Развитие историко-краеведческих исследований после Октябрьской революции 1917 г

А пока в стране набирал темпы процесс всеохватывающей централизации – один из главных принципов тоталитарного режима. Соответственно множились функции государственного аппарата, укреплялась власть партийных и советских чиновников всех рангов. 12 февраля 1926 г. Главным ученым советом Наркомпроса было утверждено новое "Положение о Центральном бюро краеведения РСФСР", пункт первый которого гласил: "ЦБК является органом Главнауки в ее работе в области краеведения". Весной этого же года в "Еженедельнике Наркомпроса" было опубликовано еще и "Положение об областном Бюро краеведения". Для того чтобы ни у кого не оставалось сомнений в ведомственной подчиненности краеведческого движения, в нем указывалось, что все региональные бюро также "состоят в ведении Главнауки".

Разбросанные по городам и весям многочисленные краеведческие организации, по существу, не имевшие бюджетного финансирования, не всегда признавали целесообразность жесткой подведомственности и необходимость регулярной подотчетности.

Стремление Наркомпроса во что бы то ни стало окончательно подчинить себе краеведческое движение отразилось в принятом по инициативе Наркомпроса 11 августа 1927 г. СНК РСФСР постановлении "О порядке производства краеведческих работ на территории РСФСР". В первом пункте постановления указывалось: "Все специально краеведческие учреждения и организации на территории РСФСР, в чьем бы ведении они ни находились, должны быть переданы Народному Комиссариату Просвещения и в дальнейшем должны открываться только по линии Наркомпроса".

Существенное влияние на развитие краеведческого движения оказало и вскоре последовавшее директивное оформление нового подхода государственной власти к науке и просвещению. На XIII Всероссийском съезде Советов, проходившем в апреле 1927 г., был заслушан доклад Наркомпроса, с которым выступил А.В.Луначарский. В резолюции съезда было отмечено, что "общий уровень образования не соответствует задачам индустриализации", съезд одобрил решение правительства "о включении в общий план индустриализации страны также и плана развития народного просвещения". Вскоре Наркомпрос направил в исполкомы местных Советов циркулярное письмо, в котором предлагалось "проводить планомерное развитие сети краеведческих организаций путем создания фабричных, заводских и сельских краеведческих обществ, ячеек, музеев, библиотек". При этом признавалось необходимым "вовлекать их в разработку основных вопросов местного хозяйственного и культурного строительства" . Циркуляр был подписан заместителем наркома И.И.Ходоровским и начальником Главнауки Ф.Н.Петровым.

3. Разгром краеведческого  движения.

Передовая статья восьмого номера "Известий ЦБК" за 1927 г. подводила итоги развития краеведения в первое послереволюционное десятилетие. Указывалось, что по состоянию на 1 сентября 1927 г. в ЦБК состояло на учете 1688 организаций . Редакция журнала, подводя итоги, делала вывод, что масштабы краеведческого движения за годы советской власти возросли в 10 раз.

Но, несмотря на столь впечатляющие цифры, положение с государственным финансированием краеведческих учреждений оставалось крайне сложным. Финансирование краеведческих учреждений продолжало сокращаться. Согласно постановлению Президиума ВЦИК от 16 июня 1928 г., целый ряд подобных организаций передавался с государственного на местный бюджет. При этом исполкомам местных Советов предлагалось самим изыскивать дополнительные источники "для компенсации расходов по содержанию передаваемых им учреждений". Согласно этому постановлению, с государственного финансирования было сразу снято 42 учреждения и общества. За несколько месяцев практически все краеведческие общества были сняты с государственного финансирования, причем переход на местный бюджет часто означал только одно – полное отсутствие финансовой поддержки.

Продолжались изменения и в руководстве краеведческим движением. Уже упоминалось, что в декабре 1927 г. председателем ЦБК был избран П.Г.Смидович, а С.Ф.Ольденбург – только членом президиума ЦБК. С марта 1928 г. академиков С.Ф.Ольденбурга, Н.Я.Марра, А.Е.Ферсмана вывели из состава редколлегии журнала "Известия ЦБК".

В это же время весной 1929 г. коллегией Наркомпроса было принято постановление "Об изучении культурного профиля районов РСФСР". Всем краеведческим организациям предписывалось принять активное участие в этом "изучении". Направлялся и соответствующий "перечень вопросов, подлежащих изучению". Перечень включал в себя 18 разделов, а в них, в свою очередь, содержалось 132 вопроса, на которые следовало дать ответ. Активизировались также попытки внести в краеведческое движение политику и идеологию. Так, в четвертом номере "Известий ЦБК" за 1929 г. была опубликована статья главного редактора издания А.Ф.Вангенгейма "Краеведение и борьба за урожай". Автор считал необходимым уделять больше внимания краеведческих организаций "вопросам классовой политики в деревне при изучении как предпосылок, так и результатов повышения урожайности и при проведении в жизнь тех или иных мероприятий".

К этому времени "Известия ЦБК" и журнал "Краеведение" доживали последние дни. С января 1930 г. начал выходить новый журнал "Советское краеведение". В первое время его редактором оставался А.Ф.Вангенгейм, а осенью 1930 г. последнего сменил И.Г.Клабуновский. Передовая статья первого номера "Новый этап в краеведении" провозглашала главные цели нового издания: "Обращение краеведения лицом к социалистическому строительству, перестройка рядов краеведения для активного участия в социалистическом строительстве, замена старых задач академического краеведения новыми, отвечающими эпохе диктатуры пролетариата".

На новом этапе развития краеведения опеку над ним стала осуществлять Коммунистическая академия общественных наук, основанная еще в 1918 г. Перед ней была поставлена задача "укрепления идеологической выдержанности краеведения". Для этих целей в академии была создана Краеведческая секция, 11 февраля 1930 г. президиумом Комакадемии было утверждено руководящее бюро секции под председательством П.Г.Смидовича, заместителем его был назначен Б.В.Максимов. Позднее на базе этой секции было организовано общество краеведов-марксистов. Оно начало осуществлять идеологическое руководство краеведением.

25 марта 1930 г. состоялась 4-я  Всероссийская краеведческая конференция, на которой был избран новый  состав ЦБК в количестве 26 человек. Председателем вновь стал П.Г.Смидович, а его заместителями А.Ф.Вангенгейм, Б.В.Веселовский, И.Г.Клабуновский . По выражению самого П.Г.Смидовича, конференция "наконец-то дала стройный план расстановки сил снизу и доверху". В это время по всей стране уже начался сталинский террор. Его главной целью было подавление любых проявлений критики волюнтаристской политики во всех областях жизни советского общества. Это отразилось и на краеведении. Новый этап движения запечатлелся на страницах журнала "Советское краеведение". Так, в одной из статей ставился вопрос о том, чтобы "всемерно усилить темпы и охват масс" с целью "теснейшей связи краеведческого движения с классовыми боями, в связи с выкорчевыванием капиталистических элементов".

Маховик "классовой борьбы" продолжал набирать обороты. Передовая первого номера "Советского краеведения" за 1932 г. призывала уже "к борьбе с правыми и левыми оппортунистами, примиренчеством и гнилым либерализмом на краеведном фронте" ("фронты" к этому времени были открыты уже во всех отраслях науки, культуры и просвещения).

Новые руководители ЦБК и идеологи из Комакадемии требовали "теснейшей увязки краевед ной работы с конкретными планами социалистического строительства каждого данного района, предприятия, совхоза, колхоза, при максимальном вовлечении в краеведную работу широких масс рабочих, колхозников, комсомольцев, пионеров".

Есть основания полагать, что директивные установки и пропагандистские призывы руководства краеведением в те годы, по существу, вели к его перерождению. В этом плане весьма показательно письмо ЦБК, направленное летом 1930 г. всем краеведческим организациям и учреждениям. Заголовок письма "О содействии экспорту" был не совсем понятен читателям. Но содержание его никаких сомнений не оставляло: "одной из форм активного участия краеведческих организаций в социалистическом строительстве", оказывается, являлось "содействие экспорту научного материала".

Краеведам предлагалось активно содействовать вывозу за границу "археологических, ботанических, зоологических, минералогических, этнографических и иных коллекций". Давалось разъяснение, что государственная структура "Новоэкспорт" обязуется 10% от денег, вырученных от продажи отечественных памятников истории и культуры, возвращать "заготовителям" (так в письме и указано – "заготовителям") на приобретение оборудования и инструментов.

Авторы данного послания были, видимо, убеждены, что тысячи энтузиастов-краеведов, годами в тяжелейших условиях собиравших и сберегавших музейные и архивные коллекции в интересах культуры и просвещения, с таким же энтузиазмом и вдохновением превратятся в "заготовителей" валюты, столь необходимой тоталитарному режиму, прежде всего, для всемерной милитаризации страны и укрепления аппарата власти.

Бывший председатель ЦБК С.Ф.Ольденбург ранее неоднократно обращался в правительственные органы с просьбами "остановить широкую продажу за границу различных музейных ценностей". При этом он резонно указывал, что "материальная польза, извлекаемая от продажи указанных объектов, весьма невелика, а теряется при этом величайшее культурное достояние страны". Тогда голос разума услышан не был, а после "года великого перелома" подобные проявления гражданского мужества стали невозможны. Многих представителей российской интеллигенции, на деле подтвердивших свое согласие сотрудничать с советской властью, постигло горькое разочарование. Начались аресты и судебные преследования ученых-гуманитариев и ученых-краеведов.

Совершенно не случайными являлись попытки органов ОГПУ "увязать", "объединить" различные политические процессы начала 30-х годов в единую мощную кампанию репрессий против интеллигенции. Сталинский тезис об обострении классовой борьбы, внедряемый в общественное сознание, готовил будущие этапы большого террора. Так, в ходе процессов по "академическому делу" умельцы из ОГПУ и их политические единомышленники в органах печати неоднократно делали попытки извлечь "полезный материал", который позволил бы обосновать массовые репрессии против ученых-краеведов. Во время допроса следователем А.Р.Стромылиным Н.П.Анциферову был предъявлен фальсифицированный протокол тайного заседания на частной квартире президиума ЦБК с изложением "речей" С.Ф.Ольденбурга, А.Е.Ферсмана, Н.Я.Марра, И.М.Гревса, В.П.Семенова-Тян-Шанского, наконец, самого Н.П.Анциферова [48]. Ученый решительно отказался признать подлинность этого "исторического источника".

В заключение отмечу, что в начале 30-х годов, в период упрочения тоталитарного режима в СССР, произошла глубинная бюрократизация всей общественной жизни. В этих условиях краеведческое движение подверглось разгрому. Многие краеведы были репрессированы, добровольные краеведческие общества заменены сугубо бюрократическими структурами. Вся краеведческая литература, выпущенная до 1930 г., подлежала тщательному пересмотру для изъятия "политически вредных изданий" . Наступил мрачный период в истории краеведческого движения.

 

 

Литература и источники:

1. В.С.Соболев. Академия Наук и краеведческое движение

// Вестник РАН. 2000. Т.70. №6, с.535-541.

2. Шмидт С.О. "Золотое десятилетие" советского краеведения // Отечество. 1990. Вып. 1. С.11–27.

3. Известия Центрального бюро краеведения. 1927. № 8. С.266.

4. Санкт-Петербургский филиал архива РАН (далее – ПФА РАН). Ф.2. Оп.1–1920. Д.1. Л.311–311 (об).

5. Государственный архив Российской Федерации (далее – ГАРФ). Ф.2307. Oп.2. Д.33. Л.1.

6. Краеведение. 1923. №1. С.47.

7. Краеведение. 1923. №1.

8. Краеведение. 1923. №2. С. 209.

9. Краеведение. 1923. №3. С.47.

10. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов. М., 1970. Т.3. С.49.

11. Известия ЦБК. 1925. №1. С.2.

12. Известия ЦБК. 1926. №3. С.73.

13. Научный работник. 1925. № 1. С.10–18.

14. Краеведение. 1925. №3–4. C.302.

15. Известия ЦБК. 1926. №4. C.139–140.

16. Советское краеведение. 1930. №1–2. C.7.

17. Известия ЦБК. 1926. №4. C.103.

18. Известия ЦБК. №5. С.138.

19. Известия ЦБК. 1927. №2. C.56.

20. Собрание узаконений и распоряжение Рабочего и Крестьянского правительства РСФСР. 1927. № 9. Ст.68.

21. Съезды Советов в документах. М., 1968. Т.IV. Ч.1. С.97–107.

22. Известия ЦБК. 1928. №8.

23. Известия ЦБК. 1928. №4. C.2.

24. Советское краеведение. 1930. №1–2. C.1.

25. Советское краеведение. 1930. №3–4.

26. Советское краеведение. 1930. №1–2. C.7.

27. Советское краеведение. 1932. №1.

28. Советское краеведение. 1930. №7–8. C.52–53.

29. Соболев B.C. Слово в защиту культуры // Вестник АН СССР. 1990. №10. С.116–117.

30. Академическое дело. 1929–1931. СПб. 1993. Вып.1. С.XXXIX.

31. Филимонов С.Б. Краеведение и документальные памятники (1917–1929 гг.). М., 1989. С.22.

32. Ашурков В.Н., Кацюба Д.В., Матюшин Г.Н. Историческое краеведение. - М., 1980.