Понятие «этнос» в трудах Л.Н.Гумилева

остальным, и действительно  выделявшаяся среди них по характеру  своего

поведения. В середине 1 в. н. э. проповеди апостола Павла  положили начало

консорциям, еще не выделившим себя из исходных этнических субстратов. В

середине П века н. э. благодаря деятельности Юстина Философа христиане

выделились в особый субэтнос, категорически размежевавшись с иудаизмом.

Поддержав императора Константина, христиане доставили ему победу и диадему,

удовлетворившись только предоставлением себе права на легальное  существование.

И тогда, с 313 г. новый этнос  «христиане-ромеи» стал фактом всемирно-

исторического значения. Затем из него вырос огромный суперэтнос с культурой,

которую мы называем «Византийской».

Как только особи нового склада создают новую этническую целостность,

они выдвигают новый  принцип общежития, новый императив  поведения: «Будь

тем, кем ты должен быть». Это означает: по мере сил исполняй свои общественные

обязанности: если ты воин – воюй, если крестьянин – паши.

Ведущая часть населения  толкает всю систему по пути этнического  развития,

накапливает материальные и духовные ценности. Каждый активный строитель

этнической целостности  чувствует себя продолжателем дела предков, к которому

он еще что-то добавляет. Каждая прожитая минута воспринимается как приращение

к прожитому, которое  живет в человеке. Результатом  такого восприятия времени

(пассеизм) являются подвиги  героев, добровольно отдававших  жизни за Отечество:

царь Леонид и его 300 спартанцев в Фермопилах, Роланд в  Ронсевальском ущелье,

послушники Сергия Радонежского Пересвет и Ослябя, погибшие на Куликовом

поле. Для них характерно отсутствие личной заинтересованности. Они как будто

 

любили свое дело больше себя. Они чувствовали себя не просто наследниками

великих традиций, но и  частицами их, и поступали так  согласно своему нервно-

психологическому складу, определявшему вектор и характер их деятельности.

Ведущая роль в фазе подъема  принадлежит пассионариям, но и роль

гармоничных особей, исправно несущих свои обязанности, значительна.

Субпассионарии не замечаются. Выжить им в эту суровую эпоху  трудно.

Фаза подъема, как правило, связана с внешней экспансией, расширением

территории. Общественная система укрепляется.

 

2.Акматическая фаза.

 

Биохимическая энергия  достигает таких значений, что  пассионариев в

популяции становится «слишком много» (в этой фазе их – максимум), и они

начинают воевать друг с другом. Соподчиненность элементов  структуры этноса

нарушается. Господствующий императив меняется: каждый хочет «быть самим

собой» и ради этого  ломает созданную организацию, принося  интересы этноса в

жертву своим собственным. Как правило, при этом обильно  льется кровь. Крестьяне

устремляются в города, а те, кто остается на земле, устраивают «жакерии». Церковь

дробится. Бароны учиняют  смуты и войны (например, война  Алой и Белой роз в

Англии). Новые политические, социальные, религиозные водоразделы  возникают

один за другим. Акматическая фаза часто является весьма пестрой и разнородной

по характеру, доминантам и интенсивности протекающих  этнических процессов.

По утверждению Гумилева, если 10% населения страны пассионарно, то это уже

революционная ситуация (1).

При пассионарном перегреве  гибнут одна за другой пассионарные особи.

Результатом является определенное угасание пассионарности. Возрастает

роль гармоничных особей. Переход к фазе надлома знаменуется  новым

императивом: «Мы устали от великих».

 

3.Фаза надлома.

 

Надлом - переход от накала акматической фазы к разумному хозяйничанию

инерции. Цели и задачи те же, а силы убывают. Пассионарная энергия

неуклонно рассеивается. Процент людей гармоничных и  субпассионарных

растет. Субпассионарии формируют кадры исполнителей во время гражданских

войн. Снижаются, а то и сводятся на нет усилия персон творческих, которых

объявляют «фанатиками». Именно отсутствие внутренней поддержки  «своих»

определяет гибель этносов  от немногочисленных, но пассионарных противников.

Так, в Западной Европе ХУ-ХУП веков процент субпассионариев  значительно

возрос за счет истребления  консервативной части населения  – гармоничных особей

– людей наиболее законопослушных  и трудолюбивых. Система суперэтноса

потеряла свою устойчивость, так как отдельные пассионарии  легко могли

навербовать себе бродяг-солдат из числа субпассионариев. Раньше их самовластное

 

1. Техника – молодежи. – 1990. - № 10. – С.22

 

поведение наталкивалось  на сопротивление других пассионариев. Теперь

же, когда их стало  меньше, у каждого появился большой  ареал. Поэтому

столкновения эпохи  Реформации и Контрреформации приобрели большой

размах и стоили еще  больших жертв. В эпоху Возрождения  человекоубийство

было повседневным занятием обитателей западной Европы, причем имело

массовые масштабы. Объектом гонений оказывались не только философы

и поэты (Мигель Сервет, Джордано Бруно), но и большей частью простые,

безобидные люди с  воображением. Их сжигали, объявляя колдунами

и ведьмами. Гибли люди честные, гнушавшиеся доносительством, и

талантливые, вызывавшие зависть, а размножались морально нечистоплотные

тупицы, породившие поколение  европейского обывателя, характерное  для

Х1Х века.

Конец фазы надлома и  переход к инерционной фазе знаменует  новый

императив: «Дайте же жить, гады!».

 

4.Фаза инерции.

 

Отличительной чертой этого  периода является сокращение активного

элемента и полное довольствие эмоционально пассивного и трудолюбивого

населения. После пережитых  потрясений люди хотят не успеха, а  покоя. Они

уже научились понимать, что индивидуальности, желающие проявиться во всей

оригинальности, представляют для соседей наибольшую опасность. Избежать

ее можно, изменив общественный императив. «Будь таким, как я», - девиз

инерционной фазы. Так, в  Новое время – ХУП-Х1Х вв. –  этот принцип нашел

воплощение в образе «джентельмена», которому полагалось подражать по мере сил,

а уклонение от подражания осуждалось общественным мнением. Посредственность

становится идеалом. Для  людей, не желавших отказаться от своей  оригинальности,

оставались сферы искусства  и науки, казавшиеся безобидными.

Инерционная фаза – период интенсивного накопления материальных и

культурных ценностей. Жить спокойно и хорошо. Предметов  первой и всех

последующих степеней необходимости  – в достатке. Л.Н.Гумилев назвал эту

фазу «золотой осенью»  этноса.

В этой фазе способность  к расширению ареала снижается. Наступает пора

воздействия на ландшафт собственной страны. Растет техносфера – количество

нужных и ненужных зданий, изделий, памятников, утвари –  за счет природных

ресурсов. Этнос теряет связь с почвой, т.е. жизнью, и наступает  неизбежный упадок.

Облик этого упадка обманчив: на него надета маска благополучия и процветания,

которые современникам  представляются вечными, потому что  они тешат себя

иллюзиями о неисчерпаемости  природных богатств. Но это –  утешительный

самообман, рассеивающийся после того, как наступает последний, роковой фазовый

переход.

Люди нетрудолюбивые, нетворческие, но обладающие завышенными

требованиями к жизни, которые в героические эпохи  имеют мало шансов выжить,

в мягкое время цивилизации  при общем материальном изобилии начинают

размножаться без ограничений, и поскольку являются особями нового склада,

создают свой императив: «Будь таким, как мы», т.е. не стремись ни к чему такому,

 

чего нельзя было бы съесть или выпить. Следует переход к  фазе обскурации.

 

5.Фаза обскурации.

 

Завершает пассионарный цикл эпоха так называемой обскурации: отцовское

наследие растрачено, таланты не рождаются, инициатива пропала, этнос не

способен себя защитить. Примером может служить Западная часть Римской

империи. В то время, как  Восток бурлил, Запад неуклонно остывал. И в Западной, и

в Восточной империях был один социальный строй, одна религия, один противник –

варвары, нажимавшие на ту и на другую с равной силой. Но Восток отбился, а Запад

пал под их ударами, ибо  находился в фазе обскурации.

Субпассионарии выдвигают императив: «Будь таким, как мы», т.е. живи

только для себя. Всякий рост становится явлением одиозным, трудолюбие

подвергается осмеянию, интеллектуальные радости вызывают ярость. В искусстве

идет снижение стиля, в науке оригинальные работы вытесняются компиляциями,

в армии солдаты держат в покорности офицеров и полководцев, угрожая им

мятежами. Ни на кого нельзя положиться, и правитель вынужден применять тактику

разбойничьего атамана: подозревать, выслеживать и убивать  своих соратников.

В обществе господствуют, как и в предшествующих стадиях, группы, только

отбор иной – негативный: ценятся не способности, а их отсутствие, не знания, а

невежество, не принципы, а беспринципность. Правящая группа не способна ничего

ни создать, ни сохранить, она способна только паразитировать, разъедать тело

народа, и потому победа субпассионариев ведет их к гибели. Фаза обскурации

ужасна тем, что она  является серией резких изменений уровня пассионарности, хотя

и незначительных по абсолютной величине. Адаптация запаздывает, и этнос гибнет

как системная целостность. Носители обскурации исчезают, как  дым, и остаются

уцелевшие после всех передряг носители первоначального  статического состояния.

Переход к мемориальной фазе ознаменован императивом: «День, да мой».

 

6.Мемориальная фаза и дальнейшая судьба этноса.

 

После конца динамических фаз этногенеза уцелевшие люди отнюдь не

становятся хуже, слабее, глупее. Изменяются не люди, а системная  целостность.

Пассионарное напряжение столь незначительно, что развитие не идет. Этнос

теряет сопротивляемость и стремление к переменам. Идеалом становится

консервация: «Помни, как  было прекрасно». Память о прошлом  переживает

инерцию пассионарных импульсов, но удержать ее отдельные люди не в  состоянии.

Их усилия не встречают  поддержки у современников, хотя они и не бесплодны.

Сочинения поэтов сохраняются  как фольклор, шедевры художников становятся

мотивами народного  искусства, история подвигов героев превращается в легенду

или былину. Если среди  людей этой фазы случайно рождаются  пассионарные особи,

они ищут себе применение не на родине, а у соседей.

Дальнейшая судьба потерявшего  пассионарность этноса зависит, в первую

очередь, от окружения: при  отсутствии хищных соседей он может  длительное время

 

влачить жалкое существование  как этнос-реликт. Реликтовых этносов довольно

много, причем часть из них вымирает, часть ассимилируется с другими этносами,

а часть сохраняет  свое самосознание, более или менее  стабильную численность

и занимаемую территорию. Это – этносы, пережившие себя и  находящиеся в

стадии гомеостаза (равновесия с природой). В стадии гомеостаза утрачивается

уже и историческая память. Этнография знает довольно много  этносов-изолятов,

благодаря географическому  положению не втянутых в общение  с другими этносами

или вовлеченных в  него только за последние сто лет. Это – статические народы,

у которых жизненный  цикл повторяется в каждом поколении  без изменений.

Так называемые «отсталые» или «дикие» народы – не дети, а старички. Этносы,

потерявшие былую пассионарность, могут существовать за счет пассионарности

соседнего этноса, передаваемой даже не половым путем, а через  системные связи

(симбиоз). Примером является  контакт пигмеев Центральной  Африки с банту,

которые используют их как  проводников и платят за это своими изделиями из

железа.

Но когда беззащитный этнос окружен представителями других суперэтносов,

он обречен на полное истребление: англичане устраивали облавы на тасманийцев;

негры банту ловили бушменов для использования их на тяжелых  работах, а

их самих обращали в рабство буры. Чтобы отбиваться от беспощадного врага,

этносу приходилось  тратить остатки пассионарности: ведь отбивались наиболее

энергичные.

Итак, даже на финальных  фазах этногенеза необходима пассионарность, хотя

бы заимствованная. И  именно поэтому пассионарные толчки не только губят, но

и спасают этносы, находящиеся  в ареале толчка. Такой этнос попадает в горнило

переплавки, и при благоприятных  условиях из нескольких обломков выплавляется

новый этнос, лишь смутно помнящий о своем происхождении, так как для него куда

важнее дата его нового рождения.

Смерть этноса – это  распад системной целостности, а  не поголовное

истребление людей, в  нее входящих.

 

7.Обрывы этногенеза.

 

Инерция пассионарного  толчка теряется за 1200 лет при любом, даже

самом благоприятном  варианте, но лишь счастливые этносы доживают до своего

естественного конца. В  истории наблюдаются постоянные обрывы этногенезов в

самых разных возрастах. Однако, и тут есть статическая  закономерность. Этнос,

находящийся в первых фазах этногенеза, практически неистребим и непокорим. Но

этнос, меняющий фазу развития, легко уязвим и может стать  жертвой соседа, если

тот достаточно пассионарен.