М. Монтессори: Дом ребёнка

Я изобрела также ящик с шестью отделениями. Переднюю грань ящика можно опускать, когда поднят верх, и отделение выдвигается, как ящик комода. Каждый выдвижной ящик содержит в себе шесть малых рамок со вкладками. В первом ящике я храню четыре простых деревянных квадрата и две рамки: первую — с ромбом, другую — с трапецоидом. Во втором ящике серия фигур состоит из квадрата и пяти прямоугольников одинаковой длины, но разной ширины. В третьем ящике помещается шесть кружков, постепенно уменьшающихся в диаметре; в четвертом — шесть треугольников, а в пятом — шесть многоугольников, от пятиугольника до десятиугольника. В шестом ящике содержится шесть кривых фигур (эллипс, овал и т. п.) и фигура, в форме цветка, составленная из четырех пересеченных дуг.

К этому материалу добавляются белые квадратные карточки по 10 см сторона; на первой серии карточек наклеена геометрическая фигура из синего картона, формой и величиной повторяющая все геометрические фигуры коллекции; на второй серии одинаковых карточек наклеен синий контур, шириной в 1 см тех же геометрических фигур; на третьей серии черной линией обведен контур тех же фигур по форме и величине.

Итак, получается дидактический материал такого рода — ящик с набором геометрических фигур, шкаф с выдвижными ящиками, в которых имеются рамки с геометрическими вкладками, и три серии карточек.

Упражнение со вкладками. Упражнение это заключается в том, что ребенку дается ящик, на котором мы располагаем фигуры, как нам желательно. Мы вынимаем вкладки, перемешиваем их на столе, а затем предлагаем ребенку разложить их по местам.

В этой игре могут принимать участие даже крохотные дети, и она долго занимает их внимание, хотя не так долго, как упражнения с цилиндрами. Я, например, никогда не замечала, чтобы ребенок повторял это упражнение больше пяти или шести раз кряду. Дело в том, что ребенок тратит на это упражнение много энергии. Он должен узнавать форму фигуры и внимательно к ней присматриваться.

Вначале дети делали много ошибок, напр., пробовали вложить треугольник в гнездо трапецоида, прямоугольника и т. п. Или же, взяв прямоугольник и догадавшись, куда его нужно вкладывать, они клали его короткой стороной поперек длинной стороны гнезда, и только после целого ряда попыток им удавалось вложить его правильно. После трех-четырех уроков ребенок узнает геометрические фигуры с необычайной легкостью и размещает вкладки по местам с уверенностью, даже с некоторой небрежностью, как бы пренебрегая слишком легким занятием.

Вот этим моментом и надо воспользоваться, чтобы познакомить ребенка с методическим "наблюдением" форм. Мы меняем фигуры в рамке и переходим от контрастирующих фигур к сходным между собою. Упражнение становится легким для ребенка, и он привыкает класть фигуры в их гнезда, не делая никаких ошибок.

Первый период этих упражнении приходится на ту пору, когда ребенок вынужден делать многократные пробы с фигурами резко контрастирующих форм. Узнавание их в значительной мере облегчается ассоциацией зрительного впечатления с мускульно-тактильным восприятием формы. Я заставляла ощупывать контур фигуры указательным пальцем правой руки, а затем проделать то же самое с отверстием, в которое вставляется фигура. Нам удается добиться того, чтобы это стало у ребенка привычкой. Достигнуть этого нетрудно, ибо все дети любят трогать предметы. Работая с отсталыми детьми, я имела случай убедиться, что из разнообразных форм чувственной памяти всего раньше развивается память мускульных ощущений. И в самом деле, многие дети, не научившись еще распознавать форму при взгляде на нее, умели распознавать ее, притрагиваясь к ней, т. е. учитывая движения, необходимые для обведения ее контуров. Это справедливо и для огромного большинства нормальных детей. Затрудняясь, куда поместить фигуру, они переворачивают ее и тщетно пытаются вложить в гнездо; но как только они ощупали контуры фигуры и контуры отверстия для нее, они тотчас же кладут ее на место. Без сомнения, ассоциация мускульно-тактильного чувства с чувством зрения сильно облегчает восприятие форм и закрепляет их в памяти.

В подобных упражнениях контроль абсолютен, как и с другими вкладками: фигура может войти только в соответствующее ей отверстие. Это позволяет ребенку работать самому и в зрительном восприятии форм проделывать ряд упражнений для сенсорного самовоспитания.

УПРАЖНЕНИЯ С ТРЕМЯ СЕРИЯМИ КАРТОЧЕК

1-я серия. Мы даем ребенку карточки с  наклеенными на них геометрическими  фигурами, и геометрические деревянные  формочки, соответствующие этим  фигурам; потом перемешиваем формочки. Ребенок должен расположить карточки в ряд на своем столике (это его очень занимает), а затем наложить соответствующие формочки на карточки. Здесь роль контрольного органа играет его глаз. Ребенок должен узнать данную форму и наложить на нее деревянную фигуру так тщательно, чтобы она закрыла собою бумажную фигуру; Независимо от покрытия фигуры, ребенок еще приучается обводить контуры наклеенных фигур (эти движения ребенок всегда охотно выполняет). Ставя на надлежащее место деревянные формы, он опять обводит контуры, поправляя пальцами наложенный сверху кусочек дерева, пока он в точности не покроет находящуюся, под ним фигуру.

2-я серия. Мы даем ребенку несколько  карточек с соответствующими  деревянными формами. Эта вторая  серия фигур очерчена синими полосками. Благодаря этим упражнениям ребенок постепенно переходит от конкретного к абстрактному. Сначала он имел дело только с предметами трех измерений, потом он перешел к плоской фигуре, т. е. к плоскости, которая сама по себе не существует, а теперь он переходит к линии. Но эта линия не представляет для него абстрактного контура плоской фигуры. Для него это — путь, который он так часто проходил своим указательным пальцем: для него эта линия — след движения; вновь обведя своим пальцем контур фигуры на карточке, ребенок получает впечатление действительного оставления следа, ибо фигура закрывается пальцем и открывается по мере того, как он движет его. Теперь глаз направляет движение. Но надо помнить, что эти движения уже подготовлялись, когда ребенок обводил контуры деревянных геометрических тел.

3-я серия. Потом мы даем ребенку карточки, на которых контуры фигуры  нарисованы черной линией, и, как  прежде, соответствующие деревяшки. Здесь он перешел к линии, т. е. к абстракции; но и тут она  является результатом движения. Правда, это — уже не след, оставленный пальцем, а это может быть, например, след карандаша, которым ребенок ведет по линии фигуры.

Когда ребенок обведет контуры фигур и накладывает на них соответствующие геометрические, тела, он ясно усваивает особенности этих тел, и представление о них у него создалось из целого ряда конкретных зрительных и двигательных образов.

Следовательно, ребенок учится прослеживать глазами контуры нарисованной фигуры, а также учится обрисовывать эти фигуры движением руки.

III. РАЗЛИЧИТЕЛЬНОЕ  ЗРИТЕЛЬНОЕ ВОСПРИЯТИЕ ЦВЕТОВ. ВОСПИТАНИЕ  ХРОМАТИЧЕСКОГО ЧУВСТВА 

Наш материал состоит:

а) из различно окрашенных тканей: гладких, в полоску, в клетку (шотландские материи), цветочками, точечками, горошками и т. п.;

б) из "немецких кукол" из материи с волосами из крашеной шерсти;

в) шерстяных мячей яркой краски.

Этот материал особенно пригоден для уроков о цветах.

Для воспитания хроматического чувства мы применяем дидактический материал, на котором я остановилась после целого ряда опытов с детьми нормальными (в институте для отсталых детей я, как уже сказано, пользовалась вкладками). Этот дидактический материал состоит из маленьких карточек (дощечек или табличек), обмотанных цветной шерстью или шелком. Эти таблички имеют по краям деревянные брусочки, которые не дают обмотанной шелком карточке касаться стола. Ребенок может брать карточки за эти деревянные края, не пачкая нежных цветов руками, что дает нам возможность долго пользоваться материалом, и его не приходится часто возобновлять.

Я выбрала восемь цветов, каждый в восьми различных оттенках. Всего у нас 64 цветных таблички. Цвета эти следующие: черный (от серого до белого), красный, оранжевый, желтый, зеленый, синий, фиолетовый и коричневый (каштановый). К ним имеются дубликаты — значит, вся серия состоит из 128 табличек. Они хранятся в двух металлических ящиках (каждый ящик имеет восемь отделений), и в них помещаются 64 таблички.

Упражнения. Мы берем три ярких цвета попарно (напр., 2 красных, 2 синих, 2 желтых) и кладем их на стол перед ребенком; показав ему один из цветов, мы просим его найти такой же среди других табличек, беспорядочно разбросанных по столу. Мы заставляем его размещать таблички в два столбца, пока не получатся восемь цветов или шестнадцать табличек. Показав самые яркие цвета, начинаем показывать самые нежные оттенки. Далее показываем две-три таблички одного цвета, но разных оттенков, и учим ребенка располагать их в порядке постепенности. И, наконец, показываем все восемь оттенков каждого цвета.

Смешав по восьми оттенков двух цветов (наприм., красного и синего), мы предлагаем ребенку выделить группы и расположить оттенки в каждой группе; потом показываем группы все более родственных между собою цветов (напр., синий и фиолетовый, желтый и оранжевый и т. п.).

В одном из "Домов ребенка" я наблюдала детей, игравших с большим интересом и с поразительной ловкостью в следующую игру: на стол, за которым сидят дети, учительница кладет столько цветных групп, сколько присутствует детей — например, три группы. Затем она обращает внимание каждого ребенка на цвет, который он должен выбрать или который она ему назначает. После этого она смешивает все цветные группы на столе. Каждый ребенок быстро выбирает из кучи табличек все оттенки своего цвета и раскладывает их так, что получается полоса или лента постепенно бледнеющих оттенков.

В другом "Доме ребенка" я видела, как дети брали ящик, высыпали все 64 таблички на стол и, хорошенько перемешав их, быстро собирали в группы и раскладывали по их оттенкам, составляя нечто вроде коврика нежно оттененных цветов. Дети быстро приобретают навык, положительно изумляющий нас. Даже трехлетние малютки оказываются в состоянии располагать оттенки по градациям.

Опыт с памятью на цвета можно произвести так: показав ребенку оттенок и дав хорошенько присмотреться к нему, просят его пойти к стоящему в отдалении столику, на котором разложены все цвета, и выбрать самый похожий на цвет, ему показанный. Дети развивают в этой игре изумительное проворство, делая лишь самые ничтожные ошибки. Пятилетних детей она очень забавляет, и они с большой настойчивостью сравнивают две таблицы, чтобы определить их сходство.

В начале этих работ я пользовалась прибором, изобретенным Пивдоли. Он состоит из темного диска с прорезанным вверху полулунным отверстием; за этим отверстием цвета сменяются благодаря вращающемуся диску, разделенному на различно окрашенные радиальные полосы. Учительница обращает внимание ребенка на какой-нибудь цвет, затем поворачивает диск и требует, чтобы он указал на тот же самый цвет, когда тот покажется в отверстии. Это упражнение оставляет ребенка праздным, ибо не дает ему контроля. Не думаем, чтобы такой прибор мог содействовать воспитанию чувства.

УПРАЖНЕНИЯ В РАСПОЗНАВАНИИ ЗВУКОВ

Для этих упражнений желательно применять дидактический материал, которым пользуются в главных учреждениях для глухонемых в Германии и Америке. Подобные упражнения являются введением в изучение искусства речи и в высокой степени способствуют сосредоточению различительного внимания детей на модуляциях человеческого голоса. В первые годы детства необходимо уделять большое внимание воспитанию речи. Другая цель подобных упражнений — приучить ухо ребенка к шумам: он научается различать самый легкий шум и сравнивать его со звуком; делается чувствительным к грубым и нестройным шумам. Такое воспитание чувства представляет ту ценность, что упражняет эстетический вкус и в высокой степени содействует выработке практической дисциплины. Все мы знаем, как дети нарушают порядок в доме своими криками и шумом опрокидываемых предметов.

Строго научное воспитание чувства слуха практически недостижимо при обычном дидактическом материале. Иначе и быть не может, так как ребенок не в состоянии упражняться самостоятельно, как это возможно было в области других чувств; с инструментом, воспроизводящим градацию звуков, может за раз работать только один ребенок. Другими словами, для распознавания звуков необходима "абсолютная тишина".

Г-жа Маккерони, директриса "Дома ребенка" в Милане, изобрела и заказала в Ливорно набор из тринадцати колокольчиков, подвешенных на деревянной раме. Эти колокольчики совершенно тождественны по внешнему виду, но когда их ударяют молоточком, они дают следующие тринадцать тонов:

Набор состоит из двух рядов по 13 колокольчиков и четырех молоточков. Ударив в один из колокольчиков в первом ряду, ребенок должен отыскать соответствующий звук во втором ряду. Это упражнение представляет большую трудность, так как ребенок не умеет ударять всегда с одинаковой силой и производить звуки, варьирующие в силе. Даже когда учительница ударяет молоточком, дети с трудом находят разницу в звуке. Нам кажется, что этот инструмент в своей внешней форме вряд ли особенно практичен.

Для распознавания звуков мы применяем Пиццолиеву серию свистков; для распознавания оттенков шума берутся коробочки, наполненные веществами более или менее мелкими (от песка до гальки). Шум мы производим, встряхивая коробочки.

Практически урок я веду следующим образом: я прошу учительницу восстановить тишину обыкновенными мерами и затем продолжаю ее работу, делая тишину более глубокой. Я произношу: "ст! ст!" модуляциями, то резкими и короткими, то протяжными и тихими, как шепот. Детей это мало— помалу гипнотизирует. Я то и дело произношу: "Тише, еще тише!", — и опять издаю свистящий звук, все больше понижая голос и повторяя: "Тише еще тише!" замирающим голосом. Потом, чуть не драматическим тоном, вот как в море с суши доносится колокол, я, точно лишаясь чувств, шепчу: "Теперь а слышу стенные часы. Теперь я слышу полет мухи и мошек"...

Дети с восторгом соблюдают столь абсолютную, столь полную тишину, что комната кажется безлюдной; наконец, я произношу шепотом: "Давайте закроем глаза".

Это упражнение, будучи повторенным, так приучает детей к неподвижности и к абсолютной тишине, что если кто нарушит ее, довольно одного звука, одного взгляда, чтобы немедленно призвать его к порядку.

В такой тишине мы начинаем производить различные шумы и звуки, вначале сильно контрастирующие, а затем все более сходные. Иногда мы проводим сравнения между шумом и звуком. Мне кажется, наилучших результатов мы достигали примитивными средствами, какими пользовался Итар еще в 1805 г. Он брал барабан и звонок. Его урок заключался в демонстрации градуированного ряда барабанов, дававших шумы или, лучше сказать, тяжелые гармонические звуки — ведь и барабан принадлежит к музыкальным инструментам — и ряда звонков, от колокола да колокольчиков. Камертон, свистки, шкатулки не привлекают ребенка и не воспитывают чувства слуха в такой мере, как эти инструменты. Любопытно, что два великих человеческих начала — ненависть (война) и любовь (религия) — ввели эти два разных инструмента: барабан и колокол!