Русская Правда, памятник древнерусского права

Древнейший список  Кормчей  с текстом Русской Правды написан около 1282 г. в Новгороде «повелением Новгородского князя Дмитрия Александровича  и стяжанием новгородского архиепископа Климента». Эта громадная книга,  написанная в  два  столбца  на  348  листах пергамена, принадлежала «софийской», или архиепископской, казне и при падении Новгорода была взята Иваном III как  драгоценность  в Москву.  Кормчая  была  возвращена  обратно в Новгород только при Василии III по особой просьбе архиепископа Макария.  В  настоящее время  Кормчая хранится в Историческом музеев Москве в составе Синодального  или  Патриаршего  собрания  рукописей  и  в   науке известна под названием Синодальной или Новгородской.  Синодальный список  Русской  Правды  отличается  от   всех   других   списков Пространной  Правды  расположением  статей  во  второй его части.

Можно думать,  что эта особенность расположения статей зависит от того,  что  в одном из предшествующих списков,  которые послужили источником для Синодального, листы были перепутаны.

Текст Синодального списка имеет близкое  сходство  с  другим древним   списком   –  Троицким,  находящимся  в  составе  Мерила Праведного  второй  половины  XIV  в.   Под   названием   «Мерила Праведного»  известен  юридический сборник,  возникший на русской почве,  вероятнее  всего,  в  начале  XII  в.,  переработанный  и дополненный  в  конце  XIII  в.  В  известном нам составе сборник возник в Суздальской  Руси  как  руководство  для  судей.  Мерило Праведное  состоит  из двух частей.  В состав первой части входят

поучения  на  тему  о  праведных  судах.  Вторая   часть   Мерила Праведного  основана  главным  образом  на  материале  Кормчей  и включает 30 глав,  состоящих из различных юридических памятников, заимствованных  из   Кормчей,   а   также   из   Русской   Правды.  Экземпляр  рукописи,  несмотря  на небольшой формат,  – роскошный.  Он украшен миниатюрой праведного судьи с весами в руках.  Текст Троицкого  списка  Русской  Правды отличается особой исправностью,  и поэтому его принято издавать в первую очередь. Впрочем, в тексте Троицкого списка есть подчистки и   поправки,   сделанные   в  более  позднее  время;  по  мнению В.П.Любимова, в конце XVIII – начале XIX в., а по нашему мнению – не позднее XVI века.

Синодальный и  Троицкий списки восходят к общему протографу, возникшему уже  ранее  последней  четверти  XIII  в.  Синодальный список   имеет   яркие   черты  новгородского  говора.  Некоторые новгородские особенности заметны и  в  тексте  Троицкого  списка. Поэтому можно думать, что их общий протограф возник в Новгороде.

Остальные списки  Пространной  Правды,  помещенные в составе Кормчих и Мерил Праведных,  относятся к XV–XVIII вв..  По  своему тексту  они  делятся  на  несколько видов,  или изводов.  Каждому изводу  соответствует  определенный  состав  Кормчей  или  Мерила Праведного.  Эти  поздние списки Пространной Правды имеют большой интерес для истории права в Северо-

Восточной Руси в XIV–XV вв.  и дают некоторый материал для восстановления первоначального текста Правды.

Ко второму  виду  Пространной  Правды  принадлежат   списки,    18 входящих в состав особых юридических сборников.  Наиболее древний список этой группы,  Пушкинский (принадлежал А.И.Мусину-Пушкину), написан    на 60 листах (или 120 страницах) пергамена.  Весь сборник носит заголовок:  «Суд Ярослава  князя.  Устав  о  всяцих пошлинах   и   о   уроцех».  В   состав  сборника  входят статьи: 1) Увещание к судьям;  2) Русская Правда;  3) Закон судный людем; 4) Избрание из законов Моисеевых;  5) Договор Смоленска с Ригою в 1229  году;  6)  Устав  Ярослава  о  мостех.  Увещание  к  судьям представляет  собой  выдержку  из  Слова  о  судьях  и  клеветах, встречающегося в более полном виде в различных  сборниках.  Закон судный людем, или Судебник царя Константина, является юридической компиляцией,  возникшей, по-видимому, в Болгарии в Х в. на основе болгарского  права  и византийских юридических памятников.  Закон судный людем встречается в краткой редакции в составе Кормчих.  В Пушкинском  списке  Закон  судный  людем сохранился в пространной редакции и дополнен некоторыми статьями,  возникшими  на  русской почве.  Избрание  из законов Моисеевых представляет собой выдержку из библии в особой редакции.  Оно помещено также в Кормчих,  но в другой редакции, чем в Пушкинском сборнике. Русскими юридическими памятниками  являются  Смоленский  договор  1229  года  и   Устав Ярослава о мостех, устанавливающий разверстку мостовой повинности в Новгороде.  В сохранившейся редакции Устав  появился  не  ранее второй  половины XIII в.  Состав Пушкинского сборника в настоящем его  виде  мог  возникнуть  не  ранее  конца  XIII  в.,  как  это показывает помещенная в нем редакция Смоленского договора.

Известный нам    состав    Пушкинского   сборника   не   был первоначальным.    В    этом    нас    убеждает     существование Археографического списка Пространной Правды,  который относится к XV в.  и помещен в виде  приложения  к  тексту  Новгородской  1-й летописи  (о  ней

говорилось выше) в составе особого юридического сборника.  Сличение  Пушкинского  и  Археографического  сборников позволяет думать,  что первоначальный юридический сборник состоял только из четырех  статей:  1)  Увещания  к  судьям;  2)  Русской Правды;  3)  Закона  судного людем и 4) Устава Ярослава о мостех.

Пушкинский и Археографический списки восходят к общему протографу с  новгородскими  особенностями,  а присутствие в этом протографе Устава  Ярослава  о  мостех  также  говорит  о  новгородском  его происхождении.    Вероятнее    всего,   первоначальный   оригинал (протограф) Пушкинского и Археографического списков возник уже  в первой половине XIII века.

В начале XV в., по-видимому, уже в Московской Руси, появился новый,  третий вид Пространной Правды. Он представлен несколькими списками  XV–XVI вв.;  один из них принадлежал князю Оболенскому, другой – Карамзину.  Этот вид списков  Пространной  Правды  можно назвать   Карамзинским,   так   как   он   впервые   был   открыт Н.М.Карамзиным.  В его  основу  положен  текст  какого-то  списка Пушкинско-Археографической    ветви,   дополненный   по   спискам Троицко-Синодальной.  В  результате  получился   сводный   текст. Отличительной  чертой  Карамзинского вида являются дополнительные статьи о резах (процентах) и Устав о мостех,  вставленные в текст Правды.  Большинство  исследователей предпочтительно пользовались Карамзинским  видом,   вследствие   его   полноты   и   кажущейся исправности.  В  действительности  он  имеет  интерес  только для истории текста Пространной Правды в XIV–XV вв.  и мало  дает  для восстановления ее протографа.

Следует  отметить,   что   С.В.Юшков   выделяет   Пушкинско- Археографический   и   Карамзинский   виды   в   особые  редакции Русской  Правды,  так  как  в них включены дополнительные статьи.

Однако основной материал Пространной Правды очень близок во  всех трех названных видах. Поэтому при изучении Русской Правды удобнее    сохранять  деление  на  три  основных  памятника,  которые  имеют большие отличия друг от друга.

К третьей  редакции  Русской Правды относятся два списка так называемой Сокращенной Правды. Оба они помещены в Кормчей особого состава, сохранившейся в списках XVII в. Однако Кормчая подобного состава возникла значительно раньше,  вероятнее всего в XV в., и, по-видимому,  в Пермской земле.  Списки Сокращенной Правды близки по тексту к Пространной,  но многие статьи  в  ней  пропущены,  а сохранившиеся  статьи  большей  частью короче и иногда напоминают как бы выдержки из Пространной.  Почти все исследователи на  этом основании   считают   Сокращенную  Правду  простой  выдержкой  из какого-то   списка   Пространной.   Однако    такое    заключение

преждевременно,  так  как  текст Сокращенной Правды не может быть целиком выведен из какого-либо списка  Пространной.  Так,  помимо других  особенностей  текста,  Сокращенная Правда имеет статьи (о кровавом муже), отсутствующие во всех списках Пространной Правды. Сокращенная  Правда должна быть признана третьей особой редакцией

Русской Правды.

ГЛАВА 2. ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ГРАЖДАНСКОГО И УГОЛОВНОГО ПРАВА ПО РУССКОЙ ПРАВДЕ

2.1. Основные черты гражданского права

Русская Правда и другие источники не знают единого общего термина для обозначения этого права. Причина, очевидно, заключается в том, что содержание этого права было тогда различным в зависимости от того, кто был субъектом и что фигурировало в качестве объекта права собственности. В Русской Правде в подавляющем большинстве случаев речь идет о праве собственности людей на движимое имущество, движимые вещи, носившие общее название «имения» (того, что можно взять, «имати»). Для обозначения принадлежности вещи использовались термины: мой, твой, его и т.д. В качестве объекта «имения» фигурируют одежда, оружие, кони, другой скот, орудия труда, торговые товары и пр. Право частной собственности на них было полным и неограниченным. Собственник мог ими владеть (фактически обладать ими), пользоваться (извлекать доходы) и распоряжаться (определять юридическую судьбу вещей) до их уничтожения, вступать в договоры, связанные с вещами, требовать защиты своих прав на вещи и др. То есть можно говорить, что собственность на Руси – весьма древний институт, считавшийся во времена Русской Правды объектом полного господства собственника.

Можно предполагать, что субъектами права собственности в указанное время были все свободные люди (без холопов, ибо последние относились к разряду имущества). Собственник имел право на возврат своего имущества из чужого незаконного владения на основе строго установленной в Русской Правде процедуры (о ней чуть позже). За причиненный имуществу ущерб назначался штраф. Возвращение вещей требовало свидетельских показаний и т.д. Причем можно утверждать, что охрана частной собственности усиливается от Краткой Правды к Пространной: если в первой величина штрафа зависела только от вида и количества украденного скота, то в последней (ст. 41–42) она определяется и местом совершения преступления (украден ли скот из закрытого помещения или с поля).

Гораздо сложнее обстоит дело с собственностью недвижимой и, в первую очередь, с земельной собственностью. В Русской Правде ей посвящено всего несколько статей (ст. 70–72 Пр. Пр., ст. 34 Кр. Пр.), в которых устанавливается штраф в 12 гривен за нарушение земельной или бортной (пчельника) межи. О том, кому принадлежит земля (князю, феодалу или крестьянину), закон молчит. Большой размер штрафа вызвал предположение ряда исследователей о феодальном владении, скорее всего, княжеском. Но есть и другое мнение, что это могла быть межа любого конкретного индивидуального хозяйства или общих владений деревни, а значительный размер штрафа – лишь показатель уважения законодателем прав землевладельца.

Тем не менее, Русская Правда в первой своей редакции не знает недвижимости как предмета сделок между живыми или на случай смерти, из-за земли ещё не возникало споров. Отношение к ней поначалу, как считал М.Ф. Владимирский-Буданов, было не юридическое, а фактическое. Землю занимали для скотоводства или земледелия, пользовались ею, пока она не истощалась, и переходили на другом участок. Первый же, по восстановление производительных сил, становился достоянием другого лица. Существует также предположение, что поскольку каждое отдельное лицо было членом общины (или рода), именно община выступала в качестве юридического лица, в том числе и в праве владения землей. И лишь со временем, в результате войн, выделения богатых общинников, дружинников и торговцев, появления капиталов, личное начало одолевает общинное и появляется индивидуальная собственность на землю.

Это мнение не является, однако, единственным. Ряд учёных, напротив, полагает, что укрепление общинных порядков последовало за индивидуализацией хозяйства и явилось результатом фискальной политики Московского государства.

Как бы то ни было, можно смело утверждать, что в XII в. земельная собственность существовала в виде княжеского домена (ряд сел принадлежали

княгине Ольге уже в X в.), боярских и монастырских вотчин, общинной и семейно-индивидуальной собственности. Очевидно, уже тогда существовали и внутрифеодальные договоры о земле и нормы, регулировавшие землевладельческие отношения. Но о том, как они выглядели, можно судить только по более поздним источникам.

Самым древним способом приобретения права собственности на землю была заимка – завладение свободной землей, без строгого определения границ (а «куды соха, топор и коса ходили») владения. Главным же основанием существования права собственности на землю стали давность владения и труд (мы увидим это далее в нормах Псковской судной грамоты,). Позднее к заимке прибавляются другие способы: прямой захват общинной земли, княжеские раздачи земель дружинникам, тиунам и церкви, и, наконец, купля.

 Обязательство представляет собой правоотношение, возникающее между лицами либо вследствие обоюдной ноли (из договора), либо вследствие правонарушения (деликта). В любом случае, лицо, нарушившее интересы другого лица, обязывается совершить определенные действия в пользу потерпевшего. Но в Русской Правде ещё не существовало отличия гражданско-правового обязательства от уголовно-правового. Четкие границы между ними будут определены позднее в процессе формирования отраслей гражданского и уголовного права. В древнерусском законодательстве обязательства из деликтов влекут ответственность в виде штрафов и возмещения убытков. Укрывающий холопа должен вернуть его и заплатить штраф (ст. 11 Кр. Пр.). Взявший чужое имущество (коня, одежду) должен вернуть его и заплатить 3 гривны штрафа (ст. 12–13 Кр. Пр.).