Культура Корей периода трех государств

Знать жила и несла службу в сооружениях дворцового типа, испытавших влияние китайской традиции и относившихся к сфере дворцовой архитектуры. Буддизм принёс в Корею новые архитектурные формы и технические решения, важнейшим из которых явилось сооружение каменного фундамента для здания, кроме того, примечательно появление крыши с изогнутой поверхностью и приподнятыми углами, без которых сегодня невозможно представить облик корейского города или деревни.

Археологические материалы по градостроительству Самгук весьма скупы и представлены каменными фундаментами или базами для колонн, фрагментами крепостных стен и черепицей, т. е. преимущественно отдельными деталями зданий дворцово-административного назначения. Сооружения светского характера: дворцы, здания учреждений и присутственных мест – до нас не дошли. О них можно судить по когурёским фрескам, планировке и оформлению гробниц, воспроизводивших облик дворцовых строений, и по письменным источникам, которые позволили реконструировать ранний облик дворцов знати. Это были большие, до 6 – 8 м длиной, павильонные сооружения, имевшие несколько этажей; строили их из дерева, крыли черепицей, окружали выложенной из камня стеной с тремя воротами, к зданию вела каменная лестница. Внутри огороженного стеной периметра могло находиться несколько павильонов, формирующих подворье. Его размеры и обустройство напрямую зависели от достатка и социального положения хозяев, но все усадьбы роднились типологическими особенностями, заключавшимися в лёгкости сооружения, наличии колоннады, подпиравшей двух-трёхъярусную черепичную крышу, оформление опоясывающей верандой и т. д. Примером могут служить остатки жилого или присутственного (точно не установлено) строения Дундацзы в древней столице Когурё Хвандо (современный Цзиань, КНР).

Высшая знать  (представители королевской семьи, ведущие государственные сановники) жила в настоящих дворцовых комплексах. Типичным примером служит резиденция когурёских королей вблизи Пхеньяна – дворец Анхаккун (427 – 586 гг.), имевший почти квадратные очертания и значительную площадь – примерно 37,2 га. Его окружали внешний и внутренний рвы, крепостные стены каждая длиной 622 м; из четырёх ворот внутрь дворца вели дороги, соединяющиеся в центре комплекса. До наших дней сохранились общие очертания Анхаккуна, указания на его стены, а также каменные фундаменты нескольких зданий и черепичные завалы над ними. Представлена чрезвычайно разнообразная черепица: от простой полуцилиндрической без орнамента до высокохудожественной, украшенной специальными узорами с изображением маски демона (квимён) или цветка лотоса. Современная реконструкция дворцового ансамбля включает ворота, внешний (для аудиенций) и внутренний (покои королевы) павильоны, опочивальню вана. Все они объединены несколькими галереями, кроме этого, внутри квадрата находилось множество подсобных, в том числе хозяйственного назначения, помещений. Центральное здание высотой в три этажа имело размеры 87 х 27 м, каждая галерея состояла из пяти архитектурных корпусов.

Примером фортификационных сооружений служит крепость Тэсонсон на одноименной горе в черте современного Пхеньяна, сооруженная в начале V в.; в момент переноса сюда столицы Когурё она служила временным убежищем вана. Когурёсцы построили крепость таким образом, чтобы с трёх сторон она была прикрыта реками, водная защита отсутствовала только с севера. Тэсонсон является классическим примером, т. н. «полнолунной» крепости (манвольсон), для которой характерно округлое или овальное очертание. Остатки стен всех фортификационных сооружений Когурё показывают, что их верхняя часть имела зубчатую кромку и была укреплена каменной кладкой. Общий периметр двойных стен Тэсонсон составлял 7214 м, площадь крепости – не менее 2 кв. км. До XX в. дошли фрагменты шестидесяти пяти настенных башен, главных и нескольких малых ворот, ряда строений, но бомбардировки Пхеньяна авиацией США в 50-е гг. привели к их полному уничтожению, впоследствии власти КНДР реконструировали крепость. Имеются на полуострове и образцы крепостей панвольсон, или «полулунных», конфигурация которых близка к половине лунного диска.

И когурёсцы, и силланцы с целью экономии сил и материальных средств предпочитали строить крепости на равнинах, перегораживая земляным валом излучину реки. Такого рода укрепления в Силла датируются началом II в. На более поздних этапах жители горных районов Когурё научились возводить мощные горные крепости, используя сухую кладку из огромных каменных блоков, державшихся на месте за счет собственной тяжести. Основу этого метода следует искать в мегалитах-дольменах эпохи раннего металла. Когурёские крепости превращались в настоящие горные замки с башнями, площадками для метательных орудий и прочими фортификационными элементами. Их обносили оборонительными земляными валами, укрепленными за счет каменной обкладки. Остатки подобных валов можно увидеть на полуострове повсеместно. Помимо крепостей жители трёх государств строили оборонительные стены вдоль своих границ; частично сохранилась монументальная каменная стена, сооруженная в 470 г. в приграничных горных районах Силла.

Логическим продолжением фортификационного строительства стало возведение городов, возникавших вблизи укреплений и крепостей. Уже в начале периода Самгук появились города Хвандо, Хвансон и Кымсон, служившие ранними столицами Когурё, Пэкче и Силла. Древние корейцы проявили себя как искусные и неутомимые строители, предпочитавшие для своих сооружений живописные места с естественными рубежами в виде излучины или гористого берега реки, данный выбор диктовался необходимостью обороняться от набегов врага.

От ранней когурёской столицы сохранились фрагменты внешних стен крепости-цитадели Куннэсон (середина III в.). Они возвышались на 6 м от поверхности почвы, были снабжены зубцами, укрепленными контрфорсами; основание крепостной стены сложено из огромных каменных плит, уменьшающихся по мере возвышения стены. Такой метод позволял обеспечить особую прочность сооружения. На крепостном периметре имелось несколько ворот, в отличие от последующих периодов они располагались не по центру стены и не на одной линии с противоположными воротами. Такая особенность Куннэсон свидетельствует о том, что строители цитадели не руководствовались китайскими канонами. Внутри крепости сохранились остатки каменных фундаментов больших и малых зданий (дворца правителя Когурё и домов знати).

Летописи утверждают, что силланский центр Кымсон (современный Кёнджу, Северный Кёнсан) был построен ещё в 37 г. до н.э. Он отличался регулярной планировкой (характерным следствием китайского культурного влияния): пересечения прямых улиц формировали кварталы с почти правильными очертаниями. Высокая каменная стена с несколькими воротами служила городу надёжной защитой; в 1,5 км к югу возвышалась «полулунная» цитадель Вольсон площадью 12 га (построена в 101 г.) с запасами оружия и провианта, способная обеспечить длительную оборону и защиту, и три крепостных замка, стоявшие на вершинах окружающих гор. Внутри крепости находился дворцово-парковый ансамбль Имхэджон, служивший резиденцией вана.

Поздние столицы трёх государств: Пхеньян (Когурё), Саби (Пэкче) и Кёнджу (Силла) – возведены по канонам китайского градостроительства; они были обнесены высокими внешними стенами, имели ворота, ориентированные на стороны света, состояли из хорошо укрепленного внутреннего и внешнего городов. Образцом упорядоченного градостроительства может служить поздняя силланская столица Кёнджу. Здесь же находилась знаменитая обсерватория Чхомсондэ (632 – 647 гг.), которую следует оценивать не только как научное, но и важное архитектурное сооружение в монументальном стиле. Башня высотой 9,17 м и диаметром основания 5,2 м построена в форме огромной бутыли и имеет очень простое архитектурное решение, это является свидетельством того, что её создатели хорошо понимали функциональное назначение строения.

С проникновением в Корею религиозных представлений китайцев наряду со светской развивалась храмовая архитектура, основанная на буддийских традициях и канонах. Классический буддийский храм состоял из нескольких сооружений: внешних ворот, главного павильона, храма для проповедей, колокольной (иногда барабанной) башни, сокровищницы, книгохранилища, одной или нескольких многоярусных пагод. Первые храмовые сооружения, построенные в Корее с конца IV в. под руководством китайских миссионеров, резко отличались от привычных корейцам жилых и культовых сооружений: они поражали невиданными архитектурными формами и ярким многоцветием декора. Современные исследователи могут составить представление о буддийских сооружениях полуострова по весьма ограниченным материальным свидетельствам: фундаментам храмовых зданий и фрагментам пагод; деревянные конструкции в силу понятных причин не сохранились. Ряд сведений дошел до нас благодаря летописной традиции.

По мнению северокорейских историков, крупнейшим храмовым ансамблем полуострова в эпоху Самгук являлся комплекс буддийских сооружений в районе усыпальницы легендарного вана Когурё Тонъмёна (окрестности современного Пхеньяна), занимавший почти 30 тыс. кв. м. Здесь обнаружены остатки южных ворот, трёх восьмигранных строений и соединявшей их галереи, других построек. Вблизи древнего Пхеньяна находилось несколько буддийских храмов – Чхонгамса, Воноса, Сангоса и др. Когурёсцы первыми применили принцип «одна пагода на три павильона», о котором речь пойдет ниже.

Более известен силланский храм Хванёнса (окрестности г. Кёнджу), признанный специалистами Южной Кореи крупнейшим буддийским сооружением, возведенным в 533 – 566 гг. архитектором из Пэкче Абиджи*. Храмовый ансамбль, вытянутый с юга на север (влияние китайского канона, предусматривавшего ориентацию буддийских сооружений по оси фэньшуй), занимал площадь 19 тыс. кв. м и был обнесён каменной стеной; его главный зал имел размеры 16,5 х 7,2 м, помимо него были представлены зал для проповедей и два вспомогательных павильона. Алтарное помещение с длиной фасада 44,6 м и боковыми сторонами по 19,8 м сочеталось с 80-метровой девятиярусной деревянной пагодой (645 г.).

Архитектура Пэкче представлена храмом Мирыкса в честь будды Майтрейи к югу от г. Пуё (Иксан, Северная Чолла, 600 – 634 гг.); летописная традиция объявляет его одним из крупнейших буддийских сооружений Дальнего Востока. Центральная часть комплекса своими размерами превосходила площадь всего храма Хванёнса и занимала 14 тыс. кв. м, по 8 тыс. кв. м насчитывали восточный и западный участки ансамбля, включавшего помимо всевозможных павильонов три пагоды и особое алтарное помещение. Известны также остатки Чоннимского, Кымганского и других буддийских храмов с фрагментами каменных пагод и фундаментов.

Большинство строений возводилось из дерева на каменном фундаменте. Достижения древних зодчих запечатлены на погребальных фресках, по ним ученые пришли к заключению, что в архитектуре дворцов и парадных зданий применялась стоечно-балочная схема на основе опорных колонн и поддерживающих кронштейнов; вероятнее всего, она была заимствована когурёскими зодчими в Китае. Уже в I в. н.э., по указанию китайских летописей, в Когурё возводились деревянные храмы для отправления первобытных культов, в первую очередь культа предков-прародителей племени и основателей государств.

В отличие от деревянных храмовых строений лучше сохранились каменные или кирпичные пагоды буддийских монастырей, а точнее – их фрагменты. Сначала пагоды возводили из дерева, но затем материал строений изменился. Частично сохранилась каменная пагода храма Мирыкса; её пролеты и ниши, суживающиеся к верху ярусы и трёхступенчатые консоли, слегка выступающие пилястры и квадратные опорные столбы свидетельствуют о явном подражании деревянному прообразу. В оценке южнокорейских специалистов пагода храма Мирыкса является древнейшей пагодой Корейского полуострова. Примерно в 662 г. в Пэкче воздвигнута пятиярусная каменная пагода храма Чоннимса (Южный Чхунчхон), она имела высоту 10 м и правильные прямоугольные очертания. Архитектоника пагоды отличалась строгостью и отсутствием каких-либо украшений. Пагода располагалась на низкой каменной платформе и состояла из нижнего яруса в виде куба-монолита и последующих ярусов, уменьшавшихся по высоте и размеру и включавших по 4 массивные призматические плиты; прямой навес отделял различные ярусы друг от друга. Обе пагоды Пэкче свидетельствуют о раннем появлении свойственного корейским строениям архитектурного стиля тыллинчхунё (здания с изогнутой линией крыши) еще в VII в.

Если в храмовых строениях Пэкче использовался принцип «один павильон – одна пагода», то в силланских – «одна погода на три павильона». Кроме того, силланские зодчие перешли от строительства описанного выше типа пагод, имевшего исключительновотивный (т. е. посвященный богу) характер, к возведению буддийских ступ, или пагод-реликвариев с внутренним помещением для молитв и хранения святынь, а также декоративными украшениями в виде плоских или объемных каменных изображений. Этот тип пагоды имел четкую структуру и состоял из трёх элементов – основания, главного столба с ритуальным помещением и фигурной крыши. Такие мемориальные пагоды сооружались из более ценных пород камня: мрамора и гранита; нанесённые на них барельефы и по сей день служат образцами буддийского изобразительного искусства. По сравнению с творениями мастеров Пэкче, силланские пагоды предстают более сложными сооружениями и отличаются смешением нескольких архитектурных стилей.

Замечательным примером ступы является гранитная пагода силланского храма Пунхванса (Кёнджу, 634 г.). Это было пяти-, семи- или даже девятиярусное сооружение, но сохранилось всего три яруса высотой около 9 м. На первом ярусе расположена крохотная молельня (1,5 х 1,5 м), в которую вели четыре двери со всех сторон света. Барельефы по сторонам дверей изображали буддийских божеств-охранителей, углы основания пагоды «стерегли» каменные изваяния львов (по буддийской мифологии – «собак Будды»). Приземистые ярусы разделялись слабо выступающими многоступенчатыми карнизами сложного профиля. Стены, карнизы и прочие элементы ступы выполнены из высеченных в форме кирпичей каменных плах. Каменная кладка пагоды явно имитирует кирпичную и выполнена с особой тщательностью.

Нельзя не сказать нескольких слов о художественном значении деревянного зодчества Кореи, поскольку многие её архитектурные шедевры создавались на основе замечательного народного плотницкого искусства, вносившего свой вклад в декоративное убранство зданий, однако представления о развитии этого замечательного направления архитектуры можно почерпнуть лишь из редких упоминаний в летописях и погребальных рисунков.

Возведение больших по площади и количеству элементов храмовых ансамблей наряду с масштабным фортификационным и городским строительством повлияло на масштаб, пропорции и общее пространственное решение архитектурных сооружений трёх государств. Увеличиваются размеры дворцов и храмов, жилых и общественных зданий, возникает традиция создания больших площадей для проведения пышных празднеств и церемоний. Архитектура Самгук принимает монументальную форму. Такой вид светского и культового строительства проявляет максимальное сходство со строительной и бытовой культурой всего Дальнего Востока, основанной на китайской традиции, но более детальное изучение архитектурных сооружений позволяет обнаружить некоторые местные черты. Например, широкое применение кирпича как вспомогательного материала отличает всю строительную индустрию трёх государств. Специфичным является частое использование упрощенного варианта фундамента – округлой каменной базы под колонну вместо полноценного фундамента. Строения Пэкче выделяются полукруглой и круглой фронтальной черепицей, орнаментированными кирпичами и применением художественной черепицы с пейзажными изображениями. Такие же декоративные приёмы известны в Силла и Японии.