Последние дни самодержавия

Переправить через границу семью  было поручено Керенскому, который  охотно согласился взять на себя роль спасителя последнего царя. Вся эта  подготовка к увозу Романовых  за границу велась в строгой тайне, о ней знали лишь очень немногие. Актом же об аресте Временное правительство хотело усыпить бдительность масс, поставив их перед свершившемся фактом. В тот день, когда выносилось постановление о лишении свободы бывшего царя и его жены, князь Львов, глава правительства, послал в Ставку, генералу Алексееву, следующую телеграмму: «Временное правительство постановило предоставить бывшему императору беспрепятственный проезд для пребывания в Царском Селе и для дальнейшего следования на Мурманск».

В ночь на 22 марта Исполком петроградского Совета, получив сведение, что правительство намеревается тайно «эвакуировать» Николая с семьей в Англию, решает, во что бы то ни стало арестовать последних, хотя бы то и грозило

разрывом сношений с Временным правительством. Немедленно во все города Исполкомом были разосланы радиотелеграммы с предписанием, задержать Николая Романова.

Петроградский Совет, верно, определил  положение с охраной Романовых: она была в ненадежных руках. Временное  правительство «возложило» ее на известного генерала Корнилова, бывшего в то время командующим войсками Петроградского округа. Приехав в Царское Село, уполномоченные Совета встретили решительный отпор со стороны «местных властей».

10

Однако уехать из Царского, не увидев Романова, неудобно, и Мстиславский требует предъявления ему «арестованного». Попасть в Александровский дворец к «заключенным» Романовым было нелегко. Туда впускали только по именным пропускам - приказам того же генерала Корнилова. После долгих переговоров с офицерами охраны, пытавшимися отговорить его от такой «чрезвычайной меры», был, наконец, вызван главный церемониймейстер граф Бенкендорф. Он оказался упрямее офицеров и прямо заявил, что бунтовщикам императора не покажет. Настойчивость Мстиславского и реальная сила отряда приехавшего из Петрограда, заставили пойти на уступки. Меньшевики и эсеры, руководящие в то время Петроградским.

Содержание Романовых под Аресом находилось с этого под некоторым контролем Петроградского Совета. Правительство должно было считаться с действиями Совета и временно отказаться от выполнения своего намерения вывезти Романовых в Англию. С 22 марта вся семья находилась под «арестом» в Александровском дворце Царского Села. Водворение Романовых в царскосельское заключение мало успокоило широкие рабочие и солдатские массы. Они по-прежнему настаивали на более суровом отношении к бывшей царской семье. Озабоченное сохранением царской семьи, Временное правительство решает вывезти ее из Царского в боле укромное место, подальше от Питера и Кронштадта. Необходимость принятия такой меры приобретала в глазах Временного правительства тем большую настоятельность, что

начавшееся «разложение» в армии коснулось и Царскосельского гарнизона. В первых числах августа в Царское приехал Керенский и устроил совещание с председателями охраны по вопросу о вывозе семьи. Совещание было обставлено весьма конспиративно; о решениях его знал лишь ограниченный круг лиц. Начальником отряда был назначен комендант оxраны полковник Кобылинский. Последний своей фигурой еще раз подчеркивает, как мало внимания уделяло Временное правительство, охране семьи Романовых, фактически предоставляя им возможность бежать из Тобольска. Служа «верой и правдой», Кобылинский скоро завоевал расположение к себе царской семьи,

11

которая видела в нем больше своего человека, чем коменданта охраны. 12 марта царской семье было объявлено об отъезде. Утром 14 августа царская семья была перевезена на автомобилях под конвоем драгун третьего Прибалтийского полка на станцию Александровская. В тот же день два поезда под японским флагом повезли царя и охрану в Сибирь. В дороге царскую семью сопровождали два представителя временного правительства - Макаров и Вершинин. Были приняты все меры к тому, чтобы «путешествие» закончилось без инцидентов. Станции, где останавливались поезда, на большом расстоянии оцеплялись войсками местных гарнизонов, и вся публика и лишние служащие на это время удалялись. Во все время стоянок никого из вагонов не выпускали.

Вечером 17 августа поезда прибыли  в Тюмень, и Романовы сразу были переведены на пристань р. Тобола, где прихода эшелонов ждали уже три парохода: два больших – «Русь» и «Кормилец» - и один буксирный.

Офицеры местного гарнизона, во главе  с начальником гарнизона, устроили для прибывших целый парад. Выстроившись у входа на пристань, они при выходе из вагона бывшего царя приветствовали их отданием чести.

К Тобольску пароходы прибыли вечером 19 августа. Помещение для бывшего  царя и охраны ремонтировалось, и  семье пришлось пробыть несколько  дней на пароходе. Только 26 августа началась выгрузка на берег.

Последние дни Романовых.

Установив надежный надзор за Романовыми и приняв меры к предупреждению каких - либо покушений на освобождение их из дома особого назначения” (так  назывался в то время дом Ипатьева), Областной Совет занялся вопросом о дальнейшей участи семьи. На одном из своих заседаний Совет единодушно высказался за расстрел Николая Романова. Все большинство Совета не хотело брать на себя ответственности без предварительных переговоров по этому вопросу с центром. Решено было вновь командировать в Москву Голощекина для того, чтобы поставить вопрос о судьбе Романовых в ЦК партии и президиуме ВЦИК.

Президиум ВЦИК склонялся к необходимости  назначения над Николаем

12

Романовым открытого  суда. В это время созывался V Всероссийский съезд Советов. Предполагалось поставить вопрос о судьбе Романовых на съезде - о том, чтобы провести на нем решение о назначении над Романовыми открытого суда в Екатеринбурге. Головощекину предложено было ехать в Екатеринбург и к концу июля подготовить сессию суда над Романовыми.

С первых дней перевода Романовых  в Екатеринбург сюда стали стекаться  в большом количестве монархисты, начиная с полупомешанных барынь, графинь и баронесс всякого рода, вплоть до монашек, духовенства и  представителе иностранных держав. Просьбы о свидании, как с Николаем, так и с другими представителями дома Романовых были довольно часты. Но доступ к Николаю был ограничен чрезвычайно узким кругом лиц из членов Областного Совета Урала. Вообще же разрешения на свидания с Николаем давались ВЦИК. Поэтому бесконечные попытки тех или иных лиц проникнуть на свидание кончались неудачей. Чтобы хоть несколько разгрузить Екатеринбург от вдохновителей монархических организаций, по постановлению Областного Совета отправлены были в г. Алапаевск все члены семьи Романовых, жившие на квартирах и в гостиницах.

Но этим еще не устранялась опасность  контрреволюционных выступлений.

С приближением фронта и отступления  Красной Армии все смелее делаются

попытки монархистов связаться с заключенными в «доме особого назначения». В московских газетах в свое время были опубликованы некоторые документы, подтверждающие существование план похищения Романовых из Ипатьевского дома. Романовы живут мыслью о скором освобождении. Левые эсеры и анархисты екатеринбургской организации, не уверенные в том, что большевики расстреляют бывшего царя, решили принять меры к этому собственными силами. Был разработан план нападения на «дом особого назначении», во время которого и предполагали расстрелять Романовых. Однако ни это нападение, ни выступление белогвардейцев не осуществилось, если не считать попытку контрреволюционного выступления эвакуированных, которая была немедленно подавлена.

13

Расстрел Николая  Романова и его семьи.

По приезду из Москвы Голощекина, 12 июля, было созвано собрание Областного Совета, на котором был заслушан доклад об отношении центральной власти к расстрелу Романовых. Областной Совет признал, что суда, как это было намечено Москвой, организовать уже не удастся - фронт был слишком близок, и задержка с судом над Романовыми могла вызвать новые осложнения. Областной Совет решил Романовых расстрелять, не ожидая суда над ними. Расстрел и уничтожение трупов предложено было произвести комендатуре дома, с помощью нескольких надежных рабочих - коммунистов. На предварительном совещании в Областном Совете был намечен порядок расстрела и способ уничтожения трупов. Вечером 16 июля лица, назначенные Областным Советом к исполнению приговора над Романовыми, собрались в комнате коменданта в «доме особого назначения». Комнаты верхнего этажа, где жила семья, были признаны неудобными для выполнения приговора. Решено было перевести семью вниз в одну из полуподвальных комнат и там привести приговор в исполнение до самого расстрела Романовы не знали о состоявшемся постановлении. Около 12 ночи того же дня им было предложено одеться и сойти в нижние комнаты; чтобы не возбудить у них подозрения, было

объяснено, что эта  мера вызвана, якобы, предполагающимся в эту ночь нападением белогвардейцев на дом Ипатьева. Когда все они были переведены в нижний этаж, в намеченную для исполнения приговора комнату, им было объявлено постановление Уральского областного Совета. После чего тут же все 11 человек: Николай романов, его жена, сын, четыре дочери и четверо приближенных - были расстреляны.

После расстрела трупы  были перенесены в одеялах во двор дома и уложены в грузовой автомобиль. Трупы Романовых были перевезены на «Ганину яму». 18 июля днем с «похоронами» было закончено и настолько основательно, что впоследствии белые, в течение двух лет производя специальные раскопки в этом районе, не могли найти могилы Романовых. О расстреле Романовых в Екатеринбурге официально было опубликовано 22 июля. Накануне об этом

14

было сделано сообщение  на рабочем митинге в городском  театре, встреченное бурным выражением восторга.

Расследования. Интерпретации отечественных и  зарубежных историков.

Утром 17 июля власти объявили, что в ночь царь, вся его семья  и люди свиты расстреляны. Это  известие в самом Екатеринбурге  было встречено с откровенным  недоверием. Ведь действительно непонятно, по каким же причинам власти не посчитали нужным предупредить о предстоящей казни рабочие комитеты, предложить им направить своих представителей в контрольную комиссию или хотя бы предъявить трупы казненных, чтобы избежать обвинений в свой адрес и ослабить напряженность в городе? Да, большевистское начальство не захотело выполнить необходимые процедуры, а вместо них выдали чудовищную версию о растворении трупов в соляной, по некоторым данным в серной, кислоте, о распиливании и сожжении останков, расчленении их топорами с последующим тайным захоронением всего того, что осталось. Предъявлялась в качестве доказательства содеянного бумага на получение товарищем Белобородовым на одном из предприятий Екатеринбурга бочки с серной кислотой. Всё это был доведено до сведения рабочих

комитетов, требовавших  предъявить трупы расстрелянных, и, естественно, вызвало недоверие. В  комитетах поняли, что их надувают. Только то обстоятельство, что к  Екатеринбургу подходили войска директории и чехословаков, спасло большевистское руководство от неминуемой кровавой расправы. Рабочих очень оскорбил столь грубый и откровенный обман со стороны новой власти. Действительно, почему казнь нужно было совершать в обстановке строгой секретности, если уже утром семнадцатого о ней было объявлено всенародно? Зачем понадобилось уничтожать трупы казненных, если сам факт их сокрытия создавал значительные трудности и к тому же осложнял и без того натянутые отношения между властью и революционным пролетариатом? После занятия города войсками Директории и чехословацкого корпуса началась вторая серия странных событий. Наиболее важную роль в установлении судьбы Романовых сыграли три судебных расследования. Первое

15

из них было начато 30 июля, когда новые власти назначили А. Намёткина, судебного следователя по важнейшим делам Екатеринбургского окружного суда, ответственным за проведение расследования. Расследование он возглавлял всего восемь дней, после чего был весьма бесцеремонно отстранён от дел, но успел проделать значительный объём работы и в том числе составил подробную опись вещей, найденных в Ипатьевском доме. Итак, почему же Намёткина отстранили от дел? Вот что говорит об этом автор статьи о тайне гибели царской семьи Е. Гильбо: «Имеющий весьма разнообразные связи и опыт следователь быстро пришел к неожиданному для заказчика выводу. В Ипатьевском доме действительно были найдены следы от расстрелов. Даже не от одного расстрела, а от нескольких. Имелись пули разных калибров, кровоподтеки, выбоины на стенах. Но все это не имело никакого отношения к царской семье. Ее даже близко к Ипатьевскому дому не было. Сначала Наметкину посоветовали изменить свои выводы, обвинив в следственной ошибке. Но это обвинение только оскорбило опытного следователя, и он представил неопровержимые доказательства и свидетелей к своим выводам.

Наметкина вынудили покинуть Екатеринбург. Но, уехав в Томск, он еще кипел обидой. Собрав там  журналистов и представителей общественности, он рассказал о выводах следствия  и реакции на них властей, пообещав представить документы. Спустя неделю после своего заявления следователь был убит, а дом, где он снимал комнату, сгорел».

Зарубежные же историки, П. Вильсон и Г. Кинг, имеют другую точку зрения по этому вопросу. Они  считают, что Намёткин был уволен из-за своей лени и безответственного отношения к своей работе, а также открытого пренебрежения самыми основными обязанностями. Это лишь одно из различий в версиях отечественных и зарубежных историков. Но какая из них правдива, а какая ошибочна? После гибели Наметкина дело было поручено следователю Сергееву. Здесь мы опять видим расхождение во мнениях Е. Гильбо и П. Вильсона. «Однако и новый следователь оказался хорошим профессионалом и тоже несговорчивым - пишет Е. Гильбо, - «в короткие сроки Сергеев доказал,

16

что никакой царской  семьи в Ипатьевском доме и  вообще в Екатеринбурге не было. Вскоре Сергеев погиб при невыясненных обстоятельствах». По мнению же второго историка, Сергеев не доказывал отсутствие Романовых в Ипатьевском доме. Он просто стремился рассмотреть «и другие версии случившегося, противоречившие официальной версии белых, что шло вразрез с планами правителей в Омске, которые из пропагандистских и политических соображений утверждали, что убийство всех Романовых следует считать единственным возможным ответом на вопрос об их участи». После этого дело поручили уже судебному следователю из Омска Соколову. Расчет был на то, что, не зная местных условий, тот проведет формальное следствие и подтвердит априорные выводы. «Очевидно, Соколов был осведомлен о судьбе своих предшественников. Поэтому с самого начала он принял версию об убийстве царской семьи в Ипатьевском доме. Найденные там пули были признаны отскочившими от царицыного корсета, а кровоподтеки разного срока давности - кровью августейших особ», - говорит Гильбо. Соколов даже точно указал