Жизнь и деятельность Елены Келлер

 

министерство  образования республики беларусь                                                 государственное учреждение образования                                                                                                                                                                                 «академия последипломного образования»                                                                                факультет педагогов-дефектологов                                                                                                  кафедра дефектологии

реферат

Жизнь и деятельность Елены  Келлер

Слушатель факультета                                     педагогов-дефектологов                                                                                                                  по специальности логопедия                                                                                                                                     Дерман Инна Николаевна                                              Руководитель                                                                                                                                                                              Лукьянова Лилия Александровна                                                        старший преподаватель                                        кафедры дефектологии

 

 

Минск,2013

 

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 3

ОСНОВНАЯ  ЧАСТЬ…………………….………………………………………………………………….4

I.     ДЕТСТВО………………………………………………………………………………………………..4

II. ОБРАЗОВАНИЕ 11

III.   ЛИТЕРАТУРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ 13

IV.  ЕЛЕНА КЕЛЛЕР И ИСТОРИЧЕСКИЕ ЛИЧНОСТИ… ………………..…………… ….…………14

V.     ОБЩЕСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ……………………………………………………………....15

VI.   ЕЛЕНА КЕЛЛЕР И ЯПОНСКИЙ АКИТО 18

VII.  ЕЛЕНА КЕЛЛЕР В ИСКУССТВЕ И ПОПУЛЯРНОЙ КУЛЬТУРЕ 19

VIII. НАГРАДЫ И ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ 20

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 21

ЛИТЕРАТУРА………………………………………………………………………………………………23

ПРИЛОЖЕНИЕ 1 24

ПРИЛОЖЕНИЕ 2 25

ПРИЛОЖЕНИЕ 3 26

ПРИЛОЖЕНИЕ 4 27

ПРИЛОЖЕНИЕ 5 28

ПРИЛОЖЕНИЕ 6 29

 

 

ВВЕДЕНИЕ

Когда знаменитого американского  писателя Марка Твена спросили, кого он считает самыми выдающимися людьми ХIХ века, он ответил – Наполеона  и Хелен Келлер. В другой раз  Марк Твен отозвался о Хелен Келлер как о самой замечательной  женщине со времен Жанны д’Арк. Кто  же такая Хелен Келлер, заслужившая  столь высокую оценку великого писателя?

Это женщина – образованнейшая  американка, знавшая немецкий, французский, латынь и греческий, известная писательница и общественная деятельница. В 1904 году Хелен Келлер с отличием окончила колледж, много работала в различных  организациях помощи слепым. Ее перу принадлежат  около десяти работ, большей частью мемуарного и философского характера, среди них “История моей жизни” и “Оптимизм” (1903), “Песня каменной стены” (1916), “Наш Марк Твен” (1930), “Oткрытая  дверь” (1957). Хелен Келлер известна и как лектор. Она много разъезжала с лекциями по Соединенным Штатам, Европе, Азии, Африке и Австралии.

Но несмотря на все это, сравнение с Наполеоном и Жанной д’Арк было бы сильным преувеличением, если бы не одно из ряда вон выходящее  обстоятельство: дело в том, что Хелен  Келлер почти с самого рождения была полностью лишена зрения, слуха и  дара речи.

Существует немало чудесных сказок и легенд о том, как камни, животные, статуи превращались в людей. И вот перед нами чудо, происшедшее  буквально у нас на глазах: маленькая  глухая, слепая и немая девочка, воспринимавшая мир только посредством осязания и обоняния, стала человеком и  не просто человеком, а одной из интереснейших, выдающихся личностей своего времени.

Кто же совершил это подлинное  чудо, кто научил девочку не только читать, писать, понимать других, но и  говорить? Кто помог ей обрести  человеческий образ, полностью раскрыть все ее духовные таланты и силы?

Обучение детей, страдающих слепоглухотой, началось c середины 19 в. Наибольшую известность  в конце 19 в. - начале 20 в. получили истории  обучения американских слепоглухих  Лауры Бриджмен и Елены Келлер.

 Перспективы будущей жизни детей со сложными нарушениями могут быть разными в зависимости от социально-психологических условий их воспитания, от тяжести и характера течения имеющихся у этих детей расстройств.

Ярким примером реабилитационных возможностей слепоглухих является жизнь и  деятельность Елены Келлер.

 

 

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

 

1. ДЕТСТВО

Хелен Адамс Келлер, Элен Адамс Келлер, Елена Адамс Келлер               ( 27 июня 1880 - 1июня1968 ) - слепоглухая  американская  писательница, преподавательница и общественный деятель [Приложение2].

Хелен Келлер родилась 27 июня 1880 в  имении Айви Грин в семье капитана Артура Келлера и Кэйт Адамс Келлер. В первые полтора года жизни она  была обычным здоровым ребёнком, пока в возрасте 19 месяцев её не поразила болезнь, которую врачи определили как «Острая закупорка сосудов желудка и головного мозга». По-видимому, речь шла о скарлатине либо менингите. Болезнь продолжалась недолго, однако лишила Хелен слуха и зрения.

К счастью, Елена Келлер была не из тех, кто легко сдается. Она всюду  следовала за своей матерью, куда бы она ни шла, держась за ее юбку, дотрагиваясь до всего, что ей встречалось на пути, исследуя мир, используя все оставшиеся чувства [4].

«Изнутри моего существа вырывались только нечленораздельные крики. Я  знала, что со мной что-то не в порядке, и я не такая, как другие, и это  сознание пришло задолго до того, как  мне наняли учительницу. Не видя и  не слыша ничего вокруг, я ходила наощупь вокруг дома и по нюху отыскивала разные цветы. Там, в саду, после припадков  раздражения, я прятала своё пылающее лицо в прохладе листьев и травы. Они были разнообразны и пахли  по-разному, приятно кружа голову и вызывая неясные тени прошлого. Я чувствовала, что где-то глубоко-глубоко  в памяти осталось голубое небо, цветы и деревья, и никакая  тьма не могла стереть этого из памяти» [1,с.4].

 Как может ребенок, который  не говорит, не видит и не  слышит, выразить то, что он хочет?  Любимица семьи, первый ребенок, Елена превратилась в мечущегося от ужаса зверька, тщетно пытаясь выразить свои желания. Чтобы дать понять, что хочет мороженого, она делала вид, что дрожит от холода. Но ведь не все можно изобразить жестом, особенно, когда ты не видишь, как изобразить этот жест. Елена признается, что в детстве больше всего ей нравилось, тихо подкравшись к двери, запереть ее за кем-нибудь из домашних, чтобы дать им почувствовать, что чувствовала она, запертая в свою тишину и темноту[6]. «Думаю, что я знала, когда бывала плохой, и знала, что няне больно, когда я брыкаю её ногами, и как только приступ раздражения проходил, я чувствовала раскаяние, но это не предотвращало повторения припадков, потому что ими я добивалась того, чего хотела. Девочка Марта, дочь одной из наших чёрных служанок, подружилась со мной. Она любила шалить не меньше,

чем я, и мы вместе творили иногда такое, что наши матери разводили только руками» [1,с.5].

С величайшим терпением и мудростью  мама Елены учила ее понимать всё, что происходило вокруг. К семи годам она придумала более 60 различных  знаков, чтобы общаться с семьёй. Девочка научилась складывать стиранное  бельё и отличать свое от остального. По одежде, которую надевали мама и тётя, она знала, когда они едут в гости, и просила взять ее с собой. Она знала, что другие люди объясняются не знаками, а ртом, и стала прикладывать пальцы к их губам, когда они говорили, но всё равно ничего не понимала и страшно нервничала. Она начинала шевелить губами, но всё безрезультатно. Это раздражало ещё больше, она начинала брыкаться и кричать до изнеможения. Хелен была избалованным и неуправляемым ребенком. Ее все жалели и позволяли ей делать все, что она хочет. Ей невозможно было что-то объяснить, ей невозможно было привить навыки порядка, опрятности и дисциплины. Она могла запустить руку в чужую тарелку и есть из нее. Она могла ударить того, кто запрещал ей делать что-то. На крыльце дома повесили колокольчик, в который звонили, если Хелен попадала в беду, и мама тут же бежала ей на помощь. Но девочка поражала всех своей сообразительностью. Не умея говорить, она тем не менее могла позвать свою маму, используя особый жест – дотрагиваясь рукой до своей щеки. Однажды ей дали куклу, сделанную из салфетки. Ощупав лицо куклы, Хелен поняла, что у куклы нет глаз. Объяснить это она никому не смогла, тогда она сорвала две пуговицы с платья своей тети и приставила их к глазам своей куклы. В другой раз она опрокинула колыбельку с маленькой сестренкой, уложив туда свою куклу из салфетки, считая, что ее кукла тоже должна спать в кроватке. К счастью, ребенка удалось вовремя подхватить, но Хелен стали бояться оставлять с ним наедине. Чтобы избежать таких инцидентов, ее чем-то отвлекали, переключая ее внимание. Появилась даже мысль отдать ее в приют для слаборазвитых детей[6].

В 1886 её мать Кэйт Келлер, вдохновленная  примером успешного обучения слепоглухой  Лоры Бриджман, который описал Чарльз Диккенс в своих «Американских записках», отправилась в Балтимор к доктору, специализировавшемуся на проблемах слепоглухих. Врачи в лечении Елены оказались бессильны, но нашли ее обучаемой. Знаменитый учёный Александр Белл, который в то время работал с глухими детьми, посоветовал родителям Хелен связаться со Школой Перкинса для слепых в Бостоне, штат Массачусетс, в которой ранее обучалась Бриджман. Летом 1886 г. был получен ответ, что школа выделила для Хелен учителя Энн Салливан, которой тогда было всего 20 лет и которая сама страдала расстройством зрения. Их встреча открыла

период совместной работы длиной в 49 лет. «Сотворившая чудо», – так назвал Анну Салливан известный американский драматург Уильям Гибсон. А Елена Келлер, которая потом станет знаменитой писательницей, напишет в одной из своих книг: «Я никогда не забуду свою учительницу. Она сотворила чудо. У меня отняли слух и зрение, но я стала говорить с Богом. Он не позволил отнять мою душу» [1,с.9].

 «Насколько я помню, самым  важным днём в моей жизни  был день, когда к нам приехала  моя учительница, Анна Салливан. Она прибыла к нам за три месяца до моего седьмого дня рождения. Никто не мог быть лучше подготовлен к своему делу, чем она, пережившая тяжёлое детство и болезнь, почти лишившую её зрения. Ряд операций восстановил его. В период лечения и пребывания в институте Перкенса она познакомилась с методами учителя Лоры Бриджман и знала, как работать с глухонемыми и слепыми.

Отец возлагал большие надежды  на неё, а я с нетерпением ожидала  ее приезда, сидя на большом крыльце  нашего дома. Была весна, и солнце пропитало  своими лучами молодые побеги жимолости  и винограда. Мои пальцы задерживались  на знакомых мне с раннего детства  листочках и цветах. Я вглядывалась в свой мрак, и душа просила света: "Света! Дайте мне света!" Послышались  шаги. Я протянула руку в надежде  поймать мамину, но кто-то другой взял её, а потом притянул к себе и  обнял меня. Я попала в объятия  той, которая открыла мне всё, пробудила мою душу и дух, моё  внутреннее, непреходящее зрение, а главное, полюбила меня» [1,с.10].

 «Смотреть и не уметь прозревать  истину - хуже, чем быть слепым» [1,с.10] . Анне Салливан предстоял нелегкий труд. Девочку надо было научить хотя бы дисциплине.  Так, однажды, когда Хелен в очередной раз совершала обход вокруг стола, запуская руку в чужие тарелки, Анна ее остановила. Она усадила ее на свой стул, повязала салфетку, пытаясь заставить ее есть из своей тарелки и есть не руками, а ложкой. Хелен капризничала, срывала салфетку, бросала на пол ложку. Тогда Анна попросила всех выйти из-за стола и покинуть комнату. Она закрыла обе двери на ключ и спрятала его, усадив ее опять на прежнее место. Хелен продолжала срывать салфетку и бросать ложку, пыталась брыкаться и даже ударила Анну по лицу. Это повторялось бесконечно, но Анна не сдавалась. И в конце концов Хелен поела из своей тарелки своей ложкой и даже свернула свою салфетку. Это была первая победа Анны. Хелен же, найдя ключ, спрятала его в кармане у матери, боясь, чтобы ее больше не закрыли и не оставили наедине с назойливой учительницей.

С этого дня Хелен стала сторониться  Анны, избегала ее и не подпускала ее к себе. Тогда Анна решила изолировать  девочку от общения с семьей, члены

 которой думали, что Анна издевается над обиженным богом ребенком, и потакали всем капризам Хелен. Анна понимала, что ее труд будет напрасным, пока Хелен будет искать защиты у кого-то. Ей удалось уговорить родителей девочки дать согласие на то, чтобы Хелен пожила с Анной отдельно. Их поселили на две недели в летнем домике во дворе. Хелен одели, посадили в экипаж и долго возили по окрестностям, чтобы она подумала, что ее увезли из дому. Оставшись наедине с Анной и став зависимой во всем только от нее, она была вынуждена с ней общаться и слушаться ее. Анна радовалась, глядя на упрямую, но очень смышленую ученицу. Но она боялась, что когда истекут эти две недели и Хелен вернется домой, все повторится сначала. На больший срок родители не соглашались. Видя, как прилежно ведет себя дочка, какая она аккуратная и послушная, они с нетерпением ждали ее возвращения домой. Окружающим было этого достаточно. Но только не Анне Салливан. Ей было недостаточно того, что ребенок выглядит аккуратным и ведет себя нормально. Важнее было научить Хелен языку. Слова должны были стать ее «глазами». Со словами она сможет думать, у нее появятся какие-то мысли. Ведь человек рожден для того, чтобы пользоваться словами так же, как птица пользуется своими крыльями[6].

Анна Салливан нашла способ заставить  себя понять. С первого же дня  она стала обучать Хелен буквам алфавита, используя язык рук для  глухих, который когда-то изобрели испанские  монахи, взяв обет молчания. Мисс Салливан хотела, чтобы Хелен поняла, что  у каждого предмета есть свое имя. Она давала девочке какой-нибудь предмет и тут же складывала на пальцах слово, обозначающее этот предмет.  Первым таким предметом была любимая кукла Хелен. Девочка сначала не понимала, что от нее хотят, но ей нравилась забавная игра на пальцах и она быстро повторяла в ответ движения рук своей учительницы.

Окружающим была непонятна эта  игра. Она им казалась бессмысленной. Как можно было разговаривать  с ребенком, который не мог ни слышать, ни видеть? Но Анна верила в  свою маленькую ученицу и надеялась, что наступит день, когда она поймет, что у всего есть имя. Анна убедила  и Кэт Келлер, мать Хелен, в том, что ей тоже надо изучать язык для  глухих, чтобы она могла говорить с дочкой, когда однажды наступит день, когда Хелен все поймет. Она сравнивала эту бессмысленную, по мнению окружающих, «болтовню» с  той нелепой  и бессмысленной болтовней, когда мать пытается говорить о чем-то с грудным ребенком, который тоже ничего не понимает. Пока не понимает. Но поймет, если будет слышать.