Музыкальная жизнь в XVII веке

Музыкальная жизнь в XVII веке

Музыкальная жизнь  этого времени многогранна и  противоречива. В ней сплетаются и борются новые и старые явления, средневековые догматические представления  — с новыми европейскими. Так, в 1648 г. царь Алексей Михайлович издает указ об изгнании скоморохов и даже уничтожении их музыкальных инструментов: "Гудебные сосуды сжечь!" (Такого указания не давали князья даже в глубоком Средневековье.) Но вскоре по повелению того же Алексея Михайловича в Москве открывается первый придворный театр, просуществовавший четыре года (1672—1676).

С Запада в Россию привозят музыкальные инструменты. Уже не только при дворе, но и бояре  заводят у себя музыку на "немецкий лад", у просвещенных западников появляются орган, клавикорды, флейты, виолончели. В XVII в. в Московской Руси начинают развиваться внекультовые формы домашнего музицирования — псальмы и канты.

С начала XVII в. активизируется творчество русских распевщиков, появляется немало авторских распевов, песнопений местной традиции, распространяются северные напевы: соловецкий, тихвинский, новгородский, усольский и южные — киевский, болгарский, греческий. Дальнейшее развитие в XVII в. находит теория знаменной нотации, приведшая к реформам, предпринятым сначала Иваном Шайдуром, а затем Александром Мезенцем. Оба они работали над уточнением звуковысотного уровня знаков: Шайдур ввел киноварные пометы, Мезенец — признаки, благодаря которым стало возможным расшифровать знаменную нотацию в наше время.

В XVII в. активно развивается  многоголосие, сначала на основе национальных русских традиций, а во второй половине века под влиянием западноевропейского  многоголосия.

История музыки XVII в. делится на две половины; первая еще связана с традициями Средневековья, но в это время уже внедряются элементы, соответствующие новому духу времени. Со второй половины XVII в. (с приездом в Москву в 1652 г. украинских певцов) начинается новый этап развития русской музыки, отмеченный появлением пятилинейной (киевской) нотации и многоголосия гармонического европейского типа.

Во второй половине XVII в. русские музыканты знакомятся с западноевропейской музыкальной  культурой, с ее теорией и практикой, техникой композиции, новыми музыкальными жанрами. В жарких спорах формируется  новая эстетика искусства. Рождаются  полемические трактаты приверженцев старого  и нового искусства.

Становление нового стиля происходило в рамках церковной  музыки. Его утверждение оказалось  непосредственно связанным с  реформами патриарха Никона. Новое  искусство западного образца  для сторонников старых обрядов было чуждой, инородной культурой, оно противоречило исконному древнерусскому канону.

XVII век — это  переломная эпоха; как и все  переломные эпохи, она конфликтна. Новая эстетика искусства в  XVII в. противопоставляется старой. Этот конфликт выражен в искусстве и даже в языке. Проблемы богословские, языковые, лингвистические — споры по поводу новых переводов священных книг, сделанных при патриархе Никоне, — лежали в основе конфликта сторонников старого (староверов, старообрядцев) и нового обряда. К ним примыкал конфликт, вызванный столкновением старого и нового искусства. Поборники старого обряда, утверждавшие старые идеалы, видели в партесной музыке экспансию идеологического противника — католицизма — католическое влияние². Сторонники нового искусства утверждают новый эстетический эталон. Западное искусство становится ориентиром и для русских музыкантов конца XVII в. Запад начинает осознаваться по-разному: для поборников нового искусства (Н. Дилецкий, И. Коренев, С. Полоцкий, И. Владимиров) западная культура становится эталоном. Лучшие западные образцы они стремятся использовать, повторять, копировать. Для сторонников старой культуры, "ревнителей древнего благочестия", все западное чуждо, оно становится объектом отрицания и неприятия (протопоп Аввакум, Александр Мезенец и др.).

В эстетике и системе  взглядов музыкантов и теоретиков западного  направления развиваются принципы стиля барокко.

Противопоставление  этих культур и их открытое столкновение вызвало непримиримый конфликт, который  последовал в скором времени. Этот конфликт эпохи, отраженный в старообрядчестве, потряс всю русскую культуру второй половины XVII в. Разрыв, произошедший в  ней, проявил себя в музыке так  же, как и в литературе, изобразительном  искусстве, литургике, в укладе жизни.

Новая музыка была символом нового религиозного сознания, но борьба происходила не только в сфере  идеологии, теологических споров, она  предметно выражалась в художественном творчестве, в музыкальной полемике. Партесная музыка ассоциировалась с западной, католической культурой. "На Москве поют песни, а не божественное пение, по латыни, и законы и уставы у них латинские: руками машут и главами кивают, и ногами топчут, как обыкло у латинников по органам"³, — так обличает протопоп Аввакум новое пение латинского, западного образца, распространившееся в московских церквах XVII в. "Послушать нечего — по латыне поют плясавицы скоморошьи", — сетует он⁴.

Особенность развития русского искусства XVII в. и заключается именно в диалогичности развития культуры. Старое, не умирая, сосуществует с новым. Со стабилизацией художественно-исторических процессов оно в дальнейшем продолжает развиваться по двум путям: один — путь широких контактов с западноевропейской культурой, идущий синхронно с развитием стилей европейского искусства, другой — путь консервации древней традиции в общинах старообрядцев, ограждавших свое искусство и старые традиции от внешних воздействий на протяжении трех столетий⁵. В это время они оказались в исключительном положении, будучи носителями старой веры и старой культуры, в окружении бурно развивающегося нового искусства они явились хранителями древности.

Ситуация второй половины XVII в. близка к ситуации XI в. Так же как в Киевской Руси X—XI вв. столкнулись две разные культуры — языческая и византийская, в XVII в. старая русская средневековая  культура приходит в столкновение с западноевропейской. В XVII в. противоречия этих двух культур обнажаются, возникает оппозиция — "старое" и "новое". Со "старым" связана древняя, благословленная веками средневековая каноническая музыкальная традиция, с "новым" — стиль барокко, партесное многоголосие западного типа. Старое монодическое, знаменное пение, подобно древней иконописи — как бы плоскостное, одномерное, противопоставлялось объемному, многоголосному искусству барокко. В нем возникает новое ощущение пространства. Его фактура, пышная, многослойная, воздушная, передает ощущение движения, типичное для всех видов искусства эпохи барокко.

Под влиянием всех потрясений и перемен в XVII в. начинают расшатываться  устои средневекового мировоззрения. В полемике сторонников старого  и нового искусства постепенно формируется  новая эстетика. Замена одного стилевого  направления другим происходила  в острой борьбе, вызванной серьезной  перестройкой в мировоззрении. Переход  от искусства Средневековья к  искусству барокко связывался с  усилением светского начала, активным развитием новых музыкальных  жанров и форм, новым типом музыкального мышления.

Путь развития русской  многоголосной музыки в эпоху  барокко (с середины XVII до середины XVIII в.) поражает стремительностью. То, что западное искусство прошло за 700 лет, Россия осваивает за сто. В России сразу прививаются традиции западноевропейского барокко, но в русском варианте. Молодое, энергичное, свежее искусство барокко увлекает своей красотой, богатством, полнокровностью красок. Многохорные концерты, распространившиеся сначала на Украине, а затем и в Московской Руси, поражали слушателей небывалым великолепием.

Искусство барокко  конца XVII — первой половины XVIII в. связывается с появлением партесных концертов (от лат. partis — партия), названных так потому, что в отличие от унисонного русского пения их пели по партиям. Эпоха барокко в России была связана с бурным расцветом многоголосия. После столь долгого господства монодии, продолжавшегося почти 700 лет, начинается полоса господства многоголосия. Создаются партесные многоголосные композиции на 4, 8, 12 — до 48 голосов, причем нормой становятся произведения на 12 голосов. Вырабатываются приемы гармонического и полифонического письма. С середины XVII в. утверждается новый стиль партесного пения, соответствующий эпохе барокко, который нашел свое воплощение в партесных гармонизациях песнопений древних распевов, авторских композициях, в кантах, псальмах и концертах.

Концертное пение, завезенное в Московскую Русь с Украины, было порождением европейской культуры. Из Германии и Италии, через Польшу оно проникает на Украину, а затем  в Москву. Такой путь был естественным для того периода в XVII в., когда  многие западные влияния в искусстве  попадали в Россию главным образом  из Польши через Украину.

Юго-западное влияние  в Московской Руси

В середине XVII в. значительно  усиливаются непосредственные связи  России с Западной Европой, но особенно важным в это время оказалось  влияние украинско-белорусского просветительства, усилившееся с момента присоединения  Украины к России (в 1654 г.). Объединение  Украины с Россией способствовало преобразованию русской культуры. Являясь  частью Речи Посполитой, Украина освоила многие особенности католической польской культуры. В начале XVII в. на Украине под воздействием польской культуры формируются новые формы художественного мышления, которые непосредственно связаны с западноевропейским влиянием, особенно итальянским. Польская культура через украинских музыкантов с середины XVII в. начинает активно воздействовать на культуру Московской Руси.

В середине XVII в. в Москву переселяются украинские и белорусские ученые, певцы, книжники. Среди них были украинский филолог, переводчик, педагог, автор словарей Епифаний Славинецкий, белорусский поэт и драматург Симеон Полоцкий, занявший видное положение при московском дворе, будучи воспитателем царских детей.

Благодаря деятельности этих просветителей открываются  новые учебные заведения —  школы, училища. Одним из таких заведений  была Славяно-греко-латинская академия (1687), выполнявшая роль высшего учебного заведения, в котором большое  внимание уделялось филологии, языкам, поэзии. Крупнейшим культурным центром  был основанный патриархом Никоном  Воскресенский Ново-Иерусалимский  монастырь. Как отмечает Ю. В. Келдыш, роль этого монастыря была весьма значительна, здесь "зарождались  и находили поддержку новые течения  в области поэзии и церковного пения, новые музыкально-поэтические  жанры"⁸.

Пению на Украине  всегда уделяли главное место. По природе очень музыкальный, украинский народ в XVI—XVII вв. быстро усовершенствовал свое певческое дело, чему способствовала борьба православия и католицизма. Огромное влияние украинская музыка испытала со стороны польской музыкальной  культуры. Уния⁹ 1596 г. облегчила латинскому пению путь на клирос. С особой силой это сказалось в юго-западной части Украины, где политическое господство Польши, религиозная зависимость униатов от Рима и культурные связи с Польшей обеспечили путь распространению западноевропейской музыки.

Проникновению польского  влияния немало способствовали многочисленные южнорусские братства, которые соперничали  и с католическим влиянием и между  собой. Борьба с польским католическим влиянием вынудила украинских певцов учиться новому пению и пользоваться оружием своих противников. Известно, например, что Львовское братство в середине XVI в. отправляло дьяков в  Молдавию для обучения греческому и  сербскому распевам, а галицийские города посылали дьяков учиться церковному пению в Румынию.

Многоголосное "органогласное", то есть подражающее звучанию органа, пение воспринималось на Руси как "латинская ересь", соблазн¹⁰. Вместо прежних духовных стихов запели псальмы и канты, часто на польском языке. Изменилась исполнительская эстетика. На смену сурово-сдержанным мелодиям знаменного распева пришли выразительные "сладкозвучные" мелодии. Лучше всех разницу стиля украинского и московского пения показал арабский писатель Павел Алеппский, побывавший на Украине и в Москве в 1654—1656 гг.: "Пение казаков радует душу и исцеляет от печалей, ибо их напев приятен, идет от сердца и исполняется как бы из одних уст; они страстно любят нотное пение, нежные сладостные мелодии". В московском же "ирмолойном" — унисонном пении П. Алеппского удивило пристрастие русских к низким мужским голосам: "Лучший голос у них — грубый, густой, басистый, который не доставляет удовольствия слушателю. Как у нас он считается недостатком, так у них наш высокий напев считается неприличным. Они насмехаются над казаками за их напевы, говоря, что это напевы франков и ляхов"¹¹.

На Украине в XVII в. складывается новая манера выразительного пения, создаются новые типы монодических распевов. Украинские певческие рукописи XVII в. — Ирмологионы, полны песнопениями местных распевов. Их названия чаще всего связаны с местом их возникновения и распространения на Украине — волынский, львовский, острожский, слуцкий, кременецкий, подгорский. Иногда их распевы связаны с местной монастырской традицией пения, чаще всего с крупными монастырями — супрасльский, киево-печерский, межигорский, кутеинский. Но самыми распространенными, ставшими широко известными в Москве, были три — киевский, болгарский и греческий. Их, по-видимому, привезли с собой украинские певцы, приезжавшие в Москву в 50-е гг. XVII в., и в частности из певческой школы Киево-братского монастыря, основателем которого был известный украинский просветитель и политический деятель Лазарь Баранович.

Киевский, болгарский и греческий распевы записывали киевской нотацией, они были связаны  с системой осмогласия и обладали некоторыми общими стилевыми признаками, отличающими их от знаменного распева. Это были строфичные распевы, основанные на многократном повторении мелодий строф с разным текстом. В новых распевах появились строго определенный метр, ритмическая периодичность, которая сблизила их с кантами и псальмами, имевшими черты европейской мелодики, лирической песенности и даже танцевальности. Так постепенно меняется эстетика древнерусской певческой культуры. Взамен строгого знаменного распева с бесконечно развивающейся, как бы парящей мелодикой без метра, приходят метричные, более простые и песенные, мелодичные, удобные для запоминания напевы.