Нравственно-философские основы буддизма

 Итак, долой  мышление! Долой разум! Главная  цель человека - практическое слияние  с какой-то высшей сферой, божественным, „истинным", „сущностью". А эта  сущность неуловима для разума, перед ней, как говорят буддисты, „слова останавливаются". Так как слепая вера сейчас мало кого может удовлетворить, то выход лежит в мистическом созерцании, в интуиции, не требующей обращения к разуму. Сознание пытается обрести „свободу от мира", уйти от него в ту или иную форму мистики, иллюзии, самообмана. Все это и предлагает современному человеку дзэн. „Просветление (Satori), — пишет современный проповедник дзэн Судзуки, - это освобождение — моральное, духовное, а также интеллектуальное. Когда я являюсь в своей самости, тщательно очищенной от всякого интеллектуального осадка, я свободен в подлинном смысле этого слова".

 И самое  главное, что также привлекает  к дзэн внимание в западных  странах, - это то, что дзэн-буддисты  вовсе не обязаны отказываться  для этого „освобождения" от  привычного образа жизни, как этого требовал ранний буддизм, считавший, что лишь монашество ведет к спасению. Крайний индивидуализм, который можно воспитать в себе по дзэн, в высшей степени устраивает тех, кто хочет иметь моральное, духовное и интеллектуальное „освобождение" собственного „я", не только активно не вмешиваясь в жизнь, не пытаясь устранить из нее зло, но даже принимая зачастую участие в утверждении этого зла на деле. Для последователей дзэн достаточно ощущения своей „абсолютной свободы и независимости", достижения некоего духовного „аристократизма". Буддисты, по словам Судзуки, „живут как все: они страдают, терпят и надеются. Но их внутреннюю жизнь не нарушают треволнения этого мира".

 Первооткрывателем  дзэн для Запада был Д. Т.  Судзуки. Ряд его фундаментальных работ по дзэн вышел после второй мировой войны в Англии и США. Популяризатором работ Судзуки стал Э. Уоттс. Вслед за ним о дзэн стали писать все новые и новые авторы.

 Интерес  к дзэн был вызван в первую  очередь кризисом буржуазной  идеологии, глубокой неудовлетворенностью широких слоев Америки пресловутым „американским образом жизни". Конечно, в каждом отдельном случае различные общественные слои ищут в дзэн разное, но общее направление этих поисков совпадает: найти что-то, что могло бы послужить заменителем скомпрометиро- вавших себя духовных „ценностей" буржуазного мира.

 Философы  обращаются к дзэн и к буддизму  вообще, дабы с их помощью отыскать  новые формы „преодоления" материализма  в более тонко завуалированных  субъективно-идеалистических системах. Именно в этом плане делаются попытки добиться „синтеза" западной и восточной философской мысли.

 Психологи  и психиатры надеются найти  с помощью методов, практикуемых  дзэн, способы борьбы с тем  нервным перенапряжением, которое  порождается в США условиями и характером жизни.

4. Ламаизм.

 Ламаизм—форма буддизма, сложившаяся в VII—XIV вв. в Тибете. На территорию нашей страны ламаизм проник в XVIII в. и получил распространение среди бурят, калмыков и тувинцев. Главу буддийского духовенства Бурятии бандидо-хамбо-ламу утверждал на этом духовном посту сам царь, а настоятелей монастырей — генерал-губернатор.

 В идеологии ламаизма сохраняются  основные положения буддизма. Вместе  с тем эта разновидность буддизма  имеет ряд специфических особенностей, которые заключаются главным  образом в усложнении обрядности, дающей якобы возможность общения верующих с богами.

 Особое место в пантеоне  ламаизма отводится грядущему  будде — Майдари, огромные (до 16 метров в высоту) изображения  которого имелись почти во  всех монастырях. Он якобы должен  скоро явиться на землю и,  наказав грешников и наградив за религиозные заслуги достойных, установить справедливую жизнь.

 Особую конкретизацию в ламаизме  получило буддийское учение о  морали. Являясь дальнейшим развитием  махаяны, ламаизм в своей догматике  исходит из резкого противопоставления  мира чувственного, мира страданий (сансары) миру небытия, покоя (нирване). В сансаре заблудились живые существа всех “трех миров” и всех шести классов (люди, животные, жители ада, тенгрии, ас-сурии и бириты). Причина их заблуждения — глупость, невежество (в смысле незнания пути спасения), привязанность к земному.

 Основу этики ламаизма составляет  учение о “десяти черных грехах”  и “десяти белых добродетелях”.  Каноническая книга ламаизма  То-нилхуйн чимэк (Украшение спасения) делит “черные грехи” на три  категории.

 Первая — грехи телесные: убийство, воровство, прелюбодеяние.  Вторая — грехи речи: ложь, клевета,  злословие, насмешка. Третья —  грехи сознания: зависть, злоба,  ересь.

 Соответственно классифицируются  и добродетели. Первый раздел: милосердие, раздача милостыни, нравственная чистота — это добродетели тела. К добродетелям речи относятся правдивость, отсутствие вражды, вежливость и почитание “священного писания”. Наконец, добродетели сознания — умеренность, сострадательность, вера в истину религии.

 В настоящее время ламаизм как религиозное течение угас и почти прекратил своё существование. В первую очередь это связано с репрессиями советских властей.

5. Мораль.

 Мораль буддизма.

 Как всякая религиозная мораль, буддийская мораль, по мнению  приверженцев буддизма, направлена на обеспечение их спасения в загробном мире и обосновывается основными догматическими положениями этой религии. Несмотря на относительную сложность буддийской схоластики, основанная на ней мораль проста и доступна пониманию широких масс. Это сыграло большую роль в распространении буддизма вне Индии, так как везде — и в Тибете, и в Китае, и в Японии, и среди населения Индокитая и Цейлона — в условиях классового общества важнейшие исходные положения буддийского учения о неизбежности страданий были понятны, легко воспринимались людьми.

 Исходя из учения о неизбежности  земных страданий, буддизм утверждает, что дело спасения каждого  человека находится в его собственных  руках. Отказ от жажды жизни,  преодоление в себе “всякого  сильного чувства” — все это приводит к прекращению страданий. Как же подавить в себе жажду жизни, столь естественную для человека, для всякого живого существа? Путь крайнего аскетизма, самоистязания и умерщвления плоти ранний буддизм отрицал. Сам Будда до своего “просветления”, говорит легенда, в течение семи лет предавался строжайшему аскетизму, но это не помогло ему найти истину. Единственным путем спасения, утверждает буддизм, является “благородный срединный восьмеричный путь”.

 Восьмеричный путь.

 Этот путь, согласно буддийской литературе, состоит в “праведном воззрении, праведном стремлении, праведной речи, праведном поведении, праведной жизни, праведном усилии, праведном созерцании, праведном размышлении”.

 Раскрывая значение отдельных  звеньев “восьмеричного пути”,  буддийская литература подчеркивает, что под “праведным воззрением” следует понимать знание и верное восприятие “четырех благородных истин” — основного зерна буддийского учения, о котором уже шла речь. Кто их не знает, спастись не может, путь к спасению возможен только через приобщение к буддизму. “Праведное стремление” трактуется как решимость познавшего “четыре истины” реализовать их в своей жизни. Одним из проявлений этой решимости является праведная, т. е. лишенная лжи, грубости и клеветы,речь. Под “праведным поведением” в первую очередь подразумевается соблюдение “пяти моральных требований” (“панча-шила”).

 “Праведная жизнь” — это  в первую очередь жизнь на  “честно добытые” средства к  существованию. “Праведное усилие”  должно быть направлено на  преодоление всего того, что привязывает сознание к этому иллюзорному бытию. Под “праведным созерцанием” следует понимать, говорят буддисты, постоянное сосредоточение на том, что уже осознано и достигнуто на пути к спасению, на пути преодоления земных привязанностей. Наконец, “праведное размышление” — это путь последовательного совершенствования сознания, достижения абсолютного небытия, выхода из сансары в нирвану.

 Понятие “праведности”, или  “совершенства”, в буддизме следует  охарактеризовать как полное  отсутствие всяких земных желаний и чувств. Идеалом раннего буддизма был эгоист, заботящийся только о собственном спасении. Буддист должен спокойно взирать на окружающие его страдания и мучения людей, не забывая, что это иллюзия. Увлечение этой иллюзией, попытка что-то изменить в ней, страстное вторжение в жизнь неизбежно ведут к новым личным перерождениям и страданиям. Ни себя, ни своих близких и товарищей не должен защищать буддист от любого зла, так как всякое активное злое действие, обращенное против кого бы то ни было, неизбежно приведет к новым неблагоприятным возрождениям.

 Во всех канонических текстах  ставится знак равенства между  спокойствием, бесстрастием и мудростью,  познанием, спасением

 Особенно опасны для дела  спасения все живые человеческие  чувства и привязанности, приковывающие к этому миру страданий.

 В повседневной жизни буддист,  чтобы достичь лучшего перерождения, должен соблюдать “пять моральных  требований”, или “пять заповедей”  — “панча-шила”. Это отказ  от убийства любого живого  существа, отказ от воровства, ото лжи, соблюдение супружеской верности, отказ от употребленияалкоголя и иных стимулирующих веществ.

 Основное и главное положение  буддийской морали — всякие  страсти, желания, насилия наносят  вред спасению, умножают страдания  для носителей этих страстей и желаний. Высшей добродетелью является отказ от всяких попыток что-то сотворить в этом мире.

 Отношение к женщине.

 Так как привязанность к  женщине — будь то жена, мать  или дочь — является одной  из наиболее сильных земных  привязанностей, она считается в буддизме одним из важнейших препятствий на пути к спасению. По учению раннего буддизма, семья—узы, не разорвав которые нельзя спастись, а женщина — худшее из зол на пути к спасению. Поэтому, естественно, полное безбрачие являлось в буддизме на ранних ступенях его развития (а для многих направлений и школ буддизма оно остается и по сей день) непременным требованием к тому, кто становится на “путь добродетели”. Все раннебуддийские источники крайне отрицательно относятся к женщине, рисуя ее хитрой интриганкой, развратницей и обманщицей". Правда, есть в буддийской литературе и отдельные примеры добродетельных женщин. Это всегда и только монахини, отрекшиеся от всего земного. Но их немного, и обрисованы они гораздо тусклее, чем образы женщин, встающих преградой на пути к спасению. А чтобы попасть в рай, женщина сначала должна перестать быть женщиной, т. е. переродиться в мужчину и уже в этом обличии заслужить райское блаженство.

 Естественно, что такое отношение  к женщине немало способствовало  се экономическому и духовному закабалению, той тяжелой доле, которая выпала женщине во многих странах Азии.

6. Заключение.

 С момента возникновения  буддийской религии прошло уже  более 2500 лет, а она всё ещё  “живее всех живых”. В чём  причина этой странной жизнеспособности, этой популярности и вместе с тем оригинальности этой идеологии?

 Можно найти исторические  объяснения этой жизнеспособности, но такие объяснения будут  случайными или, скажем так,  спорными, уязвимыми. Я считаю, что  тому есть две причины. Первая  заключается в религиозной терпимости буддизма. Эта странная терпимость не ограничена определенными эпохами, как бывало с другими религиями: буддизм всегда отличался терпимостью.

 Буддизм никогда не прибегал  к огню и мечу, никогда не  считал, что огонь и меч способны убедить. Когда Ашока', император Индии, принял буддизм, он никому не пытался навязывать свою новую религию. Настоящий буддист легко может стать лютеранином, методистом, пресвитерианцем, кальвинистом, синтоистом, может исповедовать католицизм, даосизм, быть сторонником ислама или иудейской религии. И наоборот: христианину, иудею, мусульманину это возбраняется.

 Религиозная терпимость буддизма - это не слабость его, а исконная  его черта. Буддизм был прежде  всего тем, что мы называем  йогой. Что значит слово „йога"? Это слово мы произносим, когда говорим „иго", и восходит оно к латинскому „yoga". „Иго" — это дисциплина, которой подчиняет себя человек.

 Так или иначе, но буддизм  жив. И, как ни странно, в  странах Запада его популярность  не меньше, чем в странах Востока. Люди, утомленные западным образом жизни, ложными духовными ценностями этого сумасшедшего мира, искали в буддизме ответы на вопросы бытия. Конечно, в каждом отдельном случае различные общественные слои ищут в буддизме разное, но общее направление этих поисков совпадает: найти способ самореализации и самовыражения.

 „Битники", особенно активно  схватившиеся за буддизм, хотят  в его построениях найти оправдание  и своему анархическому бунту  против американской „цивилизации", и своей беспорядочной жизни, и своей апатии, характерной для многих представителей этого „движения". „Битников" привлекает стихийность, подчеркнутый индивидуализм, свобода от всех запретов, догматических положений, авторитетов. Можно согласится с мнением некоторых исследователей, что буддизм — мировоззрение, которое, будучи усвоенным западной культурой, „помогает ее отдельным представителям обрести себя как личность в мире социального неравенства".

 В настоящее время наиболее  существенную социально-политическую  и культурную роль буддизм играет в странах Индокитайского полуострова. В Бирме, Камбодже, Таиланде он выступает в качестве государственной религии. В Японии буддизм, разбившись на множество сект, переплетается с национальным синтоизмом*, образуя так называемые новые религии.

 В 1950 г. образовалось “Всемирное  братство буддистов”, в 1970 г. —  “Азиатская буддистская конференция  за мир”. Вопреки основной идее  буддистского вероучения, эти организации  активно участвуют в международной  политике, в борьбе за мир. Особенностью  современного буддизма является то, что он все больше превращается из религии в некое философское учение, своеобразную систему нравственности.