Западничество и славянофильство

По своему происхождению  и социальному положению большинство  западников относились к дворянской интеллигенции. Представителями этого социально-политического течения были известные профессора Московского университета: историки Т. Н. Грановский и С. М. Соловьев, правоведы М. Н. Катков и К. Д. Кавелин, филолог Ф. И. Буслаев, а также видные писатели – И . И. Панаев, И. С. Тургенев, И. А. Гончаров, позднее – Н. А. Некрасов.¹⁴

Константин Дмитриевич Кавелин (1818-1885) – один из основателей (совместно с С. М. Соловьевым и Б. Н. Чичериным) так называемой государственнической школы в истолковании истории России. Согласно его представлениям, основу и движущую силу исторического процесса образует борьба личности за свободу и «постепенное изменение» общественных   форм – от родовых отношений к семейным, которые, в свою очередь, уступили высшей форме общественных отношений – государству. Россия шла тем же историческим путем, что и Западная Европа, но отстала от нее и потому должна прибегать к заимствованиям достижений цивилизации.¹⁵

В этом смысле реформы  Петра I двинули Россию по пути европейского развития в сторону свободы и  управления с помощью «современных актов и законов». Оправдание эпохи петровских реформ – в ее целях, поскольку средства дала, навязала ей сама старая Русь. В отличие от славянофилов, Кавелин считал, что наряду с общинным, индивидуальное начало все-таки присутствовало и в допетровскую эпоху и привело к постепенному созданию в России, хотя и в неразвитой форме, «умственной, нравственной и гражданской культуры».¹⁶

Около 1846 года происходит раскол внутри «западнического» лагеря, в котором формируются два  направления: радикальное и либеральное (радикальные западники становятся на позиции социализма и воинствующего атеизма). Часть лидеров западнического движения встает под знамя «наиболее передовых» философских и социальных теорий (Фейербах, Прудон, Фурье, Оуэн, Сен–Симон) и кладет начало социалистическому движению в России. Идеал социализма от В. Г. Белинского, А. И. Герцена, Н. П. Огарева перешел к их «наследникам» – народникам и марксистам. Другая часть видных западников заложила основу для либерально–демократического движения XIX – нач. XX–го века (Т. Н. Грановский, В. П. Боткин, К. Д. Кавелин).

На 40-е годы приходится пик полемики западников и славянофилов. История славянофильства как единого направления продлилась несколько дольше, чем история «западничества». На пятидесятые годы приходится публикация важнейших в философском отношении работ теоретиков славянофильства, но западничество как особое направление русской мысли распалось, фактически, уже к концу сороковых годов. К середине пятидесятых годов размежевание русской интеллигенции на западников и славянофилов уже теряет свою актуальность. Ему на смену приходит новое, «разночинное» поколение русской интеллигенции с новыми философскими ориентирами.

Из всего сказанного можно сделать вывод, раскол русской мысли на западников и славянофилов произошел на рубеже 30-х и 40-х годов ХIX века. Это было время, когда русская политическая и философская мысль только-только зарождалась. Так вот, в определенном смысле можно сказать, что идейный спор западников и славянофилов, случившийся в самом начале русской мысли, предопределил все ее дальнейшее развитие. Хотя западничество и славянофильство эта два противоположных направления, но их объединяла единая цель – это желание, чтобы Россия из отстающей страны стала ведущей страной.

Глава II. Славянофилы и западники: дискуссия о путях развития России

2.1 Программа славянофильства

Социальная идеология  славянофилов носила народнический  характер и ознаменовала несомненный шаг вперед в формировании русского национального самосознания. "Славянофилы были у нас первыми народниками, но народниками на религиозной почве"¹⁷,– указывал Бердяев.

Славянофильское учение содержало принципы, провозглашенные  графом Уваровым в качестве устоев русской жизни: православие, самодержавие, народность. Однако, хоть славянофилы и были близки к правительственной доктрине, их "народолюбие" нельзя отождествлять с официальной народностью. Указанным принципам представители славянофильства придавали иной смысл.

Народ же в их представлении  –  это активная сила, а не материал для правительственных мер. «Народ – это, прежде всего, мужики, сохранившие православную веру и национальный уклад жизни»¹⁸. Кроме того, искреннее недовольство существующим порядком в обществе, желание перемен, пусть даже ретроспективных, принципиально отличало ранних славянофилов от идеологии представителей "официальной народности". «Кроме того, славянофилы требовали для народа гражданских свобод: свободы слова, совести, печати, а это суть демократических принципов»¹⁹.

Славянофилы в своей  философии ратовали за сознательное возвращение к народным истокам своей национальной культуры. В основе их воззрений лежало непосредственное знакомство с Европой и критическое отношение к ней. Они сформулировали типичные черты различия России и Европы, русской и западноевропейской культуры. "Они хотели открыть, – оригинальный тип культуры и общественного строя на духовной почве православия".²⁰

Православие они связывали  с понятиями любви и единства как основополагающими принципами общественной жизни. К. Аксаков говорил: «Русский народ поставил христианскую веру главным основанием всего в жизни... Не даром Русь зовется святая Русь». С православием, как религией любви и соборности, тесно связаны принципы внутренней правды, духовной свободы и братского общения. Воплощением этих начал в русской жизни является община, крестьянский мир, «как добровольный союз взаимной помощи и поддержки».²¹ А. С. Хомяков писал: «Русский дух утвердил навсегда мирскую общину, лучшую форму общежительности». «Общинное начало составляет основу, грунт всей русской истории, прошедшей, настоящей и будущей, и корни всего великого, возносящегося на поверхности, глубоко зарыты в его плодотворной глубине».²²

Ставя так высоко русскую  общину, славянофилы, особенно                  К. Аксаков, относятся отрицательно к государству в его западноевропейских формах. Аксаков усматривает на Западе «поклонение государству», торжество идеалов внешнего порядка, внешней стройности, «механического устройства», гарантированного государственными законами и, как результат этого, обеднение человека внутреннего.²³

Западный мир строит свою жизнь на принципах формально-юридической справедливости и внешней организации, — и потому, ни западные принципы, ни западные организационные формы не нужны и неприемлемы для России. Дело государства есть лишь защита Земли от врагов, без вмешательства в ее внутреннюю жизнь; народу должна принадлежать «полная свобода жизни и духа», свобода мысли и слова.

Правильное отношение между государством и «землей» существовало, по мнению К. Аксакова, в Московской Руси, но Петр Великий нарушил добровольный союз «земли» и государства, подчинил «землю» государственной власти и «захотел втолкнуть Россию на путь Запада, путь ложный и опасный». Однако, за ним пошли лишь люди государственные, люди служилые, тогда как «народ собственно, простой народ остается при прежних началах». К этому «простому народу» славянофилы относятся с живым интересом и глубокой симпатией. «Их политическим идеалом была патриархальная народная монархия, не ограниченная формальной конституцией, но опирающаяся на добровольную поддержку «земли», с которой царь совещается во всех важных случаях, созывая земские соборы, по примеру царей московских».²⁴

Теоретические построения основателя славянофильства, Алексея  Степановича Хомякова, развивались на основе изучения взаимоотношений Востока и Запада, мыслимых им как взаимодействие в истории двух начал: свободы и необходимости. К последней он относил Запад, так как считал, что он основан на принципе индивидуализма, и ему противостоит принцип "соборности". Из положения о соборности вытекала идея славянофильства о том, что допетровская Русь содержала в себе подлинно самобытные начала и потому была идеалом. "Наша древность представляет нам пример и начало всего доброго в жизни частной, судопроизводстве, в отношении людей между собой…".²⁵ "С некоторого времени, говорят уже многие, что Россия основана на началах иных и высших, чем Западная Европа… Если эти слова имеют какой-нибудь смысл, они относятся к тем стихиям, которые предшествовали Петру".²⁶ Философ верил в свою страну, в то, что она найдет истинный, отличный от западного, путь, заимствуя при этом у него все ценное, продвигаясь дальше Европы в вопросах достижения общественной справедливости.

Другой основатель славянофильства, И. В. Киреевский, как и Хомяков, уделил много внимания антитезе Россия – Запад. Мыслитель указывал на различные типы мышления восточного и западного человека: восточный человек заботится прежде всего о правильности внутреннего состояния мыслящего духа, западный – о внешней связи понятий. Так и в самом характере нашей культуры заложена простота жизни и нужд русского человека.

Рассматривая основные начала жизни, образующие силы народности в России и на Западе, Киреевский указывал на общее в этих частях света – христианство. Различие же заключается "…в особенных видах христианства, в особенном направлении просвещения, в особенном смысле частного и народного быта".²⁷ Для Киреевского недостаточность западной культуры очевидна. Русский народ отстал в науке и общественном устройстве в результате отчуждения от Запада, но он обладает главным – нетронутой народной верой. В этой связи обязанность образованных людей в России – развить начала, заложенные в народной жизни, вместо того, чтобы относиться к ней свысока.

Киреевский сформулировал  одну из основополагающих идей славянофильства, говоря о высоком предназначении России, которая должна стать новым центром общеевропейской жизни. Черед России наступит вслед за западными странами, она овладеет всеми сторонами европейского просвещения и станет духовным вождем Европы. Судьба нашего отечества зависит от его просвещения, оно есть условие и источник всех благ. Русский народ должен понять односторонность европейского просвещения и обратиться к "чистым источникам древней православной веры своего народа".²⁸ Тогда он найдет ответы на свои вопросы ума и сердца. "Тогда жизнь общественная, – в России утвердится в направлении, отличном от того, какое может ей сообщить образованность западная".²⁹

Положения Киреевского  в некотором смысле дополнил Д.В. Валуев: "Мы же, разделенные с ним всем нашим прошедшим и всем, что есть в нас своего и живого, продолжать его дела не можем… И потому мы должны сознавать в себе и видеть в том просвещении, которое приняли от Запада, не вывод из чужой жизни… а науку, опыт и материал для нашего будущего, которое еще наше и нас призывает на самостоятельное участие в мировом деле человечества, в новых, может быть, образах мысли и жизни, и новых еще нетронутых и свежих силах".³⁰

К. С. Аксаков, следующий представитель славянофильского направления, как и его соратники по кружку, верил, что у России другие задачи и особенный путь, в отличие от стран Западной Европы. Он заключается, по его мнению, в утверждении православной веры и славянских народов на мировой арене. Аксаков возмущался несамостоятельностью русского народа, его копированием мыслей и чувств Запада. Он отмечал: "Уже полтораста лет мы стоим под безусловным авторитетом Западной Европы… Нам надобно напомнить о народности: нам надобно дохнуть ее крепким, здоровым воздухом, надобно исцелить в себе крайнюю расслабленность и избалованность духа, привыкшего ходить на помочах… Нам надобно освободить сперва нашу мысль из плена, в который отдались мы Западной Европе".³¹

Помочь обществу освободиться от "умственного плена", от подражательности должна "сама древняя русская история и современный быт простого народа".³² Этот патриархальный русский быт сохранился в неизменном виде у крестьян, которые не стали исполнять повеления Петра брить бороды и переодеваться в немецкое платье и сохранили мирную земскую общину, понятия о сходке и мире.

По мнению славянофила, народная жизнь до Петра I выражалась преимущественно духовно, и способствовала этому вера – основное начало русской жизни. С переворотом Петра начало это не исчезло; оно всегда и навсегда остается краеугольным камнем жизни русской. Но оно удалилось, по его мнению, от жизни общества, которое со времени Петра отделилось от народа. Исследователь верил, что самобытность для русской земли еще возможна. Возрождение народности возможно при пробуждении его сознания. "Мы должны обратиться к народу, – писал Аксаков, – которого мы не знаем. Самобытность, народность – вот первое условие всякой жизни, всякого успеха. Как скоро народ самобытен, всякое знание его, наука его полезна и приносит плод не ему одному, а всему человечеству".³³ Народ, таким образом, должен мыслить самостоятельно, и от этого зависит жизнь и путь общества.

Также, К. С. Аксаков, был активным сторонником отмены крепостного права, доказывал необходимость реформ.³⁴

Следующий представитель славянофильства, Ю. Ф. Самарин, обращал свой взгляд на историю нашей страны и пытался найти в ней переломный этап. Этот переломный момент мыслитель связывает с именем Петра I, как и все старшие славянофилы. Самарин исследовал и выделил основные элементы российского общества, в отличие от западного, – это православие и самодержавие. Он, в отличие от Хомякова, считал, что "искать славянского духа в сложности всех племен славянских ошибочно".³⁵ Эта точка зрения была высказана им в письме А.Н. Попову в 1842 г. Там же он указывал, что целью и результатом всего славянского развития является средоточие и полнота славянского духа в России: "…осуществление в себе общеславянского начала возможно только под одним условием – осознать себя в России".³⁶

Мыслитель видел идеал общества в древней Руси и противопоставлял его как современной России, так и Западу. Он указывал, что у нас не было ни завоевания, ни феодализма, ни аристократии, ни договора между царем и народом. Неограниченная власть, единая и народная, действующая во имя всех, идущая во главе нашей цивилизации и совершающая у нас без ужасов революции то, что на Западе является результатом междоусобных войн, религиозных смут и общественных переворотов – таковы черты этого идеала, созданного самим русским народом.