Основные социологические взгляды Владимира Соловьева

Совершенно естественно обращение Соловьева к проблеме прогресса. Какой-то достаточно жесткой модели (формулы) прогресса у философа нет. Для борьбы за прогресс достаточно, по его мнению, «иметь идеальное представление о той, говоря математически, предельной величине, к которой, несомненно, и непрерывно приближаются переменные величины человеческого прогресса, хотя по природе вещей никогда не могут совпасть с нею». Понятно, что таким пределом является всеединство, Абсолют. Соловьев , и в этом он сын своего времени, безгранично верил в социальный прогресс. И только в конце жизни его постигает разочарование, выразившееся в его последнем сочинении «Три разговора…».

Прогресс, согласно Соловьеву, есть нравственное совершенствование человека и человечества на основе взаимопризнания безусловного значения каждой личности. В социально-практическом плане прогресс означает развитие солидарности, вытекающей из второго начала нравственности – жалости, сострадания. Именно жалость побуждает нас к действию с целью избавить другое существо от страдания, помочь ему. Очевидно, что солидарность имеет естественные истоки в изначальном стремлении людей к взаимодействию с целью сохранения, даже независимо от их воли. Задача же в том, чтобы эти стремления перевести в сознательную деятельность, добиваться одухотворения, или морализирования, солидарности для решения безусловной задачи. Высшим выражением солидарности является любовь. Всеединство при этом осознается лишь той любовью, когда любят каждого во всем и все в каждом, иначе говоря, любят единственный, особенный образ Божий в каждом человеке.

На пути к всеобщей солидарности надо преодолеть  ряд односторонних, отвлеченных начал, среди которых особое место занимает социализм, столь же естественный продукт цивилизации, как и позитивизм. Суть социализма Соловьев видит в утверждении исключительности экономического начала духовного. Однако, исходя из чисто экономического интереса, можно прийти только к всеобщему раздору и разрушению. Соловьев видит и правду социализма, в частности, в его требовании справедливости, в отрицании неправды капитализма. Но эта, правда, не положительная, а отрицательная. «На самом деле никакое изменение общественных отношений, никакое пересоздание общественных форм не может удовлетворить тех вечных требований и вопросов, которыми определяется собственно человеческая жизнь».

Здесь мы выходим к сердцевине социальной концепции Соловьева, источнику всей христианской социологии. Началом, задающим единство движения к солидарности, придающим ему целостность и смысл, является, согласно Соловьеву, религиозное отношение. На его основе человек осознает собственное несовершенство. Человек стремится устранить его посредством преобразования себя и мира. Чтобы статьи способным к такому действию, человек должен перенести свой центр из своей собственной в другую, высшую природу, обнаруживая тем самым в глубине своего духа присутствие Абсолюта. Религиозное отношение включает, таким образом, три нравственные категории: 1) несовершенство (в нас), 2) совершенство (в Боге) и 3) совершенствование (или согласованность первого со вторым) как нашу жизненную задачу. Собственно, здесь и заключена суть всех изложенных положений учения Соловьева.

Наиболее адекватно такую направленность эволюции, отмечает Соловьев, выражает христианство, которое прямо поставило перед человечеством абсолютный идеал. Роль христианства в истории Соловьевым в учении о Богочеловечестве. Христианство утверждает соизмеримость между Богом и человеком, следовательно, возможность их совместного действия, в чем и заключается богочеловеческий процесс. Образцом и идеалом такого действия является Богочеловек Христос как идеал уже осуществленный. До явления Христа  история стремилась к Богочеловечеству, после его явления она стремится к Богочеловеку. Именно поэтому Христос явился не в конце, а среди истории. Это означает необходимость утверждения активности человека в развитии солидарности, ибо духовное перерождение человечества не произойдет само собой, оно «есть дело, на нас возложенное, задача, которую мы должны решить». Христос вновь придет только тогда, когда  человечество в целом будет готово для сознательного и свободного выбора безусловного добра.

Соловьев много размышлял над  практическими путями решения этой задачи, утверждения Царства Божия  на земле, не всегда при этом, учитывая, что такой идеал имеет вневременной и внеисторический характер. Особенно значимым примером этого является Соловьевска утопия «свободной теократии». Смысл подобного социального устройства заключается в единстве трех властей – священнической, пророческой и политической, в котором центральную роль будет играть церковь. Не сразу Соловьев осознал, сколь опасен для свободы человека идеал теократического государства. Однако в 90-е гг. он отказался от своей утопии. Другим вариантом поиска путей спасения мира являлось учение Соловьева о «русской идее», т.е. о якобы присущем русскому народу предназначении стать духовным лидером человечества на пути осуществления христианского идеала. При этом Соловьев резко выступал против политической и националистической интерпретации этой идеи, а к концу жизни он практически ее уже не упоминал.

От одного только не отказался Соловьев во всех этих поисках – от идеи человечества, важнейшего для него социального  понятия. Здесь он даже соглашается  с поздним  Коном, отмечая, что безбожник Конт интуитивно обнаружил идею богочеловечества, хотя и выразил ее в неадекватной форме. Человечество, по Соловьеву, есть не отвлеченное, а живое целое и «всемирная форма соединения материальной природы с божеством».

Здесь мы можем отметить ключевое противоречие концепции Соловьева, ставшее основой размежевания названных течений. Дело в том, что при всем прокламировании идеи человека как потенциального абсолюта Соловьев, тем не менее, остался на позициях социологического реализма (универсализма). Реально для него, прежде всего общее: исторический процесс сам по себе ведет к добру, человек подобен точке на линии, общество есть реальный индивидуум. Иными словами, социальная концепция Соловьева по сути антиперсоналистична, хотя он все время декларирует абсолютную ценность личности. В то же время Соловьев искал выход из указанного противоречия, что проявлялось в трагическом мироощущении «Трех разговоров…». Мыслитель увидел здесь опасности универсализма и фактически отошел от своих прежних социально- философских построений. Поиск продолжили духовные наследники Соловьева.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 
Величие творчества и личности В. Соловьева было очевидно многим его современникам и непосредственным преемникам, на которых мыслитель оказал значительное влияние.  
Место и значение творчества В. Соловьева в истории русской мысли определяются тем, что он явился завершителем и систематизатором русской философской классики. Его система — вершина русской классической философии. Без творчества В. Соловьева едва ли мы вообще имели бы возможность говорить о русской классической философии как о реальном факте культуры. Реализуя принцип всеединства, он стремился к максимальному теоретическому обобщению опыта предшествующего философского и культурного развития. В его философии нашли отражение в переосмысленном виде идеи едва ли не всех выдающихся западноевропейских и русских мыслителей.  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список литературы

 

1. Величко В.Л.: Вл. Соловьев. Жизнь и творения, 1904.
2. Давыдов Ю.Н., Торфман А.Б., Кравченко А.И.: История теоретической социологии. Социология XIX в. /Профессионализация социально-научного знания/ Ин-т социологии РАН ксп. – М.:Магистр, 1998г.
3. Лукьянов С.М.:О Вл. Соловьеве в его молодые годы, т. 1-III, Петроград, 1918-1921.
4. Флоровский А.В.: Пути рус. богословия, М., 1992. стр. 316.
5. Флоровский А.В.: Тютчев и Соловьев, «Путь», № 41.
6. Минувшее и непреходящее в жизни и творчестве В.С. Соловьёва. Материалы международной конференции 14-15 февраля 2003 г. Серия “Symposium”, выпуск 32. СПб.:
7. Санкт-Петербургское философское общество, 2003. С.216-232
8. Сборник «Влад. Соловьев», издание «Пути», Москва, 1911 г.