Мобильность в современной России

б) верхний (субэлитный) слой. Данный слой представлен преимущественно собственниками средних и относительно крупных фирм, директорами крупных и средних приватизированных предприятий, а также наиболее состоятельной частью других групп занятого населения (главным образом, менеджеров и специалистов бизнес - профессий). На три четверти он представлен мужчинами, почти 90% которых молоды или находятся в среднем возрасте; 2/3 имеют высшее образование, а большинство остальных - среднее специальное. Это наиболее урбанизированный слой.

2.   средний протослой. Около 2/5 этого протослоя составляют мелкие предприниматели и менеджеры, несколько больше - квалифицированные специалисты (профессионалы) и примерно 1/5 - служилые люди (среднее звено бюрократии и офицеры). Фактором, объединяющим эти группы, служит срединное положение на социально - стратификационной шкале. Однако они мало напоминают средние классы современных западных обществ. Это скорее зародыш полноценного среднего слоя, своего рода протослой. Группы, относимые нами к среднему слою, не похожи друг на друга ни положением, ни социокультурным обликом, их совокупность социально гетерогенна. Можно выделить как минимум две группы: первая – «новый слой», сформировавшийся в период экономических реформ, воспринявший ориентации западного типа и выделяющийся по уровню благосостояния; вторая – старый «дорыночный» средний класс, принадлежность к которому определяется неким "высшим качеством" личности (высокая нравственность, приоритет духовных ценностей). Сформировавшийся разрыв в доходах между этими двумя группами компенсируется такими важными характеристиками старого класса, как образование, культура, информация, диапазон социальных связей.

а) верхний слой представлен в основном менеджерами и предпринимателями, специалистами, военными, гуманитарная интеллигенция. Более 50% занято в частном секторе;

б) средний слой составляют специалисты и квалифицированные рабочие, руководители предприятий. Почти 50% занято в частном секторе, много молодежи (до 25 лет);

в) нижний слой - "белые" и "синие" воротнички,  занято в государственном секторе.

Высокий профессионально-квалификационный потенциал, благоприятная структура занятости, сравнительно терпимое материальное положение, относительная многочисленность и тенденция к дальнейшему расширению позволяют рассматривать средний протослой как потенциальную движущую силу трансформационного процесса. Именно формирование полноценного среднего слоя служит одновременно показателем стабильности и поступательного развития общества, так как он сосредоточивает в себе квалифицированные кадры, обладающие высоким профессионализмом, гражданской активностью.

3. базовый слой. Этот наиболее массивный элемент социальной структуры представлен средними рядовыми россиянами. Подавляющую часть их составляют работники средней и невысокой квалификации, занятые исполнительским трудом по найму. Три четверти из них работают в государственном секторе и только 9% -в частном. Это пролетаризированная интеллигенция, полуинтеллигенция (технические служащие), рабочие, крестьяне, низовые работники торговли и сервиса; 55% базового слоя составляют женщины чаще среднего и старшего возраста, с образованием в пределах школы или техникума. Большинство его представителей живут в средних и небольших провинциальных городах, селах и деревнях.

4.   нижний слой. Нижний слой общества в наших расчетах представлен работниками, не имеющими профессий и выполняющими простейший труд. Это наименее образованный, самый бедный, малоинициативный и социально беспомощный слой. Доля пожилых людей здесь в 1,6 раза выше средней, женщин в 1,5 раза больше, чем мужчин.

5.   андеркласс.

Процесс перехода от экономики, в основе которой лежал административно-бюрократический способ управления общественным производством и распределением, к экономике, базирующейся на рыночных отношениях, и от монопольной власти партгосноменклатуры к представительной демократии происходит чрезвычайно болезненно и медленно. Стратегические и тактические просчеты в радикальном преобразовании общественных отношений отягощаются особенностями созданного в СССР экономического потенциала с его структурной асимметричностью, монополизмом, технологической отсталостью и т. д.

 Все  это нашло отражение в социальной  стратификации российского общества  переходного периода. Чтобы дать  ее анализ, понять особенности, необходимо  рассмотреть социальную структуру  советского периода. В советской  научной литературе в соответствии  с требованиями официальной идеологии  утверждался взгляд с позиций  трехчленной структуры: два дружественных  класса (рабочий и колхозное крестьянство), а также социальная прослойка - народная интеллигенция. Причем  в данном слое как бы на  равных оказывались и представители  партийной и государственной  элиты, и сельская учительница, и  библиотечный работник.

 При  таком подходе вуалировалась  существовавшая дифференциация  общества, создавалась иллюзия движения  общества к социальному равенству.

С распадом СССР и в ходе перестройки, старая социальная система была в значительной степени разрушена, а иллюзии равенства – развеяны.

Исследования Богдановой Л. и Щукиной А., показали, что в сфере социального воспроизводства ситуация с социальной мобильностью в России не очень хорошая, так как преобладает вынужденная мобильность. Оба вида оценок, субъективная (по оценке изменения социального статуса) и объективная (по числу перемен места работы), свидетельствуют о невысоком уровне мобильности населения. Анализ причин перемены места работы и мотивов выбора нового рабочего места позволяют сделать вывод о преимущественно вынужденном характере мобильности: при выборе нового места работы главным мотивом является обеспечение материального достатка, причем для всех категорий респондентов; достижительная мотивация мобильности значительно уступает мотивам материального характера. Следовательно, мобильность ориентирована преимущественно на поддержку, сохранение социального статуса, а не на его повышение.

Вывод о преобладании вынужденной мобильности подтверждается также структурой мотивации вторичной занятости, распространение которой является еще одной характерной чертой переходного состояния экономики и общества. По результатам опроса 38% мужчин и 14% женщин имели дополнительное место работы, структура мотивации вторичной занятости характеризует последнюю как преимущественно вынужденную, поскольку основным мотивом является удовлетворение текущих расходов.

Сложная ситуация на рынке труда, особенно в 90-е годы, обусловила расширение трудовых миграций. Масштабы и направления таких миграций зависят от профессионально-образовательных параметров населения и предложения рабочих мест, их структуры и качества. Интенсивность трудовых миграций определяется степенью соответствия спроса и предложения на рынке труда, при этом наиболее активны в поисках работы за пределами мест проживания более молодые и более образованные категории населения. Масштабные и длительные структурные несоответствия обусловливают превращение регулярных трудовых миграций в миграционный отток.

Итоговая субъективная оценка результатов социальной мобильности с учетом двух составляющих социального статуса - имущественной и общественной - показала значительные различия между этими оценками - изменения имущественного статуса выше, чем общественного. Различия в оценках изменения социального статуса по возрастным группам закономерны: в возрастной группе 30-39 лет самая высокая доля ответов о его повышении, в старшей возрастной группе 50-59 лет - о понижении социального статуса. Следует также отметить более высокую долю позитивных оценок изменений имущественного и общественного статуса респондентами с высшим образованием.

В целом структура ответов об изменении социального статуса, в сочетании с ответами на другие вопросы анкеты, свидетельствует о достаточной степени адаптированности населения к изменению социально-экономических условий, но варианты адаптации преобладают вынужденные, пассивные. Как наиболее адаптированные можно выделить следующие группы респондентов: по возрасту - младшую (30-39 лет), по образованию - с высшим профессиональным образованием. Лица этих двух категорий более мобильны, у них более выражена достижительная мотивация.

Поскольку вертикальная мобильность присутствует в той или иной степени в любом обществе и поскольку между слоями должны существовать некие «отверстия», «лестницы», «лифты» или «пути», по которым позволительно индивидам перемещаться вверх или вниз из одного слоя в другой, то правомерно было бы рассмотреть вопрос о том, каковы же в действительности эти каналы социальной циркуляции в России. Функции социальной циркуляции выполняют различные институты. Из их числа, которые существуют как в различных, так и в одном и том же обществе, но в разные периоды его развития, всегда есть несколько каналов, наиболее характерных для этого общества. Важнейшими из этих социальных институтов являются: армия, церковь, школа, политические, экономические и профессиональные организации…

Рассмотрим же, как функционируют сегодня эти различные «лестницы» в нашей стране, на примере армии, церкви и высшей школы.

Армия. По мнению П. Сорокина, она функционирует в этом качестве не в мирное, а в военное время. Крупные потери среди командного состава приводят к заполнению вакансий из более низких чинов. Во время войны солдаты продвигаются благодаря таланту и храбрости. Повысившись в звании, они используют полученную власть, как канал для дальнейшего продвижения и накопления богатств. У них появляется возможность грабить, мародерствовать, захватывать трофеи, брать контрибуции, уводить рабов, окружать себя помпезными церемониями, титулами, передавать свою власть по наследству.

Однако, общеизвестно, что в США и Европе армия и в мирное время служит проводником восходящей социальной мобильности, поскольку позволяет после службы получить бесплатное высшее образование в престижных ВУЗах. В России – наоборот, армия, это один из каналов нисходящей мобильности, поскольку рекрутирует только представителей низших социальных страт, и отрывает молодых мужчин на два года от возможности получения престижной профессии.

Церковь как канал социальной циркуляции переместила большое число людей с низов до вершин общества. Геббон, архиепископ Реймса, был в прошлом рабом. Папа Григорий VII - сыном плотника. П. Сорокин изучил биографии 144 римских католических пап и установил, что 28 из них вышли из низов, а 27 - из средних слоев. Институт целибата (безбрачия), введенный в XI веке папой Григорием VII, обязывал католическое духовенство не иметь детей. Благодаря этому, после смерти должностных лиц, освободившиеся позиции заполнялись новыми людьми. Церковь была каналом не только восходящего, но и нисходящего движения. Тысячи еретиков, язычников, врагов церкви были отданы под суд, разорены и уничтожены. Среди них было немало королей, герцогов, князей, лордов, аристократов и дворян высоких рангов.

Сегодня церковь в России снова способствует восходящей мобильности множеству людей с низким социальным статусом. Однако не надо забывать, что пока церковь отделена от государства, социальная мобильность священников весьма ограничена, более того, возрастание количества священнослужителей в светском по характеру государстве чревато новыми социальными потрясениями и дополнительными рисками для священнослужителей. Пример Петра I, который превратил тысячи священников и их детей в крепостных крестьян, вовсе не исторический курьёз, а объективное стремление снизить непроизводственные затраты в условиях светского государства.

Школа. Институты воспитания и образования, какую бы конкретную форму они ни приобретали, во все века служили мощным каналом социальной циркуляции. США и СССР относятся к обществам, где школы доступны всем его членам. В таком обществе «социальный лифт» движется с самого низа, проходит по всем этажам и достигает самого верха.

Однако, мы уже давно живём не в СССР, а в России, и здесь ситуация несколько иная. Тем не менее, образование продолжает играть присущую ему роль, хотя формы повышения социальной мобильности, и категории населения, которые втягиваются в эту «щель», существенно изменились. Как показала О. Бочарова, распространение заочного и второго образования сегодня можно считать, во-первых, реакцией на быстрые изменения рынка труда и требования с его стороны, во-вторых, каналом вертикальной мобильности для представителей групп, чьи возможности получить дневное (читай, полноценное) образование ограничены.

Еще одно проявление этого процесса — регионализация. Основной рост спроса на образовательные услуги наблюдается в провинции. Участие столичных регионов в предоставлении образовательных услуг сокращается, соответственно, увеличивается доля провинции. Это выражается, например, в появлении в массовом количестве филиалов столичных вузов, в том числе, в небольших городах. Родители видят в этом часто единственную возможность для детей получить высшее образование, причем за сравнительно небольшие деньги, к тому же сохраняется возможность опеки и контроля над детьми — «вдали от искушений большого города». При этом качество образования в этих филиалах необязательно хорошее. Поэтому филиалы рассматриваются или как реальный способ «получить корочку» (в таком случае качество образования не играет никакой роли), или как ступенька для поступления в «настоящий вуз». Часто филиалы столичных вузов и провинциальные вузы связаны с так называемыми профильными классами, которые на самом деле являются вариантом подготовительных курсов.

Регионализация, рост числа филиалов и связанных с ними профильных классов, отвечающие на спрос общества на образование, в то же время усиливают процесс дифференциации системы высшего образования, разделение вузов на престижные, элитные и все остальные, что частично совпадает с региональным делением и вообще с процессами, идущими в обществе в целом. Можно согласиться с О. Бочаровой, что эти процессы для общества скорее негативны, т.к. способствуют распространению и воспроизводству партикуляристских образцов в ущерб универсальным.

Яркий пример нарушений в правильном функционировании системы образования, является трансформация мотиваций, с которыми люди приходят в ВУЗ. Для огромного числа мужской части абитуриентов наличие отсрочки от армии является обязательным, а иногда и единственным критерием выбора вуза и стимулом для получения высшего образования. Этот фактор вносит изменение в понимание функций высшего образования. Есть универсальные для всего мира смыслы и роли, придаваемые высшему образованию, — это автономный социальный институт со своими собственными ценностями передачи знания и демократичными порядками, первая ступень профессиональной социализации, канал вертикальной мобильности. В России высшие учебные заведения помимо этого выполняют также роль механизмов социальной защиты, которая для немалой части объектов их услуг является самой значимой.