Огюст Конт и Герберт Спенсер - основатели социологии

В противоположность Конту и Марксу Спенсер много размышлял об объективности в общественных науках. Хотя Конт проповедовал необходимость научных стандартов в изучении общества, его не особенно беспокоила мысль о том, что он сам оставляет желать большей научной объективности, не размышлял он также об источниках возможных пристрастий в собственных трудах. Маркс, разумеется, полностью отрицал, что может существовать беспристрастная и объективная социальная наука. По Марксу, теория была изначально связана с социалистической практикой.

С другой стороны, Спенсеру были хорошо известны специальные проблемы объективности, возникающие при исследовании социального мира, в котором живут сами исследователи, и он видел в этом сложность, не присущую изучению явлений природы. Он считал, что ученый, занимающийся социальной наукой, должен сделать сознательное усилие и освободить себя от предубеждений и ощущений, объяснимых и неизбежных для не ученых, но которые пагубно отразятся на деле ученого, если он поддастся искушению привнести их в науку.

Не менее половины «Исследования социологии» Спенсера посвящено тщательному анализу источников пристрастий и «интеллектуальных и эмоциональных трудностей», с которыми приходится сталкиваться социологу при выполнении своей задачи. Это главы со следующими названиями: «Предвзятость патриотизма», «Классовая предвзятость», «Политическая предвзятость», «Теологическая предвзятость». Здесь Спенсер развивает, в первую очередь, приближенные социологии познания, пытаясь показать, как защита идеальных или материальных интересов приводит к формированию искаженных восприятий социальной реальности. Спенсер, несомненно, занимает заслуженное место в ряду тех, кто, начиная с его великого соотечественника Френсиса Бэкона, развивал социологию познания.

Эмиль Дюркгейм и  Макс Вебер - классики социологии.

В современной литературе по истории  социологии сложившиеся социологические  направления подразделяются на две  большие группы в зависимости  от того, какое место в теоретических  построениях занимает проблема социального  конфликта. Теории Маркса, Вебера, Парето, из ныне живущих - Дарендорфа с этой точки зрения рассматриваются как те, в которых проблематика конфликт занимает доминирующее место при объяснении социальных процессов и изменений. Дюркгейм, Парсонс, Смелсер преимущественное внимание в своих теоретических построениях уделяют проблеме стабильности и устойчивости. Их теории ориентированы не столько на изучение конфликта, сколько на обоснование консенсуса.

Это деление направлений социологических  теорий можно признать верным лишь с определённой долей условности. Главным образом оно основываетсяна противопоставлении функционализма и социологии конфликта.

Далее мы проанализируем взгляды по этому вопросу Макса Вебера и  Эмиля Дюркгейма. Мы отобрали их потому, что эти авторы внесли наиболее существенный вклад в развитие социологической  теории вообще и социологии конфликта.

Проблема конфликта пронизывает  все три главные направления творчества выдающегося немецкого социолога: социологию политики, социологию религии и социологию экономической жизни. Наиболее очевидна проблематика конфликта, разумеется, в социологии политики, прежде всего в связи с анализом трёх идеально-типических форм господства - подчинения или форм осуществления власти: традиционной, харизматической и рациональной. При анализе властных отношений для Вебера преимущественное значение имеют не столько акции насилия, сколько механизмы согласия с властными полномочиями. А это значит, что страх за жизнь и имущество не являются, по его мнению, единственным основанием принятия власти: в разных реальных политических структурах и разных исторических преобразованиях проявляются различные констелляции материальных и идейных интересов, побуждающих индивидов к согласию с властями или, наоборот, к протесту против них. Ход цивилизации вырабатывает всё более сложные формы политической мотивации, хотя он и не делает людей более свободными от давления общественных и политических институтов.

Для современного общества, по Веберу, наиболее адекватны рациональная система  права, согласие с властью, основанное на законе, наличие конституционных  основ правопорядка и развитого  гражданского самосознания, что не исключает глубокого политического  конфликта между классами и статусными группами, составляющими данное общество.

Особую роль в современном политическом конфликте играет бюрократия, превращающаяся в слой с особыми интересами и  имеющая возможность проводить  свою волю через систему государственных  учреждений. Вебер не высказывал морального негодования по поводу бюрократического произвола. В полемике со сторонниками социалистических преобразований и революционного обновления мира он лишь утверждал, что «диктатура пролетариата, несомненно, переродиться в диктатуру бюрократии».Формулируя идеально-типические черты бюрократии: законопослушность, беспристрастное отношение к тем, кто обращается в учреждение, рационализм и т. д., Вебер прекрасно понимал, что эти качества чиновника могут формулироваться в качестве общих принципов и требований, но они не являются реальными свойствами лиц, занимающих соответствующие должности. Конфликт между нормативными предписаниями и реальной психологией был для него частью социальной реальности, степень и формы этого конфликта подлежали эмпирическому исследованию.

Не меньшую роль проблематика конфликта  играла и в веберовской социологии религии. Здесь конфликт касался не вопросов распределения и перераспределения властных полномочий, а прежде всего мировоззренческоценностных установок, закреплявшихся в соответствующих типах религиозного мировоззрения. В исследованиях религиозных систем древних Китая, Индии, Израиля Вебер преимущественное внимание обращает на проблему соотношения религиозных верований и статусных и властных привилегий (положительного и отрицательного характера) групп, составляющих общество. Кроме того, он анализировал деятельность лидеров соответствующих религиозных движений, которые сформулировали идейное ядро соответствующих мировых религий. Влияние этого ядра - степень его приятия и поддержки - не могут быть выведены из условий способа производства. Это влияние можно объяснить взаимодействием двух обстоятельств: во-первых, оно есть результат реакции на материальные и идеальные интересы вполне определённых социальных групп, а, во-вторых, это результат творческого воздействия религиозного вдохновения и харизматической личности, которые действуют как «независимые переменные».

С точки зрения Вебера, мировоззренческие  установки мировых религий созданы  вполне определёнными социальными  группами, занимавшими четко обозначенное социальное положение и обладавшие соответствующим статусом в обществе. Это - конфуцианские учёные, индусские  брахманы, еврейские левиты и пророки, христианские святые. Каждая из этих групп  имела свой «стиль жизни» и утверждала определённую совокупность религиозных  убеждений. Особое внимание Вебера привлекал  вопрос о том, каким образом взгляды  нескольких человек, одарённых харизматическим  вдохновением, превращались вначале  в «стиль жизни» некоторой статусной  группы, а затем, в конце концов, в доминирующую ориентацию всей цивилизации. Именно отсюда и проистекали основные вопросы, которые он изучал при сравнении  соответствующих цивилизаций в  тот момент их становления, когда  возникали соответствующие религиозные  убеждения.

Теоретические позиции Вебера при  этом имеют явно выраженную конфликтную  направленность. Выдающийся исследователь  творчества Вебера Р. Бендикс утверждает, что исходная позиция Вебера состоит в том, что всякое общество можно понять как состоящее из позитивно и негативно привилегированных статусных групп, которые озабочены прежде всего тем, чтобы сохранить в неизменности или упрочить влияние ныне сложившегося «стиля жизни» путём установления социальной дистанции и исключительности, с одной стороны, и монополизации экономических возможностей - с другой. Чтобы разобраться в стабильности и динамике какого-либо общества, мы должны попытаться понять усилия этих групп в их соотношении с идеями и ценностями, распространёнными в обществе. Мы должны выбрать и другой путь исследования: найти для каждой идеи или ценности те статусные группы, материальный и идеальный образ жизни которых упрочиваются благодаря этим ценностям и идеям.

Таким образом, Вебер подходит к  изучению религиозных идей с точки  зрения их отношения к коллективным действиям и прежде всего с  точки зрения изучения тех социальных процессов, благодаря которым прозрение  и вдохновение нескольких становится убеждением множества людей. Он полагает, что каждая социальная группа характеризуется  склонностью к идеям определённого  направления, соответствующим их образу жизни: крестьяне склонны к поклонению природе и магии, христианское благочестие  представляет собой типичный феномен  городской буржуазной культуры, военная  аристократия, как и другие политически доминирующие группы, обладает специфическим чувством чести, которое несовместимо с идеализацией смирения и т. д.

Обе линии исследовательской деятельности имеют в своём основании общее  допущение, состоящее в том, что  общество является совокупностью статусных  групп, идеи и интересы которых в  какой-то части расходятся, а в  какой-то части совпадают. При этом расхождение идей и интересов  является реакцией на расхождение статусных  ситуаций, а перекрещивание или совпадение их идей и интересов может быть объяснено при изучении прошлых  конфликтов и способов их разрешения, которые воплотились в сложившихся  формах господства и согласия.

Понимание общества как некоторого баланса противостоящих сил даёт ключ к пониманию того, почему Вебер  отказывается от попыток рассматривать  социальные структуры в качестве чего-то целого. Социология, с его точки зрения, это изучение сознательного поведения индивидуумов в обществе, а такие коллективные образования, как государство, нация, семья, не «действуют», не «поддерживают себя» и не «функционируют». Между индивидуумами существует важная связь, которая может способствовать стабилизации общества. Действие каждого человека ориентировано на действия других и люди придают специфическую ценность тем коллективным образованиям, в которых они участвуют. Но это не значит, что эти коллективности существуют в виде некоторых целостностей высшего порядка.

С точки зрения Вебера общество - это  арена действия борющихся между  собой статусных групп, каждая из которых имеет свои собственные  экономические интересы, амбиции, понимание  мира и других людей. Он использует этот подход при анализе земельной  аристократии, поднимающейся буржуазии, бюрократии и рабочего класса в имперской  Германии. Тот же подход используется и в сравнительных исследованиях  религии. Успех каждой из мировых  религий явился результатом длительной борьбы. Каждая из лидирующих статусных  групп встречала сопротивление одной или нескольких групп, которые преследовали свои материальные и идеальные интересы во имя сохранения и утверждения исключительности и привилегированности их собственного «стиля жизни». Конфуцианские учёные должны были бороться с магией, мистикой таоизма и с буддистскими монахами; брахманы-хиндуисты с притязаниями кшатриев, с буддизмом и джайнизмом, равно как и с различными неортодоксальными направлениями внутри брахманизма; иудейские пророки вели борьбу с огромным числом царских пророков, оракулов и с различными группами левитов.

Внимание к постоянной борьбе между  различными социальными группами было сердцевиной веберовского мировоззрения. Он полностью отдавал себе отчёт в том, что определённые конфликты, в основе которых лежит противостояние конечных ценностей, не могут быть устранены никакой аргументацией или разъяснением позиций. Его исследования в области социологии религии эмпирически подтверждают эту точку зрения. Конфуцианство, брахманизм и иудейская религия - совершенно несовместимы друг с другом в мировоззренческом смысле. Человек не может последовательно отстаивать сразу две из этих систем верования и действия.

Но, с другой стороны, это отнюдь не означает, что общество характеризуется  постоянной нестабильностью. В своих  исследованиях Китая и Индии  Вебер показал, что статусные  группы в лице конфуцианских учёных или брахманов становятся «носителями  культуры». Это означает, что их образ  жизни содействует стабильности общества. Как бы ни были условны  соответствующие взгляды, но если они  получают поддержку со стороны господствующей в обществе группы, то они принимаются  как само собой разумеющаяся позиция, которая санкционирует одобрение  и неодобрение тех или иных действий и высказываний. В исследовании древнего иудаизма Вебер раскрывает роль религиозного инноваторства. Именно здесь он выясняет, каким образом вдохновение отдельных людей становится доминирующей ориентацией раввинов после исхода, еврейского народа в целом и при некотором изменении формы основанием Западной цивилизации.

Если для Вебера в центре внимания находится конфликт материальных и  идеальных интересов различных  статусных групп, характеризующихся  собственными экономическими интересами, амбициями и определённой системой жизненных ориентаций, то для Дюркгейма  в большей мере свойствен иной подход, связанный с проблемой  взаимоотношений общества и личности. Для Вебера проблема существования  общества в качестве субъекта действия остаётся открытой. Действует на самом деле индивид, положение которого связано с определённым социальным статусом. Связь между индивидами опосредована системой значений, на основании которой каждое действующее лицо оценивает возможную реакцию на свои действия со стороны других.

Дюркгейм исходит из прямо противоположной  посылки. Для него общество есть «реальность». Оно, несомненно, стоит над человеком, каждый индивид, появляющийся на свет, застаёт общество и его институты  в готовом виде. Более того, поколения  людей сменяют друг друга, а система  общественных институтов - родственные  связи, семья, культы и обряды, государство  с его установлениями, нравственные требования - остаётся неизменной. Вся  совокупность общественных связей и  институтов, считает Дюркгейм, скрепляется  коллективным сознанием, которые и  есть лишь другое название для общества. Коллективное сознание существует независимо от индивидуального, более того, оно  не может быть сведено и к сумме  индивидуальных сознаний и представлений. Общество, по Дюркгейму, имеет более  фундаментальную основу своего существования, нежели индивид. Индивид черпает  свои представления об окружающем мире благодаря тому, что общество создаёт  средства восприятия этого мира: основные понятия, формирующие сознание человека, закреплены в речи, в языке и  сами они представляют собой определённую проекцию общественных отношений в  индивидуальном сознании.