Нетрадиционные тактические приемы допроса

В истории послереволюционных представлений о допросе можно  выделить несколько периодов: I период продолжался с 1917 по 1929 год (до конца  НЭПа). Это был период становления  тактики допроса, характеризующийся значительным вниманием к показаниям свидетеля и обвиняемого. Необходимо отметить, что это внимание к показаниям свидетеля и обвиняемого в большой степени было обусловлено серьезными успехами отечественной науки дореволюционной и данного периода в области психологии человека. Достаточно вспомнить имена Бехтерева, Павлова, Сеченова, Ухтомского, Лурии, Узнадзе, Выготского и др⁵.

Второй период в развитии теории допроса охватывает время  с 1929 до начала 50-х годов. Это время  характеризуется застоем в теории, отрывом от исследований в других дисциплинах. За исключением некоторых связанных с допросами разработок военных лет, ничего нового в эти годы создано не было. Уже к началу тридцатых все разработки предыдущего десятилетия отправляются в архив. Вышинский начинает  разрабатывать свою теорию о «признании - царице доказательств», которая на долгие годы станет господствующей в отечественной криминалистике. Помимо снижения доказательственного интереса криминалистов к психологической составляющей допроса, имело место и обратное снижение интереса психологов к криминалистике. С середины тридцатых в ходе допроса, пытки и другие (например, медикаментозные) способы воздействия на волю вновь занимают главенствующее место⁶. Таким образом, в качестве задачи получение правдивых показаний не ставилось. В связи с этим теория и практика допроса того времени в современных условиях не применима. Нельзя не отметить, что в 40-х годах были созданы узкоспециальные труды связанные с расследованием преступлений военного периода.

Третий период в истории  допроса приходится на период, названный  «оттепелью», когда упор был сделан на «доказательственное познание». Не случайно уже в УПК, вступившем в действие 1 января 1961 года, содержится специальная норма, указывающая на то, что признание обвиняемым собственной вины не может быть положено в основу доказательства его виновности. «Признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении признания совокупностью имеющихся доказательств по делу» (ст.77 УПК РСФСР). В тот период в свет вышел ряд трудов, связанных с теорией допроса, изучением личности обвиняемого и учете ее особенностей. Большой вклад в формирование и дальнейшее совершенствование тактических и психологических основ допроса внесли такие ученые, как А.Н. Васильев, А.В. Дулов, Г.Г. Доспулов, Л.М. Карнеева, И. Кертэс, В.С.Комарков, П.Д. Нестеренко, С.С. Ордынский, Н.И. Порубов, А.Р. Ратинов, С.Я. Розенблит, А.Б. Соловьев, Л.Б. Филонов, М.Л. Якуб и др.

Благодаря их исследованиям значительно расширилась научно-теоретическая база допроса, сформировались его теоретические основы, повысилась научная обоснованность рекомендаций прикладного характера⁷.

Проводя анализ литературы, в которой освещается содержание допроса, можно считать, что не все составляющие элементы допроса исследованы достаточно полно. Рассмотрим такие элементы как сущность и цели допроса. Как нам кажется, данные элементы имеют не только теоретическое, но и практическое значение.

Развитие уголовно-процессуального законодательства, путем принятия норм регламентирующих новые следственные действия по собиранию доказательств, в значительной степени определяется разработанностью тактико-криминалистических рекомендаций по их производству. Можно сослаться на ст. 194; 205 УПК РФ, регламентирующих проверку показаний на месте и допрос эксперта в новом уголовно-процессуальном законодательстве. Криминалистическая тактика этих следственных действий давно разработана на уровне учебников криминалистики⁸.

Сущность, в известном  смысле, - это содержание, а задачи конкретизируют это содержание. Можно сказать, что сущность и задачи находятся в определенной взаимосвязи, но в то же время являются относительно самостоятельными образованьями, что предполагает возможность их раздельного исследования.

А.Н. Васильев и Л.М. Карнеева высказывают мнение о том, что  сущность допроса заключается «в получении следователем от допрашиваемого сведений о расследуемом преступлении, его обстоятельствах и участниках, и по другим вопросам, имеющим отношение к делу, с занесением этих сведений в протокол с точным соблюдением всех установленных уголовно-процессуальным законом правил»⁹.

Аналогичную точку зрения высказывают такие ученые как, С.П.Ефимчев, Н.И. Кулагин и А.Е. Ямпольский, они  определяют сущность допроса как «получение следователем от допрашиваемого сведений о событии преступления, лицах его совершивших, характере и размерах причиненного преступлением ущерба, причинах, вызвавших преступное деяние, а также условиях, способствовавших его совершению»¹⁰.

В приведенных точках зрения сущность допроса сводится по существу к «получению сведений от допрашиваемого». Данные определения  сущности допроса представляются небесспорными.

Высказывания по поводу сущности допроса можно отнести  к перечню обстоятельств, характеризующих событие преступления, на основании которых следователь должен стремиться получить исчерпывающую информацию от допрашиваемого. Вопросы, связанные с событием преступления, лицами его совершившими, характером и размером причиненного преступлением ущерба, причинами, вызвавшими преступное деяние и условиями, способствовавшими к его совершению, выясняются не только посредством допроса. Ответы на данные вопросы следователь, начинает искать, уже с осмотра места происшествия, при обыске и т. д., можно сказать, при производстве любого следственного действия. Естественно, обстоятельства совершенного преступления являются важным основополагающим фактором в процессе предварительного расследования, но они в лучшем случае, могут составить лишь предмет допроса, совокупность вопросов, на которые следователю предстоит получить ответы или сведения от допрашиваемого. Предмет допроса несовершеннолетнего обвиняемого может быть расширен, и охватывать более широкий круг обстоятельств, способствующих установлению истины по делу, получению новых доказательств¹¹.

Н.И. Порубов, определил  сущность допроса, как «получение от допрашиваемого информации при помощи приемов, разработанных криминалистической тактикой на основе следственной и  судебной практики»¹². В данном случае исключен перечень обстоятельств, характеризующих преступление в отличие от ранее рассматриваемых точек зрения, и заменен на понятие «информация». В данном определении, предпринята попытка, каким-то образом выразить тактическую направленность допроса. Данное понятие хотя и усиливает именно тактический характер допроса, однако не настолько четко, чтобы понять, каким образом достигается «получение информации от допрашиваемого», хотя при этом и подчеркивается роль тактических приемов. И как нам кажется, именно это обстоятельство побудило Н.И. Порубова, в более поздней своей работе, пересмотреть данную им ранее трактовку сущности допроса.

В новом определении, Н.И. Порубов, определил сущность допроса  как «...востребование от допрашиваемого показаний при помощи приемов, разработанных на основе следственной и судебной практики криминалистической тактикой»¹³. На наш взгляд, главная отличительная особенность этого определения состоит в том, что в нем предпринята попытка показать, каким образом следователю следует получать показания от допрашиваемого, а именно путем «востребования».

Рассматривая высказывания ученых по поводу сущности допроса, можно  выявить рост или переход сущности допроса от «получения сведений»  к тому, как следует получать эти  сведения.

Г.Г. Доспулов высказывает отличную от ранее рассмотренных точку зрения о сущности допроса. По его мнению, сущность допроса это «взаимодействие следователя с допрашиваемым, которое направлено на то, чтобы получить информацию в соответствии с целью допроса»¹⁴. Из данного определения видно, что сущностью допроса является взаимодействие. Необходимо согласиться с Г.Г. Доспуловым в том, что между субъектами допроса действительно осуществляется взаимодействие.

Взаимодействие, как нам  кажется, носит всеобщий и определенно  направленный характер и вполне естественно, что оно имеет место и в допросе. Взаимодействие является тем свойством, которое необходимо для допроса, поскольку без взаимодействия следователя и допрашиваемого нет и самого допроса.

В процессе своей деятельности, а именно в расследовании преступлений, следователь взаимодействует со многими субъектами. В основе такого взаимодействия лежит функциональная зависимость сторон, определяемая их законными правами и обязанностями. Однако взаимодействие, как сущность допроса, не привносит ясности, это слишком широкое, абстрактное выражение сущности допроса.

По мнению А.В. Дулова, сущность допроса состоит в психическом  воздействии¹⁵, т. е. рассматривается узкий подход, специально исследуется лишь один из аспектов, а именно психологический аспект. Как свидетельствует анализ литературы, воздействие присуще не только психологическому аспекту, оно также обнаруживается и в правовом (уголовно-процессуальном), и в тактическом аспектах. Например, разъяснение прав и обязанностей подозреваемому и обвиняемому - это есть определенное воздействие¹⁶.

Правовой аспект допроса, имеющий определяющее значение для  всех иных аспектов, не только не исключает, а даже предполагает оказание психологического воздействия на допрашиваемого. Что  касается психологического воздействия на тактическом уровне или аспекте, то здесь мнение ученых единодушно связывается с правомерностью оказания психологического воздействия на допрашиваемого. Итак, психологическое воздействие, относимое А.В. Дуловым только к психологическому аспекту, имеет более широкие границы. Оно обнаруживается и в правовом, и в тактическом аспектах допроса. Воздействие, следовательно, имеет место при допросе любого лица независимо от его процессуального положения. Но больше всего психологическое воздействие обычно применяется к допросу подозреваемого и обвиняемого. Наш уголовный процесс в качестве основной формы воздействия. Следует согласиться с мнением А.Р. Ратинова, полагающего что «воздействие следователя на психику участвующих в деле лиц, является одним из основных элементов следственной тактики»¹⁷.

Сказанное отнюдь не превращает следователя в моралиста-проповедника, который действует лишь увещеванием  и уговорами (вряд ли, например, целесообразно  доказывать вору-рецидивисту, что воровать грешно). Следователь обычно не только убеждает, но и переубеждает человека, а это задача более сложная и обширная, выполнимая в процессе расследования лишь отчасти, в тех пределах, которые необходимы для установления истины по делу¹⁸.

По нашему мнению, психологическое воздействие не исключается и при допросе свидетелей и потерпевших, хотя оно при этом выражено не так ярко и поэтому менее очевидно. При допросе данной категории лиц одни из них, нередко умышленно, скрывают или искажают обстоятельства события либо вообще отказываются от дачи показаний. Однако, это именно те случаи, когда необходимость оказания психологического воздействия не вызывает сомнения и оно действительно осуществляется следователем на тактическом и психологическом уровнях, как и при допросе подозреваемого и обвиняемого. Вместе с тем, при допросе свидетелей и потерпевших, стремящихся к возможно полному освещению события преступления, у следователя, тем не менее, всегда возникает необходимость задать дополнительные, уточняющие вопросы для того, чтобы убедиться в точности и полноте показаний¹⁹.

Нередко перед следователями  возникает необходимость оказать  помощь свидетелям и потерпевшим  в припоминании забытого. Для этой цели теорией и практикой криминалистики разработан комплекс тактических приемов, применение которых способствует восстановлению в памяти забытых фактов. К их числу относятся: предъявление схем, фотоснимков, участие в некоторых следственных действиях и т. п.²⁰

 В результате их применения у допрашиваемого активизируются ассоциативные связи, способствующие припоминанию забытых фактов. Однако, при этом необходимо подчеркнуть, что ассоциативные связи возникают не сами по себе, а только под влиянием тактических приемов, только под влиянием воздействия, исходящего от следователя. Постановка вопроса - это уже само по себе есть оказание воздействия, поскольку память, мышление, внимание начинают работать в заданном направлении.

Психологическое воздействие  имеет место, таким образом, при  допросе различных категорий  допрашиваемых. Другое дело, что оно будет существенно различаться по характеру и целям. В одних случаях оно может быть направлено на оказание помощи в целях более полного и точного воспроизведения показаний, в других - на изменение негативной психологической установки лиц, отказывающихся от дачи показаний или дающих ложные показания. В зависимости от этого и определяется направленность допроса, характер и целевое назначение используемых при допросе тактических приемов²¹.

На наш взгляд, психологическое  воздействие выступает как общий  признак допроса, оно связывает воедино правовой, тактический и психологический аспекты данного следственного действия, концентрируя и отражая скрытые от непосредственного наблюдения внутренние, сущностные процессы допроса, как целостного образования. Только под влиянием воздействия возможно изменение направленности мыслительных процессов, их упорядоченность, полное и точное освещение того или иного события, наконец, регуляция поведения допрашиваемого в целом.

На основании вышеизложенного  мы полагаем, что сущность допроса состоит в психологическом воздействии на допрашиваемого, независимо от его процессуального положения, при использовании тактических приемов с целью получения исчерпывающих и достоверных показаний²².

Можно выделить две цели допроса: 1) получить новую, ранее не известную информацию и 2) подтвердить или опровергнуть имеющуюся, но еще не проверенную и посему не могущую считаться достоверной информацию²³. Цомартов В.Н. видит следующие тактические задачи (т.е. и цели допроса одновременно): формирование психологического контакта с допрашиваемым; криминалистический анализ показаний; оказание помощи лицам, дающим показанию с целью восстановления забытого и правильного воспроизведения воспринятого; преодоление позиции, направленной на дачу ложных показаний, и принятие мер к получению правдивых показаний²⁴.