История создания и дальнейшая судьба дворцово-паркового ансамбля Царицыно

К февралю 1786 года Казаков подготовил проект Большого дворца, и он был одобрен императрицей. В марте началась разборка двух корпусов — покоев Екатерины и цесаревича Павла. 29 июля был заложен новый дворец «по вновь конфирмованному учинённому архитектором Казаковым плану». [1]

Выбор Матвея Казакова в качестве главного архитектора  переделки Царицына не был случайным. Во время своего памятного визита в Москву Екатерина осматривала и казаковский Сенатский дворец. Ещё не законченная постройка привела её в восхищение и, по преданию, она сказала: «Как всё хорошо! Какое искусство! Это превзошло моё ожидание; нынешний день ты подарил меня удовольствием редким; с тобой я сочтуся, а теперь вот тебе мои перчатки, отдай их жене и скажи ей, что это память моего к тебе благоволения.»

Вероятно, на Екатерину  произвело впечатление не только само строение, но и эффектный поступок архитектора, который он совершил при  завершении строительства купола дворца. Работники-строители боялись разбирать  кружала из-под завершённого купола, полагая, что он рухнет. Ничего подобного в России до того не видели: купол диаметром 24,7 метров был самым крупным сооружением подобного рода в России (и остаётся таковым до сих пор); диковинка вызывала опасения. Тогда Матвей Казаков взобрался на вершину купола и простоял там до тех пор, пока кружала не были разобраны. [2]

Для Казакова царицынское  строительство не было любимым детищем, как для Баженова. Архитектор был  занят также другими проектами, и строительство в Царицыне нередко  велось его помощниками. Матвей Казаков  в своём проекте попытался  по возможности сохранить избранный Баженовым стиль, основанный на традициях московского зодчества XVII века, но тем не менее новый дворец входил в противоречие с существующей застройкой. Прошло десять лет с момента закладки Царицына, и за это время классицизм набрал силу, стал ведущим направлением развития русской архитектуры; изменились также вкусы и потребности императрицы. Новое задание диктовало и новые решения: так, дворец приобрёл трёхчастное деление, характерное для классицизма, и монументальные пропорции. Баженовские дворцы проектировались с расчётом их многостороннего восприятия и ансамблевого построения; казаковский проект предполагал, что фронтальные точки обзора станут главными. Новый дворец становился ведущим, доминирующим элементом застройки (что подчёркивалось разбивкой традиционной парадной площади перед ним); от ансамблевости в баженовском понимании, от «дуэтов» и «трио» равноправных архитектурных объектов Казакову пришлось отказаться. [14]

Элементы готической архитектуры стали более выраженными  благодаря восьми башням, акцентировавшим углы по периметру дворца. В двух из них, с северного (главного) фасада были запланированы лестницы. Нижний марш этих лестниц, по некоторым предположениям, мог подниматься вверх и перекрывать доступ ко второму этажу. Казаковский дворец более баженовских предшественников похож на классический средневековый замок. В. Я. Курбатов называл, в частности, замок Шамбор в качестве одного из возможных источников вдохновения Матвея Казакова. [9]

И всё же в 1790 году строительство дворца было остановлено — предположительно, из-за финансовых затруднений, вызванных новой русско-турецкой войной. А в октябре 1791 года внезапно умер князь Потёмкин-Таврический, вдохновитель царицынского замысла. [2]

Тем не менее  в 1793 году, через семь лет после  закладки нового дворца, Екатерина II вернулась к царицынскому строительству, но в изначальный казаковский проект были внесены существенные изменения. По её распоряжению высота дворца была уменьшена на один этаж. Архитектору пришлось спешно готовить новый проект, — с учётом того, что дворец был наполовину возведён. Изменение высоты здания привело к тому, что силуэт его стал несколько расплывчатым; нарушение первоначальных пропорций повлияло на архитектурную связность частей дворца. Однако уменьшение высоты здания позволило его лучшим образом вписать в существующую баженовскую застройку, но полной гармоничной взаимосвязи достичь не удалось. [7]

В ноябре 1796 года Екатерина Великая внезапно скончалась. К этому моменту строительство  Большого царицынского дворца завершилось.

Новый император  Павел I после коронации в марте 1797 года посетил Царицыно — оно ему не приглянулось. 19 июня того же года последовал указ «в селе Царицыне никаких строений не производить». В дальнейшем обустройство царицынских построек так и не возобновилось, и жилой императорской резиденцией дворцовый ансамбль, долго и трудно строившийся Василием Баженовым и Матвеем Казаковым, так и не стал. [3]

3.2 Императорская резиденция после Екатерины

Недостроенная царская резиденция довольно быстро пришла в запустение, уже в начале XIX века постройки стали разрушаться и зарастать зеленью наподобие классических руин. За время короткого правления Павла здесь не проводилось никаких работ; лишённый должного ухода, стал засыхать кантемировский «геометрический сад». В начале царствования Александра I царицынский парк стал доступен для гуляний. Внук Екатерины в этом следовал примеру бабушки: в её царствование императорские сады и парки также были открыты для «благородной публики». [3]

Первое десятилетие XIX века в Царицыне связаны с деятельностью П. С. Валуева, начальника «Кремлёвской экспедиции строений», и И. В. Еготова, ученика Баженова и Казакова, с 1803 года являвшегося директором «Кремлёвской чертёжной экспедиции». Под руководством Ивана Еготова завершилось формирование пейзажного парка: на месте нескольких деревянных баженовских были построены каменные парковые павильоны и беседки («Миловида», «Нерастанкино», «Храм Цереры»), обустроены аллеи, дорожки и мостики; на царицынских прудах были оформлены искусственные острова. С этих пор Царицыно обретает свой романтический ореол и становится популярным у москвичей местом пикников, конных и пеших прогулок. П. С. Валуев уделял особое внимание развитию царицынских фруктовых садов и оранжерей. Оранжереи, заложенные ещё в первые годы строительства Царицына, к 1820-м годам стали высокодоходной частью царицынского хозяйства; экзотические фрукты и декоративные растения, выращенные в Царицыне, славились на всю Москву. [2]

Александр Павлович иногда бывал в Царицыне; в его  присутствии и при его участии устраивалась рыбная ловля в царицынских прудах. Однако о возрождении царицынских дворцов Александр I не помышлял.

За годы царствования Николая I в судьбе Царицына ничего не изменилось. Сразу после кончины императора Александра разрабатывалась идея о достройке Царицына для вдовствующей императрицы Елизаветы Алексеевны, но она пережила супруга лишь на полгода. В 1835 году Николай I осматривал царицынский дворец с целью изучения возможности восстановления подмосковной царской резиденции. Видимо, дворец императору не приглянулся, — несмотря на то, что Николай и его супруга Александра Фёдоровна питали особое пристрастие к готике (их летней резиденцией стал построенный в 1826—1829 годах дворец «Коттедж» в стиле псевдоготики). В том же году архитектор Белоголовов по распоряжению императора выполнил обмеры зданий, чтобы приспособить их под казармы или военное училище (это был первый проект по спасению от разрушения и использованию царицынских построек в практических целях), но дальше чертежей дело не пошло. [3]

В 1856 году, в  начале царствования Александра II, специальным указом в Царицыне и Коломенском было дозволено пить чай гуляющей публике. В царицынском парке появились временные чайные домики; помимо этого, под них также приспособили некоторые баженовские строения. Наконец, в 1860 году, после ревизии, признавшей, что содержание имения не приносит существенных доходов, Царицыно было передано из ведомства, управлявшего царским имуществом, в Департамент уделов. Тем самым Царицыно перестало быть личной собственностью императорской фамилии. [1]

3.3 Царицыно-дачное

Став собственностью казны, Царицыно должно было приносить  доход. Сначала предполагалось продать  все постройки на снос и разбор за 82 000 рублей, но покупателя не нашлось. Одновременно по решению Московской удельной конторы часть царицынских земель была отдана в аренду под дачную застройку. Идея тормозилась отсутствием транспортного сообщения с Москвой, но ситуация переменилась в 1865 году, когда была открыта станция «Царицыно» только что построенной Курской железной дороги (с 1904 года именовалась «Царицыно-дачное»). В основном планы по дачной застройке затрагивали территории угодий, располагавшихся к западу от дворцов и исторического парка; но вместе с тем под дачи были отданы Первый и Третий кавалерские корпуса с прилегающими дворцовыми территориями, а также территории оранжерей и фруктовых садов с востока. [2]

Царицыно довольно быстро стало популярным дачным местом; в 1870-х годах возник целый дачный посёлок Новое Царицыно. В разные годы здесь снимали дачи или гостили у друзей и родственников многие знаменитости: писатели Ф. М. Достоевский, Ф. И. Тютчев, А. Н. Плещеев, А. П. Чехов, И. А. Бунин (здесь он познакомился со своей будущей второй женой, Верой Муромцевой), Леонид Андреев, Андрей Белый, Н. Д. Телешов, композиторы М. А. Балакирев и П. И. Чайковский, историки И. Е. Забелин и В. О. Ключевский, естествоиспытатель К. А. Тимирязев, председатель первой Государственной Думы С. А. Муромцев. К началу XX века в Царицыне и близлежащих деревнях насчитывалось около тысячи дач, — при том, что здешние дачи считались чрезвычайно дорогими. [3]

Общее состояние  бесхозных дворцовых построек неуклонно  ухудшалось. Заброшенное оранжерейное хозяйство пошло под снос; некоторые  здания и павильоны эпизодически эксплуатировались и тогда подвергались косметическому ремонту, но большая часть построек по-прежнему находилась в запустении. В 1880 году случилось частичное обрушение кровли Большого Царицынского дворца; во избежание несчастных случаев было решено снять остатки крыши и разобрать каркасы «готического» завершения башен. [3]

3.4. Царицыно в годы Советской власти и в настоящее время

В первые годы Советской  власти «историческое» Царицыно, наряду с Новым Царицыном и ближайшими деревнями вошли в посёлок  Ленино.

Созданный в марте 1918 года революционный орган местной власти — Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов — расположился в Первом кавалерском корпусе; председателем его был революционер и пролетарский поэт Ф. С. Шкулёв. В 1932 году это здание было перестроено и стало 3-этажным (кирпич на достройку был взят из внутренних стен соседнего Второго кавалерского корпуса); в нём разместился исполком Ленинского района Московской области.

В 1926 году дворцово-парковый ансамбль был передан в ведение  Главнауки, а оттуда — в Московский отдел народного образования, в его музейный подотдел. 21 июля 1927 года в здании Третьего кавалерского корпуса открылся музей Царицына. Через год музей обрёл статус историко-краеведческого. Первым директором и создателем музея был В. В. Казанцев. Основой экспозиции музея стали ценнейшие коллекции баженовских чертежей и документы по истории и строительству дворцового комплекса; демонстрировались также предметы из раскопок царицынских курганов. Музей пользовался известностью; в летние месяцы его посещало более 15 000 человек. Однако в таком виде музей просуществовал недолго: в 1930 году в связи с кампанией по коллективизации основу экспозиции составили муляжи сельхозпродукции и диаграммы развития Ленинского района; сам музей стал называться «Ленинским краеведческим музеем садово-огородного района». Наконец, в 1937 году музей был закрыт, а в здании устроен сельский клуб с кинотеатром. [1]

К 1927 году относятся  и первые ремонтно-реставрационные  работы в Царицыне: группа реставраторов  во главе с архитектором Н. А. Пустархановым в течение двух лет провела реставрацию Фигурных ворот, павильонов «Миловида» и «Нерастанкино», беседки «Золотой сноп» («Храм Цереры»); проводилась также консервация и укрепление некоторых руинированных дворцовых построек. В то же время проводилась очистка прудов и благоустройство парка.

Новую жизнь  получил Хлебный дом: в начале 1920-х годов здесь стихийно возникли коммуналки, которые просуществовали  вплоть до 1970-х годов. В 1939 году был  закрыт храм на территории дворцово-паркового ансамбля; в здании была оборудована трансформаторная подстанция. [2]

В 1936 году по заданию  Моссовета архитекторы М. О. Барщ и Г. А. Зундблат разработали проект приспособления царицынского ансамбля под дом отдыха. Реализации этих планов помешала Великая Отечественная война.

В конце 1950-х  годов вновь потребовалась реставрация  павильонам «Миловида» и «Нерастанкино», беседке «Золотой сноп» и ряду парковых мостиков. Работы осуществлялись в 1958—1961 годы по проекту реставратора М. В. Дьяконова; тогда же под руководством архитектора В. И. Долганова и инженера-лесовода Е. С. Панфёровой были проведены лесоустроительные работы в левобережном парке.

В 1960 году Ленино стало частью Москвы. В 1970-е в связи  с застройкой жилого района Орехово-Борисово вокруг Царицына и каскада Цареборисовских прудов была установлена охранная зона площадью более 1000 гектаров. Зона дворцово-паркового ансамбля была постепенно освобождена от хаотичной застройки.

К концу 1960-х  годов относится первый проект научной  реставрации царицынских архитектурных и ландшафтных памятников; он был разработан в «Моспроекте-3» под руководством архитектора В. Я. Либсона.

С середины 1980-х  годов проводилась научная реставрация  царицынских объектов; почти все  они к 2004 году были отреставрированы. Оставалось завершить реставрационные работы в Хлебном доме, благоустроить парк, восстановить парковые павильоны; предстояло также восстановление Большого дворца. [3]

В 2004 году музей-заповедник был передан в ведение города, а в сентябре 2005 года в Царицыне развернулись масштабные работы по восстановлению Большого дворца и реконструкции дворцового ансамбля и парка. Проект реконструкции был разработан в «Моспроекте-2» под руководством мэра Москвы Ю. М. Лужкова и руководителя «Моспроекта-2» М. М. Посохина. Однако царицынские строительные работы вызвали острую полемику, которая длилась на всём протяжении реализации замысла. Критики проекта, среди которых были видные искусствоведы, реставраторы и архитекторы, отмечали, что новое царицынское строительство велось с нарушениями законодательства в области охраны памятников культуры и с недопустимыми искажениями исторического облика Царицына. Под критику попала идея устроить атриум в Хлебном доме: проект предусматривал стеклянное купольное перекрытие внутреннего двора, которое изменяло силуэт здания.

Несмотря на жёсткую критику ряда специалистов, проект восстановления Большого Царицынского дворца в 2005—2007 годах осуществился полностью. В короткие сроки был  проведён большой объём строительных, восстановительных и реставрационных работ; многие из них носили уникальный характер. Своеобразным девизом строительства стали слова мэра Москвы Ю. М. Лужкова: «Прощай, печальная руина! Здравствуй, возрождённое Царицыно!»