Советская внешняя политика во второй половине 1980-х гг

После съезда 28 мая 1986 г. было проведено закрытое совещание ответственных работников МИД с участием послов, на котором  выступил Горбачев. На основе ХХVII съезда он сделал выводы о том, что мир является высочайшей ценностью. Ядерную войну выиграть нельзя. Генеральный секретарь заявил, что нужна внешнеполитическая активность во всех направлениях. Ключевыми направлениями в Азии Горбачевым были названы Япония, Китай, Юго-Восточная Азия, Индонезия, Австралия, Новая Зеландия [5. c. 57].

Для того, чтобы показать дальнейшую приверженность Советского Союза идти дальше по пути диалога и продемонстрировать приверженность воплощения нового политического мышления в восточной политики страны, 28 июля 1986 г.  М.С. Горбачев выступил со знаменитой  речью во Владивостоке. Советский лидер заявил, что старая схема  подхода СССР к восточной политике должна  быть заменена на новую. Была обозначена позиция Советского Союза в отношении КНР и Японии (о которой будет сказано более подробно далее), прозвучали слова и в отношении Афганистана [5. c 101].

Главные предложения советской стороны в Азии заключались в следующем:

1. Советский Союз выразил свою решимость в региональном урегулировании в Афганистане, Юго-Восточной  Азии и Кампучии. Но отметил, что много зависит от нормализации китайско-вьетнамских отношений.

2. СССР выступил за  прекращение распространения и наращивания ядерного оружия в Азии и на Тихом океане.

3. Горбачев заявил, что советская сторона выступает за начало переговоров о сокращении военных флотов и за возобновление переговоров по превращению Индийского океана в зону мира.

4. Было  предложено Соединенным Штатам  отказаться от военного присутствия на Филиппинах в обмен на уступки  Советского Союза.

5. Советский Союз был за сокращение вооруженных сил и обычных вооружений в Азии до пределов разумной достаточности.

6. Советский лидер заявил, что пришло время провести переговоры по обсуждению мер доверия   и неприменения силы в регионе.

В сентябре 1988 г. в Красноярске прозвучали новые предложения советской стороны. Тогда СССР отказался от наращивания ядерного оружия в АТР и призвал последовать такому же примеру США и др. ядерным державам. Советский Союз предлагал провести консультациям между основными военно-морскими державами о ненаращивании здесь военно-морских сил и обсудить на многосторонней основе вопрос о снижении  военного противостояния в районе, где сближаются побережья СССР, КНР, Японии, КНДР и Южной Кореи. Вновь прозвучало  предложение  о том, что если США откажется от своих военных баз на Филиппинах, то СССР – от базы в бухте Комрань. Советский руководитель выступил за безопасность морских коммуникаций и предложил не позднее 1990г. провести международную конференцию о превращении Индийского океана в зону мира. В заключении своей речи в Красноярске М.С. Горбачев сообщил, что Советский Союз готов на любом уровне, в любом составе обсудить вопрос о создании переговорного механизма для рассмотрения предложений, относящихся к безопасности в АТР. Таким образом, восточная политика Горбачева нашла свое отражение в вышесказанных документах. О том, как воплощалась содержание этих документов на практике в восточной политике СССР в отношении Афганистана, Китая и Японии речь далее.

4.  УРЕГУЛИРОВАНИЕ АФГАНСКОГО КОНФЛИКТА.

Уже к 1981 г., по свидетельствам Г.М. Корниенко, большинство реалистично мыслящих советских руководителей поняли, что в Афганистане не может быть военного решения. Политбюро осенью 1981 г. одобрило предложение, подготовленное по инициативе МИДа, об организации дипломатического процесса, направленного на такое урегулирование ситуации вокруг Афганистана, которое позволило бы вывести советские войска из этой страны. Суть замысла заключалась в том, чтобы организовать под эгидой ООН непрямые переговоры между правительствами Афганистана и Пакистана, на территории которого базировались и вооружались основные оппозиционные кабульскому режиму силы. Расчет делался на то, что если в результате афганско-пакистанских переговоров удастся перекрыть основной канал помощи извне афганским моджахедам, то Кабул сам справиться с ними, а советские войска смогут покинуть страну. Однако, переговорный процесс шел вяло, т. к. у советского руководства окончательного решения относительно сроков, условий и порядка вывода советских войск из Афганистана не было. А в Вашингтоне в ту пору преобладающим влиянием пользовались те, кто считал выгодным для Запада положение, когда Советский Союз увяз в  Афганистане, что подрывало его позиции в “третьем мире” и его международные позиции в целом. Между тем пришедшее в марте 1985 г. к  управлению государством новое советское руководство начало все больше осознавать, что дальнейшее участие советских войск в войне в Афганистане не только бессмысленно, но и аморально и, кроме неоправданных человеческих и материальных жертв и дальнейшего падения международного престижа, ничего Советскому Союзу не приносит. Как только Горбачев после смерти Черненко стал новым Генеральным секретарем, в ЦК и в “Правду” пошел поток писем с просьбой вывести советские войска из Афганистана. Писали больше женщины, были письма и от военнослужащих, которые не понимали, что за “интернациональный долг” они выполняли. Но говорить тогда о решении афганской проблемы в то время было преждевременно. Хотя такая акция создала бы Горбачеву морально-политическую платформу, с которой бы он смог уверенно двигаться дальше [3. c. 94].

Впервые Горбачев предложил  обсудить  вопрос  с Афганистаном 17 октября 1985 г. на заседании Политбюро. Но, к сожалению, никакого решения принято не было. Главная проблема, мешавшая решению этой наболевшей проблемы, заключалась в том, что в Политбюро не было единого мнения, каким СССР хотел оставить Афганистан после вывода войск. При довольно большом разбросе мнений по конкретным деталям вопроса о будущем Афганистана существовали две принципиально различные точки зрения в подходе к этому вопросу. Одну точку зрения отстаивали на заседаниях Комиссии Политбюро по Афганистану и в самом Политбюро маршал С.Ф. Ахромеев и Г.М. Корниенко. Они считали, что рассчитывать на то, что НДПА сможет остаться у власти после вывода советских войск из страны – не реально. Максимум, на что можно было надеяться так это на то, чтобы НДПА заняла законное, но весьма скромное место в новом режиме. Для этого она должна была еще до вывода советских войск добровольно уступить большую часть своей власти другим группировкам, создав коалиционное правительство. Противоположную точку зрения представляли прежде всего Э.А. Шеварнадзе и первый заместитель председателя КГБ В.А. Крючков. Они исходили из убеждения в том, что и после вывода советских войск НДПА сможет если и не сохранить всю полноту власти, то, во всяком случае, играть определяющую роль новом режиме. На практике они пытались создать “запас прочности” для НДПА, прежде чем будут выведены советские войска. Горбачев же со своей стороны в этом кардинальном вопросе пытался лавировать между двумя группами, при этом давая полную свободу действия  тандему Шеварнадзе-Крючков. Но решать вопрос Афганистаном надо было как можно скорее. Он мешал развитию доверия к новому внешнеполитическому курсу Советского Союза, установлению дружеских отношений с Китаем и т.д. По мнению ряда историков и политических деятелей того времени, если бы Генсек проявил решительность в этом важном вопросе и заявил, что Советский Союз начнет выводить войск из Афганистана, то многие внешнеполитические вопросы разблокировали быстрее и меньшими затратами, да и в перестройке все бы пошло быстрее и лучше. Нужен был, как предлагал Добрынин, “афганский Рейкьявик”. Его не произошло. В ноябре 1986 г. явно провалившегося по всем линиям Б. Кармаля на посту руководителя Афганистана сменил Н. Наджибулла. Он приложил немало усилий, чтобы как-то нейтрализовать последствия грубых просчетов во внутренней и внешней политике своего предшественника и попытаться достичь национального примирения в стране.

Правда, в конечном счете Наджибулле достичь этого не удалось. Постепенно, с трудом, но советское правительство продвигалось по пути развязки афганского узла. На ХХVII съезде все-таки прозвучали слова Горбачева о выводе советских войск из Афганистана: “Мы хотели бы, чтобы уже в самом близком будущем вернулись на Родину советские войска, находящиеся в Афганистане по просьбе его правительства” [3. c. 135]. В конце мая 1986 г. проходило закрытое совещание ответственных работников МИДа с участием послов. 28 мая на нем выступил Горбачев. В своей речи он коснулся и афганского вопроса: “Это очень наболевший вопрос. Среди наших внешнеполитических приоритетов он стоит среди первых” [2. c. 78]. Далее он продолжил,  что советские войска долго оставаться там не могут и необходимо добиваться прекращения военной помощи душманам, прежде всего с территории Пакистана. В выступлении во Владивостоке в июле 1986 г. М.С. Горбачев сообщил, что советское руководство приняло решение о выводе из Афганистана 6 полков до конца 1986 г. При этом было заявлено: “...если интервенция против ДРА будет продолжаться, Советский Союз не оставит соседа в беде” [6. c. 135].

Итак, наступил конец 1987 г., прошло уже два с половиной года после  прихода к власти Горбачева, прошел год с декабря 1986 г., когда было решено вывести войска в течении максимум полутра-двух лет. А их вывод еще и не начинался – во многом по указанным выше причинам. Но была здесь еще одна причина. Продвижение на афгано-пакистанских переговорах в Женеве периодически останавливались усилиями Вашингтона. Однако, после состоявшейся в декабре 1987 г. в Вашингтоне советско-американской встречи в верхах там наконец возобладала точка зрения в пользу подписания Соединенными Штатами женевских соглашений по Афганистану, с тем чтобы позволить СССР уйти из этой страны без потери лица.

Во второй половине января 1987 г. первый заместитель министра иностранных дел СССР А.Г. Ковалев посетил Пакистан в качестве личного представителя Горбачева. В беседах с пакистанским президентом была изложена позиция Советского Союза, выступившего в поддержку программы национального примирения в ДРА. Была достигнута договоренность о том, что контакты в целях скорейшего достижения урегулирования вокруг Афганистана политическими средствами будут продолжены. Вскоре, в феврале 1987 г., дважды (в начале месяца и в конце) состоялись переговоры министра иностранных дел Э.А. Шеварнадзе с министром иностранных дел Пакистана М. Якуб-ханом. Шеварнадзе подтвердил позицию Советской стороны о скорейшем выводе советских войск, как только будет достигнуто урегулирование. Стороны выразили поддержку усилиям личного представителя генерального секретаря ООН Д. Кордоаеса, через которого велись афгано-пакистанские переговоры в Женеве, и отметили их важность.

Большое значение имело обсуждение обстановки вокруг Афганистана во время визита в Москву в Середине февраля 1987 г. министра иностранных дел Исламской Республики Иран А.А. Велаяти.  Председатель Президиума  Верховного  Совета СССР  А.А. Громыко обратил внимание иранского министра на то, что с территории Ирана осуществляется засылка отряда оппозиции, ведущих вооруженную борьбу против афганского народа. “Иранское руководство сделало бы доброе дело, – отметил А.А. Громыко, – если бы оно содействовало решению вопроса об обстановке вокруг Афганистана политическими средствами и использовало свое влияние для того, чтобы донести до афганцев, находящихся на территории Ирана, правду о решении правительства ДАР по вопросу о национальном примирении” [5. c. 134].

После долгих дебатов в Политбюро между сторонниками различных путей решения афганской проблемы, 8 февраля 1988 г. Горбачев выступил с заявлением, которое гласило, что правительства СССР и Республики Афганистан договорились установить конкретную дату начала вывода советских войск – 15 мая 1988 г.14 апреля 1988 г., в Женеве были подписаны пять основополагающих документов по вопросам  политического урегулирования вокруг Афганистана. Данные документы не касались внутренних проблем Афганистана, которые были вправе решать лишь сам афганский народ. Значение женевских соглашений заключается а том, что они поставили преграду внешнему вмешательству в дела Афганистана, дали шанс самим афганцам установить мир и согласие в своей стране. Вступив в силу 15  мая 1988 г., эти соглашения регламентировали процесс вывода советских войск и декларировали международные гарантии о невмешательстве, обязательства  по которым приняли на себя СССР и США. 15 февраля 1989 г., как предусматривалось женевскими соглашениями, из Афганистана были выведены последние советские войска.

Таким образом, была подведена  черта под этой затяжной войной, хотя следует отметить, что и после вывода войск афганская тема не сходила с повестки дня внешней политики СССР, т.к. решался вопрос о том, что делать с этой страной после вывода от туда войск Советского Союза. После вывода советских войск из Афганистана было устранено одно из самых важных препятствий на пути нормализации советско-афганских отношений.

5. НОРМАЛИЗАЦИЯ СОВЕТСКО-КИТАЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ.

 Поворот к переоценке  позиции Советского Союза к КНР произошел еще до перестройки Горбачева. Весной 1982 г. в свой речи в Ташкенте Л.И. Брежнев признал Китай социалистической страной и заявил, что СССР не претендует на территорию Китая, не стремится к агрессии. Кроме вышесказанного в этой речи прозвучали слова, что СССР рассматривает Тайвань исключительно частью КНР. Китайская сторона отреагировала на эту речь внешне сдержанно. Существовал ряд проблем, которые стояли на пути нормализации советско-китайских отношений: наличие советских войск в Афганистане и Камбоджии, сокращение военного присутствия на советско-китайской границе и в Монголии. Уже сразу после прихода к власти новый Генеральный секретарь КПСС, М.С. Горбачева, заявил о том, что СССР “целеустремленно и настойчиво будет укреплять взаимосвязи и развивать сотрудничество с другими социалистическими странами, в том числе и с Китайской Народной Республикой” [8. c. 7]. После ХХVII съезда на закрытом совещании ответственных работников МИД СССР, которое проводилось в мае 1986 г., Горбачев заявил, что “добрососедские отношения с КНР для нас не менее важны, чем с США и др. странами. Китай – ядерная держава, которая быстро развивается сейчас. От советско-китайских отношений все более зависит внешнеполитическая обстановка” [8. c. 8]. Позиция СССР по советско-китайским отношениям развивалась и уже в своем выступлении во Владивостоке (28 июля 1986 г.) Горбачев сообщил, что в настоящее время с руководством МНР рассматривается вопрос о “выводе значительной части советских войск из Монголии” Горбачев так подытожил советскую позицию в отношении КНР в своем владивостокском выступлении: “Советский Союз готов в любое время, на любом уровне самым серьезным образом  обсудить  с Китаем вопросы о дополнительных мерах по созданию обстановки добрососедства” [8. c. 9]. Но тогда еще были войска в Афганистане, была не решена кампучийская проблема, которые, несомненно, сдерживали китайскую сторону пойти на полное урегулирование отношений с Советским Союзом, хотя уже тогда  начали проходить консультации на уровне заместителей министров иностранных дел, т.е. как говорится “процесс пошел”.

До объявления новых   предложений советской стороны  в Красноярске  в сентябре 1988 г., произошел заметный сдвиг на пути разрешения кампучийской проблемы. Конфликт в Кампучии препятствовал стабильности в Индокитае и создавал серьезные преграды в советско-китайских отношениях. К середине 80-х гг. в Кампучии сохранялась сложная, конфликтная ситуация. Продолжалось политическое и военное противоборство между правительством Кампучии во главе с Хенг Самрином, поддерживаемым Вьетнамом, красными кхмерами, проводившими прокитайскую линию, и группировкой Сон Сана, которому помогали западные державы. Немалую роль играл и бывший глава Кампучийского государства Нородом Сианук, поддерживавший отношения и с Западом, и с китайцами. Советский Союз не был непосредственно втянут в кампучийский конфликт, но все же  с учетом его позиций в Индокитае, связей с Вьетнамом не мог не чувствовать своей ответственности за его разрешение. Немаловажное значение имела для Союза и экономическая сторона дела, ибо вьетнамцы, ссылаясь на ситуацию в Кампучии, систематически обращались с просьбами все новых и новых поставок вооружений и военного имущества для своей армии. Вот почему в рамках новой восточной политики и нового политического мышления горбачевское руководство взяло курс на достижение политического урегулирования кампучийского конфликта. Эта позиция нашла свое отражение во Владивостокской декларации 1986 г. Опыт показал, что военными методами кампучийскую проблему не решить, а просто вывод вьетнамских войск из этой страны означил бы вновь ввергнуть страну в руки Пол Пота. Надо было искать возможности компромисса. Советская сторона считала, что урегулирование ситуации в Кампучии возможно лишь через изменение в общем контексте политического климата в Юго-Восточной Азии, улучшения китайско-вьетнамских отношений, а в более широком плане – и китайско-советских, и советско-американских отношений. Однако китайцы придавали первоочередное значение сначала разрешению кампучийского узла, а потом уже считали целесообразным идти на  нормализацию китайско-советских отношений. Советский же Союз считал, что первоочередная задача – это становление добрососедских отношений с Китаем, а потом уже всем вместе разрешать конфликт в Кампучии.

Активный поиск путей  урегулирования кампучийской проблемы начался в 1986-1987 гг. Работа в этом направлении велась и в МИД, и  в международныхотделах ЦК в тесном контакте между Шеварнадзе, Добрыниным и Медведевым. Кампучийская проблема стала неотделима от вьетнамской и китайской проблематики. Для начала необходимо было, чтобы вьетнамцы осознали всю важность политического урегулирования кампучийской проблемы. Подвижки в понимании этого вопроса появляются у вьетнамских руководителей после VI съезда Коммунистической партии Вьетнама, состоявшегося в декабре 1986 г. И это нашло свое отражение на встрече Генерального секретаря Компартии Вьетнама Нгуен Ван Линя с Горбачевым в мае 1987 г. А вскоре состоялась встреча Горбачева и с председателем Народно-демократической партии Кампучии Хенг Самрином. Согласно информации, которая поступала тогда из Пномпеня, не оставалось сомнений в том, что кампучийские власти очень слабы. Все находилось под контролем вьетнамцев. Горбачев на встрече с кампучийским лидером подчеркнул важность укрепления народной власти в стране, чтобы она могла самостоятельно и эффективно управлять страной и настойчиво проводить политику примирения. Правда,  какой-либо реакции на эту речь Хенг Самрин не проявил. И вообще надо сказать, что у советских лидеров создалось впечатление о главе НДПК, как о слабом политическом лидере. Примерно в то же время начались регулярные встречи Шеварнадзе и Медведева с председателем правительства Кампучии Хун Сеном. Он оказался более здравым политиком и стоял на позиции, что кампучийскую проблему можно решить только политическим путем в соответствии с принципами, провозглашенными во Владивостоке. Кроме этого Хун Сен готов был сесть за стол переговоров с представителями всех политических сил в стране.20 июля 1988 г. состоялась еще одна встреча Горбачева с Нгуен Ван Линем. Вьетнамец проинформировал советского лидера о решении, принятом вьетнамским руководством, постепенно вывести войска из Кампучии к концу 1989 – началу 1990 г. Таким образом, благодаря усилиям вьетнамцев, кампучийцев, при активной поддержке СССР обстановка на Индокитайском полуострове и во всей Юго-Восточной Азии начала, хоть медленно, но заметно меняться. В конце июля 1988 г. в Багоре состоялась коктельная встреча четырех кампучийских сторон с участием представителей Вьетнама, Лаоса и стран АСЕАН. Впервые за стол переговоров сели все противостоящие друг другу кхмерские стороны и государства Юго-Восточной Азии. Эта встреча еще больше продвинула начавшийся процесс урегулирования ситуации в Кампучии и сделала подвижки в отношениях СССР с КНР. Итак, возвращаясь к Красноярскому выступлению Горбачева,  можно сказать, что оно явилось еще одним доказательством углубления и развития нового политического мышления Советского Союза.