Ранние рассказы Максима Горького

 

 

 

 

 

3.Рассказ «Макар Чудра» –

утверждение идеала личной свободы

   В центре ранних произведений Максима Горького – исключительные характеры, сильные духом и гордые люди, у которых, по словам автора, «солнце в крови». Эта метафора порождает ряд близких ей образов, связанных с мотивом огня, искр, пламени, факела. У этих героев – горящие сердца. Эта особенность свойственна не только «Данко», но и персонажам первого рассказа Горького – «Макар Чудра».

  Под задумчивую мелодию плеска набегающих волн начинает свой рассказ старый цыган Макар Чудра. С первых же строк читателя охватывает чувство необычного: безграничная степь слева и бесконечное море справа, старый цыган, лежащий в красивой сильной позе, шелест прибрежных кустов – все это настраивает на разговор о чем-то сокровенном, самом главном. Макар Чудра неторопливо ведет речь о призвании человека и его роли на земле. «Человек — раб, как только родился, всю жизнь раб и все тут», – рассуждает Макар. И противопоставляет этому свое: «Человек родится, чтобы узнать, что такое воля, ширь степная, слышать говор морской волны»; «Коли жить – так царями над всей землей».

Эту мысль иллюстрирует легенда о любви Лойко Зобара и Радды, которые не стали рабами своего чувства. Их образы исключительны и романтизированы. У Лойко Зобара «очи, как ясные звезды горят, а улыбка – целое солнце». Когда он сидит на коне, кажется, будто выкован из одного куска железа вместе с конем. Сила и красота Зобара не уступают его доброте. «Нужно тебе его сердце, он сам бы вырвал его из груди да тебе и отдал, только бы тебе от этого хорошо было». Подстать и красавица Радда. Макар Чудра называет ее орлицей. «О ней словами не скажешь ничего. Может быть, ее красоту можно было на скрипке сыграть, да и тому, кто эту скрипку, как свою душу, знает».

Гордая Радда долго отвергала чувства Лойко Зобара, ибо воля была ей дороже любви. Когда же решила стать его женой, то поставила условие, которое Лойко не мог выполнить, не унизив себя. Неразрешимый конфликт приводит к трагическому финалу: герои погибают, но остаются свободными, любовь и даже жизнь принесены в жертву воле. В этом рассказе впервые возникаем романтический образ любящего человеческого сердца: Лойко Зобар, который мог бы вырвать сердце из груди для счастья ближнего, проверяет, крепкое ли сердце у его любимой, и вонзает в него нож. И тот же нож, но уже в руках солдата Данилы поражает сердце Зобара. Любовь и жажда свободы оказываются злыми демонами, разрушающими счастье людей. Вместе с Макаром Чудрой рассказчик восхищается силой характера героев. И вместе с ним не может ответить на вопрос, проходящий лейтмотивом через весь рассказ: как сделать людей счастливыми и что такое счастье.

В рассказе «Макар Чудра» сформулировано два разных понимания счастья. Первое – в словах «строгого человека»: «Богу покоряйся, и он даст тебе все, что попросишь». Этот тезис тут же развенчивается: оказывается бог не дал «строгому человеку» даже одежды, чтобы прикрыть голое тело. Второй тезис доказан судьбой Лойко Зобара и Радды: воля дороже жизни, счастье – в свободе. Романтическое мировосприятие молодого Горького восходит к известным пушкинским словам: «На свете счастья нет, а есть покой и воля...»

4.Сказка «О маленькой  фее и молодом чабане» –

гимн свободе и упоение бурей

    Проблема любви развивается в романтических сказках Горького «О маленькой фее и молодом чабане» и «Девушка и Смерть». Тему одной из них Горький определил так: «Новая сказка на старую тему: о любви, которая сильнее жизни». Сказка «О маленькой фее и молодом чабане» построена на антитезе: противопоставлении леса и степи. Старый тенистый с могучими буками и бархатной листвой лес – мир покоя и мещанского уюта. Здесь в довольстве и неге живет царица леса со своими дочерями, здесь сочувственно внимают речам важного и глупого крота, уверенного, что счастье – в богатстве.

В степи нет ни пышных чертогов, ни богатых подземных кладовых. Лишь вольный ветер играет седым ковылем, да голубеет бескрайнее небо, да играет разноцветными красками степная ширь. Горький изображает пейзаж в романтическом ключе: степь на закате дня окрашена в яркий пурпур, точно там был развешан громадный бархатный занавес, и в складках его горело золото.

Царство силы и свободы –

Степь могучая моя, –

поет чабан. В отличие от важного крота чабан не имеет никакой собственности. Но у него черные кудри, смуглые щеки, огненные глаза и смелое сердце. Звуки его песни как клекот орла. И маленькая фея, которой так счастливо и спокойно жилось в чертогах царицы-матери, уходит к чабану и погибает. Майя, – пишет Горький, – «как одинокая береза, которая, любя свободу, выдвинулась из леса далеко в степь и стояла под ветром». Ветер и гроза убили ее. Гибель феи символична: «не ладится песня свободы с песней любви», любовь – тоже рабство, она сковывает волю человека. Умирая, Майя говорит чабану: «Ты снова свободен, как орел».

Любовь Майи и чабана так же сильна, как любовь Лойко Зобара и Радды. Во имя нее Майя отказывается от дворца, от леса, от матери, которая умирает с горя. Она пытается побороть даже безумный непереносимый страх, охватывающий ее во время грозы: ведь после грозы Майя все-таки остается с чабаном. Исключительность чувств роднит героев Горького с романтическими образами Байрона и Шиллера, Пушкина и Лермонтова. В сказке о маленькой фее тоже возникает образ благородного человеческого сердца, отвергающего установленные веками мещанские каноны. Страх перед Судьбой и Смертью побеждает чувство Любви. Майя пытается объяснить это чабану и добавляет: «Может быть, больше бы сказала, кабы могла вынуть из груди сердце и поднести его на руке к твоим очам».

В сказке «О маленькой фее и молодом чабане» впервые появляется мотив, который, нарастая, будет все настойчивее звучать в других романтических произведениях Горького. Это гимн свободе и упоение бурей. Во время грозы чабан стоит в почерневшей степи твердо, как скала, подставляя грудь стрелам молний. Описание грозы сделано ритмизированной прозой и напоминает написанную позже «Песню о Буревестнике»: «Стрелы молний рвали тучи, но они опять сливались и неслись над степью мрачной наводящей ужас стаей. И порой с ударом грома что-то круглое, как солнце, ослепляя синим светом, с неба падало на землю...»

Но как же быть с коллизией Любовь – Свобода? На этот вопрос Горький отвечает рассказом «Старуха Изергиль».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

5.Рассказ «Старуха Изергиль» – осознание личности человека

   На морском берегу под Аккерманом в Бессарабии слушает автор легенды старухи Изергиль. Здесь все полно атмосферной любви: мужчины «бронзовые, с пышными черными усами и густыми кудрями до плеч», женщины, «веселые, гибкие, с темно-синими глазами, тоже бронзовые». Фантазия автора и ночь делают их неотразимо прекрасными. Природа гармонирует романтическому настроению автора: листва вздыхает и шепчется, ветер играет шелковистыми волосами женщин.

По контрасту изображена старуха Изергиль: время согнуло ее пополам, костлявое тело, тусклые глаза, скрипучий голос. Безжалостное время уносит красоту и вместе с ней любовь. Старуха Изергиль рассказывает о своей жизни, о своих возлюбленных: «Голос ее хрустел, точно старуха говорила костями». Горький подводит читателя к мысли, что любовь не вечна, как не вечен человек. Что же остается в жизни на века? Горький вложил в уста старухи Изергиль две легенды: о сыне орла Ларре, который считал себя первым на земле и хотел счастья лишь для себя, и о Данко, отдавшем свое сердце людям.

Образы Ларры и Данко резко контрастны, хотя оба они – смелые, сильные и гордые люди. Ларра живет по законам сильного, которому «все дозволено». Он убивает девушку, так как она не покорилась его воле, и наступает ей ногой на грудь. Жестокость Ларры основана на чувстве превосходства сильной личности над толпой. Горький развенчивает популярные в конце XIX в. идеи немецкого философа Ницше. В книге «Так говорил Заратустра» Ницше доказывал, что люди делятся на сильных (орлов) и слабых (ягнят), которым суждено быть рабами. Ницшеанская апология неравенства, идея аристократического превосходства избранных над всеми остальными были впоследствии использованы в идеологии и практике фашизма.

В легенде о Ларре Горький показывает, что ницшеанца, исповедующего мораль «сильному все дозволено», ждет одиночество, которое страшнее смерти. «Наказание ему – в нем самом», – говорит самый мудрый из людей после того, как Ларра совершает преступление. И Ларра, обреченный на вечную жизнь и вечное странствие, превращается в черную тень, иссушенную солнцем и ветрами. Осуждая эгоиста, который только берет от людей, ничего не давая взамен, старуха Изергиль говорит: «За все, что человек берет, он платит собой, своим умом и силой, иногда – жизнью».

Данко расплачивается жизнью, совершая подвиг во имя счастья людей. Голубые искры, вспыхивающие по ночам в степи – это искры его горящего сердца, осветившего дорогу к свободе. Непроходимый лес, где великаны-деревья стояли каменной стеной, жадная пасть болота, сильные и злые враги родили у людей страх. Тогда и появился Данко: – «Что сделаю я для людей, – сильнее грома крикнул Данко. И вдруг он разорвал руками себе грудь и вырвал из нее свое сердце и высоко поднял его над головой. Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его...»

Как мы видели, поэтическая метафора – «отдать сердце любимому» возникала и в рассказе «Макар Чудра», и в сказке о маленькой фее. Но здесь она превращается в развернутый поэтический образ, трактуемый буквально. Горький вкладывает новый высокий смысл в стертую банальную фразу, которой веками сопровождалось объяснение в любви: «отдать руку и сердце». Живое человеческое сердце Данко стало факелом, освещающим человечеству путь к новой жизни. И хотя «осторожный человек» все-таки наступил на него ногой, голубые искры в степи вечно напоминают людям о подвиге Данко.

Смысл рассказа «Старуха Изергиль» определяется фразой «В жизни всегда есть место подвигам». Смельчак Данко, который «сжег для людей свое сердце и умер, не прося у них ничего в награду себе», выражает сокровенную горьковскую мысль: счастье и воля одного человека немыслимы без счастья и освобождения народа.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

6. «Песнь о Соколе» - гимн действию во имя свободы, света

«Безумство храбрых – вот мудрость жизни» – утверждает Горький в «Песне о Соколе». Основной прием, с помощью которого утверждается этот тезис, – диалог двух разных « правд», двух миросозерцании, двух контрастных образов – Сокола и Ужа. Тем же приемом пользовался писатель в других рассказах. Вольный чабан – антипод слепого Крота, эгоист Ларра противопоставлен альтруисту Данко. В «Песне о Соколе» перед читателем выступают герой и мещанин. Самодовольный Уж убежден в незыблемости старого порядка. В темном ущелье ему прекрасно: «тепло и сыро». Небо для него – пустое место, а Сокол, мечтающий о полетах в небо, – настоящий безумец. С ядовитой иронией утверждает, что прелесть полетов – в паденье.

В душе Сокола живет безумная жажда свободы, света. Своей смертью он утверждает правоту подвига во имя свободы. Смерть Сокола – это одновременно и полное развенчание «мудрого» Ужа. В «Песне о Соколе» заметна прямая перекличка с легендой о Данко: голубые искры горящего сердца вспыхивают во тьме ночи, вечно напоминая людям о Данко. Смерть Сокола тоже приносит ему бессмертие: «И капли крови твоей горячей, как искры, вспыхнут во мраке жизни и много смелых сердец зажгут безумной жаждой свободы, света!».

От произведения к произведению в раннем творчестве Горького нарастает и выкристаллизовывается тема подвига. Лойко Зобар, Радда, маленькая фея совершают безумства во имя любви. Их поступки неординарны, но это еще не подвиг. Девушка, вступающая в конфликт с царем, дерзко побеждает Страх, Судьбу и Смерть («Девушка и Смерть»). Ее смелость – тоже безумство храбрых, хотя оно и направлено на защиту личного счастья. Смелость и дерзость Ларры приводят к преступлению, ибо он, как пушкинский Алеко, «для себя лишь хочет воли». И только Данко и Сокол своей смертью утверждают бессмертие подвига. Так проблема воли и счастья отдельного человека отходит на второй план, сменяясь проблемой счастья для всего человечества. «Безумство храбрых» приносит моральное удовлетворение самим смельчакам: «Иду, чтобы сгореть как можно ярче и глубже осветить тьму жизни. И гибель для меня – моя награда!» – декларирует горьковский Человек.

Ранние романтические произведения Горького будили сознание неполноценности жизни, несправедливой и безобразной, рождали мечту о героях, восстающих против установленных веками порядков.

Революционно-романтическая идея определила и художественное своеобразие произведений Горького: патетический возвышенный стиль, романтическая фабула, жанр сказки, легенды, песни, аллегории, условно символический фон действия. В рассказах Горького легко обнаружить характерные для романтизма исключительность героев, обстановки действия, языка. Но вместе с тем в них наличествуют черты, свойственные лишь Горькому: контрастное сопоставление героя и мещанина, Человека и раба. Действие произведения, как правило, организовано вокруг диалога идей, романтическое обрамление рассказа создает фон, на котором выпукло выступает авторская мысль. Иногда таким обрамлением служит пейзаж – романтическое описание моря, степи, грозы. Иногда – стройная гармония звуков песни. Значение звуковых образов в романтических произведениях Горького трудно переоценить: мелодия скрипки звучит в рассказе о любви Лойко Зобара и Радды, свист вольного ветра и дыхание грозы – в сказке о маленькой фее, «дивная музыка откровения» – в «Песне о Соколе», грозный рев бури – в «Песне о Буревестнике». Гармония звуков дополняет гармонию аллегорических образов. Образ орла как символ сильной личности, возникает при характеристике героев, имеющих ницшеанские черты: орлица Радда, свободный, как орел, чабан, сын орла Ларра. Образ Сокола связан с представлением о герое-альтруисте. Макар Чудра называет соколом рассказчика, мечтающего сделать всех людей счастливыми. Наконец, Буревестник символизирует движение самих масс, образ грядущего возмездия.