Образование Царства Польского и создание конституции

   Суд. Конституция предусматривала создание многих новых судов, но в целом ее положения не были воплощены в жизнь, старые суды остались нетронутыми. Вместе с тем Государственный совет перестал быть кассационным судом. Гражданские споры решал суд наивысшей инстанции, а уголовные – апелляционный суд. Сенат являлся судом по важнейшим делам политического и правительственного характера. Судебная власть объявлялась «конституционно независимой» от исполнительной власти, судьи не подлежали уголовной ответственности. Они либо назначались королем (в этом случаи они были несменяемы и находились в своей должности пожизненно), либо избирались на основании органического статута. Существовал разряд мировых судей, которые были свои для каждого класса населения; в их компетенцию входило разрешение споров хозяйственного характера, а также проверка и анализ дел перед отправкой в гражданский суд первой инстанции. Под гражданским судом первой инстанции понимался суд, разбирающий дела на сумму не свыше пятисот злотых. Он учреждался в каждой гмине и в каждом городе.

   Для рассмотрения дел на сумму свыше пятисот злотых, учреждались несколько судов первой инстанции и суды съездовые в воеводствах. Помимо этого существовали также полицейские и коммерческие суды.

   В Варшаве был учрежден высший суд Царства Польского, который рассматривал в последней инстанции все гражданские и уголовные дела, за исключением дел о государственных преступлениях. В его состав входили несколько сенаторов, поочередно заседающих в нем, и часть судей, назначаемых королем пожизненно.

   Дела о государственных преступлениях и о преступных деяниях, совершенных правительственными чиновниками рассматривал Верховный суд Королевства, в составе из всех членов Сената.

   Что касается армии, то важно отметить тот факт, что польская армия была преобразована по русскому образцу при сохранении польской национальной формы одежды и польского языка командования. Вооруженные силы состояли из действительной армии, пользующейся постоянным содержанием, и временных отрядов милиции. Военная служба длилась 10 лет и являлась невероятным бременем, которое особой тяжестью ложилось на народные массы. Общая численность армии составляла около 30 тыс. человек, однако ее размер регулировался королем в зависимости от потребностей и от бюджета. Сохранялись польские знаки отличия: ордены Белого Орла, святого Станислава и Военного Креста.

   Таким образом, конституция 27 ноября 1815г. провозгласила, что Королевство Польское навсегда присоединялось к Российской империи и связывалось с ней личной унией. Российский император становился польским королем, его компетенции были невероятно велики: «правительство зиждется на особе Царя» [9, с.44], так определяет конституция его роль. Король являлся священной и неприкосновенной особой. Все государственные акты выходили от его имени. Ему принадлежала исполнительная и административная власть, законодательную власть король осуществлял вместе с сенатом. Он имел право назначать и смещать министров, членов Государственного совета, председателей воеводских комиссий, судей, архиепископов и епископов разных вероисповеданий, прелатов и каноников. Он имел право помилования, заключения мира и объявления войны, ведения международной политики, распоряжения доходами Королевства и дарования дворянских званий. Таким образом, вся внутренняя и внешняя политика Царства Польского находилась руках короля и назначаемых им чиновников.

   Однако, несмотря на то, что конституция была выдержана в умеренном тоне и ставила перед собой задачу упрочить власть российского императора в Королевстве Польском, она сохранила в себе традиции Речи Посполитой, которые нашли свое выражение в названиях государственных учреждений, в организации Сейма, в коллегиальной системе государственных органов, в прокламированности выборности администрации и судей. Конституция, равно как и связанное с ней положение о выборах в Сейм, были наиболее либеральными в Европе того времени, учитывая при этом то, что она была составлена в эпоху сильного господства абсолютизма и реакции. Распространив избирательное право на значительный по тем временам избирательный корпус – свыше 100 тыс. человек, что достигалось сравнительно низким имущественным цензом. В Центральной Европе после 1815г. Польское Королевство было единственной страной, располагающим парламентом, избираемым прямыми выборами, всеми общественными классами, хотя и с незначительным участием крестьян.

   Сохранило привилегии, как родовое дворянство, так и нобилитированное, пополнявшееся за счет лиц, имеющих заслуги перед страной; разбогатевших купцов, мещан; владельцев мануфактур; богатых ремесленников; солдат, дослужившихся до звания капитана; офицеров, награжденных крестом; преподавателей и профессоров Варшавского университета, а также чиновников после 10 лет службы.

   В Царстве Польском сохранялся принцип равенства перед законом, однако было официально заявлено, что равенство это относится только к исповедующим христианскую религию. Евреи были лишены политических прав. Сохранился принцип личной свободы, который должен был гарантировать крестьянам право перехода из одного места в другое, то есть свободу передвижения, однако обязательные административно-политические предписания значительно ограничили ее.

   Отрицательной чертой конституции была неслучайная неясность некоторых ее положений и слишком общие формулировки. «Александр I шел по стопам Наполеона, который избегал точных формулировок для положений публичного права, стесняющих правителя и правительство», смещение принципов сословного и общенародного представительств, устранение крестьян от участия в народном представительстве, значительные преимущества шляхты в сравнении с другими классами населения (шляхта посылала в сейм 77 депутатов, а гмины только 51), отсутствие права законодательной инициативы сеймов и тому подобное. Против власти и авторитета сейма была также направлена статья 93, согласно которой, в случае несогласования сеймом нового бюджета, в течении двух лет действует старый бюджет.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 3. Исторические аспекты действия конституции в рамках трех периодов: «конституционный период» (1815-1820), «период реакции» (1820-1825) и «период кризиса» (1825-1830)

 

3.1. «Конституционный период»

   Восстановление  Царства Польского поляки встретили  громкими ликованиями. В ноябре 1815г. императору был устроен Варшавою  восторженный прием, свидетельствовавший  об искренней и глубокой благодарности  поляков. Всеобщую радость не  разделяли лишь немногие более  дальновидные люди, понимавшие, что  те глубокие противоречия, которые  лежали в основе искусственно  созданной связи между двумя  государствами, столь отличными  друг от друга, как по своим  ресурсам, так и по своему характеру, ничего хорошего предвещать не  могли.

   «Предвижу, – писал Косцюшко князю Адаму  Чарторыйскому в июне 1815г., – что  слово «поляк» станет презрительной  кличкой и Москва будет считать  их своими рабами». Другой современник  Бажиковский в своей «Истории  ноябрьского восстания» пишет: «Легко было предвидеть, что конституция недолго будет соблюдаться и уважаться. Да и как можно было предполагать, что абсолютный монарх, неограниченный властелин 50 миллионов подданных, будет стеснять свою власть по отношению к клочку земли, расположенному между Вартою и Бугом, и пожелает ограничивать себя конституцией? Он прикрыл этот клочок земли конституционной хартией, потому что так предписывал поступить политический расчет, но он должен был естественно считать свою волю выше всего, тем более что превосходство сил обеспечивало им победу. Как можно было думать, что вспыльчивый и страстный Константин не будет нарушать конституцию и не сделать из нее для себя игрушки?». [8, с.23] И действительно, нарушения конституции начались, чуть ли не со дня ее утверждения императором. Мы имеем здесь в виду многочисленные ее разъяснения и благодаря стараниям императорского комиссара Новосильцева, был снабжен конституционный акт. Эти «статуты» должны были служить развитием и разъяснением некоторых его отделов, касающихся, например, организации и деятельности государственного совета, административного совета и т. п. «Развитие и разъяснение» приводили, часто к простому отрицанию и ограничению конституции. Так, например, один из статутов гласил, что палата депутатов не имеет привлекать к ответственности министра без разрешения короля. Нетрудно заметить, что подобным «разъяснением» почти отменялась ответственность министров, гарантированная 116 статьей конституции. Но самым главным шагом, определившим сразу отношение к этой конституции самого императора Александра I, было назначение в Царство Польское, в качестве главнокомандующего польской армией, великого князя Константина Павловича, который сделался фактически вершителем судеб нового государства. Князь Чарторыйский еще в июле 1815г. прямо писал Александру I, что «поведение великого князя, сводя к нулю самые торжественные обещания, клонится разве к тому, чтобы довести народ до отчаяния, и заставляет предполагать, что все это истекает из заранее обдуманных планов». Великий князь ни переносил, ни малейшего противодействия и требовал абсолютного послушания и беспрекословного подчинения всем своим прихотям и капризам. Желая избавиться от него в Петербурге, Александр сделал его главнокомандующим польской армией. Цесаревич охотно поселился в Варшаве, где мог, не стесняясь дать полную волю своим страстям. Здесь он влюбился в польку Грудзинскую, на которой женился, отказавшись от своих прав на престол в пользу младшего брата Николая. [8, с.25]

   Тяжелую  руку Константина почувствовало, прежде всего, польское войско. Неумолимо  строгий, большой любитель военных  парадов, он довел армию в техническом  отношении до совершенства. Но  он отстранял всех от себя  своими чудесами и строгостью. Военная молодежь, пропитанная великими  традициями недавнего прошлого, относилась с большой неприязнью  к главнокомандующему и преданным  ему генералам и начала вступать  на путь тайных организаций  и союзов.

   Как  понимал великий князь неприкосновенность  личности, гарантированную конституцией, видно из того, что по его  приказанию варшавские домовладельцы  за нарушение полицейских правил  должны были лично подметать  улицы столицы, а одному из  них он велел обрить голову  и отсчитать 500 ударов кнутом; несмотря на признанную законом свободу печати, периодическая пресса была подвергнута по распоряжению Константина Павловича строгой цензуре; за критику действий полиции, применяющей телесные показания, одна из газет была запрещена и типография, в которой она печаталась, закрыта.

   Исполнительная  власть принадлежала, согласно конституции, наместнику. Общественное мнение  ожидало, что на этот пост будет  назначен князь Чарторыйский, имевший  все данные к тому, чтобы управлять  конституционной страной. Но Александр  охладел уже к другу своей  юности, да и не желал иметь  наместником в Царстве Польском  человека непреклонной воли и  вполне определенных принципов, который защищал бы конституцию  от любого произвола. Наместником  был назначен Иосиф Зайончек. Этот честолюбивый, но бесхарактерный  человек ради карьеры несколько  раз менял свои убеждения, переходя  от одной крайности к другой; из революционера он стал ярым консерватором и реакционером, который фактически управлял Царством через ближайшего своего помощника Новосильцева.

   Николай  Новосильцев после венского конгресса  был сделан императорским комиссаром  при правительстве Царства Польского, а впоследствии членом административного  совета. В сущности, он пользовался  всеми полномочиями наместника. Увлекавшийся в молодости либеральными  идеями, Новосильцев удалялся от  них по мере того, реакционные  тенденции овладевали умом императора  Александра. Враждебно настроенный  против поляков, он не мог освоиться  с мыслью о предоставлении  им конституционных свобод, в  которых он видел к тому  же заразу, опасную для населения  коренных русских областей. Новосильцев  мечтал об отмене конституции  и с чувством нескрываемой  радости отмечал все, что могло  настроить Александра против  поляков. По соглашению с великим  князем Константином, он организовал  тайную полицию, которая должна  была доставить подозрительному  Александру неоспоримые доказательства  распространения революционных  идей среди поляков. Начальники  этой полиции были сперва отставные  офицеры Ван-дер-Ноот и Кампен, а затем – уланский поручик  Шлей и парикмахер Макрот. Полицейские  агенты проникали всюду, не только  в общественные собрания, но и  в частные дома. Шпионов командировали  в провинцию. Наместник снабжал  их открытыми листами с предписанием  всем местным властям оказывать  им всяческое содействие под  страхом строгой ответственности.

   В  результате такой политики правительства  между ним и общественным мнением, стоявшим на страже конституционных  свобод, должна была возникнуть  борьба, разгоравшаяся с каждым  годом все сильнее и сильнее. Главным защитником конституции  сделался сейм, видевший свое  назначение, прежде всего в отстаивании  прав народа. Согласно конституции  сейм должен был созываться  каждые два года, между тем. В  сентябре 1817г. министр статс-секретарь  в первый раз предложил государственному  совету выработать проекты новых  законов в виду предстоявшего  созыва сейма. В этом предложении  были указаны следующие вопросы, подлежащие обсуждению в сейме: составление уголовного кодекса и изменение 1-ой книги гражданского кодекса; относительно финансовой сметы не было сказано ни одного слова; напротив, второе секретное предписание прямо гласило, что сейм не должен касаться бюджета на будущий год.

   Таким  образом, тот, кто дал конституцию, первый и нарушил ее, лишив  собрание народных представителей  одного из самых важных его  полномочий. 17 марта 1818г. император  Александр I лично открыл сейм тронною речью, произнесенной на французском языке. «Прежняя организация вашего государства, – сказал, между прочим, император, – позволила мне установить ту, которую я даровал вам, и ввести либеральные учреждения в нашей стране. Последние не перестают быть предметом моих особенных забот, и я надеюсь распространить их действие на все земли, вверенные Проведением моему попечению. Вы даете мне возможность показать моей родине то, что я давно задумал дать ей и что она получит, как скоро зародыши столь важного предначертания достигнут надлежащего развития». Эти слова относились, очевидно, ко всей России, но, к сожалению, они остались пустым звуком.           [8, с.29]

   По  предостережению великого князя  Константина император назначил  председателем сейма генерала  Красинского, известного карьериста, готового пожертвовать всем ради  денег и почестей. Все законопроекты, внесенные правительством, сейм  принял и утвердил за исключением  одного, касающегося изменений законов  о браке. Кодекс Наполеона признает, как известно, брак гражданским  договором, заключаемым помимо церкви  и подлежащим всецело введением  светских властей. Такой взгляд  был, очевидно, плодом революции  и не мог быть терпим торжествующими  приверженцами реакционных принципов  священного союза. Вот почему  и правительство польского короля  Александра настаивало на изменении  Наполеоновского закона о браке  и не передаче всех дел, относящихся  до бракосочетания, развода и  так далее, в руки духовенства. Между тем польский народ успел  уже привыкнуть к институту  гражданского брака и не желал  никаких изменений в духе клерикализма. Поэтому и палата депутатов, несмотря  на все свое желание воздерживаться  на первых порах от какой  бы то ни было оппозиции, отвергла  правительственный законопроект  о браке большинством всех  голосов против одного (Станислава  Грабовского, впоследствии назначенного  министром исповеданий и народного  просвещения).