Культура и цивилизация современного мира

цивилизационном обществе у каких-то людей с больной  психикой или с

преступными наклонностями  есть побуждения к каннибализму или  ритуальным

кровавым действиям. Но общество в целом и законы не допускают варварских

бесчеловечных действий.

Недаром переход  к цивилизационной стадии у многих народов был связан с

распространением  религии, несущих гуманистические нравственные ценности, -

буддизма, христианства, ислама, иудаизма.

Эти признаки цивилизации  возникают не обязательно сразу  все вместе. Какой-то

может сформироваться в конкретных условиях позднее или  раньше. Но отсутствие

этих признаков  ведёт к упадку определенного  общества. Эти признаки

обеспечивают минимум  защищенности человека, обеспечивают эффективное

использование способностей человека, а значит, обеспечивают эффективность

хозяйственной и  политической системы обеспечивает расцвет духовной культуры.

Обычно исследователи  цивилизаций указывают на трудности  их истолкования:

сложность внутреннего  состава каждой из цивилизаций; напряженную внутреннюю

борьбу в рамках цивилизаций за господство над природными и людскими

ресурсами; напряженную  борьбу за гегемонию в символической  сфере в виде

идеологии и религии. Причем в такой борьбе враждующие группировки, коалиции и

клики часто ищут внешней поддержки против собратьев  по цивилизации, ищут пути

самоутверждения в субцивилизационных раздорах. Материал для такого рода

размышлений дают истории арабо-исламской цивилизации: индостанская,

индонезийская XX в.

Трудность для  исследования цивилизаций представляет и их внутренняя

динамичность. Их облик формируется не только многовековыми историческими

предпосылками. Развертывает себя драматический процесс взаимодействия

западнических и  почвеннических импульсов, рационализма и традиционализма.

Это взаимодействие прослеживается как одна из определяющих характеристик

культурной динамики в незападных обществах. Она составляет на протяжении

двух-трех веков  лейтмотив истории России. То же можно сказать о Турции,

Японии, Латинской Америке, об Индии и Ближнем Востоке. Такое взаимодействие

противоположно  направленных импульсов остается универсальным. Более того, с

XIX в. оно даже  сумело утвердиться и в западной культуре — коллизия

мондиализма и западоцентризма.

Немалую роль в  трактовке этой проблемы, как это очевидно, играет политическая

культура. Можно  понять социоэкономические и психологические предпосылки

фундаментализма — в исламском мире, в православии, индуизме и иудаизме.

Фундаментализм  действительно приобретает облик  эсхатологически грозного,

всеохватывающего  феномена. Но тенденции нынешнего  дня не вечны. Кроме того,

если присмотреться к фундаментализму в лоне различных культурных

цивилизаций, собственно цивилизационных структур, подойдя  к нему

культурологически, то это скорее всего попытка активистской перестройки

традиционного религиозного сознания в нынешних условиях глубоко

несбалансированного во многих отношениях западноцентричного мира.

Фундаментализм  чужд не только рационализму, но и традиционализму, поскольку

он не приемлет традицию в ее исторической изменяемости и данности, пытается

утвердить традицию как нечто харизматически измышленное, силится сохранить ее

на путях рационального  замысла, закрепить традицию рациональными средствами.

В этом смысле приходится говорить не о консервативности, а  о радикализме

основных фундаменталистических установок.

Все это свидетельствует  о том, что трудно дать строгое  определение понятию

цивилизации. Фактически под цивилизацией понимается культурная общность

людей, обладающих некоторым социальным генотипом, социальным стереотипом,

освоившая большое, достаточно автономное, замкнутое мировое пространство и

в силу этого получившая прочное место в мировом раскладе.

По существу, в  морфологическом учении о культурах  можно выделить два

направления: теория стадиального развития цивилизации  и теории локальных

цивилизаций. К  одному из них можно отнести американского  антрополога

Ф.Нортропа, А. Крёбера и П.А. Сорокина. К другому — Н.Я.Данилевского,

О.Шпенглера и А. Тойнби.

     Стадиальные теории изучают цивилизацию как единый процесс прогрессивного

развития человечества, в котором выделяются определенные стадии (этапы). Этот

процесс начался  в глубокой древности, когда стало  распадаться первобытное

общество и часть  человечества перешла в состояние  цивилизованности. Он

продолжается и  в наши дни. За это время в жизни  человечества произошли большие

изменения, которые  коснулись социально-экономических  отношений, духовной и

материальной культуры.

Теории локальных  цивилизаций изучают большие  исторически сложившиеся

общности, которые  занимают определенную территорию и  имеют свои особенности

социально-экономического и культурного развития. Подробнее  об этой теории в в

п.3 моего реферата.

Как указывает  П.А. Сорокин, между обоими направлениями  есть ряд точек

соприкосновения, и выводы, к которым пришли представители  обоих направлений,

очень близки. Те и  другие признают наличие сравнительно небольшого числа

культур, не совпадающих  ни с нациями, ни с государствами  и различных по

своему характеру. Каждая такая культура является целостностью, холистическим

единством, в котором  части и целое взаимосвязаны и взаимообусловлены, хотя

реальность целого не соответствует сумме реальностей отдельных частей. Обе

теории – стадиальная  и локальная – дают возможность  по-разному увидеть

историю. В стадиальной теории на первый план выходит общее – единые для всего

человечества законы развития. В теории локальных цивилизаций  –

индивидуальное, разнообразие исторического процессия. Таким образом, обе

теории имеют  преимущества и взаимно дополняют  друг друга.

                    3. Теория «локальных цивилизаций»                   

К числу наиболее представительных теорий цивилизаций  относится, прежде всего,

теория А. Тойнби (1889—1975), который продолжает линию Н.Я.

Данилевского и  О. Шпенглера. Его теория может считаться кульминационным

пунктом в развитии теорий «локальных цивилизаций». Монументальное исследование

А. Тойнби «Постижение  истории» многие ученые признают шедевром исторической и

макросоциологической науки. Английский культуролог начинает свое исследование

с утверждения, что  истинной областью исторического анализа  должны быть

общества, имеющие как во времени, так и в пространстве протяженность большую,

чем национальные государства. Они называются «локальными  цивилизациями».

Таких развившихся «локальных цивилизаций» Тойнби насчитывает более двадцати.

Это — западная, две православных (русская и византийская), иранская,

арабская, индийская, две дальневосточных, античная, сирийская, цивилизация

Инда, китайская, минойская, шумерская, хеттская, вавилонская, андская,

мексиканская, юкатанская, майя, египетская и др. Он указывает  также на четыре

остановившиеся  в своем развитии цивилизации — эскимосскую, момадическую,

оттоманскую и спартанскую и пять «мертворожденных».

Однако сразу  возникает вопрос: почему некоторые  общества, подобно многим

примитивным группам, становятся неподвижными на ранней стадии своего

существования и  не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают

этого уровня? Ответ  Тойнби таков: генезис цивилизации  нельзя объяснить ни

расовым фактором, ни географической средой, ни специфической комбинацией

таких двух условий, как наличие в данном обществе творческого меньшинства и

среда, которая  не слишком неблагоприятна и не слишком  благоприятна.

Группы, в которых  налицо эти условия, складываются в  цивилизации. Группы, не

обладающие ими, остаются на доцивилизованном уровне. Механизм рождения

цивилизаций в  этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и

ответа. Среда умеренно неблагоприятная непрерывно бросает  вызов обществу, а

общество через  свое творческое меньшинство отвечает на вызов и решает

проблемы. Такое  общество не знает покоя, оно все  время в движении, благодаря

движению оно  рано или поздно достигает уровня цивилизации.

Возникает и второй вопрос: почему четыре цивилизации (дальнезападная

христианская (ирландская), дальневосточная христианская (несторианская  в

Средней Азии), скандинавская  и сирийская развивались ненормально  и родились

мертвыми. Тойнби пытается понять, отчего пять цивилизаций (полинезийская,

эскимосская, кочевая, спартанская и оттоманская) застыли в своем развитии на

ранней стадии, тогда как остальные успешно развивались.

Рост цивилизации, по мнению ученого, отнюдь не сводится к географическому

распространению общества. Он не вызывается им. Если географическое

распространение с чем-нибудь положительно связано, то скорее с задержкой

развития и с  разложением, чем с ростом. Подобным же образом рост цивилизаций

не ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью

общества над  физической средой. Какого-то четкого соотношения между

прогрессом техники  и прогрессом цивилизации культуролог не признает.

Тойнби считает, что рост цивилизации состоит  в прогрессивном и

аккумулирующем  внутреннем самоопределении или  самовыражении цивилизации, в

переходе от более грубой к более тонкой религии и культуре. Рост — это

непрерывное «отступление и возвращение» харизматического (богоизбранного,

предназначенного свыше к власти) меньшинства общества в процессе всегда

нового успешного  ответа на всегда новые вызовы среды внешнего окружения.

Интересна мысль  Тойнби о том, что растущая цивилизация — это постоянное

единство. Ее общество состоит из творческого меньшинства, за которым

свободно следует, подражая ему, большинство — внутренний пролетариат общества

и внешний пролетариат  варварских соседей. В таком обществе нет

братоубийственных схваток, нет твердых, застывших  различий. В результате

процесс роста  представляет собой рост целостности  и индивидуального