Причины и характер первой мировой войны

МОСКОВСКИЙ ИНСТИТУТ ЭКОНОМИКИ, МЕНЕДЖМЕНТА И

ПРАВА

 

 

 

Факультет: «Управления»

050400.62 Психолого-педагогическое  образование

Дисциплина «История» 

Тема: «Причины и характер первой мировой войны»

 

 

 

 

Студентки: Заочной формы  обучения с использованием дистанционных  образовательных технологий

Ф.И.О. студента: Одинцова Екатерина  Евгеньевна

Ф.И.О. руководителя: Потатуров Василий Александрович

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Москва 2012

Введение

Цель: исследование проблем Первой Мировой войны.

Задачи: изучение основных событий Первой Мировой войны; анализ причин и последствий Первой Мировой войны.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

  Первая мировая война  возникла в результате начавшегося  общего кризиса капиталистической  системы мирового хозяйства и  явилась следствием неравномерного  развития капитализма на стадии  империализма. Это была захватническая, несправедливая война между двумя  крупными империалистическими группировками  – австро-германских блоков Антантой. Боязнь роста революционного  движения побудила империалистов  ускорить развязывания мировой  войны.

Каждая из империалистических держав, вступая в мировую войну, преследовала свои захватнические цели. Германия стремилась разгромить Англию, лишить ее морского могущества и переделить французские, бельгийские и португальские  колонии и утвердится в богатых  аравийских провинциях Турции, ослабить Россию, отторгнуть у нее польские губернии, Украину и Прибалтику, лишив ее отественных границ по Балтийскому морю.  Австро-Венгрия рассчитывала захватить Сербию и Черногорию, установить свою гегемонию на Балканах, отнять у России часть польских губерний, Подолию и Волынь. Турция при поддержке Германии претендовала на территорию русского Закавказья. Англия стремилась сохранить свое морское и колониальное могущество, разбить Германию как конкурента на мировом рынке и пресечь ее притязания на передел колоний. Кроме того, Англия рассчитывала на захват у Турции богатых нефтью Месопотамии и Палестины, на захват которых питала надежду и Германия. Россия вступила в войну с Германией и Австро-Венгрией, добиваясь свободного выхода черноморского флота через Босфор и Дарданеллы в Средиземное море, а так же присоединения Галиции и нижнего течения Немана.  Долго колебавшаяся между Тройственным союзом и Антантой Италия, в конечном счете, связала свою судьбу с Антантой и воевала на ее стороне из-за проникновения на Балканский полуостров.

В течении трех лет войны Соединенные Штаты Америки занимали нейтральную позицию наживаясь на военных поставках обеим воюющим коалициям. Когда война была уже на исходе и воюющие стороны до предела истощили себя, США вступила в войну (апрель 1917г.), намериваясь продиктовать ослабленным сторонам условия мира, обеспечивающие мировое господство американского империализма.

Только Сербия, явившаяся  объектом австро-германской агрессии, вела справедливую, освободительную  войну.

Хотя главными предлогами войны были экономические противоречия союзов великих держав, политические расхождения и споры между  ними, конкретным поводом к ней  явилась драма, порожденная национально-освободительным  движением славян против австрийского владычества. Возникший конфликт можно было бы урегулировать мирным путем, но Австро-Венгрия считала, что настал удобный момент, чтобы навсегда покончить с национальным движением (в том числе и террористическим), базировавшимся на Сербию, а ее мощный покровитель и союзник Германия полагала, что в данный момент она лучше подготовлена к войне, чем Россия и даже ее союзники Франция и Англия.

О предъявлении ультиматума  и его примерном содержании в  Петербурге узнали в тот же день от советника итальянского посольства Монтереале. 24(11) июля пришла телеграмма из Белграда, а австро-венгерский посол вручил текст ноты официально. Российский министр иностранных дел С.Д. Сазонов, ознакомившись с новостями из Белграда и Вены, воскликнул: “Да это европейская война!” Сазонов позвонил царю, и тот после доклада о содержании ультиматума заявил: “Это возмутительно!” – и приказал держать его в курсе дел. За завтраком у французского посла в присутствии английского посла и румынского посланника Сазонов просил всех принять план действий. В 3 часа дня 24(11) июля состоялось заседание совета министров, на котором, в частности, было принято решение просить совместно с другими державами Австро-Венгрию продлить срок для ответа Сербии, посоветовать Сербии не принимать боя с австрийскими войсками и обратиться к главным европейским державам с просьбой коллективно рассудить возникший спор. Одновременно в принципе было решено о мобилизации четырех военных округов, а так же Балтийского и Черноморского флотов. Эта мера предпринималась обдуманно как демонстрация силы против Австро-Венгрии, но никак не против Германии.

Послам в Вене, Берлине, Париже, Лондоне и Риме Сазонов  просил предложить правительствам важнейших  европейских государств поддержать перед Австрией российское предложение  о продлении для Сербии срока  ответа на австрийский ультиматум. В тот же день, 24(11) июля, государственный  секретарь по иностранным делам  Великобритании Э. Грей предложил, чтобы  Англия совместно с Германией, Италией  и Францией предприняли переговоры в Вене и Петербурге в пользу умеренности, если отношения между Австрией и  Россией станут угрожающими. Россия и Италия уже 24(11) июля одобрили это  предложение. Но события с каждым днем принимали масштабы, все более несоизмеримые с этими омандующеческими маневрами. 25(12) Россия опубликовала правительственное сообщение о том, что она зорко следит за развитием сербско-австрийского столкновения и не может остаться к нему равнодушной. Совет министров предложил ввести с 26(13) июля на всей территории страны “положение о подготовительном к войне периоде”. В то же время Сазонов все еще надеялся на умеряющие действия или четырех держав или одной Англии. 25(12) июля Австро-Венгрия заявила, что отказывается продлить срок для ответа Сербии. Последняя же в своем ответе по совету России выражала готовность удовлетворить австрийские требования на 90% (отвергался только въезд чиновников и военных на территорию страны). Сербия готова была также к передаче дела в Гаагский международный трибунал или на рассмотрение великих держав.

В 18 часов 30 минут этого  дня австрийский посланник в  Белграде уведомил правительство Сербии, что ее ответ на ультиматум является неудовлетворительным, и он вместе со всем составом миссии покидает Белград. Еще до этого в Сербии была объявлена  мобилизация. А правительство и  дипломатический корпус вечером  покинули столицу и отправились  в город Ниш. Утром 26(13) июля кризис вступил в еще более острую фазу. В утренних телеграммах российского МИД в Рим, Париж и Лондон указывалось, что Россия не может не прийти на помощь Сербии, и выражалась надежда, чтобы Италия подействовала на свою союзницу в умеряющем смысле. В своих дипломатических шагах Австро-Венгрия и Германия утверждали, что Австрия не ищет территориальных приобретений в Сербии и не угрожает ее целостности. Ее главная цель – обеспечить собственное спокойствие и общественную безопасность. Англия выступила с предложением созвать конференцию совместно с Францией, Германией и Италией, чтобы вчетвером обсудить возможные выходы из положения 27(14) июля Россия соглашалась на это, одновременно были начаты прямые переговоры с австрийским посланником в Петербурге. Вечером того же дня в Париже от австрийского посла стало известно, что на следующий день Австрия предпримет против Сербии “энергичные действия”, включая, возможно, и переход границы.

Утром 28(15) июля надежды на переговоры еще оставались, но спустя несколько часов сербский посланник  М. Спалайкович принес Сазонову телеграмму от своего министра иностранных дел: “В полдень австро-венгерское правительство прямой телеграммой объявило войну сербскому правительству”. В Берлин было сообщено, что 29(16) июля будет объявлена мобилизация четырех военных округов против Австрии (Одесского, Киевского, Московского и Казанского). При этом сообщалось для сведения германского правительства, что у России нет каких-либо наступательных намерений против Германии. Данное сообщение было передано также в Вену, Париж и Лондон. Николай II отправил 28(15) июля личную телеграмму германскому императору Вильгельму II. В ней он просил умерить Австрию, объявившую “гнусную войну” маленькой стране. “Предвижу, - весьма определенно писал царь, - что очень скоро, уступая оказываемому на меня давлению, я буду вынужден принять крайние меры, который приведут к войне”. Тогда же французский посол Морис Полеолог уведомил Сазонова, что в случае необходимости Франция выполнит свои союзнические обязательства по отношению к России. В Англии в тот день произошел резкий поворот в общественном мнении от нейтралитета к поддержке Сербии, России и Франции, против Австрии и Германии. Выступая 28 июля в палате общин, Грей заявил, что если попытки созвать конференцию для разрешения конфликта окажутся тщетными, “последует беспримерная война с неподдающимися учету результатами”.

Вильгельм II в ответной телеграмме Николаю II ответил в сторону все  упреки по адресу Австро-Венгрии и  обвинял Сербию в антиавстрийской политике. Австрия мобилизовала уже половину всей своей армии, а так же часть флота. 29(16) июля Николай II в новой телеграмме Вильгельму предлагал передать австро-сербский конфликт на рассмотрение Гаагской конференции, чтобы предотвратить кровопролитие. Днем германский посол Пурталес попросил немедленного приема у Сазонова для вручения ему заявления Германии. В нем утверждалось, что, если Россия не прекратит своих военных приготовлений, германское правительство объявит мобилизацию. Сазонов сказал на то, что первой мобилизацию 8 корпусов произвела Австрия. После принятия в Петербурге сообщения об австрийской бомбардировке Белграда царь разрешил Сазонову провести совещание с высшими военными чинами. Это совещание высказалось за объявление всеобщей мобилизации, а не только по четырем округам. Доложили об этом царю, и тот согласился, начались энергичные действия по реализации решения. Но в 23 часа 29(16) июля 1914 г. военный министр В.А. Сухомлинов сообщил Сазонову о том, что Николай II отменил распоряжение о всеобщей мобилизации.

Утром 30(17) июля Сазонов, поддержанный военным министром Сухолиновым и начальником Генерального штаба генералом Н.Н. Якушевичем, пытался убедить Николая II в необходимости объявления общей мобилизации. Николай отказывался. Надо прямо признать, что царь не хотел войны и всячески старался не допустить ее начала. В противоположность этому высшие дипломатические и военные чины были настроены в пользу военных действий и старались оказать на Николая сильнейшее давление. В телеграмме утром 30(17) августа царь вновь убеждал Вильгельма II немедленно оказать давление на Австрию. Именно только против Австрии, указывал император, направлены и мобилизованы мероприятия России. Затем царь послал в Берлин личное письмо кайзеру с генералом В.С. Татищевым, в котором также просил о посредничестве в деле мира. Сазонов попытался поменять эти настроения Николая II. Германия вполне могла бы образумить Австрию, если бы уже не решилась на войну, говорил министр, поэтому нужно встретить войну во всеоружии. “Поэтому лучше, не опасаясь вызвать войну нашими к ней приготовлениями, тщательно озаботится последними, нежили из страха дать повод к войне, быть застигнутым ею врасплох”. Несколько часов царь сопротивлялся и только к вечеру уступил и дал разрешение приступить сразу к общей мобилизации. Передавая разрешение царя генералу Якушевичу, Сазонов сказал: “Теперь можете сломать телефон!”

Германский посол, отражая  колебания, которые имелись и  на австро-германской стороне, посетил  Сазонова и спросил, удовлетворится ли Россия обещанием Австрии не нарушать целостность Сербии. Сазонов дал  такой письменный ответ: “Если Австрия, осознав, что австро-сербский конфликт приобрел европейский характер, заявит о своей готовности исключить  из своего ультиматума пункты, нарушающие суверенные права Сербии, Россия обязуется  прекратить свои военные приготовления”. Этот ответ был жестче, чем позиция  Англии и Италии, которые предусматривали  возможность принятия данных пунктов. Это обстоятельство свидетельствует  о том, что российские руководители в это время решились на войну. В телеграммных комментариях послам Сазонов заявил, что мобилизационные  меры России должны проходить в обстановке глубокой тайны. Во избежание осложнений с Германией он предлагал не объявлять  все народно о начале мобилизации. Но его ожидания не оправдались. Обрадованные генералы поспешили провести мобилизацию  с наибольшим шумом. С утра 31(18) июля в Петербурге появились напечатанные на красной бумаге объявления, призывавшие  к мобилизации. Взволнованный германский посол пытался добиться объяснений и уступок от Сазонова. Николай  же в эти часы отправил телеграмму Вильгельму II, в которой благодарил его за посредничество. “Приостановить мобилизацию уже технически невозможно, писал он, но Россия далека от того, чтобы желать войны. Пока длятся переговоры с Австрией по сербскому вопросу, Россия не предпримет вызывающих действий”.

Учитывая эти настроения императора, Сазонов несколько смягчил  условия в Австрии, изложенные им накануне, делая шаг в сторону  позиций Англии и Италии в вопросе  о базе для переговоров. Сазонов  считал, что какие-то шансы на успех  имеют только шаги в Лондоне, Николай  же требовал продолжения и прямых переговоров с австрийским послом. Но мир доживал уже свои последние  часы. В Берлине Ягов вызвал французского посла Ж. Камбона и заявил ему, что ввиду общей мобилизации русской армии Германия вводит положение “кригсгефар” (военной опасности). Германия просит Россию демобилизоваться, иначе она начнет свою мобилизацию. Собравшийся совет министров Франции под председательством президента республики Раймонда Пуанкаре решил ответить на германскую мобилизацию своей. В 18 часов 30 минут 31(18) июля германский посол в Париже явился к министру иностранных дел Вивианит и заявил, что ввиду полной мобилизации русой армии и флота Германия вводит положение “кригсгефар”. России дан 12-часовой срок для отмены мобилизации. Если мобилизация в России не будет прекращена, Германия объявит свою. В 12 часов ночи Пурталес посетил Сазонова и передал ему по поручению своего правительства заявление о том, что если в 12 часов дня Россия не приступит к демобилизации не только против Германии, но и против Австрии, Германское правительство отдаст приказ о мобилизации.

Накануне Николай II принимал германского посла. Он тщетно убеждал  его, что мобилизация не означает угрозы для Германии и тем, более  враждебных по отношению к ней  намерений. Ввиду огромных размеров страны мобилизацию за один час остановить невозможно. Пурталес немедленно сообщил содержание беседы в Берлин. Но там расценили это как отказ от германских условий. Телеграмма Пурталеса послужила сигналом к принятию решения о войне. Так в ходе предоставленного России срока для отмены мобилизации германская сторона подменила вопрос о начале мобилизации вопросом, о прямом объявлении войны.

Никакого ответа в 12 часов  дня не было дано. Пурталес несколько раз добивался свидания с Сазоновым. Наконец, в седьмом часу министр иностранных дел прибыл в здание министерства. Вскоре германский посол уже входил в его кабинет. В сильном волнении он спросил, согласно ли российское правительство дать ответ на вчерашнюю германскую ноту в благоприятном тоне. Сазонов ответил – нет. Но хотя объявленная мобилизация не может быть отменена, Россия не отказывается продолжать переговоры для поисков выхода из создавшегося положения. Пурталес вновь спросил, может ли Россия дать Германии благоприятный ответ. Сазонов вновь твердо отказался. После третьего отказа Пурталес вынул из кармана ноту германского посольства, которая содержала объявление войны. Так указывалось, что мобилизация в России сорвала посредничество, которое вел германский император по просьбе российского. Так как Россия отказывается отменить эти меры, германский император, принимая вызов, от имени империи заявляет, что считает себя в состоянии войны с Россией. Так началась война.