Сущность, истоки и исторические условия формирования политического тоталитаризма. Основные признаки тоталитарного режима

1. Сущность, истоки и  исторические условия формирования  политического тоталитаризма. Основные  признаки тоталитарного режима.

 Тоталитаризм - определенный тип политической  системы и общества, характеризующийся  всеобъемлющей идеологизацией и  политизацией общественной жизни,  гипертрофией власти и поглощением  ею гражданского общества, отсутствием  свободы личности, всепроникающим  контролем со стороны слившегося  воедино партийно-государственного  аппарата, подчинением всей социальной  системы коллективным целям и официальной идеологий.

 Термин «тоталитаризм» происходит  от позднелатинского слова totalitas, означающего «цельность», «полнота».  Он возник и получил распространение  в 20-е - 30-е годы и использовался  для обозначения политических  систем в фашистской Италии, нацистской  Германии и большевистском СССР. Одним из первых этот термин  использовал итальянский автор  левой ориентации Дж.Амендола, который  в своей речи 20 марта 1924 г. заявил, что фашизм, как и коммунизм,  представляет собой «тоталитарную  реакцию на либерализм и демократию».  В либеральном журнале «Ринащита  либерале» 5 января 1925 г. выборы, состоявшиеся  в Италии в апреле 1924 г., были  охарактеризованы как «totalitare e liberticide»,  т.е. тоталитарные и губительные  для свободы. Чуть позже официальный  фашистский теоретик Дж. Джентиле  говорил о фашизме, как о тотальной концепции жизни. Часто использовал этот термин Б.Муссолини, который называл свой режим не иначе как «lo stato totalitario», т.е. тоталитарное государство. Что касается А. Гитлера и его приспешников то, они, во всяком случае первоначально, при характеристике своего режима предпочитали использовать термин «авторитарный».

 Наконец Большая Советская  Энциклопедия: «Тоталитарное государство-разновидность  буржуазного государства с открытой  террористической диктатурой наиболее  реакционных империалистических  элементов. Тоталитарными государствами  были гитлеровская Германия и фашистская Италия.

 Впервые этот термин был  распространен на СССР, по-видимому, в ноябре 1929 г. английской газетой  «Times», которая водной из своих  передовых статей писала о  реакции против парламентаризма  в пользу «тоталитарного» или  унитарного государства, как фашистского,  так и коммунистического. Нападение гитлеровской Германии на СССР и вступление последнего во вторую мировую войну заставили западных авторов несколько смягчить свои оценки советского режима и направить острие критики главным образом против фашизма и нацизма. Во время войны «тоталитаризм» служил для них в качестве обобщающего понятия для характеристики фашистского и национал-социалистического режимов и их разграничения с советским социализмом. С началом холодной войны на Западе коммунизм снова стали рассматривать как разновидность тотальной идеологии, а советское государство - как тоталитарный режим.

 Ныне в научной литературе  большинство авторов придерживается  тезиса, согласно которому в политической  системе тоталитарного типа выделяются, по меньшей мере, три основные  разновидности. Во-первых, это национал-социализм,  прежде всего, в Германии. Во-вторых, коммунизм, оказавшийся значительно  более распространенным и исторически  устойчивым. Два наиболее очевидных  и бросающихся в глаза примера  — СССР и Китай, однако в  этом же ряду исследователи  нередко называют режим Кваме  Нкруме в Гане и некоторые  другие африканские режимы, Румынию  и Албанию в Восточной Европе, Кубу в Латинской Америке. В-третьих,  это тоталитарная теократия, представленная, прежде всего, фундаменталистским  режимом аятоллы Р.Хомейни в постреволюционном Иране.

 Для всех этих режимов  в той или иной степени свойственны  характеристики тоталитаризма. Тем  не менее, вписываясь в аналитические  рамки тоталитарных, выделенные  режимы обладают и несомненным,  заслуживающим осмысления своеобразием.

 Национал-социализм отличает, прежде  всего, его националистическая  идеология с мощным компонентом  антисемитизма, проповедью чистоты  нордической, арийской расы и  культом силы. Конечно, коммунизму  и теократии тоже не были  чужды мотивы национального превосходства  и первопроходчества, также как  и неприязнь к еврейской нации,  однако нигде больше задача  избавления мира от евреев  не рассматривалась как основополагающая  и идеологически приоритетная, нигде  больше она не воплощалась  с такой неумолимой последовательностью  и методичностью. Национал-социализм,  кроме того, был по преимуществу  националистической идеологией, проповедовавшей  идею превосходства одной нации над другими, в то время как большевизм отличал его интернационалистский характер и, по крайней мере, формальная приверженность федеративному, многонациональному государству.

 Еще одна составная и весьма  специфическая часть национал-социалистической  доктрины — ее принципиальный  элитаризм, граничивший с пренебрежением  к массам и существенно отличавшийся, например, от коммунистического  популизма. Коммунизм же позволял  некоторые поблажки для лиц  с не слишком благополучным  классовым происхождением и выдвигал  в качестве своей визитной  карточки лозунг подлинной, «пролетарской  демократии» и «демократического  централизма» как принципа устройства  внутрипартийной жизни.

 Такое отношение к демократии  нашло яркое отражение в концепции  о внутреннем строении тоталитарных  партий и движений. Большевистские  представления о массовой организации  формировались исходя из опыта  социалистических и профсоюзных  движений, имевшихся в XIX веке в Европе. Даже ленинская концепция партии «нового типа» как организации профессиональных революционеров была лишь адаптацией этих представлений к специфическим условиям царского самодержавия. Напротив, представления нацистов и фашистов о партии были связаны с совершенно иным историческим опытом, опытом Первой мировой войны, а также с осознававшейся необходимостью противопоставить себя коммунистам и социал-демократам. Отсюда четко подчеркнутый военизированный характер организации, бросавшаяся в глаза любовь к дисциплине и подчинению, а также внешним символам приверженности нацистской идеологии (униформа, свастика и пр.), использованию военной терминологии. При коммунизме же армия всегда оставалась лишь одним из инструментов правящей партии, не более того.

 Существуют и различия в  характере, внутреннем устройстве  лидерства и правящей элиты.  Во всех трех случаях харизматическая  личность, обладающая способностью  магнетического воздействия на  массы и ближайшее окружение,  является неотъемлемой частью  системы. 

 Легко отличимы и различия  в том, до какой степени тоталитарным  режимам удавалось поставить  под свой контроль экономическую  сферу и преобразовать ее в  соответствии с их потребностями.  Коммунизму, как известно, данная операция удалась значительно лучше, чем какому-то иному режиму. Нацизм, в отличие от коммунизма, не преуспел в повседневном распределении доходов между различными социальными классами — ничего подобного достижению «смычки» между городом и деревней путем принудительной массовой коллективизации здесь не было. Что касается тоталитарной теократии, то и здесь государственный уклад играл важнейшую роль в функционировании экономики. В этом отношении Хомейни ничего принципиально не изменил, лишь усилив этот компонент в доставшейся ему в наследство от шаха и без того централизованной экономической системе.

 Наконец, принципиально важно  для идентификации сходств и  различий тоталитарных режимов  — их происхождение. Революционный  характер иранского и советского  режимов вручил в руки их  лидеров значительно более высокие  полномочия, нежели те, которые получил  первоначально Гитлер в результате  его назначения канцлером. Его  авторитет вырос позднее, когда  на волне массовой поддержки  Гитлер подверг институты парламентской  демократии трансформации и, особенно, когда, пользуясь сверхмощной  пропагандистской машиной, он  сформировал у нации мощный  образ внешнего врага. Эта поддержка  масс, оказываемая лидерам со  времени их прихода к власти, является ключевой в понимании  природы тоталитаризма. Чем значительнее  эта поддержка, тем более пренебрежительно  тоталитарные лидеры относятся  к законности и праву. Осознание собственной силы уже формирует у них их собственные представления о том, что законно.

 При всем разнообразии тоталитарных  режимов для них, как правило,  характерны следующие общие черты,  неоднократно суммированные в различных работах:

 политические права и свободы  граждан, возможность их самостоятельного  и активного участия в определении  государственной политики принципиально  отвергаются концепцией вождизма, лежащего в основе режима. У  граждан нет выбора, они ориентированы  на существование единой системы,  для которой нет вариантов:  не только выступления против  нее, но и простая критика  рассматриваются законом как  уголовное преступление; переход  политического руководства от  одной партии к другой не  может быть осуществлен путем  выборов: обычно существует одна  легальная партия, а если допускается существование других, то они, как массовые общественные организации, находятся под контролем партии; руководящая роль партии закреплена конституционно;

 политический плюрализм принципиально  отвергается, политическая оппозиция  не допускается, защита прав  меньшинства не признается; принцип  демократического централизма, требовал  безусловного подчинения меньшинства  большинству. Под руководство  правящей партии, фюрера, военного  совета поставлены все существующие  общественные организации, создается  единый механизм политического  властвования. Иногда, как это было  в Гвинее, провозглашается создание  целостного, слитного организма  «партии-государства», членами единственной  партии объявляются все граждане, а органы государства, как это  было в Заире, становятся органами  партии (парламент - законодательный  совет партии, правительство - исполнительный  совет и т. д.);

 разделение властей отвергается,  в конституциях в том или  ином варианте фигурирует принцип  единства власти. Представительные  органы либо распущены, либо  являются единственными законодательными  органами. Местное самоуправление  также лишено всякого реального  значения: на местах правят назначенные  представители главы государства  и правительства, а если их  нет, то реальные полномочия  сосредоточены в руках партийных  органов; 

 наличие развернутой идеологической  доктрины, которая охватывает все  жизненно важные стороны человеческого  бытия, которая стремится ответить  на все потенциально возникающие  у членов общества вопросы  и которой предположительно придерживаются  все, живущие л данном обществе. Эта идеология ориентирует общество  на некое конечное совершенное  состояние («коммунизм», «расово  чистое» общество, «исламское государство»). Иначе говоря, она содержит в  себе призыв, основанный на категорическом  неприятии существующего общества  и стремлении завоевать мир  ради построения нового общества. «Образ врага» всегда выступает  важнейшим компонентом тоталитарной  идеологии, позволяющим режиму  сплотить общество перед угрозой  как со стороны вредителей  и диверсантов внутри общества, так и со стороны враждебного  внешнего окружения; 

 система террористического  полицейского контроля, поддерживающего  партию, и одновременно осуществляющего  надзор над ней самой в интересах  ее вождей. Такая система может  быть направлена не только  против «врагов» режима, но и  против произвольно выбираемых  классов населения, причем террор  тайной полиции систематически  использует современную науку,  в особенности, психологию;

 технологически обусловленный  и почти всеобъемлющий контроль  партии и ее преданных кадров  над всеми средствами массовой  коммуникации и информации —  прессой, радио, кино;

 аналогичный, технологически  обусловленный и почти полный  контроль над всеми вооруженными  силами;

 централизованный контроль  над всей экономикой и руководство  ею посредством бюрократической  координации ее ранее независимых  составных частей; этот контроль, как правило, распространяется  также на большинство других  общественных организаций и групп. 

 Таковы лишь основные из  когда-либо существовавших тоталитарных  режимов и имеющиеся среди  них сходства. А различия, которые  обусловлены степенью развитости  отмеченных выше характеристик,  формируют различные стартовые  основания для их распада или  разрушения, а также последующего  перехода к другим типам политического  устройства.

 Итак, политические режимы делятся  на демократические, авторитарные  и тоталитарные. Последний характеризуется  всеобъемлющей идеологизацией и политизацией общественной жизни, гипертрофией власти и поглощением ею гражданского общества, отсутствием свободы личности, всепроникающим контролем со стороны слившегося воедино партийно-государственного аппарата, подчинением всей социальной системы коллективным целям и официальной идеологий.

 В настоящее время выделяются 3 основные разновидности тоталитарного  режима: национал-социализм, ранее  представленный Германией; коммунизм  — СССР и Китай, а также  режим в Гане, некоторые другие  африканские режимы, Румыния и  Албания в Восточной Европе, Куба  в Латинской Америке; тоталитарная  теократия, представленная, прежде  всего, фундаменталистским режимом аятоллы Р.Хомейни в постреволюционном Иране.

2. Проблемы перехода  от тоталитаризма к демократии. Концепция политической модернизации.

Прежде чем охарактеризовать формирование этих элементов, отметим, что демократия в наше время есть процесс в  двояком смысле: а) как совокупность действий по осуществлению ее принципов  и функций ее институтов; б) как  становление, углубление в целом  системы демократических структур и отношений, демократической культуры в тех или иных странах.

 В более или менее целостном  виде теория политических режимов  сложилась к 50-м годам нашего  столетия. Однако многие вопросы  и до настоящего времени остаются  дискуссионными. Существуют также  проблемы, теоретические выводы  о развитии которых претерпели  существенные изменения. Это касается  вопроса о перерастании тоталитарных  режимов в демократические. В  70-х годах ученые Фридрихс и  Бжезинский сделали вывод, что  тоталитарный режим не способен  меняться, что его можно уничтожить  лишь извне. Они доказывали, что  все тоталитарные государства обречены на гибель.