Коллективизация в России

Содержание

 

Введение …………………………………………………………………………. 3

1.Первый  этап коллективизации ………………………………………...…….. 5

2.Массовые репрессии …………………….……………………………….. 10

3. Смягчение политики …………………………………………………….. 16

Заключение……….……………………………………………………...………18 Список использованных источников………………………………..……...… 20

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

 

Политика ограничения  капиталистических элементов и  политика вытеснения их не представляют две различные политики. Это одна и та же политика. Вытеснение капиталистических  элементов деревни есть неизбежный результат и составная часть политики ограничения капиталистических элементов, политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества. Вытеснение капиталистических элементов деревни нельзя приравнивать к вытеснению кулачества как класса. Вытеснение капиталистических элементов деревни есть вытеснение и преодоление отдельных отрядов кулачества, не выдержавших налогового нажима, не выдержавших системы ограничительных мер Советской власти. Понятно, что политика ограничения эксплуататорских тенденций кулачества, политика ограничения капиталистических элементов деревни не может не вести к вытеснению отдельных отрядов кулачества. Поэтому вытеснение отдельных отрядов кулачества не может быть рассматриваемо иначе, как неизбежный результат и составная часть политики ограничения капиталистических элементов деревни.

     Политика  ликвидации кулачества как класса  не могла упасть с неба. Она  была подготовлена всем предыдущим  периодом ограничения, а значит  и вытеснения капиталистических  элементов деревни. Но это еще не значит, что она не отличается коренным образом от политики ограничения (и вытеснения) капиталистических элементов деревни, что она является будто бы продолжением политики ограничения. Говорить так, как говорит наш автор, – значит отрицать наличие перелома в развитии деревни с лета 1929 года. Говорить так – значит отрицать тот факт, что мы проделали за этот период поворот в политике нашей партии в деревне. Говорить так – значит создать некоторое идеологическое укрытие для правых элементов нашей партии, цепляющихся теперь за решения XV съезда против новой политики партии так же, как цеплялся в свое время Фрумкин за решения XIV съезда против политики насаждения колхозов и совхозов. Но нельзя вытеснить класс кулачества как класс мерами налогового и всякого иного ограничения, оставляя в руках этого класса орудия производства с правом свободного пользования землей и сохраняя в нашей практике закон о найме труда в деревне, закон об аренде, запрещение раскулачивания. При политике ограничения эксплуататорских тенденций кулачества можно рассчитывать на вытеснение лишь отдельных отрядов кулачества, что не противоречит, а наоборот, предполагает сохранение до поры до времени кулачества как класса. Чтобы вытеснить кулачество как класс, для этого недостаточно политики ограничения и вытеснения отдельных его отрядов. Чтобы вытеснить кулачество как класс, надо сломить в открытом бою сопротивление этого класса и лишить его производственных источников существования и развития (свободное пользование землей, орудия производства, аренда, право найма труда и т.д.).

Это и есть поворот к политике ликвидации кулачества как класса. Без этого разговоры о вытеснении кулачества как класса есть пустая болтовня, угодная и выгодная лишь правым уклонистам. Без этого немыслима никакая серьезная, а тем более сплошная коллективизация деревни. Это хорошо поняли бедняки и середняки нашей деревни, громящие кулачество и осуществляющие сплошную коллективизацию. Этого не понимают еще, по-видимому, некоторые наши товарищи.

Политика партии в деревне есть не продолжение старой политики, а поворот от старой политики ограничения (и вытеснения) капиталистических элементов деревни к новой политике ликвидации кулачества как класса.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Первый этап коллективизации

 

 

Первый этап коллективизации  был откровенно назван “раскулачиванием”. Раскулачивание (раскрестьянивание)  — политическая репрессия, применявшаяся в административном порядке местными органами исполнительной власти по политическим и социальным признакам на основании постановления ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 г. «О мерах по ликвидации кулачества как класса»

Согласно справке Мособлсуда, термин „раскулачивание“ достаточно широко применялся в нормативных актах, которыми руководствовались органы, принимавшие решения связанные с применением репрессий, однако этот термин нельзя рассматривать как правовой, „раскулачивание“ могло быть связано с различными видами ограничений прав и свобод граждан, подвергавшихся репрессиям по классовыми, социальным и имущественным признакам, является собирательным и не подлежит применению как обозначение вида репрессий.

В конце концов ярлык “кулака” стали наклеивать на любого, кто подозревался в сокрытии запасов зерна или в нежелании  вступить в колхоз. Тех же, кто  совершенно очевидно не был “богатеем”, объявляли “подкулачниками”. Обычно подозреваемого “кулака” вызывали в сельсовет и подвергали допросу, у него выпытывали, не припрятал ли он зерно и не продал ли его на черном рынке. Конфискационная команда, предводительствуемая местной “беднотой”, являлась затем в его дом и устраивала повальный обыск. Они выламывали двери, вспарывали подушки, срывали доски полов. Забирали не только продовольствие, но часто и мебель, одежду, инструменты — вообще все, что казалось пригодным для коллективного хозяйства. Многие семьи, предчувствуя скорое появление визитеров, спешно распродавали свое добро, резали скот на мясо и т.д.

Следующей фазой  был сбор намеченных к высылке  кулацких семей. Некоторых предупреждали  о готовящейся акции, и они  пытались бежать или кончали жизнь самоубийством, иногда целыми семьями. Некоторым даже удавалось скрыться.

Тех, кому не удавалось  скрыться, власти под конвоем отправляли на ближайшую ж/д станцию и  там грузили в телячьи вагоны. В этих вагонах, не имеющих туалетов, в страшной скученности, нерегулярно получая еду и воду, они ехали за сотни миль от дома, в полную неизвестность, куда-нибудь на север Европейской России или в Сибирь.

Кое-какие попытки  вооруженного сопротивления этой кампании были, но их сущность и масштабы столь тщательно скрывались властями, что даже и теперь о них мало что известно. Тем не менее на Украине, Кавказе и на Дону сопротивление крестьян принимало достаточно серьезные формы. Именно в этих районах реквизиции зерна и политика раскулачивания проходили с особой жестокостью. В некоторых случаях в подавлении волнений принимали участие армейские части, и по меньшей мере один раз пришлось использовать авиацию.

Историки называют разные цифры “раскулаченных”: от 3,5 до 15 млн человек.

Главным средством  принудить крестьян к вступлению в колхозы стала угроза раскулачивания. С 1928 проводилась политика ограничения кулачества. Оно было обложено повышенными налогами, запрещалось государственное кредитование кулацких хозяйств. Многие зажиточные крестьяне стали распродавать имущество и уезжать в города. 
Предложения перейти от ограничения кулачества к его уничтожению выдвигались не раз на протяжении 1928-1929 Однако все они были отвергнуты, т.к. хозяйство зажиточных крестьян играло заметную роль в обеспечении страны товарным хлебом. Т.н.м. в ДК 1929 Сталин заявил: "Мы от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества перешли к политике ликвидации кулачества как класса". 
     30 ЯН 1930 ЦК ВКП(б) принял постановление "О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации". Кулаки были разделены на три группы: контрреволюционный кулацкий актив, наиболее крупные кулаки и все прочие. Принадлежавшие к первой группе подлежали раскулачиванию, аресту и заключению в лагеря, а нередко  смертной казни. Вторую группу после раскулачивания выселяли в отдаленные районы, третью - за пределы колхозных земель. В условиях сплошной коллективизации судьба второй и третьей групп оказалась одинаковой: выселение в северные районы Сибири. Имущество раскулачённых поступало в распоряжение колхозов. 
     Раскулачивание проводили не судебные органы, а исполнительная власть и милиция с привлечением коммунистов, местной бедноты и специально направленных в деревню рабочих-агитаторов (двадцатипятитысячников). Четких критериев, кого считать кулаком, не существовало. В одних случаях раскулачивали сельских богатеев, в чьих хозяйствах трудилось несколько батраков, в др.основанием для раскулачивания становилось наличие во дворе двух лошадей. Нередко кампания по "ликвидации кулачества как класса" превращалась в сведение личных счетов, в расхищение имущества зажиточных крестьян. В целом по стране раскулачиванию подверглось 12-15% дворов (в некоторых районах - до 20%). Реальный удельный вес кулацких хозяйств не превышал 3-6%. Это свидетельствует о том, что главный удар пришелся по среднему крестьянству. Пострадали наиболее умелые хозяйственные крестьяце. 
     Раскулаченные и выселенные на Север считались спецпереселенцами. Из них создавались спецартели, условия труда и жизни в которых мало чем отличались от лагерных. Только за 1932- 1935 300 тыс. спецпереселенцев (приблизительно каждый шестой) умерли от истощения и непосильного труда. 
    По Конституции 1936 спецпереселенцы формально получили гражданские права. Однако на практике их положение не изменилось: покидать места поселения им не разрешали вплоть до смерти Сталина

Своеобразие положения  в деревне заключается в том, что мы одновременно имеем обострение классовой борьбы, некоторое усиление колебаний в верхушечной части  середняков, и, наоборот, мощное укрепление позиций бедноты, батрачества и укрепление союза с основной массой середняков. Мало того, поскольку многомиллионные середняцкие массы рвут со своим частным хозяйством и идут в колхозы, сам союз с середняком, благодаря этому, также перерастает в новую высшую форму, которая в конечном счете ведет к полному "слиянию" сегодняшнего колхозника с рабочим классом. 
     Сталин изрек чеканную формулу: или возврат к капитализму, или движение вперед, к социализму; это означало, что от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулаков партия переходила к “политике ликвидации кулаков как класса”. Не найдя иного способа вымогательства запасов продовольствия у зажиточных крестьян, более всех остальных способных поставлять его в нужных количествах, партия решила просто изгнать их из деревни, а их собственность передать новым коллективным хозяйствам.

15 февраля 1928 г. газета Правда впервые публикует материалы, изобличающие кулачество, сообщающие о тяжелой ситуации на селе и повсеместном засилии на местах богатого крестьянства, которое обнаруживается не только на селе, эксплуатируя бедноту, но и внутри самой партии, руководя рядом коммунистических ячеек. Публикуются сообщения о вредительской деятельности кулачества — разоблачения о том, как кулацкие элементы в должности местных секретарей не пускали бедноту и батраков в местные отделения партии.

Экспроприация запасов  зерна у кулака и середняка  именовалась «временными чрезвычайными  мерами». Однако насильственное изъятие  хлеба и иных запасов отбивало у зажиточных крестьян всяческую охоту к расширению посевов, что позже лишало трудоустроенности батраков и бедняков, механизм раскулачивания фактически поставил на нет развитие индивидуальных хозяйств и ставил под вопрос саму перспективу их существования. Вскоре временные чрезвычайные меры превращаются в линию «ликвидации кулачества, как класса»

Характер поворота партии к политике ликвидации кулачества как класса довольно точно сформулировал  И. В. Сталин: Чтобы вытеснить кулачество, как класс, надо сломить в открытом бою сопротивление этого класса и лишить его производственных источников существования и развития (свободное пользование землей, орудия производства, аренда, право найма труда и т.д.).

Это и есть поворот к политике ликвидации кулачества, как класса. Без этого разговоры о вытеснении кулачества, как класса, есть пустая болтовня, угодная и выгодная лишь правым уклонистам.

В 1928 году правой оппозицией ВКП (б) все еще осуществляются попытки  некоторой поддержки зажиточного  крестьянства и давления в сторону смягчения политики партии в области борьбы с кулачеством. В частности, А. И. Рыков, критикуя политику раскулачивания и «методы времен военного коммунизма», заявлял о том, что «наступление на кулаков (нужно проводить) разумеется, не методами так называемого раскулачивания» и о недопустимости давления на индивидуальное хозяйство в селе, производительность которого в среднем, в более чем два раза ниже чем в европейских странах, считая, что «важнейшей задачей партии является развитие индивидуального хозяйства крестьян при помощи государства в деле их кооперирования»

Осудить данную политику и заявить о поддержке индивидуального  хозяйства правой оппозиции удалось  и на заседании Пленума ЦК: «Обеспечить  содействие дальнейшему подъему  производительности индивидуального мелкого и среднего крестьянского хозяйства, которое значительное время будет еще базой зернового хозяйства в стране», что явилось, по сути, ее «лебединой песней» и очередным аргументом в копилку последующих обвинений «агента Троцкого» Рыкова.

Активные меры по ликвидации зажиточного крестьянства приветствовались сельской беднотой, которая опасалась  того, что "партия взяла курс на кулака, тогда как нужно проводить  линию «раскулачивания». Заявлялось, что «Беднота нашу политику на селе, в целом продолжает рассматривать как резкий поворот от бедноты к середняку и кулаку». Именно так продолжали реагировать наименее обеспеченные жители сел на «новый курс» XIV партийного съезда 1925 года. Все чаще органы власти отмечали среди бедноты «не только открытое, но и решительное выступление против зажиточной и верхушечной части середняков».

Растущее недовольство бедноты подкреплялось голодом  в сельской местности, в котором  предлагается видеть прямую вину сельской контрреволюции среди кулачества, заинтересованного вызвать недовольное отношение к партии: «Надо давать отпор кулацкой идеологии, приходящей в казарму в письмах из деревни. Главный козырь кулака — хлебные затруднения». Все чаще в прессе звучат тексты идеологически обработанных писем возмущенных красноармейцев-крестьян: «Кулаки — эти яростные враги социализма — сейчас озверели. Надо их уничтожать, не принимайте их в колхоз, выносите постановление об их выселении, отбирайте у них имущество, инвентарь». Широкую известность получает письмо Красноармейца 28-го артиллерийского полка Воронова в ответ на сообщения отца «последний хлеб отбирают, с красноармейской семьей не считаются»: «Хоть ты мне и батька, ни слова твоим подкулацким песням не поверил. Я рад, что тебе дали хороший урок. Продай хлеб, вези излишки — это мое последнее слово»

О необходимости принятия жестких мер по отношению к  кулачеству идет речь на пленуме обкома ВКП(б) ЦЧО, поскольку только жесткие  меры могли убедить середняков, «колеблющуюся  часть, которая не предупреждена», о  чем и говорит на выступлении его секретарь И. М. Варейкис: "…не идущие в колхозы теперь являются либо сторонником кулака, которых надо предупредить, а иногда сделать экономический нажим, либо не убедившийся, колеблющийся. Эту колеблющуюся часть, которая не предупреждена, нужно предупредить. … разумеется середняк будет тем крепче в колхозах и тем меньше будет оглядываться назад, чем сильнее мы разгромим кулака, это не подлежит ни малейшему сомнению"