Психология симпатий и антипатий

И все же главным из пяти переменных (по Ньюкому) является совпадение собственных симпатий партнера А и воспринимаемой им симпатии со стороны этого другого — В, что и нашло отражение в работе X. Тейлор.

Д. Брокстон изучал факторы межличностной привлекательности, определявшие степень удовлетворенности проживания студентов в одной комнате. Испытуемыми были 121 женщина, у которых в течение половины академического года меняли напарницу по комнате, определяя при этом их субъективную удовлетворенность своими соседками. Выяснилось, что субъективная удовлетворенность выше в той случае, когда в больше* степени совпадают представление о самой себе («я — концепция») и восприятие (представление) данного лица другим человеком. Речь идет о совпадении «я — концепции» личности А с «концепцией — он», т. е. А другой личностью В. И соответственно наоборот. Без этого взаимного совпадения представления о себе и о другом невозможна сбалансированность отношений.

Таким образом, межличностная привлекательность является прямо связанной со взаимным согласием относительно «я — концепций». Не реальное сходство реальных качеств личности А и В определяет межличностную привлекательность, а представления, как осознаваемые личностные черты характера, темперамента, ценностных ориентации. Личность А является привлекательной для другой личности В, если она (личность А) воспринимается В так же, как сама она (А) оценивает себя (со всеми своими «любимыми и нелюбимыми» качествами).

«Любимые» качества каждой личности составляют основу собственной уверенности, удерживающей личность от перестройки. «Нелюбимые» же качества, отвергаемые в себе, личность обычно стремится как-то усовершенствовать, перестроить, отвергнуть. Между тем данные качества более или менее осознаются личностью и при всем <своем неудобстве" лично ей принадлежат. Это дилемма «хорошего» и «плохого», причем своего личного и может быть даже неизбежного.

Важным моментом согласия в восприятии и представлении «я — концепций» друг друга является потребность в том, чтобы тебя кто-то понимал и, следовательно, принимал таким, какой ты есть. Заметим, что именно непонимание возводится в ранг основной причины разногласий между людьми, различными общностями, группами. Осознание того, что ты понимаем другим, способствует дальнейшему успешному взаимодействию. Поскольку же полного взаимопонимания быть не может, сохраняется в значительной мере та дистанция, которая вызывает у люден взаимный интерес друг к другу.

Плодотворность идеи «балансных моделей» находит серьезное подтверждение при изучении межличностных затруднений и конфликтов, когда фактически личность А и В решают вопрос согласия — несогласия по третьему компоненту Х (идее, другому человеку и т. д.). Динамика развития конфликта как раз и подтверждает, что партнеры (в данном случае соперники), достигнув определенного уровня эмоциональной включенности, обнаруживают несогласие не по рациональной сути идеи, а по характеру отношений к этому третьему компоненту. Собственно и о конфликте говорят тогда, когда рациональная, т. е. осознаваемая, логически верно выстроенная проблема (третий компонент) превращается в эмоциональную составляющую каждой личности А и В.

Таким образом, в балансной модели каждая связь трех элементов А — В — Х имеет трехкомпонентный состав: информационный, эмоционально-коммуникативный и регулятивный (практический). В динамике баланса и дисбаланса модели также последовательно проявляются познавательный, эмоциональный и регулятивный компоненты. Важный шаг в понимании установок как факторов, определяющих межличностную привлекательность, сделан в работах Г. Бирна. Установка рассматривается здесь как готовность, предрасположенность, возникающая при неосознанном предвосхищении определенной ситуации. Это соответствие когнитивной, эмоциональной и регулятивной готовности человека (субъекта) к восприятию возможной ситуации, требующей соответственно когнитивной, эмоционально-коммуникативной и регулятивной (волевой) активности человека.

Г. Бирн дифференцирует установки на важные и второстепенные, что позволяет ему определить их иерархию, в большей или меньшей мере обусловливающую межличностную привлекательность. Используя процедуру «подставного» влияния личностных характеристик (представленных вопросниками, заполненными экспериментатором определенным образом), ученый обнаружил, что сходство в установках усиливает чувство симпатии к мнимым незнакомцам. Причем симпатия проявляется в большей мере тогда, когда сходство установок обнаруживается по важным (для оценивающего) качествам, а различие — по второстепенным, менее значимым для данного (оценивающего) человека. Наоборот, симпатия к представляемому лицу (по якобы заполненному им опроснику) меньшая, если испытуемый, оценивая заполненный опросник, обнаруживает сходство ответов (своих и мнимого партнера) по второстепенным качествам, а различия — по важным.

Действительно, выделяя в себе важные и второстепенные качества, личность по-разному к ним относится. При отсутствии заниженного самомнения о себе каждая личность больше уважает свои главные (важные) качества в «я — концепции» и более индифферентна к менее важным (дополнительным). Если первые составляют субъективную сущность «я — концепции», то вторые (второстепенные) менее существенны для общего самочувствия, активности и настроения личности.

Таким образом, каждый человек не только оценивает свои качества и качества других как положительные и отрицательные (работа Дж. Брокстона), но и как важные, значимые и второстепенные. Любая оценка, предполагая не только и не столько «холодный» анализ, всегда имеет эмоциональный знак: принятия (удовлетворения) и непринятия (неудовлетворения).

Сходство и различия «я—концепции» имеют неодинаковое значение для межличностной привлекательности, зависящей от эмоционально-коммуникативного контекста, в котором обнаруживается это сходство — различие (подобие — контраст). Положительные и отрицательные эмоционально-коммуникативные отношения в группе влияют на конкретную межличностную привлекательность А — В, В — С, С — Д, А — С, А — Д, В — Д по-разному, в зависимости от того, с кем приходится общаться, работать (с подобным или контрастным по отношению к себе человеком).

С. Тейлором и В. Меттелом был поставлен эксперимент, в котором взаимодействие между членами группы было реальным, а не представляемым. В эксперименте участвовало семь групп, в которые были включены подставные лица — соучастники и сообщники экспериментатора. Одни группы были составлены из лиц, имеющих близкие *я—концепции", другие группы—из лиц с разными «я — концепциями» Подставные лица вели себя в условиях общения с другим" приятным или неприятным образом, т. е. создавали положительную или отрицательную атмосферу в группе. Смысл и форма неприятного поведения состояли в том, что подставные члены группы создавали напряженность в отношениях с другими людьми: подчеркивали свою исключительность пренебрегали мнением других, противопоставляли свою точку зрения мнению большинства. Противоположное приятное поведение выражалось в согласии с мнениями других, сочувствии переживаниям других, сотрудничестве в тех случаях, когда требовалась реальная помощь.

Результаты исследований показали, что «приятно ведущий» себя в группе подставной индивид, имеющий сходные «я — концепции» с партнером по общению, нравится больше, чем приятно ведущий себя, но контрастный по «я — концепции» другой. Неприятный в поведении и общении, но подобный другой нравится в значительно меньшей степени, чем неприятный же, но контрастный другой (несхожий) в «я—концепции» с лицом, оценивающим отношения.

Эмоционально-коммуникативная ситуация «разводит» параметры подобия — контраста и вскрывает сущность симпатий — антипатий к лицам сходным или различным по их «я — концепциям». Причем ведущим является эмоциональный компонент общения, а не познавательный, фиксирующий сходство — различия «я — концепций» двух людей Сходство между партнерами в «я — концепции» оказывает «сближающий» эффект (т. е. вызывает привлекательность) только на фоне приятного поведения и общения В условиях же неприятного поведения подобие вызывает усиление негативного отношения.

Здесь как бы подчеркивается «зеркальность» отрицательных черт «я — концепции» оценивающего отношения. Контрастный (больше отличающийся, чем подобный), но неприятно себя ведущий подчеркивает, усиливает «отмежевание» и за счет этого отношение к нему оказывается менее негативным, чем к своему, неприятно ведущему, «психологическому близнецу». В реальном общении зачастую все эти моменты симпатий, антипатий индифферентных отношений слабо осознаются, что создает предпосылки, усложняющие межличностные отношения. Наоборот, рационализация, как осознание причин появления привязанности или отвержения, показывает реальные или мнимые затруднения в отношениях. Заметим, что «я — концепция» никогда не имеет адекватного соответствия реальным свойствам личности. В ней преобладают либо переоценки, либо недооценки своих и чужих психологических особенностей. Как показывают исследования, состояния симпатий — антипатий в момент оценки существенно изменяют когнитивную характеристику восприятия и понимания себя и другого человека.

Схематически соотношения приятно — неприятно ведущих себя, контрастных — подобных по «я — концепциям» могут быть представлены так, как это изображено на схеме

Стрелка со сплошной линией указывает на то, что данное сочетание вызывает большую симпатию, стрелка же с пунктирной линией фиксирует меньшую симпатию. 

   продолжение 
--PAGE_BREAK--

Вместе с тем не только эмоциональный фон (положительный и отрицательный) определяет значимость подобия — контраста «я — концепций» при образовании симпатий — антипатий. Так, Д. Новак и М. Лернер, исследуя пациентов с некоторыми эмоциональными расстройствами обнаружили, что в созданной экстремальной ситуации испытуемые отвергают подобных себе лиц в большей степени, чем несхожих. Ученые почти вплотную подошли к таким двум важным аспектам проблемы, как:

а) выделение роли реальных личностных характеристик (эмоционально-коммуникативная сфера, а не только ее представление и оценки в «я — концепции» человека);

б) определение уровня функционирования свойств личности (расстройство эмоциональной сферы есть отклонение от некоторого нормального функционирования, характеризующегося повышенной или пониженной эмоциональностью человека).

Выявление значения подобия — контраста предполагает не только определение этого различия, но и знание уровня выраженности тех или иных качеств у партнеров — членов группы. Конечно, у лиц, имеющих эмоциональные расстройства, «я — концепция» имеет свою специфику, но она в большей или меньшей мере отражает реальные качества личности. В данном случае высокая эмоциональная чувствительность в неустойчивость поведения, низкая адекватность оценок значимости событии жизни делают личность нестабильной в общении.

Когда два человека с эмоциональным расстройством (одинаково значительным, т. е. на высоком уровне) вынуждены общаться непосредственно или опосредованно, возникает их субъективная неудовлетворенность друг другом.

Антипатия является следствием высокой внутриличностной неустойчивости, которая в условиях общения усиливается за счет индуцирования состояний нестабильности эмоциональной сферы. Такое взаимовлияние усиливает и усугубляет одновременно внутри- и межличностную неустойчивость партнеров.

Иная ситуация возникает, если приходится общаться партнерам, не имеющим крайнего нарушения эмоционально-коммуникативной сферы. В Этом случае их подобие, как правило, не приводит к возникновению антипатий. Правда, система отношений за счет внутриличностной стабильности должна здесь быть устойчивее. Последнее уменьшает вероятность негативных отношений.

На межличностную привлекательность влияют и представления о предполагаемом сотрудничестве и соперничестве (конкуренции). В данном случае только возможное, а не реальное общение формирует установку (готовность к определенному типу когнитивного отношения другого, отношения к нему и поведения с ним). Рассматриваемое влияние предполагаемых условий кооперативного и конкурентного взаимодействия исследовали М. Лернер и В. Шерер. Информацию о другом (предполагаемом партнере) испытуемые получали якобы из соседней комнаты. В действительности же интервью предварительно было записано на магнитофоне. Интервью было отрежиссировано и отрепетировано таким образом, чтобы у слушающего его формировались две противоположные установки: на сотрудничество и соперничество с предполагаемым партнером. Показатели, полученные в предполагаемых ситуациях сотрудничества и соперничества, сравнивались с результатами контрольной ситуации, в которой взаимодействие вообще не ожидалось. Испытуемые должны были заполнить опросник на себя и на другого «мнимого» партнера. И если в первых двух случаях перед заполнением опросника испытуемый получал информацию о предполагаемом соперничестве и сотрудничестве, то в третьем случае (контрольные условия) прослушиваемое интервью не предполагало последующего общения.

Специально оценивалась межличностная дистанция, к которой стремился испытуемый в случае предполагаемого сотрудничества, соперничества и в условиях, когда взаимодействие не ожидалось. Межличностная (социальная) дистанция в данном случае оценивалась по желанию испытуемого близко взаимодействовать с предполагаемым партнером (жить в одной комнате, быть лично знакомым). Привлекательность определялась по 15 шкалам, сумма которых могла служить основанием для оценки симпатии к другому (предполагаемому) партнеру. Полученные результаты говорят о следующем:

1. Ожидаемое конкурирующее взаимодействие  приводит к уменьшению «видимого» сходства с партнером, которое невольно оценивается испытуемым при заполнении опросника «на себя» и «на другого» (т. е. соперника). Заполнение двух опросников с аналогичными вопросами (на себя и другого) заставляет личность неосознанно проводить сравнение «я—другой». Для понимания сути соревновательной ситуации (даже предполагаемой, как в данном случае) следует иметь в виду, что оценивание и сравнение себя и соперников является главным фактором, регулирующим поведение. Поэтому при оценке подобия — контраста (ожидаемого соперничества) испытуемый невольно переоценивает различия между собой и предполагаемым партнером.

Само условие соревнования предполагает большую дифференциацию между конкурирующими людьми Определение реально существующих индивидуальных различий приобретает при этом принципиально важный смысл. Без этого трудно рассчитывать на адекватное поведение, деятельность, общение. Сотрудничество же, наоборот, заставляет невольно искать «точки соприкосновения», т. е. то, что может способствовать сотрудничеству, консолидации, сближению между членами группы.

2. В условиях ожидаемого соперничества  испытуемые показали тенденцию  к росту показателя межличностной  дистанции (р=0,2). Это влияние особенно  ярко проявилось в реакциях  на вопрос: «Желали бы Вы иметь этого партнера своим товарищем по комнате?»

3. Ожидаемое сотрудничество вызывает  у испытуемых желание сократить  межличностную дистанцию с предполагаемым  партнером, что вполне понятно, если  учесть, что оптимальное сотрудничество  невозможно без более или менее адекватных знаний о партнере. Последнее же возможно только при сближении с ним. Сокращение межличностной дистанции упраздняет клише функционального (ролевого) поведения.

4. Предполагаемое сотрудничество  приводит к росту привлекательности  субъекта, с которым ожидается взаимодействие.

В работе М. Лернера показывается, что в межличностной привлекательности важное значение приобретают условия, в которых осуществляется или даже предполагается взаимодействие между партнерами. К этим условиям относятся внешние, внегрупповые факторы, учет которых необходим для изучения сложного механизма образования притяжении и симпатий (привлекательности). Внегрупповые условия задают программу взаимодействия, общения партнеров, без которой поставленные задачи не могут быть эффективно выполнены. Программа сотрудничества и соперничества формирует систему познавательной, эмоциональной и регулятивной (волевой) готовности партнеров, через которую происходит образование межличностного притяжения — отталкивания (определяется по межличностной дистанции), симпатий — антипатии.