Культура народностей Приамурья

Культура народностей  Приамурья

На территории Хабаровского края российского  Дальнего Востока издревле проживают  восемь коренных малочисленных народов: нанайцы, негидальцы, нивхи, орочи, удэгейцы, ульчи, эвенки, эвены.

Образ жизни и система хозяйства  коренных народов Приамурья определяются географической средой и климатическими условиями. Традиционные занятия: рыболовство, таежная и морская охота, собирательство.

 

Основу мировоззрения аборигенов Приамурья составляют древнейшие представления  и верования. Наиболее значимы культ природы и шаманство. Коренные народы Приамурья являются наследниками самобытной культуры, насчитывающей более пяти тысяч лет.

Традиционные формы  религии народов Приамурья были тесно связаны с их промысловой  культурой. Основу их составляли представления о животном мире, очень близком человеку. Считалось, что человек происходит от зверя или птицы; что звери в тайге все слышат и понимают, могут узнать человека в лесу и отомстить ему за убийство их сородичей на охоте; что зверь может возродиться после смерти, если не повредить его кости и череп, сохранив их; что у зверей и птиц есть свои духи-хозяева, которых надо периодически задабривать, чтобы охота была удачной. Поэтому на традиционных праздниках всегда проводились обряды для снятия с себя вины за убийство зверя и "возрождения" его вновь.

 

Еще первые исследователи отмечали, что народы Приамурья - виртуозы художественной обработки дерева. Ульчи знали множество технических приемов резьбы и росписи. На ульчской посуде для медвежьего праздника выполнялась наиболее богатая орнаментика, ибо медвежий праздник был именно тем центром, вокруг которого вращалась жизнь всей общины. Поэтому ритуальная посуда представляла собой наиболее совершенные образцы резного искусства.

Традиционная одежда народов Приамурья - один из самых массовых видов художественного творчества, сочетающий в себе искусство кроя, аппликации, обработки кожи, металла, камня. Наиболее интересны халаты из рыбьей кожи. Их носили весной, летом и в начале осени. Особая ценность - свадебная одежда, которая имеет большое количество украшений в виде подвесок, орнамента, меховой опушки. Обязательно изображение на халате родового дерева, которое символизирует продолжение рода. Сидящие на ветвях птички - это души не родившихся детей. У нанайцев имелся определенный орнамент для каждого вида одежды. Многие мастера находили вдохновение в резьбе по дереву и кости. Во многих селах выезд на охоту становился своеобразным конкурсом: чья одежда лучше расшита, чья лодка, нарты сделаны красивее, лучше украшены резьбой.

 

НАНАЙЦЫ

Самоназвание: нани — «здешний человек».

Нанайцы (прежнее название — гольды), народ, проживающий в основном на территории Хабаровского края, в нижнем течении реки Амур. Численность 12017 человек. В этногенезе нанайцев участвовали  потомки древнего амурского населения и различные тунгусоязычные народы.

 

НЕГИДАЛЬЦЫ

Самоназвание: амгун бэйэнин —  «амгунский».

Негидальцы (прежнее название —  гиляки,), народ, проживающий на территории Хабаровского края по берегам рек  Амгунь и Амур. Численность 622 человека. Предположительно, негидальский этнос возник в результате смешения эвенков с нивхами и ульчами.

 

НИВХИ

Самоназвание: нивх — «человек».

Нивхи (прежнее название — гиляки), народ, проживающий на территории Хабаровского края в нижнем течении реки Амур и на острове Сахалин. Численность 4673 человека.

 

Предположительно, нивхи являются прямыми потомками древнейшего  населения Сахалина и Нижнего  Амура.

 

ОРОЧИ

Самоназвание: орочили.

Орочи — народ, проживающий в  Приморье и Хабаровском крае по берегам рек Тумнин и Амур. Численность 915 человек. В этногенезе орочей участвовали аборигенные и пришлые эвенкийские народы.

 

УДЭГЕЙЦЫ

Самоназвание: удэхэ.

Удэгейцы (в прошлом назывались «лесными людьми»), народ, проживающий  в Приморье и Хабаровском крае. Численность 2011 человек. В формировании удэгейского этноса участвовали аборигенные и пришлые тунгусские народы.

 

УЛЬЧИ

Самоназвание: нани — «человек земли».

Ульчи (в прошлом назывались мангунами  — «амурскими людьми»), народ, проживающий  на территории Хабаровского края в нижнем течении реки Амур. Численность 3233 человека. В этногенезе ульчей участвовали нанайцы, нивхи, негидальцы, айны, эвенки.

 

ЭВЕНКИ

Самоназвание: эвэн.

Эвенки (прежнее название — тунгусы, назывались также «оленьими людьми»), народ, проживающий на территории Сибири и Дальнего Востока. Численность 30233 человека. Предками эвенков были прототунгусы Прибайкалья и Забайкалья.

 

ЭВЕНЫ

Самоназвание: эвэн.

Эвены (прежнее название — ламуты), народ, проживающий на территории Сибири и Дальнего Востока. Численность 17199 человек. Эвены принадлежат к северо-восточной ветви эвенков.

 

ЯПОНСКАЯ КУЛЬТУРА

 

Культура Японии в кругу азиатских  культур. Синтоизм, будлизм и  конфуицианство. Эпоха законов. Сословие самураев и политика сёгунов. возникновение современного государства. Специфика японского искусст-ю. Поэзия, каллиграфия, живопись. Сценические искусства: драма Но, театр Кабуки. Архитектура и японские сады. Бытовая культура: искусство лака, керамика, икебана, чайная церемония, капитализм по Конфуиню. культура Японии и XXI век.

 

Японская культура во многих отношениях уникальна и  удивительна, она насыщена контрастами  в духовной жизни. С одной стороны, изумительная вежливость, гораздо более  искренняя и менее церемонная, чем в Китае, с другой стороны  — острый меч самурая, смелость, отвага и готовность к самопожертвованию, которые могут быть сравнимы только со слепым фанатизмом воинов ислама. Редкое трудолюбие сочетается с обостренным чувством чести и глубокой преданности императору, сюзерену, учителю или главе фирмы; необычное даже для изысканного Востока чувство прекрасного, в котором сочетаются скромность и простота; лаконизм и прелестное изящество одежды, убранства, интерьера Умение отрешиться от суеты повседневности и найти душевный покой в созерцании прекрасной природы, моделируемой в миниатюре крохотным двориком с камнями, мхом, ручейком и карликовыми деревьями.

 

И, наконец, поразительная способность  заимствовать и усваивать, перенимать и развивать достижения других народов, культур, сохраняя при этом свое, национальное, своеобразное, японское. Особо сильное влияние на культуру Японии оказали индийская и китайская цивилизации в самых разных аспектах, она впитала и переработала в соответствии со своими потребностями традиции индуизма, конфуцианства, даосизма, буддизма, придав им свои неповторимые черты. Достаточно указать на дзэн-буддизм как чисто японское явление в отличие от китайского чань-буддизма.

 

В формирование своеобразия  японской культуры значительный рклад  внесли синтоизм, буддизм и конфуцианство, поэтому рассмотрим их по существу.

 

Синто — путь богов. Это древняя японская религия, и хотя ее истоки до сих пор не установлены, все исследователи единодушны в том, что она возникла и развивалась в Японии независимо от китайского влияния. Синто представляет собой род древней мифологии, ибо в раннем, буддийском синтоизме речь идет о сверхъестественном мире — мире богов и духов (коми), которые издревле почитались японцами. Известно, что истоки синтоизма восходят к глубокой древности и включают в себя все присущие первобытным народам формы верований и культов — тотемизм, анимизм, магию, культ мертвых, культ вождей и т.д. Подобно другим народам, древние японцы одухотворили все окружающие их явления природы и с благоговением относились к посредникам с миром духов и богов — к магам, колдунам и шаманам. Только позже под влиянием буддизма первобытные синтоистские шаманы стали жрецами, которые совершали ритуалы в честь различных богов и духов в специально для этого сооружавшихся храмах. , Буддизм, как известно, проник в Японию еще до нашей эры, однако решительное влияние на психологию японцев она стала оказывать только в V—VI вв., когда,в Японию стали прибывать буддийские монаху, а вместе с ними и священные буддийские книги, написанные на китайском языке. И хотя среди историков нет до сих пор единогласия в объяснении причин успешного проникновения буддизма в японское общество, тем не менее почти полуторатысячелетняя история его в ^понии — своеобразный ренессанс после второй мировой войны (в виде так называемых «новых религий») свидетельствует о том, что буддизм нашел в этой стране благодатную почву. Во всяком случае не подлежит сомнению, что Хейанский период (VIII—XII вв.) — это золотой век классической японской государственности и культуры, в становлении которых буддизм сыграл существенную роль. Достаточно отметить, что буддизм явился теоретической основой управления государством и именно в Японии в полной мере воплотился принцип сэйкё-итти — единства политики и религии.

 

Конфуцианство также занимало важное место в фундаменте этической и религиозной жизни японского общества. С самого начала своего существования в Японии конфуцианство находилось в поле зрения буддизма, его расцвет начинается в XIII в. Именно в это время происходит освобождение конфуцианства из-под контроля буддийского духовенства и обретение им независимости, что было вызвано потребностями развития общества. Дело в том, что тогда происходило преобразование страны воюющих феодалов, захлестываемой бурями эмоций и социальными взрывами, в единое, современное государство. Здесь-то конфуцианство оказало существенную помощь в стабилизации положения и управления социальными процессами.

 

Конфуцианство и буддизм, китайская политическая и философская мысль оказали определенное влияние на переустройство древнего общества в Японии в средневековье (VII—IX вв.), причем оформление этого переустройства происходило по китайским образцам. Перестройка сопровождалась разработкой законодательных положений, призванных охватить все сферы деятельности населения и все отрасли управления. Наибольшее значение в этой законодательной работе получил свод законов Тайхо, в котором были введены два новых положения: право государства, олицетворяемого правительством, распоряжаться земельным фондом страны и право каждого иметь свой участок. Вся система в кодексе изложена в терминах, принятых в Танской империи.

 

Японские историки часто называют период VII—IX вв. эпохой законов, имея в  виду ту огромную за.конодательную  работу, которая тогда велась. Но время это имело и другое, поистине историческое значение: в общественную и государственную жизнь вошел в силу принцип закона. Формы обычного-права, конечно, оставались и продолжали действовать в своих рамках, но над ними встал государственный закон, а вместе с этим в сознание людей вошла новая идея — идея законности. Идея эта пустила настолько глубокие корни в народном сознании, что стала одним из самых могущественных факторов, определивших все поведение различных групп населения страны.

 

После 1185 г. господствующие позиции  в государстве заняло сословие самураев, император и его двор перестали играть политическую роль в жизни страны. Фактическая власть стала принадлежать сёгуну, ставка которого находилась в Камакура. Большая часть эпохи Камаку-ра заполнена гражданскими войнами, которые в конце XVI в. привели к созданию централизованного государства Тоётоми Хидаёси — этим «японским Иваном Грозным». Каста самураев, или буси, приносит свой образ жизни, что влечет изменения в духовной атмосфере общества — почетное место занимает дзэн-буддизм. Именно он внес наибольший вклад в великое духовное возрождение Японии и тем самым оказал серьезное влияние на формирование национальной психологии. Среди причин всеохватывающего влияния дзен в средневековой Японии является то, что в условиях междоусобных войн феодалов центральная власть нуждалась в идеологии и практической системе самодисциплины. Доктрина дзен с ее целенаправленными ритуалами и тренировочными упражнениями отвечала этой потребности, она получила признание самураев с их культом смерти.

В период правления  сёгуна Иэясу Токугава — период формирующегося нового облика японской идентичности — были заложены основы для последующего превращения ^Японии в мощное государство. Политика сёгуната была направлена на постепенную разрядку внутренней напряженности, создаваемой прежде всего крестьянскими бунтами и амбициями вельмож. Сложная экономическая стратегия, правовые шаги, изменение многовековых стереотипов мышления, необходимость канализировать воинственные стремления самураев путем изменения эстетического вкуса, превращающего грозных, бряцающих мечами самураев и их сеньоров, даЛиё, в писателей и поэтов — все это требовало поиска нужных теоретических концепций в религии и философии. Буддизм, синто и конфуцианство внесли свой вклад в создание новых концепций, которые и были использованы военным правительством, бакуфу. По существу, Иэясу Токугава совершил, на первый взгляд, невозможное: подавил нацеленную на экспансию энергию профессионалов смерти, превратив их в надзирателей и распределителей результатов производства материальных благ, а простых самураев — в философов меча.

 

Созданная сёгунами эффективная и  мощная административная машина с ее множеством каналов власти почти  целиком была использована при создании структуры современного государства  во время буржуазных реформ эпохи Мэйдзи (1867—1912). Формирование новой системы правления поэтому не потребовало полного обновления политического аппарата. Правительство Мэйдзи проявило удивительное ис-,кусство в лавировании между традиционализмом и новаторством, между централизацией власти и учетом различных интересов. Новая философия власти под влиянием политической мысли Запада сформировала четыре основных принципа: политика правительства основана на широких консультациях, индивид имеет свободу в удовлетворении своих потребностей, интересы государства превыше всех остальных интересов, «основные обычаи прошлого» уступают место западным .образцам. В итоге возникла структура современного государства, пред-.ставляющая собой синтез традиций и инноваций и адекватная становящейся буржуазной Японии.

 

Своей спецификой обладает японское искусство, сформировавшееся под влиянием китайской культуры и искусства, синтоизма, основанного на культе природы, рода, императора как наместника бога, буддийского иррационализма и художественных форм Индии. Эта специфика четко выявляется при сопоставлении искусства Европы и Япониц. Строфы Алкея, сонаты Петрарки, изваяния Праксителя и Микеланд-жело совершенны по форме, которая гармонирует с духовностью содержания. В них нет ничего лишнего, добавление к ним хотя бы одного штриха ведет к утрате воплощенного в них мировосприятия художника. Главная цель европейских художников, скульпторов, поэтов — создание идеала красоты, основанного на принципе «человек — мера всех вещей». Иная цель у японских поэтов, живописцев, каллиграфов и мастеров чайной церемонии. Они исходят из принципа «природа — мера всех вещей». В их творчестве лишь угадывается истинная красота, красота природы, в нем заключен шифр Вселенной. В процессе постижения красоты природы как конкретной данности возникает своеобразная эстетическая интуиция, позволяющая человеку постичь глубинные основы бытия.