Проблема жизни и смерти человека с точки зрения антропологии

Проблема  жизни и смерти человека с точки зрения антропологии. 
 
 

2.1.Анотация 

Изучением поставленной темы, а именно «Проблема жизни и смерти человека с точки зрения антропологии» занимается такая отрасль антропологии, как философская антропология.

Философская антропология (от философия и антропология; философия человека) в широком смысле — философское учение о природе и сущности человека, которое стремится к созданию целостного учения о человеке путём использования и истолкования данных различных наук — психологии, биологии, этологии, социологии, а также религии и др. Основным предметом исследования в философской антропологии выступает, человек, его взаимоотношения с окружающим миром (природой, обществом, культурой), его осознание своего личностного “Я”. Окружающий его мир рассматривается в ней в человеческом измерении. Именно она анализирует такие важные проблемы для конкретного человека, как проблемы жизни и смерти, смысла жизни, предназначения в мире. Проблема смысла жизни смерти является одной из определяющих в философской антропологии. Эта категория непосредственно связана с такими понятиями как свобода, счастье, истина и мораль. 
 

2.2. 

Первые упоминания о смысле жизни и смерти с точки зрения философской антропологии связано  с  появлением  классических  для  этого  направления  работ  Макса  Шелера

«Положение человека в космосе» (1928), который я последствии и стал основоположником этой науки.

«В истории, насчитывающей почти десять тысяч лет, мы — первое поколение, в котором человек полностью осознал собственную проблематичность. Я имею в виду, что он уже не знает самого себя и отдаёт себе в этом отчёт» (M. Scheler, Philosophische Weltanschaung, Gesammelte Werke, B. IX, Bern 1976, 120).

По мнению Карлоса Вальверде, в течение последнего столетия проводились интенсивные исследования в области глубинной психологии, этнологии и других гуманитарных наук. Количество   накопленных данных безмерно. Систематизировать  их, осмыслить, объективно оценить — задача не из лёгких. Так богато и неисчерпаемо это существо, именуемое человеком. И,  тем не   менее, является возможным написать такую философскую антропологию, которая не претендовала бы на исчерпывающее описание человека (невозможное предприятие, потому что, помимо всего прочего, каждый человек

есть единственный и неповторимый субъект), но обозначила бы те общие параметры, которые определяют структуру  каждого человеческого существа:  те фундаментальные онтологические признаки, которые конституируют человека в качестве личности. Идёт ли речь об африканце, американце, азиате или европейце, об их специфических расовых признаках, своеобразии взрастившей  их культуры, системе ценностей, особенностях языка — несомненно одно: перед нами человеческая личность. И в том, что касается её глубинной онтологической структуры, она подобна личности любого другого человека, ибо мы все составляем один и тот же единый вид: homo sapiens. 
 

Рассмотрим для начала проблему смерти. 

Человек не может жить вечно. Смерть есть необходимое биологическое условие сменяемости  индивидов,  без  которой  человеческий  род  превратится  в   огромный, инертный монолит. Но как бы не объясняли рациональную необходимость смерти, она все равно остается самым трагическим событием в жизни человека. И посему  проблема смерти и бессмертия волнует человека во все времена.

В контексте биологических исследований смерть рассматривается как важнейший эволюционный механизм, обеспечивающий действие естественного отбора, своего рода

«плата» за возможность развития и усложнения организации. Дело, однако, не сводится к этому. Жизнедеятельность любого биологического объекта предполагает одновременное протекание процессов созидания и разрушения. Биологический смысл смерть элементов и подсистем (будь то клетки, организмы, виды) приобретает только применительно к целостной биосистеме. Поэтому если «частичная смерть» (например, гибель клеток) есть условие роста  и развития человеческого организма, то полная смерть человека оказывается условием продолжения существования надорганизменных образований, в первую  очередь  вида   Номо  sapiens.  Отсюда,  очевидна  неразрывная  связь  между проблемой жизни и смерти.

В наши дни  феномен смерти все  в большей степени включается в сферу  конкретно- научного познания. Доминирующее  значение  здесь обретают   биомедицинские исследования, осуществляющиеся   с привлечением широкого арсенала естественнонаучных познавательных средств. С другой стороны, изучение  смерти как целостного  явления  предполагает развитие психологических, социологических, культурологических подходов. 
 

Однако попытки междисциплинарных синтезов в этой области сопровождается серьезными методологическими сложностями. Вследствие этого актуальной становится

выработка новых  философско-мировоззренческих обобщений, опирающихся  на конкретно-научные исследования и общекультурные установки,  а вместе с тем предоставляющие возможность индивидуализации  знаний об умирании. Поскольку же человек наделяет любые знания личностным содержанием, особое значение для него приобретает вопрос о смысле смерти.

В науках, изучающих общественную жизнь, человеческая смертность рассматривается как фактор, воздействующий на развитие материального и духовного производства. Широкое распространение здесь получило представление о социальной оправданности смерти ограниченностью общественного предназначения каждого из людей.    Поскольку возможности профессионального и духовного совершенствования у человека к определенному моменту исчерпываются, — отсутствие смерти привело бы не только к личной, но и общественной стагнации. Таким образом, социальный смысл смерти заключается  в том, что она является одним из механизмов, стимулирующих развитие культуры (Э. Фромм и др.). Вместе с тем высказывается и альтернативная точка зрения: поскольку в ходе развития общества  и усложнения технологий  увеличиваются сроки, необходимые для получения образования, повышается значимость производственного и социального опыта, то смерть превращается в фактор, снижающий темпы общественной эволюции. Поэтому она теряет социальный смысл, а значит, должна быть побеждена в ходе развития науки (В.Ф. Купревич, И.П. Вишев). Думается, однако, что при всей привлекательности такой цели возможность ее достижения носит пока достаточно абстрактный характер, кроме того, столь серьезная генетическая и психологическая перестройка человека может привести к результатам, весьма отличным от желаемых, и, безусловно, станет причиной возникновения острых социальных и нравственных проблем. Специальное  обращение к личностному смыслу смерти  осуществляется в психологических и философских исследованиях. В работах по трансперсональной психологии показана закодированность архетипов умирания и смерти в глубочайших пластах психики (С. Гроф и др.). Это являются косвенным подтверждением точки зрения, в соответствии с которой знания о неизбежности окончания жизни стимулируют стремление человека к самосовершенствованию, самовыражению.

Поэтому психологический смысл смерти усматривается в том, что она способствует внутреннему развитию человека, тем самым смерть придает смысл жизни (В. Франкл и др.). Такая позиция представляется значительно более обоснованной и гуманной, нежели имеющие столь же долгую историю утверждения, согласно которым для самого умирающего смерть абсолютно бессмысленна, а если это так, то и жизнь не имеет ни смысла, ни ценности.

Личностное принятие человеком одной из этих крайних установок или выработка собственной,   промежуточной осуществляется под влиянием неосознаваемых и осознанных, научных и вненаучных представлений  о смерти.    Известно, что  в экстремальных ситуациях человек стремится к спасению жизни, инстинкт самосохранения требует преодоления угрозы смерти, и вместе с тем люди оказываются способны на самопожертвование. А исследования в области психологии умирания показывают, что на заключительных его этапах наступает фаза «примирения»: человек успокаивается, погружается в размышления о прожитых годах и предстоящей смерти, причем это сопровождается улучшением телесного состояния.

Поэтому  можно предположить, что и биологически, и психологически в человеке заложена способность внутреннего  принятия смерти и наделения ее смыслом. Однако когда и как именно это происходит зависит от особенностей личности, от образов смерти, существующих в культуре и складывающихся под влиянием научных представлений, мировоззренческих абсолютов. Характерным для современной ментальности стал образ

«медикализированной», «дикой» смерти (Ф. Арьес, Э. Каблер-Росс и др.). Несмотря на достижения в познании причин и механизмов умирания, в развитии геронтологии и медицины, смерть остается неизбежной и человеку ХХ века с его верой в безграничные возможности научно-технического прогресса настолько сложно смириться с этим, что он стремится «забыть» о смерти. «Прирученный Танатос» оборачивается ранее скрытой стороной: именно в странах  с хорошо развитой реанимационной службой смерть перестает быть таинством и отчуждается от человека, он превращается в объект манипулирования, умирание деперсонализируется. Смерть теряет  свое  традиционное место в общественном сознании, что становится, с одной стороны, причиной обесценивания жизни,   а с другой фактором обессмысливания смерти,   увеличения трагизма в ее восприятии. Поэтому чрезвычайно важным представляется на только развитие научных исследований смерти, но  и «возвращение» ее в культуру, широкое обсуждение вопроса о смысле смерти, философское обобщение тех «срезов» проблемы, которые предлагаются частными науками. 

Что касается смысла  жизни,   то не будем забывать что только человек способен задаваться вопросом о своей сущности. Тем самым он пытается сделать самого себя объектом наблюдения и исследования. Всё остальное, кроме человека, существует и наличествует, не сознавая этого, и потому пребывает чуждым всякой проблематичности. Смысл жизни представляется весьма неоднозначной философской проблемой не только в силу различия ответов на вопрос о его наличии, но также как результат неопределённости

самого предмета. Действительно,  даже признавая жизнь  имеющей смысл,  люди представляют  последний весьма по-разному. Известно, что проблема  смысла жизни с максимальной  остротой встаёт перед  субъектом,  находящимся в    переломной, пограничной ситуации. Поэтому данная тема актуальна для изучения   современном обществе, в котором люди постоянно сталкиваются  с преодолением каких-либо жизненных барьеров. По мнению многих учёных наиболее ярко проблему смысла жизни раскрыл французский мыслитель А. Камю в своей теории абсурда. В эссе „Миф  о Сизифе”.  Камю  ставит  проблему  поиска  смысла  бытия  на  первое  место среди философских проблем, называя все другие лишь игрой, пока не решена исходная. Отвечая на главный вопрос своей философии - вопрос  об уместности самоубийства - Камю говорит об абсурдности положения ищущего смысл человека в бессмысленном мире.

По мнению Т.В. Скородумовой, когда человек отдает свою жизнь как средство для чего- либо частного, в чем бы оно ни заключалось, когда он служит какой-либо предполагаемой абсолютной цели, которая сама не имеет отношения к его собственной, личной жизни к интимному и основному запросу его духа, к его потребности найти самого себя в последнем удовлетворении, в вечном свете и покое совершенной полноты, — тогда он неминуемо становится рабом и теряет смысл своей жизни. И лишь когда он отдает себя служению тому, что есть вечная основа и источник его собственной жизни, он обретает смысл жизни. Поэтому всякое служение оправдано в той мере, в которой оно само косвенно соучаствует в этом единственном  подлинном  служении Истине, истинной жизни. «Познаете Истину, и Истина освободит вас» — освободит от неминуемого рабства, в котором живет идолопоклонник; а идолопоклонствует, по свойству человеческой природы, всякий человек, поскольку он именно не просветлен Истиной. 
 

2.3.Учебно-научная цель: