Полифонический аспект в изображении главной героини романа Гюстава Флобера "Госпожа Бовари"

ПОЛИФОНИЧЕСКИЙ АСПЕКТ В ИЗОБРАЖЕНИИ ГЛАВНОЙ ГЕРОИНИ РОМАНА ГЮСТАВА ФЛОБЕРА «ГОСПОЖА БОВАРИ»

Автор «Госпожи Бовари» Гюстав Флобер (1821-1880) занимает почетное место среди великих критических реалистов Франции XIX века, которые вошли в литературу как обличители буржуазного мира с волчьей моралью, затхлым бытом, растленной культурой, как глубокие психологи, как мастера художественного слова.

Флобер-родоначальник объективного стиля, в его произведении нет подсказок для читателя. Образ Эммы Бовари открывается благодаря различным точкам зрения других персонажей. 
Термин «полифония» греческого происхождения: polys - многочисленный, phone - звук, голос) - это понятие музыковедения, означающее вид многоголосия в музыке, основанный на гармоническом равноправии голосов.[3] Понятие это было переосмыслено М. М. Бахтиным в его работе "Проблемы творчества Достоевского", в 1929году. Он придал ему более широкое философско-эстетическое значение, характеризующее не только стиль литературного романа, но и метод познания, концепцию мира и человека, способ отношений между людьми, мировоззрениями и культурами.

В полифоническом романе устанавливаются совершенно новые отношения между автором и созданными им героями: то, что раньше делал автор, теперь делает герой, освещая себя самого со всех возможных сторон. Автор словно говорит не о герое, а с героем, давая ему возможность ответить и возразить, отказываясь от монопольного права на собственную интерпретацию событий и образов.

Что кается истории создания романа, по словам самого Флобера, он начал обдумывать “Госпожу Бовари” совсем в ином плане, чем тот, который получился в окончательной редакции. Сначала, по собственным признаниям писателя, он мыслил сделать свою героиню девственницей, которая живет в провинциальной среде, стареет от огорчения и доходит до крайнего мистицизма в мечтах по воображаемой страсти. Но по совету друзей писатель взялся за более реалистический сюжет, основой для которого послужила история Деламара, врача из Ри, известного в семье Флобера.   Супружеские несчастья Деламара (неверность жены) занимали любителей сплетен; жена Деламара, соблазненная и брошенная любовником, отравилась. Французские исследователи считают, что «роман следовал действительности в ее мельчайших проявлениях»!

В романе «Госпожа Бовари» Флобер задумал создать «книгу ни о чем, книгу без внешней привязи, которая держалась бы сама собой, внутренней силой своего стиля, как земля, ничем не поддерживаемая, держится в воздухе, — книгу, которая почти не имела бы сюжета или, по меньшей мере, в которой сюжет, если возможно, был бы почти невидимым», книгу, в которой будет «описана обыденная жизнь как история или эпопея».

Публикация романа сопровождалась триумфом и одновременно скандалом, обвинением автора в «оскорблении общественной морали, религии и добрых нравов». Благодаря удачной защите в суде Флобер был оправдан и избежал большого штрафа и других карательных санкций. Скандал вполне закономерен.

Сюжет из будничной провинциальной жизни, который «почти невидим», может быть сведен к рассказу о замужней женщине, сохранившей нелепые романтические иллюзии. Под влиянием этих иллюзий она заводит сначала одного, потом другого любовника, безудержно тратит деньги мужа, а когда приходит время выплачивать долги, бросается за помощью к любовникам и, не найдя у них поддержки, отравляется мышьяком, оставив сиротой маленькую дочь.

Но гибель героини потрясает читателя, в сопоставлении с ней мелкими и неприглядными предстают «провинциальные нравы» (таков подзаголовок романа).

То, что нравы — определяющая сила, отражено и в композиции произведения: оно начинается с повествования о молодости Шарля Бовари до того, как он познакомился с Эммой и стал ее мужем (Эмма появляется только во второй главе), а заканчивается тремя главами, рисующими события после отравления героини, — лицемерный церковный обряд, искренние страдания Шарля. Самые последние страницы книги посвящены рассказу об аптекаре Оме, одном из самых отталкивающих персонажей, воплощающем всесилие обывательской среды.

Характеризуя особенности композиции романа, исследовательница Г.Н. Храповицкая отмечает, что Флобер «ставил перед собой труднейшую задачу "передать пошлость точно и в то же время просто"46. А для этого изменял тип композиции, сложившейся в романе до него. Особенно большое место он отводил экспозиции — 260 страниц, на основное действие отводил всего лишь 120—160 страниц, а на заключительную часть — на описание смерти Эммы, ее похорон и печали мужа— 60 страниц. Таким образом, «описательная» часть занимала примерно 320 страниц — в два раза больше, чем изображение событий. Это было вызвано задачей создать теснейшую связь причин и следствий в поступках персонажей»

Флобер испытывал настоящие мучения, погружаясь в пошлость обывательской среды, но такой подход вытекал из его метода работы. Прослеживая все нюансы психологии Эммы Бовари, он так вжился в этот образ, что писал: «Эмма Бовари— это я!». Написав сцену самоубийства Эммы, он надолго слег со всеми признаками отравления мышьяком. Но нет оснований понимать Флобера буквально: не себя под маской Эммы он описывал и анализировал. Это писатель-реалист, исследующий человека, стоящего вне его и воплощающего определенный общественный тип эпохи. «Наверное, моя бедная Бовари в это самое мгновение страдает и плачет в двадцати французских селениях одновременно», — писал Флобер.

Флобер борется за утверждение романа нового типа. С его точки зрения, литература— один из важных факторов, влияющих на жизнь человека. Исследуя причинно-следственные связи, писатель особо подчеркивает, что едва ли не главной причиной ложной мечтательности и экзальтации Эммы, ошибочного понимания ею своих поступков стали книги, где «только и были что любовь, любовники, любовницы, преследуемые дамы, падающие без чувств в уединенных беседках, почтальоны, которых убивают на всех станциях, лошади, которых загоняют на каждой странице...»

Романом «Госпожа Бовари» Флобер совершил подлинный переворот во французском и европейском искусстве.

Эмма Бовари- характерный для буржуазного мира литературный тип. Не случайно от ее имени родился нарицательный термин «боваризм», означающий самую мещанскую и убогую разновидность романтического мировосприятия: склонность обиженного жизнью маленького человека искать удовлетворение в идеализации и поэтизации отдельных явлений все той же пошлой действительности.

В романе характер Эммы предстает словно бы вереница нескольких портретов, воспринятых с разных точек зрения разными персонажами. Это позволяет говорить о многоплановости, объемности, полифоничности звучания образа главной героини. Итак, первое впечатление о героине у нас складывается благодаря Шарлю. Первая встреча Эммы и Шарля произошла у самой Эммы дома, когда Шарль приехал  по врачебным делам, дабы наложить гипс г-ну Руо. Эмма изображена через восприятие Шарля, в её описании доминируют детали, которые обнаруживают его профессиональную деятельность. Он, как врач, обращает внимание на белизну и форму её ногтей, на суховатую в суставах руку, на линию прямого пробора поднимающегося вверх соответственно строению черепа [2,46] «Charles fut surpris de la blancheur de ses ongles. Ils étaient brillants, fins du bout, plus nettoyés que les ivoires de Dieppe, et taillés en amande. Sa main pourtant n’était pas belle, point assez pâle peut-être, et un peu sèche aux phalanges ; elle était trop longue aussi, et sans molles inflexions de lignes sur les contours».

Роман «Госпожа Бовари» явился итогом длительных раздумий Флобера над жизнью обитателей французской провинции, поэтому детали быта в его произведении настолько подробны и скрупулёзны. Показывая начальный период семейной жизни Эммы и Шарля, много внимания писатель уделил и чувствам Шарля: «Il était donc heureux et sans souci de rien au monde <…>L'univers, pour lui, n'excédait pas le tour soyeux de son jupon <…>Il ne pouvait se retenir de toucher continuellement à son peigne, à ses bagues, à son fichu; quelquefois, il lui donnait sur les joues de gros baisers à pleine bouche, ou c'étaient de petits baisers à la file tout le long de son bras nu, depuis le bout des doigts jusqu'à l'épaule; et elle le repoussait, à demi souriante et ennuyée, comme on fait à un enfant qui se pend après vous».[1,49]

Так Флобер изображает то ощущение трепетной влюблённости и непомерного счастья, которое испытывает Шарль. Шарля в Эмме, по утверждению Набокова, «прельщает именно то, к чему она сама тщетно стремится в своих мечтах. Смутно, но глубоко Шарль чувствует в ней какую-то переливчатую прелесть, роскошь, мечтательную даль, поэзию,  романтичность» [Набоков,1998:190]. Его покоряло чувство уюта, которое она вносила в их быт. «elle trouvait moyen d'offrir un plat coquet, s'entendait à poser sur des feuilles de vigne les pyramides de reines-claudes, servait renversés les pots de confitures dans une assiette» [1,57]

Всё это вызывало в Шарле гордость и чувство уважения к себе, за то, что у него такая жена. Что касается Эммы, то она разочаровалась в браке с самого начала: «Avant qu'elle se mariât, elle avait cru avoir de l'amour; mais le bonheur qui aurait dû résulter de cet amour n'étant pas venu, il fallait qu'elle se fût trompée, songeait-elle.» [1,50]

«Au clair de lune, dans le jardin, elle récitait tout ce qu'elle savait par coeur de rimes passionnées et lui chantait en soupirant des adagios mélancoliques; mais elle se trouvait ensuite aussi calme qu'auparavant, et Charles n'en paraissait ni plus amoureux ni plus remué.»[1,59]

Эмма немогла полюбить Шарля, так как не понимала его чувств к себе; она не могла поверить в существование любви у Шарля, так как его любовь не выражалась в выработанных литературой условных нормах. И Эмма полностью разочаровывается в семейной жизни. К разочарованию в браке Флобер приведёт свою героиню через чувство недовольства не только мужем, но и через разочарование пошлой жизнью и бытом провинции, которое будет постепенно нарастать в ней, пока не достигнет критического предела.

Разочарование в браке и чувствах мужа приведут Эмму к поискам новой«романной» любви, а в итоге, и к изменам.

Поворотным событием в жизни Эммы стал её брак с Шарлем. Именно после свадьбы у неё появляется чувство недовольства жизнью и стремление к чему-то иному. В сюжете романа «Госпожа Бовари» Флобер также описывает бал во Вобьессаре, когда нечто необычное вторглось в жизнь Эммы. События бала захватывают героиню, её чувства обострены.

В Эмме бал лишь усугубляет недовольство окружающей её жизнью. Вся роскошь бала целиком поглотила Эмму, жмурясь от удовольствия, она посасывала мороженое с мараскином, мысли о прежней жизни казались ей мрачными и далёкими:

«L’air du bal etait lourd <> Un domestique monta sur une chaise et cassa deux vitres au bruit des eclats de verre, madame Bovary tourna la tete et apercut dans le jardin, contre les carreaux, des faces de paysans qui regardaient. Mais, aux fulgurations de l’heure presente, sa vie passee, si nette jusqu’alors, s’evanouissait tout entiere, et elle doutait presque de l’avoir vecue. Elle etait la; puis autour du

bal, il n’y avait plus que de l’ombre, etalee sur tout le reste.» [1,67]

Если в начале романа Эмма полна неопределённого беспокойства и смутного недовольства жизнью, то после бала в замке Вобьессар её недовольство окружающим приобретает конкретный смысл. Она ищет нечто, что можно было бы противопоставить окружающему её быту. Её идеал воплощается в мечтах о Париже. Но для Эммы Париж нечто далёкое, отвлеченное, несвязанное с конкретными представлениями. Это только величественное имя, нечто пылающее перед глазами. Её идеал слишком абстрактен, поэтому, чтобы он обрёл конкретные формы, героиня и обращается к журналам с подробностями великосветской жизни. Раскрывая внутреннее содержание идеала Эммы,

Флобер пишет: В своих желаниях Эмма смешивала чувственное наслаждение роскошью с духовными радостями, изящество манер с тонкостью переживаний [1,88]. Мечта о неземной любви неразрывно связана в воображении Эммы с тягой к роскоши, поэтому в ее жизни «возвышенные» порывы так легко уживаются с векселями и долговыми расписками, утаиванием счетов и присвоением жалких гонораров Шарля. В этом смысле

Эмма — яркая представительница того общества, которое ей отвратительно.

Интересно замечание Набокова о том, что тема мечтаний у Эммы переплетается с темой обмана. Она прячет от Шарля портсигар, найденный на дороге из Вобьессара, и пускает в ход обман, чтобы муж увёз её из Тоста. Причиной переезда в Ионвиль становится её притворная болезнь, которая предусматривала поиски города с другим, более благоприятным климатом.

На протяжении первых глав романа раскрывается, как в Эмме накапливается чувство недовольства и ощущение обреченности,  мысли о том, что любовь и радости жизни для неё утеряны. Но вот она переезжает в Ионвиль и знакомится с Леоном, и её сердце, столь долго ожидавшее любви, вдруг просыпается для него. Она вступает в отношения с Леоном.

Леон - молодой человек, клерк нотариуса - представлен как субъект,

непосредственно воспринимающий Эмму Бовари. Его глазами мы видим героиню: «Le feu l'éclairait en entier, pénétrant d'une lumière crue la trame de sa robe, les pores égaux de sa peau blanche et même les paupières de ses yeux qu'elle clignait de temps à autre.» [1, 95].

Позже, когда рядом с ней окажется другой мужчина, Родольф Буланже, она тоже будет описана с его точки зрения, но в её портрете будут преобладать физические детали её облика, в отличие от этого почти бесплотного облика в восприятии Леона: «– Elle est fort gentille ! se disait-il ; elle est fort gentille, cette femme du médecin ! De belles dents, les yeux noirs, le pied coquet, et de la tournure comme une Parisienne…»[1,148].

Совершенно на другом уровне возникает интерес друг к другу у Эммы и Леона. Их первое знакомство отмечено не взглядами, а диалогом. Описывая их разговор, Флобер применяет особый приём, который Набоков назвал методом контрапункта или методом параллельных переплетений и прерываний двух или нескольких разговоров или линий мысли

Во время их первой встречи. Леон заинтересовался Эммой от скуки, он давно скучал в этом провинциальном городке, и знакомство с нею явилось для него крупным событием» [2,114].

Эмма в его воображении была идеалом добродетели и изысканности, до неё ему ещё не доводилось беседовать два часа подряд с дамой» [2,114]. Сердце Эммы, жаждавшее любви, наконец столкнулось с сердцем столь же мечтательно настроенного юноши,  который к тому же являл собой полный контраст её мужу.

Знакомство с Леоном воскрешает в Эмме надежду на любовь и счастье. Но в этих надеждах нет ничего реального, это лишь мечта, далёкая от осуществления. Эмма пытается унять в душе чувство, вызванное Леоном. Она направляется в церковь, готовая на любой обет, лишь бы на его исполнение ушли все её душевные силы, лишь бы он поглотил её всю без остатка [2,137].

Чем яснее Эмме становилось, что она любит Леона, тем настойчивее она пыталась загнать своё чувство внутрь, чтобы оно ничем себя не обнаружило. Эмма вся ушла в хозяйство. При Леоне она разыгрывала роль заботливой матери и любящей жены, говорила о том, что хозяйство и заботы о муже важнее занятий музыкой и чтения. «Mais elle était pleine de convoitises, de rage, de haine. Cette robe aux plis droits cachait un coeur bouleversé, et ces lèvres si pudiques n'en racontaient pas la tourmente.» [1,124].