Анализ стихотворения Джима Моррисона «Angels and Sailors»

     Анализ стихотворения Джима Моррисона «Angels and Sailors» 

     «... and that’s why poetry appeals to me so much – because it’s so eternal. As long as there are people, they can remember words and combinations of words. Nothing else can survive a holocaust but poetry and songs. No one can remember an entire novel. No one can describe a film, a piece of sculpture, a painting, but so long as there are human beings, songs and poetry can continue.

     If my poetry aims to achieve anything, it's to deliver people from the limited ways in which they see and feel». (Jim Morrison, «Self-interview»)¹ 
 

Введение 

     Джим  Моррисон (полное имя Джеймс Дуглас Моррисон) – американский поэт, вокалист и лидер группы «The Doors». Родился 8 декабря 1943 г. в Мельбурне, штат Флорида. Умер 3 июля 1971 г. в Париже.

     Несомненно, Джим Моррисон – одна из самых культовых фигур второй половины ХХ века. Главным образом, люди запомнили его как настоящего хиппи, бунтаря, лидера легендарной группы «The Doors», но сам Моррисон всегда хотел, чтобы о нём вспоминали как о поэте. При жизни Джима, большинство критиков не признавало его поэтического творчества, однако многие годы спустя его поэтическое наследие было оценено по достоинству.

     Творчество  Джима Моррисона пришлось на вторую половину 60-х годов – эпоху расцвета движения хиппи, эпоху братства и вседозволенности. В то время люди ещё не знали о реальном вреде, причиняемом человеческому здоровью наркотиками, поэтому ЛСД, кокаин и другие психотропные вещества можно было приобрести без особых проблем. Тогда многие творческие личности прибегали к подобным средствам «расширения сознания». В том числе и Джим. Но он всегда был предельно честен со своими поклонниками и никогда не скрывал этого. Под воздействием наркотиков и алкоголя, ощущение им окружающего мира ещё более обострялось, и он получал доступ к альтернативной реальности.

     В «эпоху цветов», когда все пели о невинности, леденцах и ванильном небе, «The Doors» являлись самой радикальной и сумрачной группой. Критики окрестили их «черными исповедниками Великого Общества», а Моррисона – «Дионисом современной культуры». Ударник группы Джон Дэнсмор подчёркивал: «Наши выступления становились подлинным рок-театром, а Джим задавал им структуру поэтической драмы. <…> Мы исполняли роли первосвященников, а слушатели были нашими прихожанами. В своей поэме «The New Creatures» («Новые создания»). Джим описывает примитивный шаманский театр – это и было на наших концертах»². Концерты «The Doors» перерождались в своеобразные ритуальные действа, где Моррисон выступал жрецом, направлявшим церемонию. В инструментальных кусках импровизация доходила до 15–20 минут, что шло вразрез с принятыми нормами, а шаманящий Моррисон позволял музыке загипнотизировать себя. Как вспоминает Дж. Дэнсмор, «Иногда он отдавался настолько полно, что мы видели колдуна внутри него. Мы совершали ритуал. Три Аполлона, уравновешиваемые одним Дионисом. Это была открыто рождавшаяся поэзия и музыка»³.

     Многие критики отмечали, что на сцене Моррисон мыслил скорее театральным языком, нежели вокальным, а музыкальная структура  использовалась им, чтобы поддержать текст. По воспоминаниям участников группы, он, практически, не беспокоился о студийной работе и был заинтересован только в катарсическом процессе творчества, а импровизационный характер музыки «The Doors» в высшей степени соответствовал его представлениям.

     Некоторые переводчики (М. Шахраева, Т. Шашкова, Д. Эпштейн, А. Кудрявицкий) пытаются приблизить произведения Джима Моррисона к «литературному стандарту», сориентировать их на читателя, не знакомого ни с музыкальным наследием Джима, ни с особенностями его личности, что необходимо для полного осмысления его творчества. Поэтому в нашем исследовании мы неоднократно обращаемся к биографии поэта. 

     Анализ стихотворения «Angels and Sailors» 

Angels and sailors,

rich girls,

backyard fences,

tents,

Dreams watching each other narrowly,

soft luxuriant cars.

Girls in garages,

stripped out to get liquor and clothes

half gallons of wine and six-packs of beer.

Jumped, humped, born to suffer,

made to undress in the wilderness. 

I will never treat you mean

Never start no kind of scene

I'll tell you every place and person that I've been. 

Always a playground instructor, never a killer

Always a bridesmaid on the verge of fame or over

He manuevered two girls into his hotel room

One a friend, the other, the young one, a newer stranger

Vaguely Mexican or Puerto Rican

Poor boys thighs and buttock scarred by a father's belt

She's trying to rise

Story of her boyfriend, of teenage stoned death games

Handsome lad, dead in a car

Confusion

No connections

Come 'ere

I love you

Peace on earth

Will you die for me?

Eat me

This way

The end 

I'll always be true

Never go out, sneaking out on you, babe

If you'll only show me Far Arden again. 

I'm surprised you could get it up

He whips her lightly, sardonically, with belt

Haven't I been through enough? she asks

Now dressed and leaving

The Spanish girl begins to bleed

She says her period

It's Catholic heaven

I have an ancient Indian crucifix around my neck

My chest is hard and brown

Lying on stained, wretched sheets with a bleeding virgin

We could plan a murder

Or start a religion.

 

Ангелы и моряки 

Ангелы и моряки,

богатые девушки,

палатки на задних дворах,

Сны, пристально следящие друг за другом,

роскошные автомобили.

Девочки в гаражах

раздевались, поглощая

по полгаллона вина и шесть ящиков пива.

Прыгали, извивались, они рождены, чтобы страдать,

отсутствие одежды – их повседневный наряд. 

Я никогда не приласкаю тебя,

И никогда не устрою сцен ревности,

Я покажу тебе все  места, где я бывал, и всех людей, которыми я был. 

Всегда воспитательница  в детском садике

Или подружка невесты  на грани славы

Убийца – никогда

Он заманил  двух девушек в свой гостиничный  номер

Одна – подружка, другая – молоденькая незнакомка

Не понять, то ли мексиканка, то ли пуэрториканка

Бедные мальчики, бёдра и ягодицы которых покрыты  рубцами от отцовского ремня

Она пытается воскреснуть

История её парня, подростка, одуревшего от игр со смертью

Милого юноши, скончавшегося на заднем сиденье

Смятенье

Все связи разорваны

Приходите

Я люблю вас

Мир на земле

Ты умрёшь за меня?

Ты съешь меня

Эта дорога приведёт в тупик

Конец 

Я никогда не буду врать

И никогда не изменю тебе, малышка,

Только покажи мне Фар Арденн опять. 

Я удивлён, что  ты смогла вынести это

Сардонически  усмехаясь, он высек её кнутом

«Разве за мной плохо ухаживали» – спрашивает испанка

И сейчас, истекая  кровью, одевается и уходит

Говорит, что  её время – это Католический Рай

А у меня на шее  древнее индейское распятие висит

И давит на смуглую  грудь,

Долго лежавшую на прохудившейся простыне, запятнанной  кровью.

Может, мы организуем убийство

Или примем новую  веру.

 

     Поэтическое творчество Джима Моррисона, по признанию самого поэта, направлено, в первую очередь, на эксперимент и представляет собой повторяющиеся образы, которые служат основой, «каркасом» для размышлений автора. Это нечто среднее между модернизмом и постмодернизмом, так как сочетает в себе черты обоих течений. Несомненно, эти произведения сокращают дистанцию между массовым и элитарным читателем. Однако средством этого ни в коем случае не является отсутствие смысла содержания, игра с буквами и звуками и т. д., что свойственно постмодернизму. Напротив, низведение элиты к массам воспринимается поэтом как цель, а наличие какой-либо литературной цели или замысла является скорее чертой модернизма. С другой стороны, неотъемлемым качеством творчества Моррисона является направленность на процесс, перформанс, хэппенинг – любое специальное событие или выступление, в котором аудитория участвует в спонтанной игре, создавая сюжет – каковыми являлись концерты «The Doors». А это в наивысшей степени присуще постмодернистскому течению. Также влияние постмодернизма проявляется в таких аспектах моррисоновской поэзии как открытость, разомкнутость форм, анархизм, метонимичность, следственность, ироничность⁴.

     Одна  из главных проблем, отражённых в  произведениях Джима Моррисона – деградация общества, которая приведёт к его исчезновению. Также в своих произведениях Моррисон разъясняет причины этого необратимого процесса и факторы, которые на него влияют. Здесь, по нашему мнению, взгляды поэта идут вразрез с философскими взглядами теоретиков постмодернизма, которые позитивно воспринимали состояние утраты ценностных ориентиров. Для Моррисона же это явление остаётся трагичным, угнетающим. Но он отнюдь не стремится сковать общество удушающими оковами порядка. Поэт хочет освободить людей посредством творчества, не умаляя при этом культурного наследия предков, а наоборот, возвращаясь к нему. Свою задачу Джим Моррисон видел в том, чтобы вызвать у людей уважение к древним традициям. Он считал, что именно это поставит общество на правильный путь.

     Стихотворения Джима Моррисона лишены как рифмы, так и ритма. Его произведения сохраняют единственный признак стиха – разбиение на строки и строфы. Следовательно, они написаны верлибром. В этом состоит одна из проблем адекватности их переводов, так как многие переводчики пытаются наделить стихи Джима каким-либо размером. На сегодняшний день нет качественных переводов произведений Моррисона, потому как в оригинале они чаще всего лаконичны и ассоциативны. Сложность перевода его стихотворений состоит в том, чтобы не только почувствовать и понять, что хотел донести до читателей поэт, но и правильно передать этот смысл. При переводе следует учитывать следующие тенденции:

     – стиль перевода (употребление слов высокого стиля и архаичных форм параллельно со слэнговыми и просторечными выражениями);

     – выбор значения при переводе многозначного слова;

     – перевод устойчивых выражений;

     – замена или опущение «сомнительных» с точки зрения общественной морали слов;

     – пропорциональный учёт всех особенностей оригинального текста.

     Безусловно, многие произведения Джима Моррисона  поддаются мифологической интерпретации. Особенно частым и подробным исследованиям подвергалось дионисийство лидера «The Doors». Однако в своей работе мы не хотели бы отталкиваться от этого. Наша цель – выяснить, о чём же конкретно хотел рассказать нам человек, которого многие поколения называли «пророком».

     Что касается стихотворения «Angels and Sailors» («Ангелы и моряки»), то здесь необходимо быть знакомым не только с некоторыми фактами из биографии поэта, но и с тематикой и образами его творчества в целом. Это произведение, вероятно, было написано в самом конце жизни поэта и музыканта, когда он в полной мере приобрёл репутацию пьяницы, дебошира и отшельника и уехал из США во Францию, где вскоре ушёл из жизни. «Angels and Sailors» вошло в сборник «An American Prayer» («Американская молитва», 1971). Однако после того как «Notebook poems» («Стихотворения из блокнота») – не издававшиеся при жизни Моррисона – были опубликованы в сборнике «Wilderness – The Lost Writings of Jim Morrison» («Утерянные работы Джима Моррисона») в 1988 году, стало понятно, что данное стихотворение – результат монтажа, приёма, свойственного Джиму Моррисону. В «Notebook poems» два самостоятельных стихотворения представляют собой две части «Angels and Sailors», одно из которых называется «Tales of the American Night» («Сказки американской ночи»), а другое – «Always a Playground Instructor» («Всегда воспитательница в детском садике»). Кроме того, эти два стихотворения разделяются ещё несколькими произведениями. Позже Моррисон смонтировал эти две части в одно произведение и издал в сборнике «An American Prayer» в 1971 году. Таким же образом поэт поступал со многими своими работами.