Личность Ивана IV

В этой напряженной обстановке Иван IV учреждает опричнину, которая  была призвана искоренить боярскую измену, ослабить экономическую и политическую силу крупной аристократии, удовлетворить  требования дворянства о земле и  крестьянах, изыскать дополнительные средства для ведения изнурительной  Ливонской войны. Опричная политика стала важным этапом на пути крестьянского  закрепощения.

 

Резкое возрастание государственных  налогов и частновладельческих  повинностей привело к массовым побегам крестьян. Многие районы начали пустеть.

 

Вводя опричину Грозный стремился  парализовать предательские действия бояр. Опалы и казни должны были искоренить боярскую измену. Но боярство ответило на репрессии новыми заговорами, за которыми последовали еще более  ужасные казни. Грозный истребляет своих политических противников «всеродно», часто включая женщин и детей. Заговорщики пускают в ход клевету, интриги. Они пытаются выдать царя польскому королю, способствуют походу крымского хана Девлет-Гирея на Москву. В 1569 г. открывается грандиозный заговор в пользу князя Владимира Андреевича Старицкого. Грозный заставляет В. А. Старицкого выпить чашу с ядом, который был предназначен для царя. Впервые обнаруживаются серьезные разногласия между ним и его старшим сыном. Иван IV не чувствует себя в безопасности. В своем завещании, составленном около 1572 г., он пишет: «Изгнан я боярами ради их самовольства из своего достояния и скитаюсь по странам (т. е. городам. — Ред.) Русского государства». И действительно, он покидает Москву и живет то в Александровой слободе, то в Вологде. Есть сведения о том, что Иван IV одно время думал искать убежище для себя и своей семьи в Англии. Его одолевают мрачные мысли о смерти.

 

В этих условиях в характере  Грозного развиваются подозрительность, вспыльчивость, жестокость. Особенно ярко все это проявилось во время похода царя с опричным войском в Новгород в конце 1569 г. Царь шел как по неприятельской стране. По дороге были разгромлены  Тверь, Торжок и некоторые другие русские города. В Твери по приказу  Грозного опричный палач Малюта Скуратов задушил опального митрополита  Филиппа, осмелившегося протестовать против казней и беззаконий, творимых опричниками. В самом Новгороде  Иван IV казнил не только изменников, но и многие тысячи новгородцев, ремесленников  и крестьян. Новгородская земля была превращена в развалины и пепелища.

Со временем выявилась  неспособность опричнины решать поставленные перед ней задачи. Народное недовольство не ослабевало, а росло. Хотя землевладение и привилегии феодальной знати были основательно подорваны; уничтожен ряд уделов, но полностью устранить знать  из экономической и политической жизни было невозможно. Если первоначально  опричное войско способствовало повышению  дисциплины и организованности в  армии, лучшему ведению Ливонской  войны, то затем опричники в Ливонии  вместо боевых действий стали грабить  мирное население. Опричное войско показало свою полную несостоятельность во время  набега на Москву крымского хана Девлет-Гирея  в 1571 г., когда татары сожгли столицу  дотла.

 

В результате Грозный в 1572 г. вынужден был объявить об отмене опричнины, хотя фактически в ослабленном  виде она продолжала существовать вплоть до его смерти. Истощение страны, переживавшей тяжелое хозяйственное разорение, опричные погромы, истребление наиболее искусных военачальников — все это отрицательно сказывалось на ходе Ливонской войны. Польский король Стефан Баторий перешел в наступление, вытеснил русские войска из Ливонии и занял ряд важных русских крепостей на западной границе. Царь болезненно переживал военные поражения. Бешеные вспышки гнева (во время одной из них он смертельно ранил старшего сына Ивана) сменялись полным упадком сил, унынием, апатией. Непреднамеренное убийство наследника престола, которого Иван IV, возможно, и подозревал в стремлении занять трон до своей кончины, но на которого только и мог возлагать надежды, сокрушило грозную душу царя. Он впал в покаяние и молитвы. Посмертно реабилитируя всех опальных, царь приказал составлять по монастырям синодики — поименные списки знатных казненных, за души которых должны были возноситься молитвы монахов. О простолюдинах, погибших в кровавой опричной сумятице, говорилось просто: «имена их бог весть». Видный и пригожий в молодые годы, высокий, стройный, сухощавый и широкоплечий, с высоким лбом, орлиным носом и ясными глазами, царь превратился в рано постаревшего и одряхлевшего человека. Ночами его преследовали кошмары. Несколько приободрило царя известие о героической обороне Пскова, где войско и население остановили Батория. Грозный заключил перемирие с Польшей и Швецией и, готовясь к возобновлению борьбы за Прибалтику, послал посольство в Англию. Внутри страны началось описание земель и был принят указ о заповедных годах (когда крестьяне не могли пользоваться правом перехода в Юрьев день) — страшное «заклятье царя Ивана Васильевича», положившее начало окончательному прикреплению русских крестьян к земле. Разрабатывались новые планы. Но в самый разгар подготовки этих планов, 18 марта 1584 г., Грозный умер. Человек безудержных страстей, Иван Грозный был представителем класса феодалов, сыном своего сурового века. Обладая несомненным публицистическим талантом, он направил его на обоснование неограниченной самодержавной власти, ее божественности и собственной непогрешимости. Эти взгляды царь развивал в известных посланиях к князю Курбскому, в Кирило-Белозерский монастырь, опричнику Василию Грязному, иностранным государям. В своем стремлении провести выработанную им теорию самовластия в жизнь Грозный не останавливался ни перед чем, вплоть до уничтожения своих идейных и политических противников. Он самолично присутствовал при допросах и пытках, сам придумывал новые изощренные мучения для своих жертв. Не терпя ни малейшего противодействия своей воле и пользуясь полной безнаказанностью, он мог приказать отрубить голову первому встречному, если он ему почему-либо не понравился.Личность Грозного глубоко противоречива. Одухотворенность и грубость, образованность и суеверность, подозрительность и привязчивость, самоуничижение и самовосхваление, отчаянный страх и необыкновенная самоуверенность — всё это было свойственно ему. В его деятельности, особенно в начале царствования, имелись положительные, прогрессивные черты: укрепление централизованного государства в результате реформ 50-х годов, присоединение Казани и Астрахани, борьба за выход к Балтийскому морю, однако в дальнейшем усилились отрицательные черты: пренебрежение экономической реальностью при решении политических задач, курс на крайнее обострение обстановки в стране во время опричнины, изнурительная борьба с блоком государств при отсутствии союзников на заключительном этапе Ливонской войны и т. д. Все это усугублялось личной жестокостью и нетерпимостью царя.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Взгляды историков на личность Ивана IV и его роль в русской  истории

 

Создание Избранной рады Платонов связывает с тем, что  в результате «народного бунта» 1547 г. Иван IV лишился «опеки Глинских»; «духовным сиротством злострастного  царя» воспользовались «случайные люди», не входившие в состав правящей знати — Сильвестр и Адашев.

Избранную раду историк считает  «частным кружком», в котором «временщики» собрали «доброхотствующих» друзей. Этот кружок связал царя полной зависимостью перед своей программой действий. Историк отмечает наличие в составе  Избранной рады преобладающего «княжеского  элемента». Иван IV постепенно вышел  из-под влияния Избранной рады, которая — вольно или невольно — превратила царя из «неопытного  и распущенного юноши» в искушенного  политика.

«Завоевание татарских ханств»  было, по мнению Платонова, проявлением  «достоинств московского правительства  во внешней политике». Историк считает  Казань «оплотом против русских» для  черемисов (марийцев) и мордвы, противостоявших  «колониализационному натиску русского племени».

Главный результат присоединения  Казани — то, что уже через  два-три десятилетия и сама Казань, и всё Поволжье до Астрахани стали  «русской страной», а выход к Каспийскому  морю и на азиатские рынки целиком  оказался в распоряжении Москвы.

Обострение отношений  России с Крымом, Турцией и с  «мусульманским миром» в целом Платонов напрямую связывает с «блестящим успехом Москвы на Востоке».

Планы Избранной рады по завоеванию Крыма историк называет «воздушными замками», так как  переброска русских войск в Причерноморье  была чрезвычайно затруднена из-за больших расстояний и отсутствия стратегических баз на юге. Прорыв крымцев к Москве и ее сожжение было результатом того, что изменники указали крымскому хану обходной путь к Москве. Историк никак не комментирует разгром крымцев при Молодях в 1572 г.

Говоря о «смысле опричнины», Платонов отмечает, что меры, предпринятые при ее учреждении, представлялись современникам «очень странными». «Аграрно-классовый» характер опричнины Платонов видит  в том, что Иван IV для ослабления боярской оппозиции вывел потомков владетельных князей с их удельных наследственных земель и тем лишил  оппозицию естественной базы. Историк  называет борьбу с изменой целью  опричнины, а опричников — средством.

Платонов ассоциирует  опричнину с «особым двором»  и отмечает, что это ведомство, образованное в 1565 г., непрерывно росло  до самого конца царствования Ивана IV. В опричнине и терроре, восстановивших всё население против жестокой власти и в то же время внесших в  общество межсословную рознь, Платонов видит истоки Смуты.

В Ливонскую войну, по мнению Платонова, Россия была втянута. Историк  полагает, что Россия не могла уклониться от того, что «происходило на ее западных границах», что «эксплуатировало ее и угнетало (невыгодными условиями  торговли)».

Поражение войск Ивана IV на последнем этапе Ливонской  войны объясняется тем, что тогда  наблюдались «признаки явного истощения  средств для борьбы». Историк  отмечает также, упоминая экономический  кризис, постигший Русское государство, что Стефан Баторий «бил уже лежачего врага, не им поверженного, но до борьбы с ним утратившего свои силы».

Между опричниной и послеопричным  временем Платонов не видит границы  — и называет время с 1560 по 1577 г. «одной сплошною эпохою душегубства». Историк полагает, что в 1575—1576 гг., когда Иван IV сделал «великим князем всея Руси» СимеонаБекбулатовича, опричнина  именовалась «двором» московского  князя, а земщина стала «великим княжением всея Руси».

Главной заботой Ивана IV в последние годы его жизни  было укрепление Поволжья и «южной московской окраины».

Одним из «чрезвычайных проявлений»  того, что Иван IV постоянно испытывал  страх и подозрительность и был  склонен к маниакальному садизму, историк считает убийство царем  «в припадке гнева» своего сына — наследника царевича Ивана. Тем не менее историк  полагает, что Иван IV был всё же «государственным деятелем и политиком  крупной величины».

Период правления Ивана IV Платонов характеризует как эпоху, когда «торжество государственного объединения и прикрепления было ... злобою дня, очередным вопросом, занимавшим умы и возбуждавшим чувства». Историк  отмечает также, что другими особенностями  этого периода стали апология абсолютизма и национального  единства, сознание вселенской роли Москвы и — в связи с этим — стремление к общению с другими народностями.

 

 

 

 

Создание Избранной рады Скрынников связывает с московским восстанием 1547 г., которое, по мнению историка, обнаружило непрочность боярских правительств и создало условия для выхода дворянства на политическую арену. «Адашевский  кружок» (Избранная рада) осуществил на практике идею преобразования государственного аппарата в духе устремлений «высшей приказной бюрократии».Скрынников отмечает и значимость реформ Избранной рады для укрепления централизованного государства, и их компромиссный характер, обусловленный тем, что «консервативное боярство неохотно уступало свои позиции служилым людям».Историк отмечает также, что Иван IV считал хорошими только те реформы, которые укрепляли самодержавную власть. Конечные же результаты политики Избранной рады не соответствовали этим критериям. Скрынников констатирует полное расхождение Ивана IV с его «советниками» в оценке целей и направлений реформ.Разрыв царя с Избранной радой стал неизбежен, когда к внутриполитическим расхождениям добавились расхождения в «сфере внешних дел» — в вопросе о Ливонской войне.«Покорение Казани» Скрынников называет «центральным пунктом» активной восточной политики «кружка Адашева». После того как турки покорили Крымское ханство, возникла реальная опасность соединения татарских государств «под эгидой Османской империи». Поход русских войск на Казань в 1552 г. Скрынников называет «последним решительным наступлением». Присоединение же Астраханского ханства он вообще не комментирует.Историк подчеркивает, что в результате включения в состав России Казанского и Астраханского ханств было прекращено трехвековое господство татар в Поволжье. На смену «гнету татарских феодалов» пришел «гнет царизма». Историк отмечает оживление русской восточной торговли в результате овладения всем волжским путем.Главную опасность со стороны Крыма Скрынников связывает с подчинением Крымского ханства Порте. Прорыв в 1571 г. к Москве большого крымско-ногайского войска был, по мнению историка, следствием непрофессионализма опричного войска, не прикрывшего фланги земской армии.Успех русского войска при Молодях в 1572 г. историк относит к числу значительнейших военных событий XVI в. Именно в этом сражении Россия нанесла сокрушительный удар по «воинскому могуществу крымцев». Скрынников также отмечает «гибель отборной турецкой армии под Астраханью в 1569 г.» и пишет, что эти события положили предел «турецко-крымской экспансии в Восточной Европе».Основной причиной учреждения опричнины — «структуры управления при чрезвычайной ситуации» — были, по мнению Скрынникова, внешнеполитические трудности Ивана IV, связанные с ухудшением обстановки на фронтах Ливонской войны. Инициатива установить в стране диктатуру и сокрушить оппозицию с помощью террора и насилия исходила, по мнению историка, от «соратников царя».Скрынников характеризует опричнину как организованное по типу удельного княжества личное владение царя. Другой важной задачей опричнины было выселение представителей ряда княжеских фамилий, «плотной стеной окружавших трон», в Казанский край.Переход в 1566 г. от ограниченных репрессий к массовому террору историк связывает с вовлечением в конфликт царя с «княжатами» старомосковского боярства и верхов дворянства, составлявших «широкую опору монархии» и недовольных «произвольными действиями Грозного и его временщиков».Отмена опричнины в 1572 г. была связана с «блестящей победой» объединенного опрично-земского войска при Молодях.Данные о количестве жертв опричного террора Скрынников считает крайне преувеличенными, однако утверждает, что опричнина дорого обошлась стране, что «бесчинства опричников» были беспрецедентными и не имели оправданий. Опричнина обнаружила неготовность среднего и мелкого дворянства в середине XVI в. отстранить «боярскую аристократию» от «горнила власти».Начало «войны за Ливонию» Скрынников связывает с «первым успехом» России — победой в войне со шведами (1554—1557), под влиянием которой и были выдвинуты «планы покорения Ливонии и утверждения в Прибалтике».Поражение русских войск на последнем этапе Ливонской войны, по мнению Скрынникова, было результатом вступления в войну вооруженных сил Польши во главе со Стефаном Баторием. Историк отмечает, что в войске Ивана IV в это время было не 300 тысяч человек, как утверждалось ранее, а лишь 35 тысяч. Кроме того, двадцатилетняя война и разорение страны способствовали ослаблению дворянского ополчения.

 

Заключение

Личность Ивана IV, без  всякого сомнения, сложна и противоречива, но именно в силу своей неординарности она снова и снова будет приковывать к себе взгляды исследователей, стремящихся понять сущность исторических процессов. Многие аспекты деятельности Грозного до сих пор остаются неисследованными, тем не менее, с его именем связана целая эпоха развития Российского государства, эпоха, которая оказала огромное влияние на весь последующий ход истории нашего государства. Пожалуй, последствия царствования Ивана Грозного точнее всего охарактеризовал Василий Осипович Ключевский, который писал, что Иван IV не был государственным дельцом. Одностороннее, себялюбивое и мнительное направление его политической мысли при его нервной возбужденности лишало его практического такта, политического глазомера, чутья действительности, и, успешно предприняв завершение государственного порядка, заложенного его предками, он незаметно для себя самого кончил тем, что поколебал самое основание этого порядка. Карамзин преувеличил очень немного, поставив царствование Ивана - одной из прекраснейших по началу - по конечным его результатам наряду с монгольским игом и бедствиями удельного времени. Вражде и произволу царь жертвовал исобой, и своей династией, и государственным благом. Его можно сравнить с тем ветхозаветным слепым богатырем, который, чтобы погубить своих врагов, на самого себя повалил здание, на крыше которого эти враги сидели… Жизнь  московского государства и без Ивана устроилась бы так же, как она строилась до него и после него, но без него это устроение пошло бы легче и ровнее, чем оно шло при нем: важнейшие политические вопросы были бы разрешены без тех потрясений, какие были им подготовлены. Остается надеяться, что нынешние российские правители прислушаются к этим словам и не принесут, подобно Ивану IV, свой народ и свою страну в жертву собственным амбициям и страстям, и Россия избежит потрясений, крови и смут.

 

Список использованной  литературы

 

1. Скрынников Р. Г. Иван  Грозный. – М.: АСТ, 2001.

 

2. Ключевский В. О. Исторические  портреты. – М.: Правда, 1990.

 

3. Карамзин Н.М. История  государства российского.

 

4. Соловьев, История России.

Санкт-Петербург

2011г.