Институции Гая как источник римского права

- 2 -

Институции Гая как источник

             римского права       

Содержание:

Введение………………………………………..……………….3

Структура и содержание институций…..……5

Книга 1. О лицах……………………………………………..5

Книга 2.О вещах……………………………………………..7

Книга 3. Об обязательствах………………………….9

Книга 4.Об исках……………………………………………13

Заключение…………………………………………………...14

Список использованной литературы…………...15

Введение

Прежде, чем говорить об институциях Гая, следует остановиться на самих источниках римского права. В юридической и историко-правовой литературе применительно к римскому праву термин «источник права» употребляется в различных значениях, а именно: 1) как источник содержания правовых норм, 2) как  способ (форма) образования норм права, 3)как источник познания права.

В институции Юстиниана упоминается два вида источников: 1) закон и другие нормы, исходящие от государственных органов и зафиксированные ими в письменной форме, 2)нормы, складывающиеся в практике (имеются в виду правовые обычаи). По признаку письменной и устной формы источников римляне разделяли право на писаное (jus scriptum) и неписаное (jud non scriptum). С хронологической точки зрения юридические источники подразделяются на доюстиниановские и юстиниановские, то есть до и после юридических реформ, произведенных Юстинианом I или Юстинианом Великим, в результате которых в системе римского права было отобрано все лучшее и были составлены три основные составляющие римского права — Дигесты, Кодекс Юстиниана и Институции.

Более широкий смысл и иное содержание вкладывается в понятие источник права, когда речь идет об источниках познания римского права. В данном случае  к источникам права относят прежде всего многочисленные правовые и другие памятники, содержащие юридические нормы и другие данные о праве. К ним можно отнести кодификацию Юстиниана, произведения римских юристов, философов, ораторов, поэтов и др. Сюда же относятся и институции Гая.             

Биография

      Гай—это римский юрист, живший во II веке  нашей эры. О его жизни и деятельности мы практически ничего не знаем. Даже его имя, которое может быть не только личным (praenomen), но и родовым именем (nomen) или прозвищем (cognomen), не позволяет более точно его идентифицировать. Этот факт даже породил дискуссию между историками. Так, некоторые из них вообще отрицали сам факт существования Гая, а его произведения приписывали Кассию Лонгину. Сторонники этой теории утверждали, что все, что известно под именем сочинений Гая, было первоначально работой Кассия, главы кассианцев, а зачет было переработано анонимным автором около 161 года, только под старым именем составителя. Эта гипотеза, которую вместе со многими другими нельзя опровергнуть, весьма мало вероятна. В подтверждение этого Кипп отмечал, что знаменитый Кассий цитируется классиками, как Кассий и только изредка, как Гай. К тому же школа его называлась кассианцев, а не гайанцев. «Было бы странно, если бы новый издатель новый издатель его сочинений назвал бы его не именем Кассия, а именем Гая.»(Кипп стр 105) К этому же заключению приводит и то соображение, что в Институциях Гая, как и в других его сочинениях, Кассий цитируется часто, как чуждое книге лицо, и именно как Кассий. «Конечно, при переработке это могло при известных условиях случиться, но почему стал редактор в тексте всегда употреблять другое имя, чем то, которое он поместил на заглавном листе?». К тому же Гай написал сочинения, которые не могут исходить от Кассия. И, наконец, встает вопрос об анонимности редактора. Если он прибавляет много нового, то почему же не называет себя, как это делают многие юристы, перерабатывавшие сочинения других авторов. Таким образом, все эти тезисы свидетельствуют о том, что отождествление Гая и Кассия ошибочно, поэтому мы остановимся на том, что Гай есть имя одного определенного юриста второго века нашей эры, который «не был выдающимся юристом, но отличался ясностью и понятностью своих представлений. Можно добавить, что выдвигалась также гипотеза, что имя Гая было именем сведущей в праве женщины, однако такие заявления почвы для оснований под собой не имеют.

     Попытки установить детали его биографии  были тщетными. Однако в этом вопросе, относительно личности Гая, мы будем придерживаться мнения авторитетного автора Гурлянда, который утверждал, что «Гай был римлянином по происхождению и учителем права—теоретиком по специальности».(Гурлянд стр. 11 распечатка Лехи) Некоторые факты его жизни дошли и до наших дней. Незначительную информацию о нем можно почерпнуть из его собственных Институций и некоторых других юридических сочинений, ссылавшихся на Гая. Так, в эпитомах Гая вестготского кодекса встречается выражение Titi Gaii, из чего можно предположить, что Гая звали Титом. Однако некоторые ученые считают эти сведения сомнительными, считая, что Titi – это сокращение от tituli.

В работах Гурлянда утверждается, что Гай был юристом в говорящей по-гречески части восточной половины Римской империи. В подтверждение этого факта можно привести доказательства Моммзена. Во-первых, Гай был гречески образованным человеком, который цитировал не только Гомера(с 323 инстит. III,141 Дыдынский) и Анабазиса Ксенофонта, но и уделяет особенное внимание древнегреческому законодательству(например, Гай сравнивал leges XII tabularum и законы Салона), приводя из них длинные цитаты. Во-вторых, Гай объясняя родственные латинские выражения, использовал греческий обиходный язык. В-третьих, в своих Институциях Гай использует как на общие отклонения права перегринов, так и на те в особенности, которые свойственны исключительно праву Галатов и Бетинов. В таком виде по утверждению Моммзена указания такого рода встречаются только у Гая. Они прямо указывают на особое знакомство Гая с местным правом Галатов и Бетинов, а значит именно здесь нужно искать родину произведения, а возможно и самого автора. Тем не менее, частое упоминание в Институциях названий городов и народов Малой Азии позволяет предположить, что родом он был из какого-либо города Малой Азии. Основываясь на том, что лишь у Гая есть произведение, посвященное провинциальному эдикту, Теодор Моммзен даже утверждал, что Гай всегда был лишь провинциальным юристом. И в пользу этого тезиса Моммзен приводил ряд доказательств. К доказательствам о том, что Гай был юристом в говорящей по-гречески части восточной половины Римской империи, приведенным выше, Моммзен добавлял еще два. Во-первых, так как комменатрии ad edictum provonciale является только комментарием к эдикту данной одной провинции, управляемой проконсультом, то Гай должен жить именно в такой провинции, управляемой проконсультом. Только Азия, если не брать в расчет Ликийско-Памфилийскую провинцию, ко времени Антониана Пия и Марка Аврелия и была такой провинцией. Во-вторых, в основу своего изложения jus civile Гаем был положен Муций Сцевола, который являлся правителем Азии, и его эдикт, по всей вероятности, служил образцом для эдиктов последующих правителей. В дополнение к этому, устанавливая город, в котором мог жить Гай,  Моммзен останавливается на Трое. Сам Моммзен в защиту своего тезиса приводил следующую аргументацию: «Этот город, один из самых значительнейших городов Малой Азии, был со времени Августа римской колонией с итальянским правом. Хотя он находился в греческой части империи, но своим официальным языком он считал, как показывают монеты, латинский язык. Следовательно, тот, кто принадлежал к Трое, имел полное право противополагать себя грекам и перегринам, как римский гражданин и римлянин. Гай ставит Трою впереди привилегированных городов—весьма возможно, что он выставил вперед свою родину, как это сделал и Ульпиан в подобном де случае».  С этим трудно согласиться хотя бы потому, что подавляющее большинство дошедших до нас текстов Гая посвящено исключительно римскому гражданскому праву, причем автор проявляет в них неординарное знание древнейшей истории сакральных и юридических институтов Рима. Выводы Моммзена весьма сомнительны и потому, что Гай выступал в качестве ревностного сабианца, а это говорит о том, что, вероятнее всего, он получил образование в Риме, в сабианской школе. Кипп утверждал, что Гай был учителем в Риме. За это говорит то обстоятельство, что провинциальное право в его Институциях рассматривается отдельно с целью сильнее выделить через противопоставление римские правовые институты. Серьезного понимания нужд провинциалов у него не замечается. А комментарий к провинциальному эдикту может так же быть написанным в Риме для наместника или для других провинциальной юрисдикцией облеченных лиц.

Таким образом, можно предположить, что Гай, будучи родом из Малой Азии, почти всю свою жизнь провел в Риме и именно там приобрел далеко пережившую его известность блестящего юриста. Однако больших постов он, видимо, не добился. По крайней мере, имя его не упоминается историками, писавшими биографии императоров (Scriptores Historiae Augustae), при перечислении придворных юристов.

Как уже отмечалось ранее, принадлежал Гай  к сабинианской юридической  школе (по другой версии к гейрутской), основанной Капитоном (школа названа так по имени его знаменитого ученика Мазурия Сабина, который был великим юристом I в. н. э., комментировавшим цивильное право). Основываясь на произведениях самого Гая можно приблизительно сделать выводы касательно времени жизни этого выдающегося юриста. Так, время правления императора Адриана (117-138 гг. н.э.) он называет nostra aetas или "нашим временем". Упоминает он и императоров Антонина Пия (138-161 гг. н.э.) и Марка Аврелия (161-180 гг. н.э.). Так в 1-й (1,53;1,102) и 2-й (2,151а) книгах Гай называет принцепса «imperator Antoninus», тогда как в конце 2-й книги (2,195) — «divus Pius Antoninus», что указывает на обожествление императора после смерти. Наконец, в Дигестах (D. 38. 7. 1. 9) имеется отрывок Гая, в котором упоминается известная речь Марка Аврелия и Коммода, вызвавшая сенатское постановление 178 г. н.э. Из этого следует, что Гай был еще жив в начале правления императора Коммода (176-192 гг. н.э.). В дополнение к этому, Кипп утверждал, что Гай родился не позже как при Адриане и писал, начиная с эпохи Антония Пия, по крайней мере до 178 г., так как он знает относящиеся к этому году SC. Orphitianum. Современные и позднейшие классики не цитируют его. Ответы его нам неизвестны. Возможно и то, что он был только учителем и писателем, но не имел jus respondent.

Таким образом, деятельность Гая  началась при Адриане (117-138), а завершилась при Коммоде (180-192). Творчество Гая приходится как раз на "золотой век" правления Антонинов и может быть приблизительно датирована 117-180 гг. н.э.

О характере деятельности Гая можно судить лишь из его произведений. Несомненно, он имел хорошее образование, причем юридические знания он, видимо, получил у юристов, принадлежавших к так называемой школе Сабина, то есть придерживавшихся учения Масурия Сабина, жившего при императорах Августе и Тиберии. Несомненно, Гай пользовался обычной юридической практикой, активно занимался теоретической разработкой права и, наконец, вел преподавание права, что следует из самого учебного характера его Институций. Предполагают даже, что дошедший до нас текст есть не что иное как студенческий конспект его лекций, что может объяснить обилие сокращений в манускрипте.

Эпоха II в. н. э.

Мы сможем гораздо лучше понять и характер его юридических произведений, и его теоретические воззрения, если окунемся в бурную эпоху II в. н.э. Этот период истории Римской империи часто называют "золотым веком Антонинов". Первая половина жизни Гая пришлась на время правления императора Публия Элия Адриана (117-138 гг. н.э.). В эпоху империи, как известно, облик и характер того или иного времени в значительной степени обусловлен обликом правящего императора. Так вот, личность Адриана дает весьма интересную, хотя и противоречивую картину. Это был, несомненно, одаренный человек, с молодости усердно занимавшийся науками и привлекавший к себе ученых, художников и поэтов. С 15 лет Адриан начал военную службу, принимая непосредственное участие в военных походах. Уже будучи императором, он провел успешный поход против сарматов, беспощадно подавил восстание иудеев, вызванное постройкой храма Юпитера на месте старого Соломонова храма. Однако в целом его правление было мирным, поскольку Адриан отказался от многих завоеванных областей, удержание которых могло привести к новым войнам, прежде всего с Парфией. На протяжении всего своего правления Адриан активно путешествовал по всему Средиземноморью, удовлетворяя свое неуемное любопытство и одновременно налаживая управление в провинциях. Время его правления отмечено весьма важным мероприятием в области права – по его приказу был издан так называемый "Вечный преторский эдикт" (edictum perpetuum), представлявший собой канонизированное собрание различных постановлений римских преторов. Вместе с тем он увлекался и астрологией, и, будучи весьма высокого мнения о своих познаниях в этой области, предсказал день и час своей собственной смерти.

Он проявлял суровость по отношению к своим рабам и вольноотпущенникам, пресекая их попытки использовать свое влияние при дворе, что было в то время обычной практикой. В то же время, он запретил господам убивать своих рабов, перенеся решение об их наказании в суд. Адриан часто был непомерно щедрым и в то же время весьма подозрительным к своим согражданам, особенно к близким и друзьям. Тайно или открыто он многих из них лишил жизни, а имущество конфисковал. Он создал институт своих тайных агентов, следивших за императорским окружением. В наслаждениях он был неумерен, равно питая страсть к женщинам и юношам. К сенату он стремился относиться с уважением, однако многие из них были им убиты за незначительные проступки. Умер Адриан 10 июля 138 г. н.э., ненавидимый всеми.

С правлением императора Антонина Пия римлянам повезло значительно больше. Этого императора современники сравнивали с легендарным царем Нумой Помпилием, отличавшимся милосердием и спокойным нравом. В его правление казни и конфискации имущества были практически прекращены, исчезли и доносчики. Он был бережлив, но не страдал сребролюбием, ограничивая себя во многом. С друзьями обращался так, как если бы был частным лицом. Антонин еще при жизни Адриана спас многих римлян, осужденных на смертную казнь, за что снискал искреннее расположение сограждан. По смерти Адриана он просил сенат почтить память отца консекрацией, то есть обожествлением. За это сыновнее почтение он был прозван Пием, то есть "Благочестивым". Так же как и Адриан он покровительствовал наукам и искусствам, однако делал это с большим уважением к людям, не ставя себя выше, но активно пользуясь советами специалистов. Так он часто пользовался указаниями римских юристов Виндия Вера, Сальвия Валента, Волузия Мециана, Ульция Марцелла и Диаболена. Вообще Антонин уделял значительное внимание судопроизводству, стремясь, с одной стороны, смягчить суровость наказаний, с другой стороны – упорядочить и организовать систему управления и государственной власти. Особенным вниманием со стороны Антонина пользовался сенат. В его правление ни один сенатор не был казнен, многим из них он оказывал денежную помощь, дабы они могли выполнять свои обязанности.

Правление его было относительно мирным, так как, испытывая отвращение к войне, он стремился решать отношения с другими странами на основе справедливости и договора. Тем не менее, он был вынужден воевать против мавров и британцев, а также подавить очередное возмущение беспокойных иудеев. Смерть его 7 марта 161 г. н.э. опечалила многих и ни у кого не вызвала злорадства.

На смену ему пришел не менее известный император Марк Аврелий, получивший прозвище "Философ". В детстве заботой Антонина он получил прекрасное образование, учился у философов-стоиков Аполлония Халкедонского, Юния Рустика, Клавдия Максима и Цинны Катулла. Его стремление к стоической философии было столь сильно, что уже в юности он стремился не только в теории, но и в жизни соблюдать правила воздержания: носил скромный греческий плащ, спал на земле и вообще избегал всяческих развлечений тела. Изучал он и право, слушая Луция Волузия Мециана.

На время его правления пришлись наводнение Тибра, восстания британцев и германцев, войны с парфянами и маркоманами; все они были счастливо закончены его соправителем Луцием Вером, а после смерти Вера самим Марком. Во внутренней жизни империи Марк Аврелий продолжал линию на ограничение роскоши, благоустройство провинций, организацию административного управления и, главное, – на увеличение роли сената в обществе. Аврелий сам принимал участие в заседаниях сената, подчеркивая тем самым важность обсуждения государственных дел в сенате и принятия по ним сенатских постановлений.

При оценке Марка Аврелия как государственного деятеля нередко указывается на то, что совмещение философа и политика в одном лице в целом пагубно сказывается на политической жизни страны, где требуется прежде всего практик. Однако это в корне неверное предубеждение, так как вообще вся философия римлян основана на их глубоком практицизме, на поистине юридическом типе мышления. Это видно и в самих философских трактатах Аврелия. Суть философии стоицизма не в личном уходе от жизни путем ограничения своих страстей, а наоборот, в глубоком понимании совпадения блага индивидуума и пользы общества. Этот принцип выражен прежде всего в идее осознания долга человека перед обществом, в стремлении к гармонизации обязательственных отношений между людьми. Именно к этой гармонии взаимных обязательств в обществе и стремился Марк Аврелий, уделяя особое внимание законодательству. Он окружил себя опытными юристами, стремясь к восстановлению "права предков". Речь, однако, идет не о консерватизме, а о стремлении сохранить и преумножить многовековой опыт римского права. Особое внимание Марк уделял судопроизводству, сам часто участвуя в судебных разбирательствах. Руководствуясь принципом невозможности осуждения невиновного, он часто принуждал преторов к вторичному рассмотрению дела. Он увеличил количество судебных дней в году, ввел в качестве наказания за ложный донос гражданское бесчестье, что свело на нет всякое доносительство. Марк Аврелий избегал экстраординарных налогов, нередко прощая долги государственной казне, если их неуплата была обусловлена объективными причинами. Одновременно он создавал высшие учебные заведения, назначая государственное жалованье для профессоров, риторов и преподавателей. В административной деятельности Марка Аврелия стремление к строгому соблюдению законности, традиционных установлений удачно сочеталось с учетом условий его времени.

Он оставил после себя немало законодательных актов. Наиболее известен его рескрипт, регулировавший иски по взаимным обязательствам (rescriptum divi Marci), а также так называемая "Речь Марка" (oratio Marci), регулировавшая систему обязательств по завещаниям и судебный процесс. Сборник его рескриптов под названием Semestria пользовался известным авторитетом в последующих поколениях римских юристов. Со смертью его 17 марта 180 г. н.э. (предполагают, что он умер от заболевания чумой) начался и закат "золотого века Антонинов". Сам Марк справедливо представлен античной традицией как идеальный правитель.