Конфликты постсоветского пространства: причины возникновения, тенденции развития и типология

Конфликты постсоветского пространства: причины возникновения, тенденции развития и типология

Как часто бывало в мировой истории, распад такого многонационального государства, как Советский Союз, породил множество проблем и конфликтов на его бывшей территории. Преобладающей причиной международных, а в некоторых случаях и внутриполитических конфликтов часто являются территориальные споры. Не составляет исключения и постсоветское пространство, на уровень конфликтогенности которого сильное воздействие оказывал территориальный фактор.

Пограничные проблемы, вставшие перед Россией и другими постсоветскими государствамипосле распада Советского Союза, уникальны как по своим масштабам, так и по качественным характеристикам. Так, из 24 новых границ протяженностью более 24 тыс. километров, возникших в результате дезинтеграции Советского Союза, более 11 тыс. километров (45,8 %) приходится на Россию.

Располагая самым мощным экономическим, военно-силовым, демографическим и другим потенциалом по сравнению со всеми сопредельными постсоветскими государствами, Россия столкнулась и с наиболее масштабными пограничными проблемами, практически не имеющими аналогов в мировой истории. Для нового пограничья РФ характерно несовпадение государственных границ с ландшафтными, этнокультурными, историческими, геополитическими и другими рубежами. В условиях общей нестабильности политической и экономической ситуации на постсоветском пространстве это обстоятельство повышает его потенциальную конфликтность.

Можно выделить следующие региональные подсистемы в новом российском пограничье:

1. Прибалтийскую (границы между Россией, Белоруссией, Латвией, Литвой и Эстонией);
2. Восточнославянскую (границы между Россией, Украиной и Белоруссией);
3. Кавказскую (все границы между Россией и государствами Закавказья);
4. Каспийскую (проходящие по поверхности Каспийского моря рубежи между новыми прикаспийскими государствами);
5. Центральноазиатскую (границы между новыми государствами Центральной Азии, а также между Россией и Казахстаном).

Особняком стоит Приднестровская (украинско-молдавская) граница, которая хотя территориально и не соотносится с Россией, но играет весьма существенную роль в ее внешней политике.

Несмотря на то, что для каждой из подсистем характерна своя специфика потенциальной конфликтогенности, ключевыми проблемами для нового российского и всего постсоветского пограничья стали прозрачность рубежей между подавляющим большинством бывших советских республик и сохраняющаяся в ряде случаев неопределенность статуса границ. В предшествующий период эти границы рассматривались как формальные разделительные линии, проведенные для удобства административного управления, локальные изменения которых в ряде случаев могли решаться на местном уровне, исходя из хозяйственных нужд.

После прекращения существования Союза ССР как субъекта международного права (декабрь 1991 г.) и конституирования Российской Федерации (до апреля 1992 г. — РСФСР) в качестве суверенного государства с самостоятельным международно-правовым статусом, бывшими советскими республиками было произведено взаимное признание государственного суверенитета и установлены дипломатические отношения. Политически это квалифицировали как «мирный развод и раздел советского наследства» на основе принципа uti possidetis (владей тем, чем владеешь).

Именно поэтому сегодня на территории бывшего СССР процесс оформления в соответствии с нормами международного права государственных границ далек от завершения. Нерешенность проблем делимитации (делимитация границы (лат. delimitatio — установление границ) — определение общего положения и направления государственной границы между сопредельными государствами путём переговоров) и, как следствие, новых угроз (наркоторговля, неконтролируемая миграция, соотношение полномочий в сфере трансграничного взаимодействия между центром и приграничными регионами, влияние процессов глобализации и т. п.), обусловлены, в первую очередь спецификой постсоветского периода, наличием целого ряда объективных и субъективных факторов. Если пограничные конфликтыв Средней Азии и на Кавказе зачастую имеют трайбалистскую (англ. tribalism, от лат. tribus - племя, культурно-бытовая, культовая и общественно-политическая племенная обособленность, одно из проявлений межплеменной вражды.) или клановую подоплеку, то в Прибалтийской и отчасти в Восточноевропейской зонах они имеют ярко выраженный политический характер. Так, делимитация границ России с государствами Балтии ставится в прямую зависимость от их недружественной или ярко выраженной антироссийской политики. Например, Договор о российско-литовской границе от 24 октября 1997 г. был ратифицирован Государственной думой РФ только в мае 2003 г., что, по мнению аналитиков, связано с неприятием Россией вступления прибалтийских государств в НАТО и их требованиями о возмещении ущерба, нанесенного в период вхождения Прибалтики в состав СССР. Аналогичным образом в 2005 г. была отозвана подпись Российской Федерации под договором с Эстонией о границе, поскольку эстонская сторона в одностороннем порядке включила в текст уже согласованного договора положение о советской оккупации и ответственности России.

Территориальный фактор конфликтогенности постсоветского пространства тесным образом переплетаетсяс национальным (этническим) фактором. Основой зарождения множества конфликтных ситуаций на территории бывшего СССР является многонациональный состав государства, последствия специфических — «марксистско-ленинских» — подходов к решению «национального вопроса», формирование и активизация национальных элит. Одной из весомых причин возникновения конфликтовна постсоветском пространстве, стало стремление большинства новых независимых государств формировать государственность на основе прямолинейной реализации принципа о праве наций на самоопределение. Но поскольку все государства СНГ, за исключением Армении, этнически неоднородны, то любая попытка в интересах «титульной нации» нарушить хрупкий баланс между самоопределением титульной нации и интеграцией национальных меньшинств с целью создания моноэтничного государства неизменно ведет к дестабилизации ситуации.

Источником частых конфликтовв постсоветских государствах становится, например, проблема представительства в государственном управлении так называемых этнических меньшинств — русских, немцев, узбеков — и связанные с этим вопросы отношений отдельных регионов с центральной властью.

Чреваты конфликтами сфера применения языка и связанная с нею сфера образования (как школьного, так и высшего). Так, например, в Казахстане принят один государственный язык — казахский, хотя доля казахов среди населения составляет лишь половину, а этнических русских, по данным государственной переписи 1999 г., насчитывается около 30 %. Несмотря на то, что законом о языке определено, что «в местах компактного проживания национальных групп могут быть использованы их языки», в регионах вводятся в действие программы функционирования и развития языков, ориентированных именно на усиление роли казахского языка. Например, в Восточно-Казахстанской области, где проживает 70 % русскоязычного населения, программа языкового развития целиком ориентирована на казахский язык. В Молдовелингвистический фактор стал одной из причин возникновения Приднестровского конфликта. Новый всплеск обострения отношений с Ригой, пришедшийся на зиму 2004 г., был связан с реформой образования в Латвии, предусматривавшей перевод среднего образования исключительно на латышский язык. Такая инициатива государства сплотила разрозненные прежде русскоязычные группы и способствовала радикализации их настроения, что едва не привело ситуацию в Латвии к этническому конфликту и крайне отрицательно повлияло на ее отношения с Россией.

В целом проблема русскоязычного населения — одна из наиболее конфликтогенных на постсоветском пространстве. Всего после распада Советского Союза за пределами России (с учетом стран Балтии) оказалось свыше 25 млн. россиян, что составило 17,4 % от общего населения Российской Федерации. Проведение большинством правительств стран СНГ курса на приоритетное развитие титульных наций, неодинаковый уровень их социально-политического развития, отсутствие внутриполитической стабильности, развитых демократических институтов и гарантий безопасности граждан — все это вызывает межэтническую напряженность и осложняет положение соотечественников, которые до сих пор сталкиваются с проявлениями бытового национализма, кадровой дискриминации, страдают от произвола административных, правоохранительных и судебных властей на местах. Особенно острые формы конфликт принял в таких государствах, как Эстония и Латвия, отказавших большинству русскоязычного населения в предоставлении гражданства.

Однако, несмотря на то, что в последние годы было принято значительное количество законодательных актов, различных постановлений, несмотря на ратификацию ряда международных договоров РФ, в России до сих пор не сложилось единства мнений, терминологических и концептуальных подходов к «русскому вопросу», а политика в отношении соотечественников пока отличается непоследовательностью.

Наибольшее количество постсоветских конфликтов связано с этнотерриториальным фактором. Все множество причин территориально-этнических притязаний и конфликтов на постсоветском пространстве исследователи объединяют в шесть основных групп:

1. Спорность линий границ, связанная с ее изменениями, а соответственно, и с изменениями национально-государственной принадлежности территории
2. Спорность принадлежности и статуса территориальной единицы, связанная с их изменениями, а также с упразднением или слиянием автономий;
3. Отсутствие автономии у отдельных этнических групп, имеющих государственность на других территориях или не имеющих ее вообще;
4. Этническая неоднородность национально-государственных образований (например, национальных автономий);
5. Этническая, историческая, конфессиональная, культурная, экономическая общность территорий, разделенных национально-политическими границами, либо, напротив, своеобразие какой-либо части территории по упомянутым признакам;
6. Невозможность проживания народа на данной территории (как следствие депортаций, заявлений об исключительности прав одного этноса на его «исконные» территории и т. д.).

В одном только Среднеазиатском регионе насчитывалось более 50 территориально-этнических спорных вопросов, что связано с этнической и культурной мозаичностью населения региона, молодостью существующих национальных государств, несовпадением ареалов расселения этносов в прошлом и настоящем. Наиболее значимые из них — спор между Таджикистаном и Кыргызстаном относительно границы между Исфаринским и Баткенским районамисоответствующих республик, так как правительство Таджикистанасчитает изменение границы в пользу Киргизии, осуществленное в 1958 г., нелигитимным актом. Оспариваемые территории имеют преимущественно сельскохозяйственное, овцеводческое значение. «Официальный» характер приобрели также стремления каракалпаков к независимости и бадах-шанский сепаратизм на Памире (в Таджикистане). Кроме того, зафиксированы требования политической автономии со стороны представителей некоторых этнических меньшинств (уйгуров в Казахстане, немцев в Казахстане и Киргизии, корейцев в Узбекистане и Казахстане, русских в Северном Казахстане, курдов в Туркменистане).

В целом только за период с 1988 по 1991 г. на этнической почве в бывших советских республиках произошло более 150 конфликтов, в том числе около 20 — повлекших человеческие жертвы. Кроме того, начиная с конца 1980-х гг. на территории бывшего СССР зафиксировано шесть региональных вооруженных конфликтов с участием регулярных войск и использованием тяжелого вооружения:

1) Карабахский (армяно-азербайджанский) 1988-1994 гг.,

2) Грузино-югоосетинский 1991-1992 гг.,

3) Грузино-абхазский 1992-1994 гг.,

4) Приднестровский 1992 г.,

5) Чеченский 1994-1996 гг. и 1999-2001 гг.,

6) Конфликты и гражданская война в Таджикистане 1992-1996 гг., а также около двадцати кратковременных вооруженных столкновений, приведших к жертвам среди мирного населения (наиболее значительный — осетино-ингушский конфликт 1992 г.).

Наиболее существенными отличительными чертами таких конфликтов являются высокая скоротечность латентной фазы (конфликт латентный (скрытый) – начальная, латентная фаза в развитии конфликта, которая характеризуется отсутствием внешних (открытых) действий оппонентов друг против друга) и стремительный выход на вооруженный уровень развития. Такой индикатор не просто ставит постсоветские конфликты в один ряд с приблизительно тридцатью крупнейшими вооруженными конфликтами, имевшими место в «остальном мире» на рубеже 1980 - 1990 гг., но, и ввиду их повышенной интенсивности (примерно 15 % вооруженных конфликтов на 6 % населения) позволяет считать территорию СНГ одним из самых значительных узлов опасности и нестабильности в мире.

Тяжелейшими последствиями вооруженных конфликтов стали человеческие и материальные потери. По далеко не полным данным, вследствие эскалации конфликтов на территории бывшего Союза погибли и пропали без вести свыше 100 тыс. человек. Экономический ущерб в зонах конфликтов вообще с трудом поддается оценке. По самым приблизительным подсчетам, только прямые материальные потери в зонах конфликтов составляют около 13 млрд. долларов. Не следует забывать, что экономические последствия конфликта сказываются в течение долгого периода после его разрешения. Так, лишь на содержание миротворцев в зонах конфликтов Россия затрачивает почти 20 млн. долларов ежегодно.

Массовые перемещения людей, спасавшихся от войны и этнических чисток, кардинально изменили этнический состав ряда территорий, порождая здесь различные конфликтные ситуации. За годы карабахского конфликта Азербайджан покинули не менее 600 тыс. граждан нетитульной национальности. В результате этих миграционных процессов сегодня более 90 % из 7,6 млн. жителей республики составляют азербайджанцы. Заметно изменился и состав этнических меньшинств: если прежде второй по численности этнической группой после азербайджанцев в республике были русские и армяне, то теперь их места заняли лезгины, талыши и курды. Резко изменился и религиозный состав: более 95 % — мусульмане и около 4%—христиане.

Значительно уменьшились диаспорные общности вследствие гражданской войны в Таджикистане. С 1989 по 1996 г. удельный вес русских в составе населения уменьшился с 7,6 до 3,2 %, украинцев — с 0,8 до 0,4 %, татар — с 16 до 0,7 %, туркмен — с 0,4 до 0,3 %, казахов — с 0,2 до 0,1 %, белорусов — с 0,2 до 0,1 %. Сократилось число граждан и других национальностей. За это же время удельный вес таджиков возрос с 62,3 до 68,4 %, узбеков — с 23,5 до 24,8 %. На повышение доли коренных национальностей повлияли и более высокие темпы естественного прироста. Одновременно возросли темпы внутренней миграции представителей нетитульной национальности (узбеков, кыпчаков и других тюркских кочевых и полукочевых этнических групп), расселенных в годы советской власти в новых местах проживания и возвращающихся на старые места. Эти процессы имеют последствия в виде конкуренции за землю и воду среди реэмигрантов и местного населения, что зачастую приводит к конфликтным ситуациям.