Творчество Л.Н. Андреева

Личностный апофеоз в  бунте чаще всего наступает у  героев А. в экстремальных ситуациях  и в состоянии предельного  напряжения, часто отчаяния. Именно потрясенное отчаянием сознание дает толчок к становлению личности, к прозрению. Поэтому так часто  А. ставит своих героев на грань безумия  и гибели. И главный критерий, по которому определяется высота личности в мире А. – это отношение к  смерти. Градация возможного отношения  к неизбежной близкой смерти и, соответственно, иерархия личностных типов – в  «Рассказе и семи повешенных»; в  аллегорически-концентрированной форме  та же проблема – в «Елеазаре».

В обращении к экстремальным  состояниям как высвечивающим истину о человеке А. продолжает традицию Достоевского, но с принципиальным отличием: у  Д. над всем была религиозная истина, так что все «проклятые вопросы» и моральные преступления в конце концов проводятся у него через религиозный катарсис. А. создает ситуацию крушения всех ценностей, без утешительного очищения (богоборчество в «ЖВФ», мотивы торжества зла и бессилия любви-добра в «Анатэме» и «Иуде Искариоте»).

На этом фоне политические катастрофы (мировая война, октябрьский  переворот) вызывают соответствующую  художественную реакцию А. В эти годы на первый план в творчестве А. выходит публицистика, но также создаются и новые пьесы, в которых очень ощутима внутренне автобиографическая основа («Самсон в оковах», «Собачий вальс», «Тот, кто получает пощечины», «Реквием»), а также повесть «Иго войны. Признания маленького человека». Реакция на революцию большевиков – апокалиптическая. 26 октября 1917 г. А. уезжает с семьей из Петрограда в выстроенный в 1908 г. свой дом в Ваммельсуу (Финляндия), так объясняя в письме другу свое поспешное решение об отъезде: «…в городе оставаться не могу. …душа не может больше выносить выстрелов. Вдруг схватило острое, почти сумасшедшее чувство: не могу, чтобы хоть один выстрел, не могу. … Будто не в какой-то Зимний дворец стреляют пушками, а вся глупость и злоба стреляет во все человеческое. Ночью, в темноте, и сами темнота. Это переворот – но переворот с ног на голову. Все – кверху ногами… И так, говорят, надо жить. Бессмысленное, не воображаемое даже воображением, становится единственно реальным и сущим.

Они – правительство России, власть. Они будут управлять Академией  Наук, университетами, издавать законы, они, безграмотные. Ясно, что этого  не может быть, но это есть, существует, это факт! И я ничего не могу понять, и этой жизни я не могу вообразить, как если бы мне надо жить под  водою». После отъезда на его адрес в Петрограде поступают горы писем с угрозами, его называют «гнусным прихвостнем и содержанцем буржуазии». Показатель отношения к происходящему – статья «S.O.S.». Никакого сотрудничества с новой властью А. для себя не допускает, хотя жить становится с каждым днем тяжелее. В дневнике: «Глупость, Жестокость и Хамство, эти три некоронованных царя современной России, мучают меня нестерпимо и внушают порой непреодолимую жажду смерти. Вообще, человек понизился в моих глазах: он оказался глупее, жесточе и в нем больше скотины, чем я предполагал». В августе 1918 г. А. начинает роман «Дневник Сатаны», цель которого – «широко и ново поставить старый вопрос о маленьком, злом и несчастном человеке и его жизни. Как «Сатана» я могу сплавить и всю мою теперешнюю злость и мрачность». Действие отнесено к 1914 г. Идея – «распятие Сатаны», «истерзанного земным несовершенством». Все эти годы А. продолжает серьезно болеть, и 12 сентября 1919 г. наступает смерть от паралича сердца. А. похоронили на кладбище недалеко от дома в Ваммельсуу, поэтому многие, кто хотел с ним проститься, не могли приехать на похороны из России. Брат Андрей написал в некрологе: «Как жил, так умер Андреев одиноко». Прах А. был перенесен в Ленинград на Литераторские мостки Волковского кладбища только в 1956 г.