Византийская культура

 

Традицию, идущую от Филострата и Диогена Лаэртского, так же с предпочтением к анекдоту и к афоризму, в Византии продолжил агиографический жанр, т. е. литература, дававшая для подражания образцы поощряемого христианским учением нравственного поведения. В поисках своих героев на «грешной» земле авторы произведений этого жанра отходили от религиозного мифа к народному преданию, легенде и сказке, в результате пережили средневековье и не исчезли бесследно. Позже к житийным сюжетам обращались Герцен, А. К. Толстой, Л. Толстой, Лесков, Гаршин. На основе сочинения византийского автора Афанасия Александрийского (293—373), поведавшего историю об удивительной жизни и учении Антония, Флобер написал повесть «Искушение святого Антония». Другой византийский писатель ПАЛЛАДИЙ История ЕЛЕНОПОЛЬСКИЙ (ок. 364—430) донес до нас сведения о том, как возникали в пустынях Египта монастыри, «скиты», где приверженцы аскетизма проявляли необычайное подвижничество, чтобы добиться победы духа над плотью. Бытовой колорит того времени красочно, с юмором и сказочностью передан Палладием в книге «Лавсаик».

 

Созвучной характеру «Лавсаика» была повесть Феодорита Кипрского (387—457) о подвижничестве своих современников — тридцати аскетов евфратской земли. Чуждый человеческой природе фанатизм аскетизма много веков спустя был едко высмеян в повести А. Франса «Таис».

 

Тенденция к «заземлению» сюжета, отказу от благочестивого экстаза, доверительность тона повествования заметны у НИКИТЫ ИЗ АМНИИ (первая половина IX в.). Он создал задорную «Повесть о житии и деяниях, преисполненную великого назидания Филарета Милостивого». Ее сюжет, напоминающий более позднюю сказку о Золушке, вдохновил А. Н. Радищева на разработку темы для повести, которую предназначал своим детям: «Читая житие святого Филарета Милостивого, душа над тем паче прилепилася и внимая подвиги, что она соразмернее на подражание нашему слабому сложению».

 

Агиография запечатлела и реальные события. Подвиг сорока двух славных защитников фригийского города Амории в Малой Азии, осажденного История арабскими войсками в 838 г., лег в основу анонимного произведения «Мучения святых сорока двух мучеников» (IX в.), близкого по форме народному эпическому сказанию с эмоциональным рассказом о мужестве и силе человеческого духа, с выразительными диалогами, передающими драматизм ситуации. Другое анонимное «Житие Стефана Сурожского» (IX в.) отразило последний этап иконоборческого движения, подвергшегося репрессиям со стороны неистового императора Льва. К иконоборческому движению одно время примыкал диакон Софийского собора в Константинополе Игнатий (VIII—IX вв.), пока не перешел на сторону иконопочитателей. В свою повесть о чудотворце Георгии он поместил главу о Руси.

 

Попытку вывести агиографию на путь занимательного повествования сделал СИМЕОН МЕТАФРАСТ (X в.), не без основания прозванный «пересказчиком». Благодаря литературному таланту он сумел придать художественную форму составленным безвестными авторами сказаниям о подвижничестве. Михаил Пселл, живший веком позже, отмечал: «Симеон знал множество способов построения фраз и в достаточной степени пользовался ими так, чтобы могли слушать и ученые мужи, и люди из простого народа. Он удовлетворил вкус тех и других... Симеон переделывал только внешний вид сказания, не меняя материи...» В жизнеописании Галактиона и Эпистимии Симеон нарочито подчеркивает литературный вымысел, называя родителей своего героя именами главных персонажей романа Ахилла Татия «Левкиппа и Кли-тофонт».

 

Для проявления самобытности человеческого характера рамки жития были тесны. Возникает потребность в автобиографии. Проявляется она в творчестве Никифора Влеммида (ок. 1197 — ок. 1282). Он добился известности ученого и отказался от сана вселенского патриарха, предпочитая участь настоятеля основанного им монастыря близ Эфеса. Но он жаждал славы мудреца, что проявилось в его «Избранных местах из автобиографии монаха и пресвитера Никифора, ктитора».

 

Жанр сатирического диалога следовал традиции Лукиана. Как ветвь повествовательной прозы он не предполагал дальнейшего сценического воплощения, был лишен религиозной окраски и апологетического изображения средневековья. Главный герой в диалогах обычно рассказывает, а взволнованный собеседник переспрашивает его и торопит. Диалоги создавались на фантастический сюжет хождения в потусторонний мир — либо на небеса, либо в подземное царство, продолжая линию мифических посещений преисподней Орфеем, Одиссеем, Гераклом, Тезеем, героями Аристофана («Лягушки»), Платона («Республика»), Плутарха («О позднем возмездии богов»), а еще ранее — ассиро-аккадского эпоса о Гильгамеше.

 

Диалог «ПАТРИОТ, ИЛИ ПОУЧАЕМЫЙ» (X в.) считали и памфлетом на христианские верования, и риторической шуткой, и обличением язычества. Одно время его авторство приписывалось то Пселлу, то Лукиану. О своем посещении сборища «парящих в небесах мужей» «стоухий» язычник Критий рассказывает с грубоватыми шутками недавно окрещенному Триефонту, представляя завсегдатаев небесных круч носителями темных сил — злодеями и обманщиками, лишенными какой бы то ни было нравственности.

 

Авторство диалога «ТИМАРИОН» (XII в.) условно приписывается врачу и поэту Николаю Калликлу (XI—XII вв.). Герою диалога философу Тимариону, однажды ставшему жертвой ошибки и поплатившемуся за это жизнью, не везет и после воскрешения. Здесь отсутствуют ужасы загробной фантастики: подземный мир скорее смешон, причудлив, освещен с авторской иронией. Изрядно наслышавшись о неблаговидных делах прошлых времен, Тимарион был возвращен к земному существованию после того, как его судебная жалоба на насильственное и противозаконное сведение его души в мир иной была признана обоснованной.

 

Сатирический диалог «МАЗАРИС» («Пребывание Мазариса в царстве мертвых, или Расспросы покойников об иных из своих знакомых, с которыми доводилось им встречаться при дворе») (XV в.) был создан, по всей вероятности, лицом, близким к императору. Здесь фигура любопытного собеседника героя заменена читателем. Мазарис как бы проходит стажировку в подземном мире, стилизованном под греческую древность, беседует с его обитателями. Средневековый колорит создается грубостью шуток, пристрастием к перечислениям отрицательных качеств человека. Фантастические картины пародируют дворцовые интриги, скандальные перечни соперничества, обид, подсиживаний, обманов. Эта мелочность обличительной темы иллюстрирует оскудение былого культурного величия Пелопоннеса.

 

Исторический жанр повествовательной прозы в византийскую эпоху представляет творчество многих писателей. Писатель-историк ПРОКОПИЙ КЕСАРИЙСКИЙ (VI в.) был участником походов императора Юстиниана. В первом своем произведении «Истории в восьми книгах» он отразил события, очевидцем которых был сам, описал войну с персами, вандалами и остготами, иноземные нравы и обычаи. Вторым его произведением стала «Тайная история» — своеобразная книга воспоминаний, обличающая деспотизм, порочность и коварство Юстиниана и его жены Феодоры.

 

Продолжить дело Прокопия взялся историк и поэт АГАФИЙ МИРИНЕЙСКИЙ (536/537—582). В своем произведении «О царствовании Юстиниана» (между 570—582) он попытался «соединить муз с харитами», скептицизм с этикой Эпикура, личные воспоминания с письмами и официальными документами. Стремясь доказать, что современность не менее значительна, чем древность, что полководцы, писатели и ученые его времени — не ниже античности, Агафий призывал к нравственному совершенствованию человека, к тому, чтобы полезные деяния восхвалять, а дурные порицать.

 

Напряженность ритма, интерес к занимательным подробностям, к действию, поведению человека как главной пружины событий характерны для летописного жанра — хронографии. Их создавали Феофан Исповедник (ок. 760—818) о периоде с времен Диоклетиана (277 г.) до 805 г., Симеон Магистр и Логофет (вторая половина X в.) о византийских императорах 813— 963 гг.

 

Энциклопедической образованностью отличился МИХАИЛ ПСЕЛЛ (1018—ок. 1097). В историческом повествовании он обращал особое внимание не на подробности событий, перечисление их или описание военных походов и битв, а на драматические столкновения характеров, широко используя аллегории, параллели, портретные зарисовки, стремясь к занимательности рассказа. «Хронография» Пселла была использована почти дословно писателями последующего поколения — Никифором Вриеннием и Анной Комниной.

 

«И в тяжких трудах не пренебрегал литературными занятиями и написал различные сочинения, достойные памяти»,— таким был, по словам его супруги Анны Комнины, полководец, дипломат и ученый Никифор Вриенний (1062—1136), автор «Исторических записок», по стилю и тематике напоминающих «Анабасис» Ксенофонта с описаниями битв и солдатской жизни в лагере.

 

Старшая дочь Алексея, основателя династии Комнинов, АННА КОМНИНА (1083—1153/1155), воспитанная в гуманистическом уважении к древности, принадлежала к блестящим эрудитам своего времени. В гуще дворцовых интриг она неудачно попыталась захватить престол и затем удалилась в монастырь, где до конца своих дней отдалась литературным занятиям. Она попыталась увековечить образ своего отца и его деяния. Так возник героический эпос «Алексиада» о прекрасном владыке, мудром правителе: «...когда он, грозно сверкая глазами, сидел на императорском троне, то был подобен молнии... весь его героический облик вселял в большинство людей восторг и изумление... Если же он вступал в беседу, то казалось, что его устами говорит пламенный оратор Демосфен...». В 55-летнем возрасте она завершила историческое сочинение своего мужа В историческом повествовании проявил себя НИКИФОР ГРИГОРА История (1295 —ок. 1360).

 

Его перу принадлежит «Ромейская история», написанная в форме воспоминаний обо всем, что прославляет человека, содержащая рассуждения о непостоянстве человеческой деятельности и афоризмы, утверждавшие мысль, что не должно быть «ничего сверх меры».

 

Византийская эпоха заканчивается в 1453 г., когда Константинополь захватили турки-сельджуки и последний император Константин Палеолог погиб на поле брани. Закат византийской литературы сопровождается «плачами о падении Константинополя», о муке и позоре его исторической изжитости.

 

Византийская литература  (Культурология для технических вузов. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2001 http://www.countries.ru/library/middle_ages/srvvzlit.htm)

Влияние византийской литературы на европейскую очень велико, неоспоримо ее влияние и на славянскую литературу. До XIII в. в византийских библиотеках можно было встретить не только греческие рукописи, но и их славянские переводы. Некоторые произведения сохранились лишь в славянском переводе, оригиналы утрачены. Собственно византийская литература появляется в VI—VII вв., когда греческий язык становится господствующим. Памятники народного творчества до нашего времени почти не сохранились. По мнению западноевропейских ученых, византийская литература считалась «архивом эллинизма», недооценивался ее свободный характер, между тем византийская литература самобытна, и можно говорить об эллинизме как о литературном влиянии наравне с влиянием арабской, сирийской, персидской, коптской литератур, хотя эллинизм проявлялся более отчетливо. Наиболее известна нам поэзия гимнов: Роман-Сладкопевец (VI в.), император Юстиниан, патриарх Константинопольский Сергий, патриарх Иерусалимский Софроний. Гимны Романа Сладкопевца характеризуются близостью к псалмам в музыкальном и смысловом отношении (темы Ветхого завета, глубина и аскетичность музыки). Из тысячи написанных им гимнов сохранилось около 80. По форме это повествование с элементами диалога, по стилю — сочетание учености и назидательности с поэзией.

В византийской литературе популярно историческое повествование в стиле Геродота. В VI в. это Прокопий, Петр Патрикий,Агафия, Менандр. Протиктор и др. Лучшие писатели, воспитанные в античных школах на языческих традициях, — Афанасий Александрийский, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст. Влияние Востока наблюдается в патериках V—VI вв. (рассказах о пустынниках-аскетах). В период иконоборчества возникают жития святых и их двенадцатимесячные сборники «Четьи-Минеи».

Начиная с IX в., после иконоборчества, появляются исторические хроники с церковной направленностью. Особенно интересна хроника Георгия Амартола (конец IX в.) от Адама до 842 г. (монашеская хроника с нетерпимостью к иконоборчеству и пристрастием к богословию).

Среди литературных деятелей следует отметить патриарха Фотия и императора Константина VII Багрянородного. Фотий был высокообразованным человеком, а его дом — ученым салоном. Его ученики занимались составлением словаря-лексикона. Самое выдающееся произведение Фотия — его «Библиотека» или «Многокнижие» (880 глав). В них содержатся сведения о греческих грамматиках, ораторах, философах, естествоиспытателях и врачах, о романах, агиографических произведениях (апокрифы, сказания и т. д.).

Константин Багрянородный за свой счет издавал обширные сборники и энциклопедии из произведений старой литературы, ставших редкостью. По его приказу была составлена историческая энциклопедия.

 

Музыка, архитектура (Культурология для технических вузов. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2001. http://www.countries.ru/library/middle_ages/srvvzmuz.htm)

Музыка

 

До нас дошла только церковная музыка. Светская музыка сохранилась лишь в виде «декламации» дворцового церемониала и нескольких мелодий. Пели «а капелла» (без аккомпанемента). Три способа вокала: торжественное чтение евангельских текстов с подпеванием, исполнение псалмов и гимнов, аллилуйное пение. Старейший документ литургического пения датируется IV веком. Византийское пение достигает расцвета в эпоху Раннего средневековья. С увеличением пышности церковных служб в XIII—XIV вв. наступает расцвет музыкального искусства.

 

В это время различают «простое» и «богатое» пение, в котором один слог протягивался целой нотной группой или фразой. Византийские богослужения, литургические мелодии и гимны оказали большое влияние и на католическую, и на русскую церковную службы, легли в основу русской церковной музыки. Древнейшее русское церковное пение было византийского происхождения. Вместе с принятием христианства на Руси появились византийские исполнители церковной службы (болгары и греки).