Россия в начале XXI века: новая страна, новые проблемы, новые возможности

Произошли заметные сдвиги в самоорганизации граждан. Появились  первые признаки приобретения гражданами навыками отстаивать свои права и интересы цивилизованным образом — через суд. Пример: за 2003 г. на 10% увеличилось количество судебных споров по оплате труда.

Фактически впервые  институты гражданского общества легитимизированы президентской властью (диалог на Гражданском форуме).

Но оборотной стороной роста  позитивных ощущений становится неудовлетворенность  темпами позитивных изменений. В  комментариях аналитиков появилось  слово «застой» как объяснительный концепт такой социально-экономической  ситуации, когда исчезают надежды на реализацию жизненных планов в ближайшем будущем; закрепляются, становятся институциональными правилами негативные практики переходного периода (например, коррупция). Вот здесь то и кроются опасности, если не обратимости, то существенного обострения процесса социальной эволюции новой России. Эффект Токвиля: рост протестных настроений часто неожиданно происходит на фоне политической стабильности и роста благосостояния. Потому, что рост общественных ожиданий начинает опережать рост общественных возможностей. Представим себе, что 40-50-летние россияне, испытавшие горечь социального поражения и капитуляции, но еще полные сил, вдруг захотят реванша, а 20-летние неожиданно осознают, что перспективы быстрого взлета как у 30-летних счастливчиков уже закрыты. Если до этого времени не будут построены новые каналы использования энергии ущемленных поколений, социальные и политические конфликты неизбежны.

Один из немногих, может  быть, плюсов в стране и обществе, произошедшие в последние годы —  это позитивные сдвиги в экспертном сообществе. Долгое время (в 90-е годы) у нас был очень глубокий раскол, невозможность слушать друг друга. После кризиса, на мой взгляд, произошло повышение уровня профессионализма в всех сферах и у политтехнологов в том числе, и стало складываться пространство для взаимодействия экспертов и выработки чего-то может быть близкого к консенсусу в подходе к политике. Возможность экспертного диалога и деидеологизация этого диалога без сомнения является положительным моментом.

Ключевой проблемой  является то, что населению (особенно молодежи) крайне не достает знания и представлений о возможных «мирных» социальных практиках и стратегиях в новой России. Жизненные стратегии, которыми жили ранее, в большинстве своем либо не пригодны, либо крайне непривлекательны. Новых, одновременно желательных и возможных (да еще легитимных!) культурных образцов жизненного пути очень мало, и их появление и освоение, к сожалению, никак не стимулируется. Анализ практики продвижения в общество социокультурных новаций позволяет сделать вывод о том, что социальные группы (партии, общественные организации), заинтересованные в сохранении демократических завоеваний, должны создавать не столько организационные структуры, сколько алгоритмы поведения, образцы действий для людей, которые по каким-то причинам не могут самостоятельно освоить новые правила жизни. Такие алгоритмы или образцы могут иметь разное предметное воплощение — буклеты, листовки, детально расписывающих порядок действий человека или группы людей в проблемной ситуации, телевизионные ролики. Темами, например, могут быть порядок действий в случае невыплаты заработной платы или пособий, отказ милиции принять заявление от потерпевшего, вымогательство взяток чиновниками. Востребованы и образцы того, как человек может сделать карьеру в новой жизни.

Несмотря на значительный рост организаций гражданского общества, в целом, они остаются слабыми  и их прямое взаимодействие с теми государственными институтами и  учреждениями, которые находятся  в поле их интереса, выстраивается, в общем-то, очень проблемно и с большим трудом.