4.4 Опыты
над сердцем
Немецкий врач Вернер Форсман был одним
из создателей метода катетеризации сердца.
При разработке этой операции он испытал
ее на себе в 1928 году. Коллеги считали,
что при проникновении в сердце инородного
предмета наступит шок и остановка сердцебиения.
Форсман, тем не менее, решился на опыт.
Он надрезал вену у локтя и ввел в нее узкую
трубку. В первый раз до сердца трубка
не дошла, потому что ассистент отказался
продолжать опасный эксперимент. Во второй
раз Форсман действовал самостоятельно.
Он ввел катетер на 65 сантиметров и достиг
правой половины сердца. После этого Форсман
включил рентгеновский аппарат и получил
подтверждение своего успеха. За разработанную
им методику Форсман совместно с американскими
врачами Корнаном и Ричардсом получил
в 1957 году Нобелевскую премию.
5. Эксперименты
на себе сегодня
5.1 В поисках
причины язвы
Казалось бы, медицинские
эксперименты на себе – дело прошлого.
Однако нет: и сейчас исследователи испытывают
свои гипотезы на себе. Начало истории
наблюдений австралийского патолога Робин
Уоррен лежит еще в 1979 году, он обнаружил
в слизистой оболочке желудков больных
язвой спиралевидную бактерию, впоследствии
получившую название Helicobacter pylori. Позднее,
правда, выяснилось, что медики и микробиологи
разных стран, начиная с 1874 года, многократно
описывали эту бактерию. Но их работы регулярно
воспринимались коллегами как недоразумение:
всем было прекрасно известно, что бактерии
не выносят кислот. Представить бактерию,
постоянно живущую в крепком растворе
соляной кислоты (именно такова внутренняя
среда нашего желудка), было невозможно.
Однако такая бактерия нашлась, и Уоррен
занялся ее изучением. С 1981 года ему помогал
молодой сотрудник Барри Маршалл.
Робин Уоррен (слева)
и Барри Маршалл (справа) в лаборатории.
Перт, Австралия. Середина 1980-х годов.
К 1983 году они пришли
к выводу, что хеликобактер не просто живет
в желудке, а вызывает гастриты и язвы и,
возможно, провоцирует развитие опухолей.
Поначалу их гипотезу никто не воспринял
всерьез: микробный бум в медицине давно
миновал, в моде были гормональные нарушения,
генетическая предрасположенность и т.
п. Для язвенной болезни было надежно установлено,
что она развивается в результате хронического
стресса либо каких-то травм слизистой (например,
ожогов). В этой стройной картине не было
места ни для каких бактерий.
Уоррен и Маршалл пытались подтвердить
гипотезу опытами на животных, но свиньи
поглощали огромные дозы предполагаемого
возбудителя язвы без всяких последствий.
И в 1984 году Маршалл повторил опыт доктора
Петтенкофера: выделив от больного гастритом
чистую культуру H. pylori, он выпил порцию
взвеси, содержащую около миллиона бактериальных
клеток. К десятому дню у него развились
все признаки острого гастрита, который
он аккуратно подтвердил стандартными
методами клинической диагностики. После
этого он назначил себе двухнедельный
курс антибактериальных препаратов (метронидазола
и солей висмута) и, не применяя никакого
другого лечения, избавился и от гастрита,
и от H. pylori. Статья Маршалла об этом эксперименте
привлекла внимание коллег, во многом именно
драматизмом сюжета. За хеликобактер взялись
всерьез, и вскоре представления о ключевой
роли бактерии в развитии желудочных болезней
стали общепринятыми. В 2005 году Уоррену
и Маршаллу была присуждена Нобелевская
премия по физиологии и медицине.
5.2 Игра на нервах
Эксперименты на себе
перестали быть «золотым стандартом» медицины
и требованием профессиональной чести.
Однако никто не может запретить человеку —
медик он или нет — подвергать свой организм
опасным или экстравагантным испытаниям.
В марте 2002 года профессор кибернетики
Редингского университета Кевин Уорвик
вживил в крупный нервный ствол своего
предплечья электронный чип с сотней электродов. «Когда
хирурги взялись за мои нервы, ощущение
было такое, что мою руку казнят на электрическом
стуле, — рассказывает сам Уорвик и добавляет: —
Великолепная боль!» Для операции не было
медицинских показаний, Уорвик просто
хотел выяснить, смогут ли электронное
устройство и мозг понимать друг друга.
Опыт удался: через несколько недель после
операции Уорвик мог «силой мысли» управлять
электрической инвалидной коляской. Подсоединив
свой имплантат к интернету, он из дома управлял
искусственной рукой в своей университетской
лаборатории. А когда к чипу подключили
миниатюрный локатор, профессор с завязанными
глазами уверенно определял расстояние
от своей руки до того или иного предмета,
демонстрируя, что мозг может понимать
сигналы чипа так же ясно, как чип команды
мозга. Сам Уорвик признается, что главным
побудительным мотивом к эксперименту
было желание «испытать прилив адреналина».
В то же время он понимал непредсказуемость
последствий и потому решил, что «если уж спалить
чью-то нервную систему, то лучше собственную».
6. Заключение
«Светя другим, сгораю»
— эти слова известный голландский
медик Ван Тюльп предложил сделать
девизом врачей, а горящую свечу — их гербом,
символом.
Слова эти с полным правом можно
поставить эпиграфом к новой книге известного
австрийского ученого и общественного
деятеля профессора Гуго Глязера, посвятившего
свой труд героям драматической медицины.
Опыты врачей на самих себе —
смертельно опасные и нередко кончавшиеся
гибелью — всегда привлекали внимание,
вызывали удивление и уважение. Но только
замечательный историк медицины и популяризатор
профессор Гуго Глязер сделал их темой
книги.
Удачная мысль — собрать опыты,
которые проводили врачи разных наций
в разных странах мира на себе, описать
их, показать красоту подвига, сделать
достоянием широких кругов читателей
— задача достойная и интересная.
История развития «героической
медицины» показывает скрытые ловушки
экспериментов врачей на себе. Опыт на себе
по определению единичен, а значит, подвержен
всевозможным случайностям. «Самоэкспериментатор»
не может раздвоиться, поэтому у него нет возможности
сравнить результаты опыта с контролем.
Многие врачи заражали
себя тифом, чтобы выяснить пути распространения
этой болезни, узнать, какие насекомые
могут ее передавать, и какие животные
могут быть ее источником. Врачи сознательно
заражали себя лейшманиозом, туляремией,
гонореей, сифилисом и многими другими
болезнями.
Каждый, кто выделяется
из массы, должен быть отмечен особо, каждый
из тех, готовых принести себя в жертву
великих героев и мучеников, которые проделывали
опыты на самих себе. Забыв о них, история
медицины, история человечества вообще,
поступила бы несправедливо. Трудно сказать,
кто и когда был первым. Ясно одно: история
героизма врачей никогда не закончится.
Жизнь идет вперед,
и все новые и новые отряды самоотверженных
борцов за здоровье человека вступают
в смертельную схватку с заболеваниями,
рискуя своим здоровьем, своей жизнью,
на себе испытывают условия, в которых
придется человеку завоевывать право
на жизнь.