Социология Пьера Бурдье

«…женщина, о  которой сначала думали, используя  известные аналогии между женским телом и обрабатываемой с помощью «мужского плуга» землей, или между женским животом и печью, в итоге стала восприниматься через совершенно книжную аналогию между женским телом и грифельной доской»²⁰.

Самое негативное, по мнению Бурдье, заимствование некоторых положений у таких авторитетных автором как Аристотель, а некоторое вообще является интерпретацией бессознательных структур, одобренных чужим знанием.

С самого начала главы «Символическое насилие: контроль через тело» П. Бурдье говорит о том, что мужского господство очень надежно гарантировано, оно утверждено как очевидность. Это выражается даже в пословицах, поговорках, песнях, речевых практиках, художественном искусстве. Для общества разделение полов стало порядком вещей, это просматривается в устройстве дома, времени проведения досуга, позах, манерах. Социально сконструированное деление полов воспринимается как естественное, очевидно и неизбежное. Мужчина – как говорит Пьер Бурдье – особое универсальное существо, которое обладает понятием монополии вообще. Также он уполномочен уподобляться всем формам человеческого существования. Например: добродетель, человек чести и так далее.

Женщины воспринимают как свои все домашние работы, монотонные и унизительные, а мужчины же, наоборот, присваивают себе все быстрые, зрелищные и рискованные действия, при этом занимая верховное положение. Здесь Пьер Бурдье выражает свои рассуждения во вполне понятной схеме, которая называется «Сводная схема основных оппозиций», она была взята из очередного труда самого автора под названием «Практический смысл». На этой схеме мы видим все пересечения жизни мужчины и женщины. Мужчина изображён сверху и помечен эпитетом «сухое», а женщина – снизу, «влажное». Из этого же труда учёного нам предлагается таблица «Разделение труда между полами», где Бурдье на примере показывает нам, что разрешено делать женщине и не разрешено мужчине и наоборот.

«Постепенная  соматизация²¹ фундаментальных отношений, конституирующий социальны порядок, приводит к формированию двух типов «природы», то есть двух систем натурализованных социальных различий, которые одновременно вписаны как в телесный экзис²², так и в рассудок, воспринимающий всё это сквозь серию дуалистических оппозиций»²³. Эти оппозиции чудесным образом согласуются с различиями. Эффективность негативных предрассудков обеспечивается тем, что они подтверждают сами себя, это же верно и для позитивных.

Далее социолог приводит нам пример с кабильскими  женщинами, которые занимаются, как  и все женщины, проблемами ежедневного  управления домашней экономикой, а мужчина, в свою очередь, должен научиться это презирать. И в последствии женщины воспроизводят образ о мужчине, а негативные предрассудки замыкают мужчин и женщин в «зеркальный круг», где всё время отражаются противоположные образы. Мужчины, например, видят только отрицательные свойства женщин: хитрость, интуиция и другие. Бурдье говорит о том, что мужчины навязываются женщинам, боясь конкуренции и потери собственной силы. Он называет женщину «серым кардиналом», если она не признает за собой какой бы то ни было власти, чтобы управлять «по доверенности». Идентичность, возложенная на женщин мужчинами, заставляет первых постоянно доказывать свою вредность, оправдывая запреты и всю символическую систему, которая подтверждает женскую зловредную природу.

Решение этой проблемы Пьер Бурдье видит в преодолении  оппозиции между принуждением и  согласием, т.к. любая власть имеет  символическое измерение (она должна получить у подчиненных согласие).

Далее начинается глава «Соматизация отношений господства», которую автор начинает с тезиса о том, что символическое насилие составляет сущность любого мужского господства. Он вводит понятие «габитус», ставит вопрос о социальных условиях его производства. «Говорить о габитусе – значит вводить такой способ закрепления и запоминания прошлого, который совершенно невозможно помыслить в рамках старой бергсоновской альтернативы…»²⁴. П. Бурдье пытается предотвратить ошибочное восприятие читателей, приводит такие близкие нам примеры как боксер, пианист, простая женщина, робот. Он пишет, что самое важное – это «постараться воссоздать способ действия, свойственный габитусу»²⁵. Габитус приобрел определенные характеристики (половые) и, по мнению нашего социолога, он навязывает их другим.

Социальный  мир конструирует тело двумя путями – как вещь и как хранилище; он обращается с телом как с запоминающим устройством. Насилие, осуществляемое им, состоит в том, чтобы запечатлеть в каждом теле определённую программу восприятия. Социальный мир заставляет тело «глупеть». Далее следует пример с социализацией животных и окультуриванием природы, где исключается возможность мыслить в действии.

Так же Бурдье говорит  о том, что в каждом теле запечатлена  определенная программа восприятия, которая применяется ко всем объектам мира. Она и конструирует различие между биологическими полами. Оно вписывается в мир как фундаментальная структура, поэтому является обоснованием социально сконструированного различия между полами. Автор говорит о сексизме²⁶ и подчёркивает, что благодаря этому явлению исторически сформированные социальные различия ложно сводятся в биологической природе. Сексизм искоренить очень трудно. В пример приводятся некоторые американские антропологи, которые, говоря об афроамериканцах, употребляют термин «культура бедности». Второй пример показывает, что в Кабилии сексизм вообще установлен социально.

Вообще говоря, структуры габитуса выступают основанием признания границы между доминирующими  и доминируемыми. «Это означает, что  освобождение жертв от символического насилия не может осуществиться благодаря указу»²⁷. Схожие процессы наблюдаются у всех жертв символического господства. Например, среди детей из экономически или культурно обделенных семей или женщин, цензурированное поведение которых является постоянным способом существования. От давления габитуса нельзя избавиться, тело предает человека (в данном случае женщину). Например, на сегодняшний день, женщины реже соглашаются участвовать в опросах, касающихся общественных проблем, чем мужчины. И чем больше этот разрыв, тем ниже образование у женщин; соответственно женщины реже, чем мужчины признают за собой право легитимной компетенции.

В своём труде  социолог рассматривает даже восприятие женщинами мужских половых органов  и наоборот и следствие из этого. Оказывается, что представления о влагалище и о фаллосе влияют на представление людьми друг друга и на соответствующую позицию в доминировании. Это является социальным определением пола. Пьер Бурдье обращает внимание на то, что верхняя часть тела всегда считалась мужской, а нижняя – женской. Эта гипотеза выдвигается в следующем разделе под названием «Социальное конструирование пола». Автор говорит о мужском видении мира, которое воспринимает в качестве естества разделение полового труда и половое разделение труда. Мужчина по определению, например, кабилов, является также доминирующей стороной при половом акте, а женщина – в быту.

Бурдье упоминает  промышленную революцию, которая по разному повлияла на женщин, занимавших разные позиции в разделении труда: с момента вхождения женщины  в рынок труда границы между полами сместились, но не исчезли совсем. В итоге «деление на мужское и женское продолжает структурироваться вокруг оппозиции внутреннего и внешнего, между домом, предполагающим воспитание детей, и работой»²⁸.

Далее автор  снова возвращает нас к сексуальности и человеческому телу, приводит некоторые аспекты теории Зигмунда Фрейда и делает вывод: «Поэтому базовое воспитание по своей сути является политическим»²⁹. Объясняется это тем, что оно стремится внушить способ управления телом, манеры женские или мужские, которые полны этического, политического, социального смысла. П. Бурдье говорит о том, что мужчины по свей сути боятся женщин, потому что женщина представляет опасность для чести, всегда чревата грехом. Именно поэтому даже в Библии именно женщина подразумевается как более слабая натура, которая первая вкушает сладость греха. Поэтому мужчины являются пленниками и «тайными жертвами» господствующего представления.

С одной стороны  габитусы, сконцентрированные на мужском  и женском, с другой – социальное пространство. В результате их взаимодействия формируются «боевые инвестиции» мужчин и женские добродетели, полные воздержания, умеренности. Из всего этого мы получаем вывод о том, что доминирующий тоже подчинен. Автор даже приводит отрывки из знаменитого произведения в пример – роман «На маяк». Он подробно описывает ситуацию, приключившуюся в семье, прослеживает мужское и женское начала в таких словах как «распрямился» и «уставился». В конце добавляет, что «мужчина приучен узнавать социальные игры и ставки, где разыгрывается господство»³⁰.

Далее следует  глава под названием «Прозорливость исключенных», в которой социолог акцентирует внимание читателей  на многих интересных домыслах. Он говорит, что женщины обладают достойной  привилегией быть свободными от увлеченности игрой. Автор продолжает анализировать «мистера и миссис Рэмзи» из романа «На маяк». Он говорит, что жена обладает необычайной проницательностью, любящими защитными жестами.

Однако, в действительности женщины редко настолько свободны от любой зависимости, их воспитание заранее готовило их участвовать в игре «по доверенности» вместе с мужчинами. Основанием этих диспозиций является статус, приписываемый женщине И. Кантом, который говорил, что женщина не может лично отстаивать свои права, только через своего представителя. Эти отречение и послушность встроены в самые глубокие диспозиции, конструирующие габитус, который, в свою очередь, конструирует тело. По мнению Бурдье, Кант прав: доминирующий всегда видит интересы доминируемых, будь то красота, сила, любовь,знание и так далее. 

Раздел «Женщина-объект»  начинается с того, что женщины  юридически и фактически исключены  из «мужских игр», им отводится роль зрителей. Подчинение женщины дарует мужчине незаменимое признание, следовательно, процесс «воспитания мужественности» может осуществиться только при участии женщины, через ее жертвенное подчинение. Поскольку женщины исключены из публичных и официальных форм действия, то они не могут являться субъектами в играх, где утверждается и осуществляется мужественность. Основанием этого является ассиметрия, установленная между мужчиной и женщиной как между субъектом и объектом. «Женщины рассматриваются как символические инструменты, которые, циркулируя, заставляют циркулировать социально значимые знаки, основанные на общественном доверии, производят и воспроизводят капитал, а также, объединяя и поддерживая отношения между агентами, производят и воспроизводят социальный капитал»³¹.

Пьер Бурдье рассказывает, что вхождение женщин в профессиональную жизнь доказало, что домашний труд не признан как настоящая работа, но все равно продолжал навязываться женщинам как очевидное, незамечаемый или отрицаемый. Однако, женщинам все равно продолжают отказывать в профессиональных амбициях. Например, то достижение, которое естественным образом признавалось за мужчиной, по отношению к женщине воспринимается с иронией, моментально получает статус нереального. Даже если женщина занимает властную позицию, она будет подозреваться в тайных интригах или в источнике мужского покровительства. Женщины также рассматриваются как средство обмена, позволяющий мужчинам накапливать социальный и символический капитал с помощью брака. В силу этого, по мнению автора, женщины ассоциируются с такими понятиями как «казаться», «нравиться», «привлекать взгляды». Им внушается необходимость быть соблазнительными. Это прослеживается даже тогда, когда женщинам доверяют работу по демонстрации и представлению, встречи и приемы, а также проведение семейных ритуалов. Эти действия соответствуют роли, которая чаще всего приписывается женщинам, которые превращают экономический капитал в символический. В результате все обстоит так, как будто символические блага создают женскую видимость освобождения, но лишь для того, чтобы добиться от них активного подчинения и участия. Попавшись «на удочку» желания походить на доминируемых , женщины из мелкой буржуазии тем самым лишь усиливают существующую символическую власть.

Следующую главу  автор назвал «Страсть назначения»; в начале мы видим мысль Бурдье о том, что изучаю господство, в данном случае мужское, мы лишь способствуем его усилению, но эта гипотеза не всегда срабатывает. Решение проблемы мужского господства автор видит в том, что нужно пойти на риск и объяснить обществу актуальное положение женщин, показать их такими, какие они есть, рассказать о том, как женская часть общества сама невольно способствует воспроизводству своего подчиненного положения. Лишь коллективное действие, направленное на организацию символической борьбы, сможет внести разлад в данную ситуацию. «Символическая борьба управляет миром»³², а мужское господство, безусловно, является своеобразной парадигмой.

«Предварительным  условием освобождения женщин является настоящий коллективный контроль за социальными механизмами господства…»³³.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

В своем подходе  Пьер Бурдье отходит от крайних структуралистского и феноменологического подходов к изучению социальной реальности. Бурдье вводит понятие «габитус». Содержание этого понятия связано с обширным философским контекстом. Индивид здесь понимается как социальный агент, реализующий в своей личной практике программу данного общества в зависимости от того положения, которое он в обществе занимает. Индивид некоторым образом и есть общество.

Целью данной курсовой работы выступал анализ понимания общества в социологии Бурдье. В ходе выполнения курсовой работы были решены все поставленные задачи, рассмотрены все основные социологические теории Пьера Бурдье, а также одна из его основных работ, ставшая классикой социологического эссе – «Мужское господство». 

Социология  рассматриваемого автора по прежнему актуальна благодаря своему современному подходу и интересным идеям, объясняющим  многие социальные проблемы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список  используемых источников

Bourdieu P. (avec Loïc J.D. Wacquant). Réponses. Paris: Seuil, 1992. P. 78.

Bourdieu P. Choses dites. Paris: Minuit, 1987. P. 19.

Bourdieu P., Passeron J.-C. La Reproduction. Paris: Minuit, 1971. P. 50.

Бурдье П. Мужское  господство. Пер. с фр. Марковой Ю.В. / Социальное пространство: поля и практики. М.: Институт экспериментальной социологии, СПб. Алетейя, 2005.

Бурдье П.. Начала. / Пер. с фр. Н. А. Шматко. — М: Socio-Logos, 1994. С.113.

Денисова, А. А. Сексизм // Словарь гендерных терминов. М.: Информация XXI век, 2002. 25 с.