Социология — наука об обществе

 

Преодоление этих опасностей разделения труда возможно благодаря  постоянной дисциплине, функции управления и соответствующей ей исполнительской  функции. Управление - это социальная функция, назначение которой состоит в сдерживании и предупреждении <фатальной склонности к основательному рассеиванию идей, чувств и интересов...> [там же, 605-606]. В противовес Гоббсу, Локку и Руссо Конт видит в управлении не некую добавочную, искусственную силу, призванную следить за соблюдением людьми общественного договора и порядка, а естественную, необходимую функцию, развившуюся самопроизвольно, вместе с самим обществом. Материальная, интеллектуальная и моральная субординация неразрывно связана с разделением труда; она требует, помимо подчинения, веры либо в способности, либо в честность управляющих. <Нормальное> правительство - то, которое, обеспечивая социальную сплоченность, в минимальной степени опирается на материальную силу и в максимальной - на убеждение, согласие, общественное мнение. Субординация подчиняется закону, согласно которому частные виды деятельности осуществляются под руководством более общих видов деятельности. Управление - самая общая из функций, и, таким образом, все остальные социальные функции подчиняются ей.

 

Конт утверждает естественный, вечный и неустранимый характер социальной иерархии и, соответственно, противоестественный  характер идеи социального равенства. Деление общества на классы вытекает из основного и необходимого разделения управленческой и исполнительской функций. Конт обозначает классы по-разному, но суть их сводится прежде всего к тому, что они составляют две наиболее общие категории: руководителей и исполнителей. В современном обществе две наиболее значительные категории - это патрициат и пролетариат. Внутри них в свою очередь различаются более мелкие социальные группы. Так, патрициат делится на банкиров, управляющих капиталами, и предпринимателей, непосредственно управляющих работами. Предприниматели в свою очередь делятся на промышленных и сельскохозяйственных. Пролетариат также внутренне дифференцирован, хотя, признавая это, Конт склонен подчеркивать его единство и однородность.

 

Конт чрезвычайно озабочен <печальной судьбой трудящегося  класса>, которого угнетают и грабят высшие слои. Его произведения полны теплых и проникновеных слов о пролетариате, о его <возвышенных взглядах и благородных чувствах>. Пролетариев и женщин он считает естественными союзниками позитивизма (как и позитивистские философы, они стоят на <общей точке зрения>) и стремится практически осуществить этот союз. В проектируемом обществе будущего пролетариат почитает патриция; он уже не раб, а служащий, и его зарплата становится жалованьем.

 

Будучи противником  разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную, Конт вместе с тем резко разделяет власть на духовную и мирскую. Это разделение реально и благотворно для общества, при условии безоговорочного превосходства духовной власти над мирской. В средневековой Европе духовная власть принадлежала священникам, а мирская - военным. После Французской революции произошло полное поглощение духовной власти властью мирской, которая перешла к политикам и юристам. В современную эпоху вместе с торжеством позитивизма мирская власть переходит к <индустриалам>, а духовная - к <ученым> (<философам>, <социологам>), которых Конт считал новыми <духовными владыками>, новым <жречеством>, вначале в фигуральном, а затем в буквальном смысле. Функции этой категории, становящейся своего рода кастой, в обществе, где восторжествует позитивизм, чрезвычайно сложны и многообразны. Они не только советуют, освящают, регулируют, распределяют по классам, судят, но и, будучи священниками нового культа, следят за мыслями, поступками, чтением и даже за воспроизводством потомства.

 

Среди различных систем социальных институтов или сфер социальной жизни Конт особое значение придает  религии и морали. Эти две социальные сферы окрашивают и пронизывают  все остальные: науку, экономику, политику, право и т. д. Социальный вопрос для него прежде всего не экономический и не политический по своей сути, а морально-религиозный. Движущая сила деятельности - не интеллект, а чувство; чувство же в свою очередь приводится в движение моралью и религией. Вот почему в <Системе позитивной политики> социология растворяется в этих двух сферах. С помощью <субъективного> метода разработка морали сливается с построением социологии; все науки служат лишь подготовительной ступенью для морали, которая трактуется как своего рода седьмая наука, находящаяся на вершине иерархии наук [9, 438; 10, 49; 8, 231]. Характерное отождествление фаталистски толкуемого социального закона и повелительной моральной нормы хорошо видно в любопытном тезисе Конта, согласно которому социология должна стремиться <постоянно представлять как неизбежное то, что проявляется сначала как обязательное, и наоборот> [2, 491-492].

 

Одновременно социология становится средством учреждения Религии  Человечества. По Конту, в противовес протестантам и деистам, которые  атаковали религию именем Бога, позитивисты <должны окончательно упразднить Бога именем религии>.

 

Религиозно-нравственное начало пронизывает у Конта и  такой институт, как собственность. Он был сторонником частной собственности  и права наследования имущества. Но вместе с тем он постоянно подчеркивал <социальную природу собственности> и ответственность собственника перед обществом за то, как он ею распоряжается.

 

В принципе структура  общества, изучаемая социальной статикой, по Конту, радикально не изменяется. Она  может лишь испытывать болезненные потрясения в <критические> периоды, но затем вновь восстанавливается благодаря прогрессу. Ведь согласно одной из его формул, <прогресс есть развитие порядка>.

 

8. Социальная динамика

 

Социальная динамика - это теория прогресса. Понятие прогресса характерно только для человеческих обществ, составляет их специфику и позволяет отделить социологию от биологии. Прогресс здесь возможен благодаря тому, что, в отличие от обществ животных, одни поколения могут передавать другим накопленные материальные и духовные богатства. Вследствие неразличения общества и человечества и включения социологии в <позитивную теорию человеческой природы> теория прогресса Конта в основе своей является антропологической. Социальный прогресс в конечном счете проистекает из врожденного инстинкта, заставляющего человека <непрерывно улучшать во всех отношениях любое условие своего существования>, развивать <в целом свою физическую, моральную и интеллектуальную жизнь...> [там же, 364].

 

Конт оговаривается, что  прогресс не равнозначен безграничному росту счастья и человеческого совершенства, отмечая, что последнее понятие лучше заменить понятием <развития>. Социальная динамика лишена оптимизма, так как она признает возможность и даже необходимость отклонений. В истории <органические> периоды чередуются с <критическими>, когда преемственность нарушается. И тем не менее, социальное развитие в целом у Конта изображается как совершенствование, улучшение, прогресс.

 

Конт постоянно подчеркивает непрерывный и преемственный  характер прогресса. Подобно тому как социальная статика выявляет солидарность в пространстве, социальная динамика выявляет солидарность во времени. Социальная динамика рассматривает каждое последовательное состояние общества как результат предыдущего и необходимый источник будущего, так как, согласно аксиоме Лейбница, <настоящее беременно будущим> [там же, 336].

 

Следуя взглядам традиционалистов, Конт постоянно подчеркивает преемственность  поколений и колоссальное влияние  всех предыдущих поколений на последующее развитие. В <Позитивистском катехизисе> он утверждает: <Живые всегда, и все более и более, управляются умершими: таков фундаментальный закон человеческого порядках>. С этим утверждением перекликается его тезис о том, что человечество в гораздо большей степени состоит из мертвых, чем из живых, и социальная связь нарушается в случае <бунта живых против мертвых>.

 

Главный закон социального  прогресса у Конта - это закон  трех стадий. Все общества раньше или  позже проходят в своем развитии теологическую, метафизическую и позитивную стадии.

 

В теологическую эпоху  люди верят сначала в фетиши (фетишистский период); затем - в богов (период политеизма); наконец - в единого Бога (период монотеизма). Основным мирским занятием являются завоевательные войны. Соответственно, духовная власть принадлежит священникам, мирская - военным.

 

В метафизическую эпоху  люди обладают правом свободной дискуссии  и основываются только на индивидуальных оценках. Духовная власть, принадлежащая  метафизикам и литераторам, поглощена  мирской, принадлежащей законодателям и адвокатам. Значение военной деятельности сохраняется, но она становится преимущественно оборонительной.

 

Наконец, в позитивную эпоху духовное управление осуществляется <учеными>, мирское - <индустриалами>. Основным видом деятельности становится индустрия, которая носит мирный характер.

 

По Кошу, позитивная стадия в развитии человечества должна была начаться сразу после Великой  Французской революции, но Революция  осуществила лишь разрушительную задачу и уклонилась от нормального пути. В известном смысле она еще продолжается. С духовной точки зрения позитивная стадия начинается с <Курса позитивной философии>. Сначала Конт избегал указания точной даты начала позитивной фазы в мирском, или политическом, аспекте. Но в <Системе позитивной политики> он ее указывает: это 1860 - 1865 гг.

 

Чтобы эволюция человечества пришла к Земле Обетованной (позитивному  состоянию), необходимо осуществить  два ряда реформ. Первые должны быть теоретическими; их цель - создать твердые  и общепринятые мнения; их начало положено <Курсом>. Другие реформы - практические, политические. Они восстановят прекрасную социальную организацию средневековья; отделят духовную власть от мирской, доверив первую ученым, вторую - <индустриалам>, заменят равенство иерархией, а национальный суверенитет - всеобщим централизованным управлением компетентных людей.

 

Позитивный, высший этап у Конта констатируется и предсказывается  как неизбежный, но дальнейшая его  судьба характеризуется довольно туманно. Он считает, что пройдет <еще много веков, прежде чем подлинное Великое Существо (т. е. Человечество. - А. Г.) должно будет заняться своим собственным упадком...> [10, 73]. Таким образом, у Конта, как и у Маркса, находящийся впереди человечества золотой век, одновременно неизбежный и желанный, означает либо нечто смутное, либо конец истории, либо новый цикл развития, который начинается с новой <теологической> стадии.

 

Таким образом, от наблюдения реально существовавших и существующих этапов социальной эволюции Конт переходит  к характеристике того, какой она необходимо будет и должна быть. Социальная динамика завершается пророчествами, практическими рекомендациями и утопическими проектами.

 

9. От науки - к утопическому  проектированию

 

Подобно многим другим социальным мыслителям XIX в. Конт любил пророчествовать, и эта любовь естественным образом вытекала из фаталистской интерпретации социальных законов. Сегодня одни его предсказания выглядят наивными и смешными, другие - основательными и провидческими. Не подтвердилась основополагающая вера Конта в то, что разработанная им вплоть до ритуальных деталей Религия Человечества станет религией человечества. Социальный режим, который он одновременно предсказывает и предлагает - социократия, - основан на строгой иерархии, субординации, точном исполнении предписанных функций. Подобные общества, небольшие по размеру (будущие государства по размерам не должны превосходить Швейцарию или Бельгию) и подчиненные единой церкви или Великому Существу (человечеству), представляют собой нечто среднее между фаланстером Фурье и монастырем.

 

Не подтвердились такие  предсказания Конта, как союз пролетариата и женщин, с одной стороны, и  позитивизма - с другой; исчезновение средних классов; семейно-домашняя роль женщины и т. д.

 

Вместе с тем проблема единства человечества, которую так энергично выражал Конт, и сегодня, в эпоху политических, межнациональных и межконфессиональных распрей, остается в высшей степени актуальной. И хотя до общечеловеческого единства далеко, деятельность многочисленных всемирных и международных организаций свидетельствует о том, что мировое сообщество - не фикция. Конт был убежденным и активным сторонником мира, и межнационального, и межклассового. Наряду с Бернарденом де Сен-Пьером он первым отстаивал идею <европейского дома>; наряду с Сен-Симоном он был одним из провозвестников наступления эры индустриализма; он предсказывал процесс деколонизации и т. д.

 

Пророчества у Конта  незаметно перерастали в утопическое  проектирование, и сам он, осознавая  его в качестве такового, применял слово <утопия> к своим проектам [8, 275]. С предложениями об их осуществлении он обращается по самым различным и порой неожиданным адресам: и к пролетариату3, и к царю Николаю I, и к великому визирю Османской империи, стороннику европейской цивилизации Решид-паше, и к руководителям Ордена иезуитов. По-видимому, Конт считал утопии не только необходимыми для социальной практики (вследствие того, что они затрагивают не <ум>, а <сердце>), но и осуществимыми в действительности.

 

Конт вышел из сен-симонистской школы и в известном смысле оставался сен-симонистом всю жизнь. Многое сближало его с социалистами, последователями Сен-Симона: Б. П. Анфантеном, С.-А. Базаром и др. Однако были и существенные различия между контизмом, с одной стороны, и социализмом и коммунизмом - с другой. Сам Конт усиленно подчеркивал свое несогласие с этими учениями. Он был решительным противником обобществления собственности и политических революций. Главное преимущество позитивизма перед социализмом он видел в том, что позитивизм исходит из необходимости духовного, нравственного обновления общества, а социализм стремится <осуществить мирскую реорганизацию независимо от духовной, т. е. построить общественное здание без интеллектуальных и моральных оснований> [7, 169]. Несмотря на собственные, иногда весьма энергичные высказывания, принижающие роль индивида, его прав и свобод, Конт не согласен с коммунистами в их стремлении подавить всякую индивидуальность [там же, 158]. Он также против других идей, отстаиваемых социалистами и коммунистами: идеи равенства, ликвидации иерархии, основанной на различиях в способностях, и замены их <инертной и безответственной коллективностью>; отмены права наследования; ликвидации брака и семьи, за что выступали сен-симонисты.