Альбер Камю

ВСТУПЛЕНИЕ

Альбер Камю – один из моралистов в современной французской  литературе ХХ столетия

1.0. С давних пор культура  Франции была щедра на «моралистов»,  то  есть  назидателей,  нравоучителей,  проповедников добродетели. Прежде  всего это мастера пера и  мыслители, обсуждающие в своих  книгах загадки человеческой  природы с остроумной прямотой, подобно Монтеню в ХVIв., Паскалю   и  Ларошфуко в ХVIIв., Вальтеру, Дидро, Руссо в XVIII в. Франция  XX столетия выдвинула очередное  созвездие таких моралистов: Сент-Экзюпери, Мальро, Сатр... Среди первых в  ряду этих громких имен должен  быть по праву назван и Альбер  Камю. В своем творчестве он  рассмотрел концепцию отчуждения  личности и общества. Он - глашатай  множества разрозненных фишочек,  которые в мире, расколотом на  лагеря, ведут судорожные поиски  собственного серединного   пути. В своих произведениях он придерживался  умозаключений «философии существования», экзистенциализма. Понять жизнь  - значит, по Камю, различать за  ее изменчивыми малодостоверными  обликами   лик   самой   Судьбы   и истолковать в  свете последней очевидности  нашего земного удела. Все книги  Камю претендуют на то, чтобы  быть трагедиями метафизического  прозрения: в них ум тщится  пробиться сквозь толщу преходящего,  сквозь житейско-исторический пласт  к прямоугольной бытийной правде  существования личности на земле.

1.1. К одной из таких  книг относится и произведение  Камю «Посторонний», о котором  уже написаны тысячи станиц. Он  вызвал живой интерес как во  Франции, так далеко за ее  рубежами. Но и сегодня, более  сорока лет после его выхода  а свет, книгу продолжают читать, она остается во Франции бестселлером. «Посторонний» прочно вошел в  лицейские и университетские  курсы, где трактуется как «капитальная  дата» в истории французской  литературы. Эта книга Камю называется  и «лучшим романом поколения  Камю», и  «одним из больших  философских мифов в искусстве  этого века» и даже одним  из наиболее захватывающих, убедительных  и наилучшим образом построенных  романов в мировой литературе.

1.2. Литература о «Постороннем»  настолько разнообразна, что знакомство  с ней дает довольно полное  представление о  возможностях  различных направлений в методологии  современного западного литературоведения.  Повесть подвергалась разного  рода прочтению - метафизическому,    экзистециалистическому,  биографическому,  политическому и социологическому. К ней обращались представители  многих областей знаний.

ГЛАВА І. Общие положения

2.1. Творческая история  «Постороннего» довольно легко  прослеживается по «Записным  книжкам» Камю.   Он отмечает, что главный  герой повести  - человек,   не желающий     оправдываться.  Он  предпочитает  то представление, которое люди  составили о нем. Он умирает,  довольствуясь собственным сознанием  своей правоты. Примечательно,  что уже в этой первой  записи  как ключевое звучит слово  «правда», в июне 1937г. появился  набросок темы о человеке,   приговоренном к смертной казни.  Узник парализован страхом, но  не ищет никаких утешений. Он  умирает с глазами, полными  слез. В июле 1937г. вновь появляется  запись о человеке, который всю  жизнь защищает некую веру. Умирает  его мать. Он все бросает. В  августе 1937г. в   его дневниках  появляется запись: «человек, который  искал свою жизнь там, где  она обычно и проходит (женитьба, положение в обществе). Однажды  он осознал, насколько чужим  был по отношению к собственной  жизни. Ему свойственен отказ  от компромиссов и вера в  правду природы». (4, 135)

2.2. По запискам Камю, герой  - хранитель правды, но какой? Ведь  этот человек странный, на что   некоторым образом намекало название  романа - «Посторонний».

Когда «Посторонний» вышел  в свет, целое поколение с жадностью  прочло эту книгу - поколение, жизнь  которого не покоилась на традиционных основах, была замкнутой, лишенной будущего, совсем как жизнь «Постороннего». Молодежь сделала из Мерсо своего героя.

2.3. Как писал Камю, основной  проблемой был абсурд. Главное,  что определяет поведение Мерсо,  считал писатель -это отказ от  лжи.

Психология Мерсо, его  поведение, его правда - результат  долгих размышлений Камю над эстетикой  абсурда,  которая по-своему отражала его собственные жизненные наблюдения.

2.3.1. «Посторонний» - произведение  сложное, его герой «ускальзывает»  от однозначной трактовки наибольшая  сложность  в повести заключается  в ее двуплановости. Повесть  разбита на две равные, перекликающиеся  между собой части.

Вторая - зеркало первой, но зеркало кривое. Однажды пережитое  в ходе судебного разбирательства, и «копия» до неузнаваемости искажает натуру. С одной стороны, Камю стремится  показать столкновение «обычного человека»  лицом к лицу с судьбой, от которой  защиты нет - и это метафизическая плоскость романа. С другой стороны, своим  негативизма Мерсо поверяет общепринятые ценности, чтобы своей  внутренней правдой осудить внешнюю  ложь.

2.3.2. Жанр романа близится  к моралистическому роману, поэтому  философско-эстетическая система  автора не отделима от его  личности. Полноту «Постороннему»  придает его философский подтекст. В «Постороннем» Камю стремится  придать истории универсальный  характер мифа, где жизнь изначально  отмечена печатью абсурда. Действительность  здесь является скорее метафорой,  необходимой для раскрытия образа  Мерсо.

2.3.3. Механически размеренно  течет жизнь молодого героя  на городской окраине Альшера.  Служба мелкого клерка  в конторе,  пустая и монотонная, прерывается  радостью возвращения Мерсо к  пляжам «залитым солнцем, к  краскам вечернего южного неба».  Жизнь и здесь под пером  Камю предстает своей «изнанкой»  и своим «лицом». Сама фамилия  героя содержит для автора  противоположность сущности:    «смерть» и «солнце». Трагизм  удела человеческого, сотканный  из радости и боли, и здесь  с недоступностью закона охватывает  все круги жизни героя». (1, 140)

Мерсо не требует много  от жизни и по-своему он счастлив. Следует отметить, что среди возможных  названий романа Камю отметил в своих  черновиках «Счастливый человек», «Обыкновенный  человек», «Безразличные». Мерсо - скромный, уступчивый и благожелательный, правда, без особого радушия, человек. Ничто  не выделяет его из числа обитателей бедных предместий Алжира, кроме одной  странности - он удивительно бесхитростен и равнодушен ко всему, что обычно представляет интерес людей.

2.3.4. Жизнь алжирца сводится  Камю до уровня непосредственно  чувственных ощущений.

Он не видит оснований  менять свою жизнь, когда хозяин конторы  предлагает ему подумать о карьере, где для него нашлась интересная работа. В Париже Мерсо уже бывал, у него нет не малейшего честолюбия никаких надежд. Ведь жизнь, считает  он, не поменяешь, та или иная жизнь  в конечном счете равноценна.

Но, когда-то в начале жизни  Мерсо учился, был студентом и, как все, строил планы на будущее. Но ученье пришлось оставить, и тогда  он очень скоро понял, что все  его мечты в сущности не имели  смысла. Мерсо отвернулся от того, что  прежде казалось преисполненным значения. Он погрузился в пучину равнодушия.

2.3.5. Вероятно, именно здесь  надо искать причину поразительной  безчувственности Мерсо, секрет  его странности, Но об этом  Камю молчит до последних страниц,  до той ключевой сцены в  романе, когда выведенный из себя  домогательствами священника Мерсо  лихорадочно выкрикивает слова  своей веры в лицо служителю  церкви: «Я был прав, я и теперь  прав, я всегда прав. Я жил вот  так, а жил по-другому. Я де  лал то, и не делал этого.  Ну и что? Я славно жил  в ожидании той минуты бледного  рассвета, когда моя правда обнаружиться. Из бездны моего будущего в  течение всей моей абсурдной  муки подымалась во мне сквозь  еще не наставшие годы дыхание  мрака, оно все уравнивало на  своем пути, все, что доступно  моей жизни, - такой ненастоящей,  такой призрачной жизни». (2, 356). Занавес  над тайной Мерсо приподнят:  смерть неотразимый и бессмысленный  факт, лежит на основе правды.

2.3.6. Секрет «индивидуума»  героя заключается в выводах,  которых он уехал, осознав конечность  и абсурдность жизни. Он желает  просто быть, жить и чувствовать  сегодня, здесь на земле, жить  в «вечном настоящем». Все же  остальное, что связывает человека  с другими, - мораль, идеи, творчество, - для Мерсо обесценено и лишена  смысла. Спасение для героя может  быть в том, чтобы погасить  сознание, не сознавать самого  себя, разорвать формальную связь  с другими Мерсо выбирает отрешенность, отделяется от общества, становится  «чужаком». Его рассудок, кажется,  поддернут легким туманом, и  уже при чтении начальных глав  романа создается впечатление,  что герой пребывает в состоянии  полусна.

Хотя, слово «абсурд» встречается  в романе всего лишь один раз в  конце последней главы, уже первые страницы «Постороннего» поручают читателя в атмосферу абсурда, которая  не перестают сгущаться до последней  сцены.

2.4. Рассказ ведется от  первого лица, и в то же время  он парадоксально безразличен.  Разговорную заурядность и оголенную  прямоту этого вызывающе бедного  по словарю, подчеркнуто однообразного  по строю, с виду бесхитростного  нанизывания простейших фраз  один из истолкователей «Постороннего»  метко обозначенный как «нулевой  градус письма». Повествования  тут дробится на бесчисленное  множество предложений, синтаксически  предельно упрощенных, едва соотнесенных  друг с другом замкнутых в  себя и самодостаточных, - своего  рода языковых «островов» . (Сартр) (1, 390)

2.5. «Посторонний» Камю  служит примером для всех, кто  склонен судить о произведении, о писателя исходя из рассказывания,  стиля, из формы, если она  усложнена, «разорвана», значит  это модернист, а если проста, если присуща ей некая цельность-реалист.  К тому же если все так  просто таким прозрачным языком  написано.

Какова же основная идея повести? Безмятежно-равнодушный, инертный Мерсо - это человек которого не вывело из сонного равновесия даже совершенное  им убийство, однажды все-таки впал в неистовство. Случилось это  именно в ключевой сцене романа, когда тюремный священник попытался  вернуть героя в лоно церкви, приобщить  к вере, будто все вертится по воле божьей. И Мерсо вытолкал священника за двери своей камеры. Но почему этот пароксизм ярости вызвал у него именно священник, а не жестокий, загонявший его в тупик следовать, не скучающий  судья, вынесший ему смертный приговор, не бесцеремонная, пялившаяся на него, как на одинокое животное, публика? Да потому, что все они лишь утверждали Мерсо в его представлении о сущности жизни и только священник, призывал уповать на божественное милосердие, довериться божественному промыслу, развернул перед ними картину бытия гармонического, закономерного, предопределенного. И картина эта угрожала поколебать представление о мире - царстве абсурда, мире - первозданном хаосе.

Взгляд на жизнь как  на нечто бессмысленное - модернистический взгляд. Поэтому «Посторонний» - произведение для модернизма классическое.

ГЛАВА II. Непосредственный анализ произведения

3.1. Примечательно, что  развитие действия в романе  почти не наблюдается. Жизнь  Мерсо – скромного обывателя  из пыльного предместья Алжира  – мало чем выделяется из  сотни ей подобных, так как  это жизнь будничная, невзрачная, скучноватая. И выстрел явился  толчком в этом полудремном  прозябании, это было своеобразной  вспышкой, которая перенесла Мерсо  в другую плоскость, пространство, в другое измерение, разрушившим  его бессмысленное растительное  существование.

3.2. Следует отметить главную  особенность Мерсо - это полное  отсутствие лицемерия, нежелание  лгать и притворяться, даже если  это идет в противовес его  собственной выгоде. Данная черта  проявляется прежде всего тогда,  когда он получает телеграмму  о смерти матери в богадельне. Формальный текст телеграммы  из приюта вызывает у него  недоумение, он не совсем понимает  и принимает, то, что его мать  умерла. Для Мерсо мать умерла  намного раньше, а именно: когда  он поместил ее в богадельню, представив заботу о ней служащим  заведения. Поэтому горестное  событие и отрешенность, безразличие,  с которым оно воспринимается  главным героем усиливает чувство  абсурда.

3.3. В приюте для престарелых  Мерсо снова не понимает необходимость  следовать положенному принципу  и создать хотя бы видимость,  иллюзию сострадания. Мерсо смутно  чувствует, что его осуждают  за то, что он поместил свою  мать в богадельню. Он пытался  оправдать себя в глазах директора,  но он его опередил: «Вы не  могли взять ее на иждивение.  Ей нужна была сиделка, а  вы получаете скромное жалованье.  И в конце концов ей жилось  здесь лучше». (1, 142). Однако в приюте  для престарелых поступают не  сообразно с желаниями, просьбами,  привычками стариков – только  лишь со старым распорядком  и правилами. Шаг в сторону  был неприемлим, исключения были  только в редких случаях, да  и то с предварительными отговорками.  Как это произошло в случае  с Пересом, когда ему позволили  участвовать в похоронной процессии,  так как в приюте он считался  женихом умершей.

Для Мерсо голоса стариков, зашедших в приютский морг звучат «приглушенной трескотней попугаев», у сиделок вместо лица - «белая марлевая повязка», на старческих лицах вместо глаз среди густой сетки морщин - «лишь тусклый свет». Перес падает в обморок, как «сломавшийся палец» Участники похоронной процессии  похожи на механических кукол, стремительно сменяющих друг друга в нелепой  игре.