Феномен Олега Табакова в театральной сфере 20 -21 вв.

       Роль Ефремова  в становлении театра была  очень велика. Вождь, учитель, вдохновитель, фюрер как называл его Табаков. Они души в друг друге не чаяли, они не разговаривали и не общались годами чтобы в конце концов воссоединиться в художественном театре. У Олега Николаевича была удивительная особенность отодвигать потолок, то есть постоянно развиваться и развивать. Олег Павлович был бессменным деятелем ответственным за административные проблемы театра позволял себе внятную критику в адрес Олега Ефремова. О том, почему Ефремов расстался со своим детищем и ушел во МХАТ, он сам говорил так: — «Начиная с 1904 года Станиславский создавал студии. Одной из них руководил Мейерхольд, другой — Вахтангов, третьей — Сулержицкий, четвертой — Михаил Чехов. Потом эти студии стали самостоятельными театрами, но основывались они на школе художественного театра. И «Современник» возник из недр Школы-студии МХАТ. Мои соученики Галя Волчек и Олег Табаков составили ядро «Современника», потом пришли актеры с других курсов. «Современник» развивался. Но к этому моменту во МХАТе стало совсем плохо. Он обюрократился. Мхатовские «старики» предложили мне возглавить его. Помню, мы собрались, ели клубнику, и я сразу поставил вопрос, что могу прийти к ним только с «Современником». Получив согласие, пошел к своим. Но они сказали: «Нет, МХАТ — это труп». Сутки я их уговаривал, но они были неумолимы…»

      Олег Табаков отдал  театру 12 лет, чувствовал несправедливость  если бы ушел это означало  бы что все зря, я не мог  себе этого позволить. В «Современнике» был последователем, комсоргом, профоргом, парторгом, директором выше не пошел из природной осмотрительности. И решил стать директором. « Несмотря на то, что он стал руководить театром, он не перестал быть актером, это совершенно ему не мешало. В театральной среде его новая должность стала удивительной, так как актер руководит театром. Константин Райкин вспоминает как однажды Табаков отчитал его за ошибку (нарушение дисциплины), когда он еще был «зеленым» артистом и подтверждает, что до сих пор помнит этот случай и впредь не ошибается. Олег Павлович обладает необыкновенной хваткой, которую не скрывает, а даже демонстрирует, поучает. Экономическую независимость обрел рано, одним из первых отправился на запад, познал все прелести капитализма, дарвинизм как систему жесткой селекции в искусстве полностью принимает и старается внушить это своим ученикам, научился «торговать» лицом». [2] Со временем коллектив единомышленников в «Современнике» себя исчерпал, единомыслия уже не было. У одних была потребность двигаться куда — то дальше, а у кого — то была сатисфакция того времени. «Инерция моего театрального и кинематографического опыта защищала меня и я понимал, что могу сделать что — то новое» вспоминает Олег Павлович Табаков.

«Табакерка»

«Когда творец всех наших побед Олег Николаевич Ефремов ушел в Художественный театр, труппа предложила мне взять директорство на себя. Но потом я постепенно понял, что мои представления о целях и задачах, стоящих перед «Современником», разнятся с пониманием моих товарищей в «Современнике», и пора мне сваливать. И я стал строить свой театр. 
В этом году исполнится 30 лет с тех пор, как московский мандарин Гришин (первый секретарь Московского обкома и горкома КПСС Гришин В.В. – Б.Т). придушил первую мою студию. Второе ее рождение произошло в 1987 году. А вообще свой первый спектакль мы сыграли в подвале почти 35 лет назад, 29 октября 1978 г.»[4]

Хочет работать с молодыми, открыт свой театр. Был гостем в Германии, Дании, Швеции, Финляндии зачем же это? Это было желание продлиться, вжиться.

Он предлагает новое, отличающееся от того, что было в «современнике», возникла иная атмосфера. Иные авторы. Это были взаимоисключающие вещи, которые нужны были современнику в тот момент « Мне казалось очевидным что должна быть молодая поросль». Олег Табаков взял учиться ребят сначала в доме пионеров, затем пометили их в ГИТИС, рассчитывал только на себя.

В одном из интервью Олега Павловича спросили: -"За что вы любите театр?" 
Он ответил: -" За возможность облиться слезами над вымыслом", - " "А за что вы не любите театр?" -"Ну тут много причин, как говорится "живого» ‘театра вообще мало, а " неживого много" -" что вы вкладываете в это определение?" - " Трату себя, энергетический посыл в зал, то есть в "живом" театре он существует, а в " неживом" нет». - «А кто такие актеры?» - «Это люди разговаривающие по очереди». Поэтому говорит, что оценивает студентов по энергоёмкости, по тому какую энергию они могут выпустить в зал, какой зал они своей энергией покрывают, что теоретики театрального дела называют харизмой. [6]

 Студия «подвал» ,была создана в 1974 году, пришло 3500 человек поступать, из них отобрали 49, два года учили , бюджет на создание были взяты из семьи о чем Табаков утаивал. Относился к ученикам с особой любовью, даже привозил из заграницы вещи.

Признается Олег Павлович, что создавать театр было нелегко.

В 1978 году тусклая лампочка над входом в подвал элитного жилого дома по улице Чаплыгина начала освещать путь зрителей в аскетичное, казалось бы, нарочито анти театральное пространство, на рубеже десятилетий найденное Олегом Табаковым и задуманное художником-сценографом Давидом Боровским. Отсыревшие за долгие годы стены помещения — приюта угольного мусора и всяческих нечистот, выскобленного и «одомашненного» воспитанниками мастерской Табакова в ГИТИСе и их педагогами, были выкрашены в черный цвет, а цементный пол устлан досками и покрыт той же краской. В крохотном зале разместился десяток рядов лавок со спинками, места на которых доставались редким счастливчикам, отстоявшим длинную очередь, прежде чем оказаться за дверями с маленькой табличкой «Студия молодых актеров». Когда-то сюда, в этот дом, приезжал вождь пролетариата Владимир Ульянов-Ленин на встречу с писателем Максимом Горьким. Поэтому же случаю И. Добровейн исполнял «Аппассионату» Бетховена… Некогда доходный дом сыскал эпитет «легендарный» благодаря таким жильцам, как полярник Кренкель, математик Чаплыгин, нарком НКВД Ежов. Парадоксы времени (точнее, исторические перевертыши) заключаются в том, что в XXI веке историю здания определяет его «низ», а не «верх» — «Подвал», «Табакерка», Театр-студия под руководством О. Табакова. [2] 
 
В декабре 1986 года в министерском реестре государственных театров появилась еще одна запись об образовании очередного учреждения культуры — «Московского театра-студии п/р О. Табакова». С опозданием практически на десять лет. Срок не малый — достаточный, чтобы поколебать стойкое убеждение даже самой скептически настроенной московской публики в печальной предопределенности пути коллектива, который возглавляет актер, пусть даже с таким звучным именем, как Табаков. В эпоху расцвета режиссерского театра, предложив крайне «неноваторскую» программу культивирования актерского профессионализма, молодая команда тем не менее оказалась в авангарде театрального процесса. 
 
Эта группа единомышленников зародилась во Дворце пионеров им. Н. Крупской, или Бауманском дворце пионеров, в переулке Стопани на Чистых прудах. К осени 1974 года Табаков, отсмотрев три с половиной тысячи четырнадцати- и пятнадцатилетних детей, пришедших с намерением поступать в детскую театральную студию, отобрал сорок девять. Занимались подростки по системе, близкой скорее театральным вузам, нежели драмкружку: актерское мастерство, сценическое движение, речь, этюды, наблюдения, семестры и отчисления. Педагоги А. Дрознин-старший, А. Леонтьев, В. Поглазов, К. Райкин, С. Сазонтьев, В. Федорченко, В. Фокин, работавшие со старшеклассниками, давали мощную энергетическую подпитку воспитанникам еще и в виде встреч с известными современниками: писателями, историками театра, актерами. Гостями студии были П. Марков, В. Шверубович, В. Катаев, В. Высоцкий и др. 
     Пройдет два года, и восемь наиболее талантливых учеников будут приглашены Олегом Табаковым на его первый актерский курс в ГИТИСе. Именно это поколение: Сергей Газаров, Василий Мищенко, Алексей Селиверстов, Елена Майорова, Александр Марин, Игорь Нефедов, Михаил Хомяков, Лариса Кузнецова, Виктор Никитин, Марина Овчинникова, Марина Шиманская, Алексей Якубов и Андрей Смоляков, который перейдет к Табакову из Щукинского училища на третьем курсе, — встанут у истоков «Табакерки». Обретя собственное пространство на улице Чаплыгина, они организуют его согласно своему видению: ввинтят лампочку над входом, напишут устав, по которому хотели бы жить. А 29 октября 1978 года сыграют спектакль по пьесе Алексея Казанцева «…И с весной я вернусь к тебе…», с которого начнется летопись профессиональной деятельности актеров Московского театра под руководством Олега Табакова. После будут «Прощай, Маугли!», «Две стрелы», «Страсти по Варваре», «Прищучил». Поиском созвучных тем и акцентов, свежестью интонаций начинающие актеры вызовут у зрителя ответную волну понимания и признания. 
     Успехи молодого коллектива не тронули только советскую власть. В 1980 году своим равнодушием она обрекла уже сформировавшуюся труппу на мучительное разрозненное скитание по московским театральным площадкам, не дав согласия на открытие нового театра, по сути, уже давно успешно существовавшего в творческом плане. Слишком много «не» пришлось услышать за семилетний период испытаний: не позволили перейти со студией в ЦАТСА, не разрешили открыть молодежный театр в Подольске, не поддержали идею строительства театра в Брянске. 
 
В контрапункте с официальным отрицанием существовала необходимость, остро прочувствованная художественным руководителем на данном этапе. Пристроив выпускников первого курса в разные московские театры,Табаков набрал «вторую студию». В ГИТИСе. В 1981 году на заочном факультете появилась «гибридная» группа «очников-заочников», весной 1982-го распущенная, за исключением четырех человек (среди которых была Евдокия Германова). Благодаря вынужденному добору учениками Табакова вскоре стали Марина Зудина, Надежда Тимохина, Галина Чурилова, Сергей Беляев, Алексей Серебряков, Сергей Шкаликов, Александр Мохов и др. К педагогической деятельности подключились студийцы первого призыва: С. Газаров, А. Марин, А. Селиверстов, А. Смоляков. С возобновлением репетиций и спектаклей в родной подвал вернулись прежние ритмы. Афишу формировали названия прежних спектаклей: «История титулярного советника», «Прищучил», «Жак-Фаталист», «Две стрелы» и «Страсти по Варваре», а также студенческие премьеры: «Жаворонок», «Полоумный Журден». Тогда же специально для студии, всегда разговаривавшей с аудиторией о времени и себе живым языком, Александр Галин написал пьесу «Крыша». 
 
Олег Табаков, пестуя уже второе поколение актеров и ориентируя его на непреходящий успех у публики, добился для студии государственной дотации. 1 марта 1987 года театр-студия былофициально открыт спектаклем «Кресло» по повести Юрия Полякова «ЧП районного масштаба». 
 
Исчезнувшее со временем из названия слово «студия» осталось на логотипе театра, представляющем собой вензель из пяти строк, придуманный главным художником театра Александром Боровским. По сей день оно определяет этическую направленность личности актера, служащего в театре. На протяжении многих лет труппа театра пополнялась за счет учеников Олега Табакова из Школы-студии МХАТ, ректором которой он стал в 1985 году. К «старожилам» «подвала» в 1990 году примкнули Роман Кузнеченко, Сергей Шенталинский, а также Владимир Машков и Евгений Миронов. Последние двое ворвались в московскую театральную и культурную жизнь стремительно и, как оказалось, навсегда. Спектакль «Матросская тишина» по пьесе Александра Галича, в котором были заняты оба молодых артиста, стал знаковым для российского театра 90-х — до сих пор видевшие его вспоминают о нем с замиранием сердца. В особенности памятен неповторимый образ Абрама Ильича Шварца, созданный молодым Владимиром Машковым. В 90-х Машков проявил себя и как яркий и самобытный режиссер, представив публике сначала «Страсти по Бумбарашу» (1993), а затем «Смертельный номер» (1994). И в том и другом спектаклях были заняты студенты Школы-студии МХАТ: Сергей Безруков, Виталий Егоров, Сергей Угрюмов, Дмитрий Бродецкий, по окончании вуза принятые в труппу и быстро ставшие незаменимыми и востребованными. С ними в театр пришли Марианна Шульц и француженка Камий Кайоль. 
 
Следующие два выпуска Олега Табакова, 1998 и 2002 годов, также пополнили труппу: Денис Никифоров, Алексей Усольцев, Ольга Красько, Алена Лаптева, Яна Сексте и Александр Фисенко стали неотъемлемой частью маленького московского театра. 
 
Но не только учениками Табакова пополняется труппа театра: с 1987 года и по сей день художественный руководитель приглашает работать не только опытных артистов, таких, какАлексей Золотницкий, Ольга Блок-Миримская, Александр Воробьев, Павел Ильин, Иван Шибанов, Евгений Миллер или Роза Хайруллина, но и совсем молодых, только что окончивших театральные вузы: Андрея Фомина, Вячеслава Чепурченко, Аню Чиповскую… Из года в год Табаков демонстрирует прекрасный дар обнаружения и раскрытия молодых дарований. 
 
Существующая атмосфера полного доверия к партнеру по сцене располагает актеров и к освоению режиссерского ремесла. Со стороны художественного руководителя, который и сам выступает в роли режиссера-постановщика, такая потребность в самовыражении, как правило, не пресекается: Табаков дает возможность молодым коллегам попробовать себя в другой ипостаси. Спектакли в подвальном театре ставили уже упоминавшийся Владимир Машков, Александр Марин («Идиот», «Сублимация любви», «Песочный человек», «Аркадия») и Александр Мохов («Кукла для невесты», «Леди Макбет Мценского уезда»). Однако все серьезные достижения театра связаны с личностями режиссеров: Валерия Фокина (»Еще Ван Гог…»), Евгения Каменьковича («Затоваренная бочкотара», «Искусство», «Любовные письма»), Камы Гинкаса («Комната смеха»), Адольфа Шапиро («На дне», «Последние»), Андрея Житинкина («Псих», «Старый квартал», «Признания авантюриста Феликса Круля», «Идеальный муж»). 
 
Начало XXI века для театра ознаменовалось назначением на должность штатного режиссера молодого литовца, ученика Петра Фоменко, Миндаугаса Карбаускиса, проработавшего в подвальном театре с 2001 по 2007 год. Спектакли, поставленные Карбаускисом, завоевали несколько престижных театральных премий и призов. По сей день идут и собирают аншлаги его «Рассказ о счастливой Москве», «Лицедей». 
 
Театр Олега Табакова — один из самых активно гастролирующих российских театров. Спектакли выезжают на гастроли практически каждый месяц. Во время зарубежных гастролей театр посетил Италию, США, Японию, Германию, Францию, Венгрию, Канаду, Израиль, Чехию.[5]

      Из грязного полуподвала  на улице Чаплыгина выявлен  из самых театральных уголков  Москвы его энергия окультуривания прилегающего пространства несокрушима. Сначала подвал, потом дом напротив, затем весь двор. Заказал, отлил в бронзе и поставил во дворе «Табакерки» в полный рост трех любимых своих писателей, которым многим обязан : Розова, Ампилова и Володина . К своей «табакерке» относиться как к большой семье директор театра Александр Стульев деверь, муж сестры, Марина Зудина первая актриса, остальных тоже именует по семейному.

     Существует мнение, что  Олег Павлович Табаков хотел  защитить свой актерский театра  от режиссёрского. То есть он утверждает, что театра может существовать без постоянного режиссера, а может приглашать его, нет демиурга, который делает театр для себя и под себя.

 Табаков не считает это идеей, но в параллель с этим  существовала фигура , которую во Франции называли  - руководителем игры. «Табакерка — актерский театр, всегда славился актерскими спектаклями, не превалирование формы над содержанием, а  все — таки актерским содержанием над формой» утверждает воспитанник Табакова Сергей Безруков.

Когда студенты идут учиться они ищут того, человека, который поможет, направит и научит их, Табаков был именно таким. Более того, он всегда давал возможность высказаться, в полном смысле была демократия. Никогда в работе с учениками не ставил спектакли, а всегда добавлял умения и поворачивал некой стороной, которая до этого не была еще ведома , как можно было придумать что 25 летний Володя Машков будет играть Абрама Ильича Шварца.

«Для этой роли должен быть опыт, которого у меня не было. Я был в отчаянии, я отрастил бороду, чтобы мог казаться старше, я выходил на репетиции (мы тогда не пользовались гримом) я курил папиросу, брал пепел и делал им мешки под глазами. В какой — то момент Олег Павлович сказал: «Володя, иди на рынок, купи ботинки себе, размера сорок седьмого, у тебя нога то небольшая, купи и приходи на репетицию». Я нашел на рынке у какой — то бабульки за полтора рубля большие ботинки, нашел какие — то огромные брюки и этот костюм меня начал так погружать в этого человека физически» признается Владимир Машков.

   «Я учу смелости, иногда прям до отчаяния» Он был безжалостен, он безжалостно расставался с тем, кто ему казалось не соответствует его пониманию. «Мне казалось он смотрел на меня и думал выживу я или не выживу» Евгений Миронов [2]

  “Я учеников влюблял в какие — то проявления. Благодаря своим показом, его надо заманить, ему надо дать сигнал о том как это может быть прекрасно и когда он это видит, он как натура хищная уже может идти напролом» говорит Олег Павлович.

   «Он меня никогда особенно не хвалил, чего мне очень не хватало всю мою жизнь, Он особенно вообще никого не хвалил. Он всегда очень строг. И даже какая — то небольшая реплика в адрес актера, одобрения того, что он делает это уже можно считать похвалой, все свое существование на сцене я посвятил чтобы понравится ему» Владимир Машков.

   Не будучи режиссером  по профессии любит обсудить  увиденный прогон с артистами, для этого записывает шёпотом на карманный диктофон  замечания, потом прослушивает каждую запись и тут же её комментирует. Очень требователен к чуткости диктофона, чтобы улавливал все оттенки его шёпота. Приходит в театр заряженный смешным, подсмотренным, подслушанным, когда -то цитировал Антона, потом Павла , Марину Зудину любит величать Мариной Вячеславовной , которая становится его женой.

      «Театр «подвал» он был защитой, они там росли, я им носил не только Солженицына, носил Авторханова, я носил им многое и художественно и нравственно» - Табаков.

После того как 14 человек остались на улице, он устраивал их на работу. Он человек позитивный, дикий атомный заряд оптимизма и жизнеспособности.

«Он трудоустроил нас всех в Москве и решал бытовые вопросы. Мы все собирались репетировать дальше, чтоб студия жила в таких условиях» вспоминают актеры «Табакерки».

«Обстановка в стране была сильнее его , сильнее его пробивных возможностей, другой пал бы в уныние, пал бы в депрессию, самое большее что он может сделать это съесть два вторых, пять пирожных, три конфетки» смеется Евгений Миронов.

  Олег Павлович рассчитывал на себя. Пытался найти все способы чтобы вернуть театр. Гришин пошел против него, хотя он и назначил Табакова директором театра , но на собрании они разошлись во мнение. Затем Гришин собрал совещание, как потом передали Табакову «Ведь никто хорошего слова о вас не сказал».

 Олега Павловича очень любит  публика, он избалован ей, чтобы  он не вытворял на сцене его любят и Олег Павлович поняв это начал это использовать.

  Когда Табаков играет со  своими учениками на сцене он не смотрит на них как учитель, иногда делает замечания. За свою любовь к ученикам признается, что ничего не ждет.

 Своих любимых учеников редко  называет по фамилии, чаще всего  Женька, Вовка , Лешка. Помогал, поддерживал, раскручивал. Не сразу, но смирился что ребята стали строить свою жизнь отдельно от него. До сих пор играет с ними в спектаклях.

  Весной 2010 года Олег Павлович  снова создает школу для одаренных  детей.

Это колледж при театре имени Табакова. «То что вложил в меня Ефремов, я сейчас делаю, то есть создаю и организую, то что в меня вложил Топорков это я пытаюсь отдавать».

«Нынешние ребята и принимают, и бунтуют иначе. Я регулярно встречаюсь с моими учениками, которых я набрал в этом году в четвертый раз. Они смотрят на меня, как… Вот в Екатеринбургской…нет, все еще Свердовской, губернии, есть такая падающая башня. Невьянская. Ей лет 250. Она клонится, но все не падает. Вот и мои ученики, думаю, смотрят на меня, как на Невьянскую башню. Они получают определенную пользу, общаясь со мной. Я обращаюсь с ними сурово, дисциплинирую. Я ведь не просто их чему-то обучаю. Я обучаю актеров для завтрашнего дня этого маленького подвального театра. Что на ул. Чаплыгина, в доме, где Исайя Добровейн когда-то музицировал, и помощник присяжного поверенного (В.И.Ульянов-Ленин – Б.Т.)слушал в его исполнении Бетховена и чувствовал, как в его душе на миг пробуждается что-то человеческое. А потом в этом же доме горный орел (И.В.Сталин – Б.Т.), оценивая поэму Горького «Девушка и смерть», сказал: «Эта штука посильнее «Фауста» Гёте». На месте угольного склада, где уже был не уголь, а прах, где было все захламлено, загажено, возник этот маленький театр. И где зал всегда переполнен» откровенно признается Олег Павлович Табаков.

                                     От МХТ до сегодняшних дней.

Деятельность в МХТ.

На вопрос не страшно ли ему было браться за МХТ, отвечает «глаза боятся, а руки делают». «Не было времени советоваться, короче говоря умер Олег Николаевич я был обязан помочь театру. В театре была одна пьянь, грязь и воровство. В последние годы Ефремов болел и не мог охватывать весь театр» [6].

     В1983 году приходит во МХТ сыграв Сальери. Ректор школы студии теперь был Табаков. В это время Олег Николаевич Ефремов собирался сделать ему предложение. «Он сказал надо поговорить мы сидели довольно долго и он сделал предложение объединиться труппе художественного театра с маленькой труппой Табакова, я был вдохновлен и сказал идем. Я сообщил в «подвале» об этом, свежая кровь старые меха они слушали и немного стесняясь и жалея меня спросили : а зачем? Идеи уже не было». Табаков чувствовал себя виноватым перед О.Н.Ефремовым . «Я понимал что он говорит и верит в это».[2]

    В Последний раз они играли в булгаковской пьесе о Мольере, шел 1988 год , народ вышел на Манежную площадь, страна разваливалась на глазах, запретное становилось официальным, официальное запретным , позорным. Ефремовский Мольер меньше всего был озабочен бессудной тирании. Разделив советский МХАТ он очутился в пустоте, его стали покидать один за другим ведущие актеры.Театр разваливался, рядом оставалось несколько человек. В театре как и в любви бранные слова иногда наполняются особой нежностью, Мольер стал особой ролью Олега младшего ( Табакова), когда в самом начале 2000 ему пришлось возглавить МХТ.

    «Я думаю что они оба были друг другу необходимы, в некотором смысле какие -то полярные люди. Олег Павлович это его артист, я думаю что до поры до времени Олег Николаевич без него  не мог, он был его из любимейших творческих детей. И никто с Табаковым не был так неприклонен и жесток. Олегу Павловичу необходим такой человек перед которым бы он робел. И мне кажется вообще артисту нужен человек, перед которым он робеет, может быть проблема Табакова была в том, что такого человека не стало»

                                                                                              Константин Райкин.

После смерти О. Ефремова в 2000 г. художественным руководителем МХАТ им. А. П. Чехова становится Олег Табаков, взявший курс на обновление репертуара (ставки сделаны как на классические произведения мировой драматургии — «Гамлет», «Вишневый сад», «Господа Головлевы», «Белая гвардия», «Король Лир», «Тартюф», так и на современную отечественную и зарубежную драматургию) и труппы (в нее вошли О. Яковлева, А. Леонтьев, А. Покровская, В. Хлевинский, К. Хабенский, М. Пореченков, В. Краснов и др.). К созданию спектаклей привлекаются лучшие силы современной режиссуры — Ю. Бутусов, С. Женовач, М. Карбаускис, К. Серебренников, А. Шапиро, Т. Чхеидзе. В 2001 году была открыта третья — Новая — сцена театра, предназначенная специально для экспериментальных постановок. - вот как кратко написана деятельность Олега Павловича Табакова на сайте Московского Художественного театра. [9]