История исторического знания

147

Сочинение Юма, рассчитанное на широкую публику, написано прекрасным литературным языком. «История Англии» прославила Юма как автора классической истории Британии.

Шотландский историк УИЛЬЯМ РОБЕРТСОН (1721 – 1793) – автор «Истории Шотландии» (1759), а также сравнительных работ, посвященных народам Индии и Америки. Успех сочинений Робертсона был достигнут вопреки словам Юма, который предостерегал писателей от тем, посвящённых «сухим» сюжетам или требовавших эрудитского углубления в детали. В отличие от Юма, для написания национальной истории Робертсон использовал данные источников из шотландских и английских архивов, подвергнув их тщательной критике.

Пресвитерианский священник, Робертсон называл себя учеником Вольтера. В его произведениях идея прогресса в истории сочеталась с идеей Божественного замысла, о котором, по мысли автора, повествовала Священная история. О человеческих делах говорила история гражданская. Божественные цели – совершенствование человеческого рода – совпадали с тем, о чем писали философы. Таким образом, в событиях усматривался и Божественный, и рациональный план. Оценивая европейскую историю, Робертсон, подобно другим просветителям, критически отзывался о периоде средневековья. Но при этом отмечал в нём элементы движения, готовившего переход «от варварства к утонченности» – рост городов, расширение торговли, разработку законов, становление парламента и смягчение нравов.

Поздним сравнительным работам Робертсона, рассказывавшим об истории народов Индии и Америки, также сопутствовал успех. Согласно автору, «примитивные» народы заслуживали сочувственного внимания уже потому, что составляли неотъемлемую часть мировой истории. В их настоящем положении Робертсон усматривал параллели с древними эпохами европейской истории, например современные американские индейцы сопоставлялись с древними германцами.

Крупнейшим английским историком века Просвещения был ЭДУАРД ГИББОН (1737–1794). Тематика его основного труда «История упадка и гибели Римской империи» (1776–1788), на первый взгляд, не имела ничего общего с национальной английской историей. Однако это сочинение сыграло важную роль в британской историографии, оно считается образцом исторических трудов эпохи Просвещения.

Гиббон начинал свой рассказ со II в. н. э. и доводил его до падения Константинополя в 1453 г.

148

В сферу внимания автора попадали в основном события политической и религиозной истории. Эпоха Великой империи трактовалась как самое счастливое время прошлого. Причины её гибели историк усматривал в становлении и распространении христианства.

Для писателей Просвещения был характерен интерес к античному миру. В истории Древней Греции и Рима авторы находили примеры гражданских свобод и добродетелей. Классические античные культуры выступали в качестве образцов, на основе которых можно было выводить типические черты общества такового, проецировать их на современность. Сочинение Гиббона тоже прочитывалось как непрерывная национальная история. В тексте угадывалась история Британии, с такими вехами как рождение парламентаризма и демократии, становление, расцвет и упадок империи. Прозрачная параллель между античным Римом и Британией служила возвышению национального прошлого и настоящего.

Гиббон задавался вопросом о причинах гибели цивилизаций. Грозила ли Западу судьба Римской империи? По мнению автора, Рим был подточен изнутри собственным величием; культивация умеренности, вкуса, искусств и наук может удержать современный мир от того, чтобы скатиться к новому варварству. Произведение опиралось на обширный свод источников и, по мнению многих современников и потомков, было облечено в блестящую литературную форму.

Таким образом, в британской историографии века Просвещения соединились внимание к философским теориям, антикварианизм и литературные достоинства исторических сочинений.

В Германии создание единой национальной истории было затруднено из-за политической раздробленности государства. В работах немецких историков и философов отражался широкий спектр идей и подходов. В немецком Просвещении теории прогресса не получили такого систематического воплощения, как во Франции. Однако в Германии философы и историки обнаружили тонкость в трактовке природы человека и проблем познания. В их творчестве были намечены линии примирения способов представления истории, существовавших в XVIII в. отдельно друг от друга, – философского взгляда на прошлое и эрудитского подхода к нему. Познание трактовалось не только как деятельность человеческого разума. В этот процесс – как и в написание истории – были вовлечены более сложные механизмы – чувства, воображение, интуиция. Представление о том, что при создании философской истории и при эрудитском изучении отдельного документа срабатывали общие механизмы производства смыслов, создало необходимую основу для сближения разных версий исторического исследования.

149

В России во времена петровских преобразований были сделаны первые попытки написания светской национальной истории. В XVIII в. процессы секуляризации, постепенного утверждения рационалистического мировоззрения проходили в контексте европеизации российской культуры. Контакты с западными странами, доступ к оригинальным и переводным сочинениям европейских литераторов, философов, историков способствовали возникновению в российской интеллектуальной культуре движения, основными идеями тесно связанного с ключевыми тезисами французского, британского, немецкого Просвещения.

При Петре I был задуман обобщающий труд по политической истории Российского государства с XVI в. Однако эта задача осталась невыполненной. Принципы рационалистического взгляда на историю сосуществовали с устойчивыми религиозными воззрениями и средневековыми историософскими концепциями.

Особая роль в создании основ историографии Просвещения в России принадлежала ВАСИЛИЮ НИКИТИЧУ ТАТИЩЕВУ (1686–1750). Работая по поручению Петра I над составлением географического описания государства, Татищев посвятил много времени сбору, изучению, систематизации и подготовке к изданию отечественных и иностранных источников по древней истории России. Главный труд Татищева «История Российская с самых древнейших времен» был опубликован уже после его смерти, в 1768–1784 гг. и в 1848 г. Над этим сочинением Татищев работал около тридцати лет. В основе сочинения лежала история русского самодержавия. Рассказ о прошлом начинался с древнейших времен и заканчивался 1577 г. Татищев предпринял систематическое сопоставление и критику списков летописей, документов, разнообразных свидетельств прошлого. Первый вариант «Истории Российской» был стилистически близок к летописям: все события располагались по годам, при этом повествование велось на древнерусском языке. Но желание сделать текст доступным для читателей побудило автора начать переложение труда на современный литературный язык.

Перед российскими исследователями вставал вопрос о месте и роли отечественной истории в соотношении с западноевропейской и всемирной. Татищев рассматривал русскую историю как часть общего мирового процесса. Прежде всего, по мысли автора, следовало знать прошлое своего народа, но без истории других народов и своя история не будет ясна.

В прошлом человечества Татищев усматривал три основные вехи: появление письменности, пришествие Христа, открытие книгопечатания. Это рассуждение соотносилось с христианской идеей возрастов человечества – младенчества, юности, зрелости и старости.

150

Движение истории объяснялось, в соответствии со взглядами европейских философов и историков того времени, не Провидением или деяниями выдающихся правителей и полководцев, но развитием «всемирного умопросвячения», совершенствованием разума и способностей человека.

Татищева называют родоначальником государственного направления отечественной историографии: в его сочинении особое внимание уделялось истории сообществ и центральной власти. В основе концепции лежала распространённая на Западе идея общественного договора – добровольной передачи части естественных прав государству и определённым сословиям. Из этой идеи и из теории о влиянии климата на уклад жизни в каждой стране Татищев выводил заключение об оптимальности монархического правления для России и неизменности существовавших порядков, в том числе крепостного права.

В российской историографии XVIII в. часто воспроизводись положения, заимствованные из сочинений европейских просветителей. Теории общественного договора, просвещённой власти, прогресса разума и постепенного смягчения нравов, связи обычаев народов с природными условиями адаптировались к реалиям русской культуры и традициям историописания. Идеи философской истории развивались в трудах С. Е. Десницкого, И. Н. Болтина, А. Н. Радищева и др. Среди авторов «философских историй» были не только сторонники ориентации России |на Запад. МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ ЩЕРБАТОВ (1733 – 1790) в семитомной «Истории России с древнейших времен» (1770 – 1790) описывал прошлое государства, руководствуясь трудами Руссо и Юма. Просвещение и разум в его сочинениях трактовались как основные факторы процветания государств. Но при этом, по мысли Щербатова, современная эпоха, начавшаяся с правления Петра I, вызвала в России упадок прежних естественных добродетелей, свойственных людям с древнейших времен, и распространение дурных нравов. В отличие от концепции Руссо, в рассуждениях Щербатова природная неиспорченность не исчезала со становлением государства как такового. Ещё в недавнем прошлом, когда сохранялись патриархальные связи, а власть царя была ограничена, Россия придерживалась более правильного пути, сойти с которого её заставило следование Западу. Щербатова принято называть в числе ранних предшественников славянофилов, автором русской консервативной утопии. Со становлением «философской истории» в российском знании закладывались основы новых подходов к изучению прошлого. В 1724 г. в России была учреждена Петербургская академия наук. В ней наряду с естественными науками была представлена и история. В этом заведении работало немало иностранных исследователей, в числе которых – немецкие историки Г. З. Байер, Г. -Ф. Миллер, А. Л. Шлецер.

151

Усилиями учёных академии древнейшее российское прошлое стало предметом пристального изучения. Этому способствовали серии публикаций источников и разработка методик источниковедческой критики летописей и документов. В 1732–1766 гг. в России издавался многотомный сборник материалов по русской истории на немецком языке.

Наиболее дискуссионным для сотрудников академии был вопрос о происхождении раннего государства на Руси. ГОТЛИБ ЗИГФРИД БАЙЕР (1694–1738) И ГЕРАРД ФРИДРИХ МИЛЛЕР (1705–1783), создатели и популяризаторы норманнской теории, исходили из распространенной в европейской историографии мысли о завоевании как основополагающем моменте возникновения государственности и из тезиса о первостепенной роли самодержавной монархии в российской культуре. Согласно их концепции, основанной на летописном рассказе, первыми правителями на Руси были призванные князья-норманны (варяги): их «завоевание» положило начало российской государственности.

Эта теория на протяжении многих лет оспаривалась МИХАИЛОМ ВАСИЛЬЕВИЧЕМ ЛОМОНОСОВЫМ (1711–1765). В труде «Древняя российская история», впервые изданном в 1776 г., Ломоносов попытался написать историю не правителей, но народа. Русская история, по мнению автора, началась задолго до княжения Рюрика, славянское происхождение которого он отстаивал. Для обоснования тезиса о древности славян, о том, что русский народ сложился ещё во времена Великого переселения народов, Ломоносов использовал русские источники, а также произведения античных историков и географов. Вопрос о времени и способе происхождения государственности трактовался учёным как имевший непосредственное политическое значение. Описывая современность, Ломоносов связывал надежды на преобразования в России с деятельностью мудрого просвещённого монарха, идеалом которого служил Петр I. Впоследствии сходную оценку фигуре Петра давал Вольтер, который обращался к материалам труда Ломоносова, работая над сочинением «История Петра Великого».

Полемика по вопросу о норманнском завоевании в российской историографии была сопоставима со спорами германистов и романистов. Возникновение государственности рассматривалось как краеугольный камень новой национальной истории. Подобно романистам, сторонники Ломоносова критиковали идею завоевания, или привнесения власти извне, утверждая версию органического развития народов.

Глава 6. ИСТОРИКИ И ФИЛОСОФЫ XIX в.: ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ ПРОШЛОМ

История рассматривалась как особый тип существования, историческое сознание – как особый образ мысли, а историческое знание – как автономная сфера в спектре гуманитарных и естественных наук.

Хейден Уайт

Историческая культура романтизма

Философы века Просвещения формулировали в своих трудах новые представления о порядке природе, обществе и истории. С 1770-х гг. в разных странах идеи вдохновляли тех, кто стремился к практическому переустройству социального и политического порядка. Самый яркий пример давала Франция. В 1789 г. началась Великая французская революция, в 1792 г. была свергнута монархия, провозглашена республика. Следующий год ознаменовался казнью короля и якобинским террором. За революцией последовали восхождение к власти Наполеона, провозглашение империи, военные походы и завоевания, перекроившие карту Европы.

Французская буржуазная революция вызвала острейшие споры своих противников и сторонников. Совершавшаяся на глазах современников история приводила к результатам, которые не укладывались в рациональную схему. Упорядоченная картина мира мыслителей XVIII в. была перевернута социальными потрясениями. Теории о скором наступлении царства разума, свободы и счастья перестали казаться правдоподобными. Осмысление опыта революции привело к пересмотру взглядов на общество как механическую сумму индивидов, способность разума к сознательному преобразованию мира, прогресс.