Литература петровского времени

ЛИТЕРАТУРНАЯ КУЛЬТУРА ПЕТРОВСКОГО ВРЕМЕНИ: ПРОБЛЕМЫ НАПРАВЛЕНИЯ И СТИЛЯ

1. Русская литература XVIII века вырастает на почве, подготовленной древней русской письменностью и устным народным творчеством. Русская литература XVIII века и хронологически и по существу, начинается эпохой Петра I. Огромные экономические и социальные сдвиги, происшедшие в Русском государстве в начале века, не могли не отразиться на духовных запросах общества. Искусство и литература средневекового типа, господствовавшие на Руси, уже не могли удовлетворять эти запросы. Первые десятилетия века – время формирования нового искусства, время создания литературы, качественно отличной от произведений древнерусской письменности.

Важнейшим знамением нового в литературном творчестве явился взгляд писателей на действительность с точки зрения общегосударственной. Горизонт авторского видения расширяется. Литературные герои живут теперь не только в России – они нередко отправляются в «чужие страны», и само изображение других стран постепенно освобождается от налета фантастики. Растет число переводов из современной западно-европейской литературы. Все чаще слышатся в русской литературе слова о том, что каждый человек – член общества, что это накладывает на него определенные обязанности: человек должен приносить реальную пользу обществу, государству (одна из идей Кантемировских сатир). Государственные установления становятся предметом поэтизации («Тилемахида» Тредиаковского, торжественные оды Ломоносова).

В начале столетия в словесном искусстве появились и другие, глубинные тенденции: была сделана попытка отобразить психологию человека. Такие попытки предпринималиcь и в прозе («Езда в остров Любви» Тредиаковского по роману Тальмана). Но особенно значительным результатом было развитие любовной лирики. Целая сфера человеческой жизни, ранее почти неизвестная литературе, стала теперь доступной художественному изображению.

Эти новые литературные тенденции во многом противоречили друг другу, вступали друг с другом в борьбу и не всегда обретали свое законченное стилистическое лицо. Наряду с попытками максимально правдивого и точного изображения действительности возникало также стремление уйти в мир фантастики (обычно черпаемой из фольклора), в область экзотики, причудливого и неожиданного (в пьесах театра Кунста, отчасти в повестях – «гисториях»).

Если русскую литературу XVIII столетия в целом можно условно назвать творческой лабораторией, подготовившей художественные достижения XIX века, то особенно сильно экспериментаторское начало проявилось в литературе первых десятилетий века. Наиболее полно эту особенность литературного процесса 1700-1730 гг. выразил в своем творчестве В.К.Тредиаковский.

Таким образом, творчество писателей начала века не объединено каким-либо одним или даже несколькими литературными направлениями в современном понимании этого слова (как это будет характерно для литературы второй половины XVIII в. и последующего времени). Как и в XVII веке, литературная жизнь еще развивается стихийно. Писательское дело еще не стало большой и внутренне организованной частью идеологической борьбы, еще не сделалось профессией. Нет еще и четко осознанных литературно-теоретических программ, нет литературных манифестов (которым вообще суждено будет играть в истории русской литературы меньшую роль, чем в истории литератур западных). Есть, однако, различные идейно-стилевые направления, в своей совокупности подготавливающие почву для русского литературного классицизма.

На каком же историко-культурном фоне развивалась русская литература начала века? Каково было общее состояние культуры страны в то время?

2. Это время вошло в историю под названием «эпохи петровских преобразований». Петр I, как известно, очень многое сделал для сближения русской культуры с культурой европейской. Об этом хорошо сказал А.С.Пушкин: «Россия вошла в Европу, как спущенный корабль, при стуке топора и громе пушек». И этот огромный корабль был построен благодаря усилиям Петра I. Хотя в России, как отмечает Д.С.Лихачев, не было возрождения, ренессанса, в европейском смысле этого слова, тем не менее конец XVII и начало XVIII вв. с полным правом можно считать для России равнозначным европейскому ренессансу. От монархии старого типа, от государства, связанного изжившими себя сословными предрассудками, от государства, господствующим классом в котором было боярство, русское общество пришло к мощному государству иного, европейского типа, к монархии «просвещенной», где хозяином было дворянство, объединившее старинную родовую знать – боярство с новой знатью, возникшей сравнительно недавно или даже только что возникшей, с дворянством в собственном смысле слова.

Новое государство – это помещики, владеющие землей, и крестьяне, окончательно закрепощенные, живущие на этой земле. Это, наконец, купцы, теперь, во время бурного подъема экономики, сельского хозяйства и промышленности, ставшие важной силой общественного развития, и духовенство.

Запад, на который во многм ориентировалось русское государство начала века, тоже, конечно, был неоднороден. В Западной Европе была и контрреформация, но было там и просветительство, был там и возрожденческий гуманизм. Если Симеон Полоцкий в XVII веке еще не определил ясно своей позиции: то ли он был ближе к просветительству, то ли к возрожденческому гуманизму (это, вероятно, и для него самого не было ясно), то Петр I в своих преобразованиях, в своих реформах тяготел к просветительскому, гуманистическому Западу явно и определенно. Это было неизбежно исторически.

В соответствии с этими новыми тенденциями складывалось в России и совершенно новое мировоззрение. С огромной силой проявился интерес к наукам, которые раньше рассматривались как нечто граничащие с волхованием, с колдовством, мистикой; особенно усилился интерес к точным наукам. Постепенно утверждается в связи с этим вера в силу человеческого разума. Разум становится мерилом всего (так подготавливается почва для становления классицизма). И это мерило постепенно, незаметно оттесняет на второй план многие традиционные религиозные представления. Авторитет церкви заменяется авторитетом государства, государства, подчинившего себе церковную власть. Служение государству становится критерием ценности человека, его нравственных качеств. Общественная польза постепенно становится высшим этическим мерилом. И эти новые представления, возникшие первоначально на Западе, вместе с новыми понятиями входят в русский обиход: общественная польза, общественное дело, гражданин, патриот. Возникает убеждение в том, что гражданские законы пишутся не по наитию свыше, а создаются по законам разума, определяются «естественным правом», а не «божественным промыслом».

Придавая огромное значение изданию учебных книг, развитию точных наук, Петр I и его сподвижники поощряли развитие прикладных искусств. Возникают первые гимназии, пока еще немногочисленные. Так, в 1703 г. в Москве основана была гимназия Эрнста Глюка. Петр I широко, порой впадая в крайность, привлекал для таких целей иностранцев. Создаются довольно многочисленные «цифирные школы» – училища, в которых основное место занимает преподавание точных наук. Заиконоспасское московское училище преобразовывается в высшее учебное заведение – Славяно-греко-латинскую академию. Сюда привлекаются новые, более квалифицированные преподаватели и обучение поднимается на более высокую ступень.

Усиливается интерес к античной культуре. В связи с этим в 1705 году издается любопытная книга с латинским названием «Символы и эмблемы». Эта книга содержала свыше восьмисот аллегорических эмблем и символов, наиболее употребительных в западноевропейской литературе и в основном связанных с греческой и римской мифологией. Такая книга – своеобразная азбука мифологии, введение в мир условных образов, столь характерный для культуры европейского барокко и классицизма, оказалась очень полезной для русского читателя. Выходит также книга «Библиотека, или о богах» Аполлодора. Ее перевод на русский язык преследовал те же цели и также способствовал ознакомлению русской публики с античной культурой.

Возникла необходимость в издании сборника правил хорошего тона и других книг, которые могли бы познакомить русского обывателя с западно-европейской культурой. Такие книги иногда несли на себе и сатиричский отпечаток. Примером может служить сборник «Юности честное зерцало», где приводились многочисленные советы относительно поведения в общественных местах, жизнь русского человека из светлиц и теремов выносилась в собрания, в публику. «Не плюй на пол в обществе, – поучало «Зерцало» русского молодого человека, одевшегося в европейский кафтан, - не сморкайся громко, сдерживай икоту при дамах» и т.д.

Все это было совершенно необходимо внушать молодым людям, ранее никогда не посещавшим многолюдных собраний в присутствии женщин и не знакомым с европейскими правилами учтивого обхождения. Подобные советы были не вредны и женской части общества.

Много нового пришлось узнать русским людям также о правилах почтовой переписки, особенно переписки любовной. «Приклады, како пишутся комплименты разные» – так назывался сборник примерных текстов почтовой корреспонденции, где подробно разъяснялось, какими формулами следует начинать письмо, как говорить в послании о своем чувстве к даме, чем завершить письмо.

Приводились и образцы деловых писем, посланий мужа к жене, жены к мужу и т.д. Следует подчеркнуть стремление к утверждению человеческого достоинства, характерное для «Прикладов». Здесь мы находим решительное выступление против уничижительных подписей, столь распространенных в допетровской Руси, типа «женишка твоя», «твой Ивашко».

В 1724 году была основана «Академия наук и куриозных художеств», и, таким образом, развитие науки в России было окончательно централизовано и взято под опеку государства. Литература приобретает сугубо светский характер. Из 600 книг, напечатанных в годы царствования Петра I, лишь 48 были церковными.

Огромное значение имели экономические реформы Петра, его административные преобразования, введение министерств, строительство флота, развитие промышленности, – вся жизнь, все представления русского человека перевернулись, коренным образом изменились. Новые обычаи, новый уклад жизни требовали и иных слов для своего отражения в литературе, нового литературного языка, новых жанров, новых форм. Быстро возникает при Петре хотя и немногочисленная, но весьма деятельная новая интеллигенция. Среди них были разночинцы, т.е. выходцы из третьего сословия, а также из мелкого духовенства. Очень яркой фигурой среди этих людей был Иван Тихонович Посошков, умерший в 1726 году, крестьянин-самоучка, чрезвычайно одаренный ученый-экономист, великолепно изучивший структуру хозяйства России своего времени, ее быт и уже в старости написавший знаменитую «Книгу о скудости и богатстве», в которой удивительным образом переплелись совершенно новые, порой очень смелые идеи экономических и политических преобразований с патриархальными пережитками и традициями. За эту книгу «крамольник» (автор) был заточен в Петропавловскую крепость, где и умер. Книга Посошкова была опубликована только в XIX веке.

Другим крупным деятелем культуры начала века был Василий Никитич Татищев, известный историк, прославившийся своей «Историей России с самых древнейших времен» в пяти книгах. Человек совершенно нового склада ума, он был в принципе противником крепостного права, хотя и не знал еще конкретных путей для ликвидации крепостничества.

К людям, энергично поддержавшим реформаторскую деятельность Петра, нужно отнести и ряд крупных церковников. Это рязанский епископ Гавриил Бужинский, человек весьма осведомленный и очень прогрессивных взглядов, это архиепископ новгородский Феофан Прокопович, энциклопедически образованный, также всецело поддержавший преобразования Петра I, особенно осуществленную последним реформу церковного управления (уничтожение патриаршества и учреждение Синода), и ставший «первенствующим членом Синода». Феофан Прокопович разработал «духовный регламент», которым определялась деятельность русской православной церкви при Петре I.

Другим крупным деятелем, поддержавшим Петра I, был Феофил Кролик. Результатом усилий этих крупных представителей русской культуры было возникновение передовой группы разночинной интеллигенции, традиции которой продолжили в 60-ые годы издатели сатирических журналов и авторы повестей, рассчитанных на третьесословного читателя (М.Чулков, В.Левшин). В 20-ые – 30-ые годы такая интеллигенция сплотилась вокруг Феофана Прокоповича в известную «Ученую дружину». В состав «Ученой дружины» вошел и замечательный русский поэт-сатирик Антиох Дмитриевич Кантемир.

В XVII веке была предпринята попытка дать русскому читателю некоторое представление о том, что думают за границей о Русском государстве. Это была рукописная газета «Куранты», которая писалась в одном экземпляре, от руки, и распространялась только среди приближенных царя

Лирическая поэзия этого времени, слабая в художественном отношении, чрезвычайно важна в историко-литературном смысле, ибо она открывала читателю, открывала русскому искусству слова совершенно новую, ранее им неизвестную область человеческой жизни – сферу личных переживаний. В древнерусской, в средневековой русской литературе, а также в фольклорном творчестве (за исключением любовных «протяжных» песен) тема лирических, в собственном смысле слова, переживаний отсутствовала. Описания любовных переживаний героев не занимали сколько-нибудь важного места. Если и шла речь о любви, то описывалось не само чувство любви, а делался упор на хозяйственное значение брачного союза. Любовь обычно подменялась предопределением, роком, который связал судьбы людей. В допетровской литературе речь шла о плотском влечении, влечении циничном, лишенном всякой одухотворенности. Чувство любви не изображалось во всем его значении, т.е. как чувство, преображающее весь духовный мир человека, как чувство, играющее огромную роль в жизни человека. Именно так, по-новому, заговорили о любви только стихотворцы XVIII столетия. В их «песенках» и «ариях» любовь не просто становится движущей силой произведения, основой его конфликта, но любовь здесь возвеличивается в художественном смысле слова, поэтизируется, почти обожествляется. Но книжная лирика была еще художественно беспомощна и привлекала читателей только своим новаторским содержанием.