Славянская письменность

От периода деятельности Константина Философа, его брата Мефодия и их ближайших учеников, т. с. от второй половины девятого века, до нас не дошло, к сожалению, никаких письменных памятников, если не считать сравнительно недавно обнаруженных надписей на развалинах церкви царя Симеона в Преславе (Болгария). Надписи эти  одними учеными*  относятся к последним годам IX в.; другие ученые оспаривают эту датировку и относят преславские надписи к Х - XI вв. К Х в. относятся и все остальные дошедшие до нас древнейшие славянские надписи, а также наиболее древние рукописи.

И вот, оказывается, что эти древнейшие надписи и рукописи выполнены были не одной, а двумя графическими разновидностями старославянского письма. Одна из них получила условное название «кириллицы» (от имени Кирилл, принятого Константином Философом при его пострижении в монахи); другая же получила название «глаголицы» (от старославянского «глагол», что означает «слово»).

Кириллица, по дошедшим до нас рукописям XI в., имела 43 буквы. Глаголица, согласно памятникам примерно того же времени, имела 40 букв. Из 40 глаголических букв 39 служили для передачи почти тех же звуков, что буквы кириллицы, а одна глаголическая буква — «дервь», отсутствовавшая в кирилловском алфавите предназначалась для передачи палатального (мягкого) согласного г; в древнейших из дошедших до нас глаголических памятниках Х—XI вв., «дервь» обычно служила   для   передачи      звука    г,

стоящего перед гласными е, и (например, в слове «ангел»).** Отсутствовали

__________________

* Например, Е. Георгиевым.

** Селищев А.М. Старославянский  язык. М., 1951, с. 56.

 

 

в глаголице буквы, аналогичные кирилловским «пси», «кси», а также йотированные э, а.

Таков был алфавитный состав кириллицы и глаголицы в XI в. В IX—Х вв. их состав был, видимо, несколько  иной.

Подобно буквам греческого алфавита, глаголические и кирилловские буквы имели, кроме звукового, также и цифровое значение, т. е. применялись для обозначения не только звуков речи, но и чисел. При этом девять букв служили для обозначения единиц (от 1 до 9), девять — для десятков (от 10 до 90) и девять — для сотен (от 100 до 900). В глаголице, кроме того, одна из букв обозначала тысячу; в кириллице для обозначения тысяч применялся особый знак. Для того чтобы указать, что буква обозначает число, а не звук, буква обычно выделялась с обеих сторон точками и над ней проставлялась особая горизонтальная черточка — «титло» (~).

В кириллице  цифровые значения имели, как правило, только буквы, заимствованные из греческого алфавита: при этом за каждой из 24 таких букв было закреплено то самое цифровое значение, которое эта буква имела в греческой цифровой системе. Исключением были только числа 6, 90 и 900. В греческой цифровой системе для передачи этих чисел применялись буквы «дигамма», «коппа», «сампи», давно утерявшие в греческом письме свое звуковое значение и использовавшиеся только как цифры. В кириллицу эти греческие буквы не вошли. Поэтому для передачи числа 6 в кириллице была использована новая славянская буква «зело» (вместо греческой «дигаммы»), для 90 — «червь» (наряду с иногда применявшейся «коппой») и для 900 — «цы» (вместо «сампи»).

В отличие от кириллицы, в глаголице цифровое значение получили первые 28 букв подряд, независимо от того, соответствовали ли эти буквы греческим или же служили для передачи особых звуков славянской речи. Поэтому цифровое значение большинства глаголических букв было отличным как от греческих, так и от кирилловских букв.

Совершенно одинаковыми были в кириллице и глаголице названия букв; правда, время возникновения этих названий (в особенности в глаголице) неясно.

Почти одинаковым был порядок расположения букв в кирилловском и глаголическом алфавитах. Порядок этот устанавливается, во-первых, исходя из цифрового значения букв кириллицы и глаголицы, во-вторых, на основе дошедших до нас азбучных акростихов* XII— XIII вв., в третьих, на основе порядка букв в греческом алфавите.

Сильно разнились кириллица и глаголица по форме их букв. В кириллице форма букв была геометрически простой, четкой и удобной для письма. Из 43 букв кириллицы 24 были заимствованы из византийского устава, а остальные 19 построены в большей или меньшей мере самостоятельно, но с соблюдением единого стиля кирилловской азбуки. Форма букв глаголицы, наоборот, была чрезвычайно сложной и замысловатой, со множеством завитков, петель и т. п. Зато глаголические буквы были графически оригинальнее кирилловских, гораздо меньше походили па греческие.

Несмотря на, казалось бы, очень значительную разницу, многие буквы глаголицы, если их освободить от завитков и петелек, близки по форме к аналогичным буквам кириллицы. В особенности велико сходство букв глаголицы с теми буквами кириллицы, которые не заимствованы из греческого устава, а созданы для передачи особых звуков славянской речи (например, буквы «живете», «цы», «червь», «шта» и др.); одна из этих букв («ша») в глаголице и кириллице даже совершенно одинакова. Внимание исследователей привлекало также то, что буквы «шта», «ук» и «еры» в глаголице и в кириллице представляли собой лигатуры из других букв. Все это указывало, что одна из азбук оказала когда-то сильное влияние на другую.

______________________

* Азбучный акростих – стихотворение, каждая строка которого начинается  с соответствующей буквы азбуки (в порядке алфавита).

 

В связи с графической близостью кириллицы к византийскому уставу большой интерес приобретает вопрос о степени самостоятельности, оригинальности кириллицы, о том, можно ли считать ее особой, новой письменной системой или же лишь разновидностью греко-византийского письма.

При решении вопроса о степени самостоятельности кириллицы обычно исходили из генетического анализа формы кирилловских букв. В результате находили в греческой, еврейской и других системах письма графические прототипы большинства букв кириллицы и делали отсюда вывод о несамостоятельном характере кирилловской азбуки. Так обычно рассматривался этот вопрос во всех дореволюционных русских исследованиях и в большинстве советских работ, выходивших до конца 40-х годов. Так рассматривают этот вопрос и крупнейшие современные зарубежные историки письма. В связи с этим они обычно либо отводят славянскому письму всего по нескольку страниц или строк в главах, посвященных греческому письму (Ж. Феврие, М. Коэн, Д. Дирингер, Ч. Лоукотка), либо даже не упоминают о славянском письме (И. Гельб).

Такой подход представляется принципиально неправильным.

Во-первых, он неправилен потому, что в истории письма не было ни одной буквенно-звуковой системы, которая возникла бы совершенно самостоятельно, без влияния на нее предшествующих систем письма. Так, финикийское письмо возникло на основе древнеегипетского; древнееврейское, арамейское и греческое — на основе финикийского; арабское — на основе арамейского; латинское — на основе греческого; французское, немецкое, английское и другие системы письма западноевропейских народов — на основе латинского и т. п. Поэтому можно ставить вопрос лишь о степени самостоятельности той или иной системы письма (в том числе и славянской), о том, возникла ли эта система путем механического заимствования или же путем творческой переработки наследия других народов.

Во-вторых, при решении вопроса о степени самостоятельности той или иной системы письма наименьшее значение имеет оригинальность формы букв. Ведь письмо —  это, прежде всего, средство передачи и закрепления речи.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Происхождение формы  букв кириллицы и глаголицы.

Из 43 букв кириллицы 24 были несомненно заимствованы из византийского уставного письма с сохранением их графической формы, а первоначально также и звукового значения.

Остальные 19 букв кириллицы отсутствовали в греко-византийском письме и были введены для передачи особых звуков славянской речи. Почти все эти новые буквы (15 из 19) были помещены в конце кирилловского алфавита и только четыре из них («буки», «живете», «зело», «ук») находились среди букв, заимствованных из византийского письма. Таким образом, в отношении кириллицы возникает вопрос о происхождении лишь этих 19 новых букв. Происхождение их следующее.

Одна новая славянская буква — «буки» (Б) была получена путем небольшого изменения греческой «беты» (В). В византийском письме «Сета» получила название «вита», так как стала обозначать звук в и лишь очень редко (например, в некоторых словах после звука м) произносилась как б. В славянском языке звуки в и б встречались почти одинаково часто. Поэтому в кириллице для передачи в была сохранена византийская «вита» (славянская «веди»), а для передачи звука б, «вита» была графически видоизменена в «буки», этому способствовало то, что в некоторых византийских рукописях (например, в Порфирьевой псалтыри 862 года) буква «вита» имела форму, более близкую к Б, чем к В. Общность происхождения славянских букв «веди» и «буки» подтверждается также тем, что в отличие от большинства других новых букв, отнесенных вконец алфавита, «буки» была поставлена в алфавите рядом с «веди».

Форма другой кирилловской буквы «зело» была, по-видимому, получена путем изменения позднего, византийского начертания греческой буквы «дигаммы». Это подтверждается графическим сходством этих двух букв, а также тем, что «зело» получила в славянском письме такое же цифровое значение («шесть»), которое имела в греческом письме «дигамма». Цифровое значение буквы «зело» определило и место этой буквы в кирилловском  алфавите.

Три новые буквы — «цы», «червь», «ша» были заимствованы из еврейского с приданием им только более правильной геометрической формы, соответствовавшей общему графическому стилю кириллицы. Буква «ша» была получена из еврейской «шин». Буквы «цы» и «червь» представляют собой графическую дифференциацию еврейской «цаде», которая в средние века .произносилась и как ц и как ч. Возможно, на форму буквы «червь» повлияла также греческая «копна». Это подтверждается тем, что  «червь» получила в кириллице то самое цифровое значение («девяносто»), которое имела в греческом алфавите «коппа».

Пять новых букв были получены путем графического видоизменения других букв кириллицы.

Так, «юс малый» и «юс большой» представляют собой видоизменение (усложнение) уставного греческого А (Л. Гейтлер), которое иногда имело в некоторых византийских рукописях форму, близкую к кирилловскому «юсу малому» и даже «юсу большому».

Буква «ерь» (ь), видимо, происходит от графически наиболее простой кирилловской буквы «и» (i), а «ер» (ъ) и «ять»  были получены путем графического усложнения «ерь» (Е. Георгиев). Это подтверждается близостью формы и звукового значения букв «ер» — «ерь», а отчасти также букв «ерь» — «ять».

Восемь новых букв были созданы путем лигатурного сочетания различных букв кириллицы. Сочетание это, как правило, было связано со звуковым значением новой буквы.

Так, буква «ук» была получена путем сочетания «он» с «ижицей». Такое лигатурное построение кирилловской буквы «ук», видимо, было подсказано византийским письмом, так как в письме этом для передачи звука у тоже использовалось сочетание «омикрона» с «ипсилоном». Наряду с горизонтальной лигатурой «он» с «ижицей» (оу) в позднем кирилловском письме применялась и вертикальная, слитная лигатура тех же двух букв.

Буква «шта» была построена в кириллице путем лигатурного сочетания буквы «ша» с примкнутой к ней снизу буквой «твердо». Такое построение буквы «шта» отражало звуковое значение этой буквы в старославянском (болгарском) языке, в котором эта буква произносилась как шт. О таком построении этой буквы свидетельствует и само ее название («шта»).

Буква «еры» (ы) представляла собой сочетание «ер» (ъ) с буквой «и» (I).

Особенно интересным и соответствующим законам фонетики было построение кирилловских букв для славянских йотированных гласных. Буквы эти строились путем лигатурного сочетания буквы, обозначающей соответствующую гласную, с буквой «и» (I). Так были построены в кириллице буквы: «я» («и»+«аз»), «е» («и»+«есть»), два йотированных «юса» («и»+соответствующий «юс»), а также буква «ю» («и»+«он»). Последняя буква первоначально представляла собой, вероятно, сочетание «и» с «ук» («оу») с последующим отпадением второго графического элемента буквы «ук». Возможность использования такой сокращенной лигатуры (I + о) для передачи звука ю обеспечивалось тем, что звука ё в старославянском и древнерусском языках еще не было; поэтому придание этой лигатуре звукового значения ё было в то время невозможным.

Недостаточно ясно происхождение только одной новой буквы кириллицы — «живете». Возможно, форма этой буквы была получена путем добавления центральной вертикальной черты к букве «хер» (Е. Ф. Карский) или же путем удвоения буквы «земля», близкой к «живете» по звуковому значению. Может быть, этим объясняется то, что, в отличие от других новых букв, «живете» не была отнесена в конец кирилловского алфавита, а была поставлена почти рядом с буквой  «земля».

Труднее поддается объяснению происхождение букв глаголицы.

Наибольшее распространение получили три гипотезы.

Одна из них была развита в 1881 году И. Тэйлором, а затем Д. Ф. Беляевым, И. В. Ягичем, В. II. Щепкиным и др. Согласно этой гипотезе, глаголица выводилась из византийской скорописи IX в.; замысловатость же рисунка глаголических букв объяснялась стремлением писцов к украшению письма. Гипотезу эту подверг критике И. И. Срезневский; в советский период недостатки этой гипотезы разобраны в работах Е. Ф. Карского, Е. Э. Гранстрем и др.

Действительно, сходство глаголицы с византийской скорописью IX в. весьма отдаленное, разница же очень значительна. Принципиальными особенностями скорописи как почерковой разновидности византийского письма были: связное, курсивное написание букв; наличие элементов букв, выступающих за верхнюю и нижнюю линии строки; частое применение лигатур; использование «петель» с единственной целью ускорения письма. Наоборот, для глаголицы были характерны: раздельное написание букв; отсутствие элементов, выступающих за линии строки; редкое применение лигатур; использование «петель» отнюдь не для ускорения письма (так как глаголические буквы писались раздельно), а как графических элементов букв, служивших для их украшения, орнаментации. В особенности графически далека от византийской скорописи древнейшая «полуугловатая» глаголица, имевшая скорее уставный, чем скорописный характер. Лишь в результате ее эволюции, в позднейших болгарских рукописях глаголица приобрела более близкие с скорописным округлые формы, а связное (не раздельное) написание букв возникло в глаголице лишь с XIV—XV вв.