Экономика СССР после Второй Мировой войны

В сельском хозяйстве особенно болезненно сказалось утверждение прежних порядков, нежелание идти на какие-либо реформы, которые бы ослабляли жесткий контроль со стороны государства. В целом оно держалось не столько на личной заинтересованности крестьянина в результатах своего труда, сколько на внеэкономическом принуждении. Каждый крестьянин обязан был выполнить определенный объем работ в колхозе. За невыполнение этой нормы грозило судебное преследование, в результате которого колхозник мог лишиться свободы или, как мера наказания, у него отбирался приусадебный участок. Надо учесть, что именно этот участок и был основным источником существования для колхозника, с этого участка он получал продукты питания для себя и семьи, реализация их излишков на рынке была единственным путем получения денежных средств. Член колхоза не имел права свободного перемещения по стране, он не мог покинуть место проживания без согласия руководителя колхоза.

Правительственными указами 1946 г. были установлены жесткие размеры приусадебных участков, которые несколько расширились в годы войны за счет освоения пустующих земель. В первые послевоенные годы была проведена строгая кампания по изъятию всех «излишков» приусадебных участков. Эта мера сильно ударила по сельским жителям, резко снижая уровень их материального благосостояния.

Объявленная борьба с «нарушениями устава сельскохозяйственной артели» обернулась в конечном счете резким сокращением площадей под приусадебными участками сельских жителей. Был взят курс на превращение колхозов (формально — «сельскохозяйственных кооперативов) в государственные предприятия. В конце 40-х годов была развернута кампания по укрупнению колхозов, что вначале казалось обоснованной и разумной мерой, но на деле вылилось лишь в этап на пути превращения колхозов в государственные сельскохозяйственные предприятия.

Безусловно, существовали и зажиточные колхозы. Но обычно это было следствием поддержки вышестоящих органов, для со­здания искусственных «маяков», либо же, в редких случаях, ими руководили уникально предприимчивые и отчаянно смелые люди.

Деревне требовались значительные капитальные вложения, но средств для этого государство не имело. Однако можно было ослабить финансовый пресс, под бременем которого находилось как личное, так и общественное хозяйство. Налог на все, что содержал колхозник на своем подворье, был настолько велик, что держать скот, выращивать фруктовые деревья оказывалось попросту невыгодным. Крестьяне вырубали сады, чтобы избавиться от бремени налога. Всему этому имелось теоретическое обоснование: крестьянин должен большую часть времени отдавать общественному производству. Закупочные же цены на продукцию колхозов и совхозов были столь низки, что подчас расплатиться с колхозниками за труд не оказывалось возможным.

Сохранялись нормы довоенного времени, ограничивавшие свободу передвижения колхозников: они были фактически лишены возможности иметь паспорта, на них не распространялись оплата по временной нетрудоспособности, пенсионное обеспечение. Оргнаборы деревенского населения на стройки и заводы усиливали отток крестьян в город.

После страшной засухи 1946 г. следовали неплохие по погодным условиям 1947 и 1948 гг. В руководстве возникло убеждение, что стоит провести комплекс работ, которые бы снизили воздействие природно-климатических условий на сборы уро­жаев, и значительная часть проблем окажется решенной. Так в 1948 г. возник широко разрекламированный «сталинский план преобразования природы». Предусматривалось провести лесозащитные мероприятия, развивать оросительные системы, строить пруды и водоемы. В дальнейшем этот план дополнился решениями правительства о строительстве крупных каналов. В начале 50-х гг. выдвигаются грандиозные проекты строительства гигантских гидроэлектростанций на Волге и Днепре, каналов в пустыне Кара-Кум и между Волгой и Доном, план создания лесозащитных насаждений на многих сотнях тысяч гектаров. Эти проекты отвлекали огромные ресурсы, истощая и без того скудную казну государства, привнося новое напряжение в жизнь общества, снижая жизненный уровень простых людей. И в это же время не хватало средств на минимальные капиталовложения, которых требовало сельское хозяйство средней полосы. Российский крестьянин всеми правдами и неправдами старался покинуть деревню, устремляясь в города на новостройки.

По-прежнему основное бремя по формированию средств для тяжелой промышленности несло сельское хозяйство, которое вышло из войны крайне ослабленным. В 1945 году производство сельскохозяйственной продукции сокра­тилось по сравнению с 1940 годом почти на 50%. Руководство страны старалось не замечать глубокого кризиса в аграрном секторе эконо­мики, и даже осторожные рекомендации по смягчению командного давления на деревню неиз­менно отвергались. Вновь усилился контроль над хозяйствами со стороны МТС и их политотде­лов. МТС опять получили право распределять плановые задания между колхозами. Вышестоящие организации через систему МТС диктовали хозяйствам сроки посева, уборки и других агротехни­ческих работ. А председатели колхозов, которые нарушали эти сроки, исходя, например, из погод­ных условий, могли получить строгое наказание. МТС также производили обязательные заготовки сельскохозяйственной продукции, взимали с колхозов натуральную плату за выполнение механи­зированных работ и т.д. Более того, в начале 1950-х годов было проведено укрупнение колхозов под тем же предлогом усиления процесса механизации сельскохозяйственного производства. В действительности, укрупнение колхозов упрощало государственный контроль за хозяйствами че­рез МТС. Количество колхозов в стране сократилось с 237 тыс. в 1950 году до 93 тыс. в 1953 году.

В области колхозного права важнейшим послевоенным актом стало сентябрьское 1946 года постановление “О мерах по ликвидации нарушений Устава сельскохозяйственной артели в колхо­зах”, направленное на закрепление за колхозами отведенных им земельных массивов и предот­вращение перехода этих земель в индивидуальное пользование. Для контроля за выполнением Ус­тава сельхозартели при правительстве был создан Совет по делам колхозов. В апреле 1948 года принимается другое постановление правительства “О мерах по улучшению организации, повыше­нию производительности и упорядочению оплаты труда в колхозах”, упразднившее такую струк­турную производственную единицу колхоза, как звено, и восстановившее производственную бри­гаду в качестве основной формы организации труда в колхозе.

Сельское хозяйство развивалось очень медленно. Даже в относительно благоприятном 1952 году валовой сбор зерна не достиг уровня 1940 года, а урожайность в 1949-1953 годах составила всего 7,7 ц/га (в 1913 году - 8,2 ц/га). В 1953 году поголовье крупного рогатого скота было меньше, чем в 1916 году, а население за эти годы выросло на 30-40 млн. человек, т.е. продовольст­венная проблема оставалась очень острой. Население крупных городов снабжалось с перебоями.

6.      Недостатки административно-командных методов управления народным хозяйством.

Административно-командная система - это способ организации экономики и обще­ствен­ной жизни, характерный для прошедших через пролетарские революции стран с запоздалой инду­стриализацией. Основные черты:

жестко-централизованное управление на базе государственной собственности;

использование в управлении не столько экономических, сколько политических и идеологиче­ских регуляторов.

По мнению многих экономистов альтернативы АКС не было в тот исторический период развития нашей страны. Дело в том, что, одним из факторов является преобладающий тип работ­ника. Сама система приспосабливается к типу работ­ника, формирует его, но в то же время тип работника в значительной мере определяет характер системы. Работник при АКС - это по пре­имуществу, работник, для которого характерен дотоварный индивидуализм. Бывает индивидуа­лизм буржуазный, мелкобуржуазный, товарный, когда че­ловек хочет выделиться из коллектива, чтобы превзойти других в экономическом отношении. При дотоварном индивидуализме человек стремится не переработать больше других. В 30-х г. преоб­ладавшим типом работника были люди, которые в свое время ушли из деревни, экономика НЭПа была им не по душе (разорившиеся кре­стьяне, крестьяне - бедняки, безлошадные крестьяне). АКС как модель хозяйствования приспосаб­ливала к себе массового работника, а массовый работник приспосабливался к ней. И товарный мелкобуржуазный индивидуализм был, в конце концов, заменен примитивным коллективизмом, истоки которого - в распавшемся об­щинном соз­нании.

Периоды развития АКС можно проследить по данным экономического развития России. 1861-1913 гг. - темпы прироста ВНП составили, по мнению американского ученого Абрама Берг­сона, 2,65% в год.. В переходный период от рыночной к планово-централизованной системе ВНП упал до 0,5-0,7% в год. В период становления основ административно-командной системы (1928-1940) ВНП воз­рос до 5,1% в год. Западная статистика отличается от советской тем, что ее данные очищены от инфляционных компонентов. В период расцвета АКС ВНП составил примерно 5% в год. В период упадка АКС ВНП - 2% в год. В период ликвидации АКС ВНП падал на 5% в год (т.е. темпы роста были отрицательными). Эти данные, конечно, ниже данных советской стати­стики. Например, по данным советской статистики в 1928-55 гг. ВНП рос на 10,4% в год, а по за­падным источникам этот показатель составил 4,6% в год, хотя это все равно очень высокий темп роста ВПН для того времени.

В сталинский период темпы экономического роста и по данным западной статистики ока­зываются очень высокими. АКС могла обеспечить темпы прироста ВНП 6% в год, т.е. в 1,8 раза выше, чем дореволюционная рыночная экономика. Но на основании этих данных нельзя сказать, что АКС эффективнее рыночной системы, т.к. нужно брать темпы роста ВНП за весь период су­ществования, а по этим данным темпы роста АКС оказываются ниже. Обеспечение темпов роста ВНП в условиях АКС было небезупречным (ГУЛАГ, трагедия российского крестьянства и др.).

С экономической точки зрения идеальную модель социализма, с теми или иными вариа­циями, можно свести к следующим положениям:

все права собственности принадлежат государству. Это - так называемая "общенародная соб­ственность". Частная собственность ликвидируется;

хозяйство управляется из единого Центра, который и решает, Что, Как и Для Кого произво­дить;

рыночный механизм как децентрализованная система связи на основе ценовых сигналов унич­тожается.

Предполагается, что такая система хозяйственного устройства способна устранить все де­фекты рынка, связанные с неопределенностью, неравномерным распределением доходов, цикли­ческими спадами и вообще неизбежными отклонениями от состояния равновесия. Рынок - не иде­альная система, поэтому, полагают социалисты, необходимо его заменить научно разработанным, рациональным планированием.

Административно-командная система предполагает единый Центр, который должен скон­центрировать огромное количество информации, с тем, чтобы спустить вниз плановые задания. Однако сама концентрация информации в едином плановом ор­гане оказывается неразрешимой задачей. Действительно, в условиях ограниченных ресурсов об­щества необходимо осуществлять многочисленные выборы - Что, Как и Для Кого производить. В рыночной экономике проблема выбора решается при помощи механизма цен. Изменение относи­тельных цен и предельных норм замещения является тем ориентиром, который подсказывает про­изводителям, что производить, а потребителям - что покупать. В условиях административно-ко­мандного управления эти механизм не работает.

Система управления советским народным хозяйством неоднократно реформировалась. На­пример, управление промышленностью к концу 20-х - началу 30-х годов была 4-х звенной. По ре­зультатам реформы 1934 г. в нашей стране возникла 3-х и 2-х звенная система управления. Изме­нения в схеме управления сводились к изменениям подчинения. Предприятия подчинялись то че­рез трест производственно-территориальным управлениям, то непосредственно центру. Вместо Главков, создавались Производственно-территориальные Управления. То ликвидировалась функ­циональная система управления, то возрождалась. Так с 1936 г. усилился процесс дробления Нар­коматов. В целом на этой базе продолжалась эволюция системы управления советской промыш­ленностью до конца 50-х годов, во всяком слу­чае до реформы 1957 г., когда была предпринята попытка перехода на отраслевую систему управ­ления по региональному признаку.

Но не зависимо от реформ управленческих структур развитие промышленности шло за счет экстенсивных факторов. Как и прежде, строились тысячи новых предприятий, но администра­тивно-командные методы управления на­родным хозяйством не способствовали повышению эф­фективности имеющихся мощностей. По­степенно из-за несовершенства планирования усилива­лись структурные диспропорции.

Попытки реформирования системы управления в 50-х г. более походили на поспешные “шараханья” и чаще всего не давали быстрых положительных результатов, поэтому государствен­ные руководители возвращались к прежним, привычным для них методам управления. Советская директивная экономика, в силу ее сверхцентрализованности, отсутствия инициативы и предпри­имчивости в различных хозяйственных структурах, оказалась неспособной к широкому внедре­нию научно-технических разработок в производство (кроме военно-промышленного комплекса) и стала стремительно отставать от стран с рыночной экономикой. При этом никто не хотел при­знаться, что все провалы советской экономики зависят не от конкретных исполнителей, а зало­жены внутри самой командной системы. В результате чего в экономике и возникла макроэконо­мическая несбалансированность:

неравномерность в развитии отдельных секторов и отраслей народного хозяйства. Это прояв­лялось, прежде всего, в гипертрофированном развитии определенных отраслей (ВПК, тяжелое машиностроение), доля которого в совокупном общественном продукте на конец 80х-состав­ляла 68% - эти отрасли поглощали львиную долю инвестиций, сырья, материалов, квалифици­рованной рабочей силы, тем самым еще более "обездоливая" другие отрасли. Создание неви­данного по своим масштабам ВПК, поглощавшего ежегодно не менее 2/3 экономического по­тенциала страны, на содержание которого ежегодно тратилось 18-20% национального дохода. Это и обусловило отставание отраслей, не работавших в ВПК, что привело к замедлению тем­пов экономического роста, к дефициту, к импорту;