Причины свертывания НЭПа

     Реализация  готовой продукции, закупка сырья, материалов, оборудования осуществлялась на полноценном рынке, каналами оптовой торговли. Возникла широкая сеть товарных бирж, ярмарок, торговых предприятий.

     В промышленности и других отраслях была возобновлена денежная оплата труда, введены  тарифы, зарплаты, которые исключают  уравниловку, и сняты ограничения  для увеличения заработков при росте выработки. Были ликвидированы трудовые армии, отмененна обязательная трудовая повинность и основные ограничения на смену работы. Организация труда строилась на принципах материального стимулирования, которые пришли на смену внеэкономическому принуждению «военного коммунизма». Абсолютная численность безработных зарегистрированных биржами труда, в период Нэпа выросла (из 1,2 млн. человек в начале 1924 г. до 1,7 млн. человек в начале 1929 г.), но расширение рынка труда было еще значительнее (численность рабочих и служащих во всех отраслях народного хозяйства увеличилась из 5,8 млн. в 1924 г. до 12,4 млн. в 1929 г.), так что фактически уровень безработицы снизил.

     В промышленности и торговле возник частный  сектор: некоторые государственные  предприятия были денационализированы, другие — сданные в аренду; было разрешено создание собственных промышленных предприятий частным лицам с числом занятых не больше 20 человек. Среди арендованных «частниками» фабрик были и такие, которые насчитывали 200—300 человек, а в целом на долю частного сектора в период Нэпа приходилось около пятой части промышленной продукции, 40—80% розничной торговли и небольшая часть оптовой торговли.

     Ряд предприятий были сданы в аренду иностранным фирмам в форме концессий. В 1926—27 гг. насчитывалось 117 соглашений, которые действовали, такого рода. Они охватывали предприятия, на которых работали 18 тыс. человек и выпускалось едва больше 1% промышленной продукции. В некоторых отраслях, однако, удельный вес концессионных предприятий и смешанных акционерных обществ, в которых иностранцы владели частью пая, был весом: в добыче свинца и серебра — 60%; марганцевой руды — 85%; золото — 30%; в в производстве одежды и предметов туалета — 22%.

     Бурно развивалась кооперация всех форм и  видов. Роль производственных кооперативов в сельском хозяйстве была незначительна (в 1927 г. они давали лишь 2% всей сельскохозяйственной продукции и 7% товарной продукции), зато простыми первичными формами — сбытовой, снабженческой и кредитной кооперации — было охвачено до конца 1920-х больше половины всех крестьянских хозяйств. До конца 1928 г. непроизводственной кооперацией разных видов, прежде всего крестьянской, было охвачено 28 млн. человек (в 13 раз больше, чем в 1913 г.). Существовало кооперативное законодательство, кредитование, страхование.

     Вместо  обесцененных и фактически отброшенных  денежным оборотом совзнаков в 1922 г. был начат выпуск новой денежной единицы — червонцев, которые  имели золотое содержание и курс в золоте (1 червонец = 10 дореволюционным золотым рублям = 7.74 г чистого золота). В 1924 г. совзнаки вообще прекратили печатать и изъяли из обращения; были выпущены новые казначейские билеты — рубли (10 рублей = 1 червонцу). На валютном рынке как внутри страны, так и за рубежом червонцы свободно обменивались на золото и основные иностранные валюты за довоенным курсом царского рубля (1 американский доллар = 1.94 рубля).

     Возродилась кредитная система. В 1921 г. был воспроизведен Госбанк СССР, который начал кредитования промышленности и торговли на коммерческой основе. В 1922—1925 гг. были созданы целый ряд специализированных банков: акционерные, в которых пайщиками были Госбанк, синдикаты, кооперативы; частные и даже одно время иностранные, для кредитования отдельных отраслей хозяйства и районов страны; кооперативные — для кредитования потребительской кооперации; организованные на паях сельскохозяйственные союзы; замкнутые на республиканских и центральный сельскохозяйственные банки; общества взаимного кредита — для кредитования частной промышленности и торговли; сберегательные кассы — для мобилизации денежных накоплений населения. На 1 октября в 1923 г. в стране действовало 17 самостоятельных банков, а судьба Госбанка в общих кредитных вложениях всей банковской системы составляла 2/3. До 1 октября в 1926 г. число банков выросло до 61, а судьба Госбанка в кредитовании народного хозяйства снизила до 48%.

     Экономический механизм в период Нэпа базировался  на рыночных принципах. Товарно-денежные отношения, которые раньше пытались забрать из производства и обмена, в 1920-ые годы проникли во все поры хозяйственного организма, стали главным связующим звеном между его отдельными частями.

     Всего за 5 лет, с 1921 по 1926 г., индекс промышленного  производства увеличился более чем в 3 раза; сельскохозяйственное производство выросло в 2 раза и превысило на 18% уровень в 1913 г. Но и после завершения восстановительного периода роста экономики продолжалось быстрыми темпами: в 1927 и 1928 гг. прирост промышленного производства составил 13 и 19% соответственно. В целом же за период 1921—1928 гг. среднегодовой темп прироста национального дохода составил 18%.

     Важнейшим итогом Нэпа стало то, что поражающие хозяйственные успехи были достигнуты на основе принципиальный новых, неизвестных до тех пор истории общественных отношений. В промышленности ключевые позиции занимали государственные тресты, в кредитно-финансовой сфере — государственные и кооперативные банки, в сельском хозяйстве — мелкие крестьянские хозяйства, охваченные простыми видами кооперации. Абсолютно новыми оказались в условиях нэпа и экономические функции государства; в корне изменились цели, принципы и методы правительственной экономической политики. Если раньше центр прямо устанавливал в приказном порядке натуральные, технологические пропорции воссоздания, то теперь он перешел к регуляции цен, пытаясь непрямыми, экономическими методами обеспечить сбалансированный рост. 
 
 
 
 
 
 
 

4.Причины  свертывания НЭПа. 

4.1 Кризисы НЭПа и их причины.   

            Первый кризис развился осенью 1923 г. В экономической истории его называют «кризис сбыта». Начиная с лета 1922 г. стали создаваться так называемые «ножницы цен», их размер увеличивался и к осени 1923 г. достиг кульминационной точки, когда цены на промышленные изделия превысили цены на сельскохозяйственную продукцию по сравнению с довоенным уровнем более чем в 3 раза.

     Нарушение рыночного равновесия было вызвано, во-первых, более быстрым восстановлением  сельского хозяйства, по сравнению  с промышленностью, в связи с чем продукция первого была дешевле. Во-вторых, чрезмерным кредитованием Госбанком государственных и кооперативных организаций, которое вызывало, «агонию» совзнака. В-третьих, монопольным поднятием цен на промышленные изделия со стороны трестов и синдикатов. В-четвертых, условиями сдачи сельхозналога, который по желанию крестьян собирался деньгами или натурой. Осенью 1923 г. (кстати, урожайного) крестьяне отдали предпочтение денежной форме расчета, в связи с чем на рынок поступила огромная масса хлеба, что при слабом развитии инфраструктуры и несвоевременном финансировании хлебозаготовок вызвало резкое снижение цен на него. В-пятых, неразвитостью торгового аппарата и уменьшением кредитования торговли в сентябре - октябре 1923 г. Торговые организации иногда не могли перевезти промтовары к месту продажи.

     Для исправления ситуации в ценообразование  вмешалось государство. Были установлены  более низкие директивные цены на предметы потребления. Позитивно повлияла и денежная реформа 1922-1924 гг. Однако установление цен сверху, нехарактерное для рыночной экономики, привело в следующем году к товарному голоду, но так и не было отменено и стало элементом административной экономики. 

     Второй  кризис имел место на рубеже 1925-1926 гг. В отличие от предыдущего в республике возник острый дефицит товаров. Характерно, что он развился не в результате разрушения производительных сил, а на стадии их быстрого роста. Объясняется этот кризис, во-первых, просчетами в планировании, когда государству не удалось закупить хлеб у крестьян, по низким ценам (1925 г. был неурожайным), в результате чего экспорт оказался значительно меньшим, намеченные темпы развертывания промышленности не были достигнуты. Во-вторых, зависимостью рынка промтоваров СССР от их поступления из-за рубежа. В-третьих, значительным ростом покупательной способности сельского и городского населения, которую промышленность не успевала удовлетворять. Государство довольно быстро отреагировало на этот кризис: был сокращен импорт, заморожены новостройки, увеличены косвенные налоги. С 1925 г. была введена государственная монополия на водку, увеличены заготовительные цены на зерно, использованы все резервы и даже пущены в строй законсервированные старые, технически отсталые предприятия. Однако, что этих резервов надолго хватить не могло.

     Кризис 1925 г. показал, что очень тяжело направить  накопления, созданные в частном  секторе, на цели, избираемые государством. Требовалось умение владеть экономическими рычагами, проводить такую политику, которая не нарушала бы рыночное равновесие, что в свою очередь ограничивало темпы индустриализации.

     Если  первый и второй кризисы были чисто  экономическими, то третий кризис на рубеже 1927-1928 гг. был уже социально-политическим. Он также был связан с невыполнением  плана хлебозаготовок и нехваткой средств для начавшейся индустриализации. Но если в предыдущих двух случаях государство искало выход на путях развития НЭПа с помощью рыночных механизмов, хотя не исключался и государственный нажим, то теперь обратилось к чрезвычайным мерам. Любая же попытка преодолеть противоречия рынка неэкономическими средствами приводила в своем логическом развитии к методам «военного коммунизма». Таким образом, система НЭПа стала нежизнеспособной. 

     4.2 Свертывание НЭПа. 

Несмотря  на бурное развитие рыночных отношений, в годы нэпа сохранялось жесткое государственное регулирование экономических процессов. Хотя допускалось функционирование различных институтов, поощряющих частную инициативу, "командные высоты" в экономике оставались у государства.

     Охваченные  боязнью НЭПа, партийно‑государственные верхи принимали меры по его дискредитации. Официальная пропаганда всячески третировала частника, в общественном сознании формировался образ "нэпмана" как эксплуататора, классового врага. С середины 1920‑х гг. меры по сдерживанию развития НЭПа сменились курсом на его свертывание.

     Отходу  от НЭПа способствовали такие факторы, как слабость отечественного частного предпринимательства, ставшая следствием его длительного запрещения и  излишнего государственного вмешательства. Неблагоприятный мировой экономический фон (экономический кризис на Западе в 1929 г.) трактовался как "загнивание" капитализма. Экономический подъем советской промышленности к середине 1920‑х гг. затруднялся отсутствием новых реформ, необходимых для поддержания темпов роста (например, создания новых промышленных отраслей, ослабления государственного контроля, пересмотра налогов).Рынок, сложившийся в результате нэпа, был серьезно деформирован несоразмерным государственным контролем. Стержневой основой этого контроля явились твердые, директивные, лимитные цены. Большевистская идеология и доктринальные установки уже изначально не допускали для рынка возможности утвердиться «всерьез и надолго».

     К тому же для восстановления и интенсивного развития крупной промышленности, ставшей приоритетным направлением в политике, нужны были огромные средства, которые можно было извлечь только из сельского хозяйства через налоги и сознательное установление особой системы цен. Однако на практике это означало сохранение традиционной для страны мобилизационной модели развития со свойственной ей системой компенсаций.

     Становилось все более проблематичным поддержание  прежних показателей развития промышленности. Значительные темпы индустриального  роста на протяжении нэповского периода  объяснялись так называемым "восстановительным эффектом": загружалось уже имевшееся, но простаивавшее в результате социальных катаклизмов оборудование (то же – в сельском хозяйстве: вводились в оборот заброшенные старопахотные земли). Когда в конце 20-х гг. эти резервы иссякли, страна столкнулась с необходимостью огромных капиталовложений в промышленность для реконструкции старых и создания новых производственных мощностей. Однако жесткая правительственная политика в вопросах уплаты дореволюционных долгов, компенсаций за национализированную собственность препятствовала притоку капиталов извне; перелив же внутренних частнокапиталистических накоплений в тяжелую промышленность блокировался законодательными ограничениями, высоким налогообложением, отсутствием правовых гарантий. Не совсем удачно складывалась ситуация и с накоплением ресурсов внутри государственного сектора экономики: по сравнению с 1913 г. в промышленности в 1928 г. создавалось прибыли на 20% меньше, на железнодорожном транспорте – в 4 раза меньше. Индустриальный рост требовал увеличения товарности крестьянского хозяйства (чтобы накормить растущие города, обеспечить сырьем промышленность, форсировать агроэкспорт с целью импорта оборудования), однако в деревне тормозилось развитие индивидуальных крупнотоварных хозяйств, а на развертывание товарных коллективных хозяйств не хватало средств. Рамки бестоварного социализма объективно были узкими для успешного осуществления НЭПа. По мере завершения восстановительного периода нэповская модель нуждалась в серьезной корректировке. В результате всех этих процессов и противоречий в годы НЭПа нарастало экономическое отставание Советского Союза от передовых западных стран – США, Франции, Германии.

     В результате острых политических дискуссий, столкновения мнений на XIY (1925 г) и XY (1927 г) съездах ВКП(б), XYI партконференции (1929 г) и Пленумах Центрального Комитета, победило радикальное направление, определившее пути перехода к быстрой индустриализации страны за счет внутренних резервов, что привело к свертыванию НЭПа. Это выражалось в следующем:- отказ от свободной рыночной торговли и переход к государственной торговле; национализация частных предприятий и коммерческих банков; создание вместо единоличных крестьянских хозяйств сельскохозяйственных  кооперативных  предприятий, подконтрольных государству; концентрация всех денежных средств в руках государства и проведение индустриализации по единому государственному плану.