Автор работы: Пользователь скрыл имя, 22 Декабря 2012 в 16:59, реферат
П.А. Сорокин определял социальную стратификацию как «дифференциацию некой данной совокупности людей (населения) на классы в иерархическом ранге. Она находит выражение в существовании высших и низших
слоев. Ее основа и сущность — в неравномерном распределении прав и привилегий, ответственности и обязанности, наличии или отсутствии социальных ценностей, власти и влияния среди членов того или иного сообщества» (Сорокин 1992а: 302–303). При этом он подчеркивал, что «конкретные формы социальной стратификации разнообразны и многочисленны»,
ПРИДНЕСТРОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМ.Т.Г.ШЕВЧЕНКО
Кафедра «Кафедра теории и методологии социологии»
Реферат
по предмету «Общая социология»
на тему «СТРАТИФИКАЦИОННАЯ ТЕОРИЯ П.А. СОРОКИНА
И КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ МОДЕЛЬ ЭТНОСОЦИАЛЬНОЙ
СТРАТИФИКАЦИИ»
Тирасполь 2012г.
В статье разрабатывается концептуальная модель этносоциальной
стратификации, которая, с точки зрения автора, вопреки распространенному мнению, не противоречит стратификационной теории П.А. Сорокина, а дополняет ее. Исходя из авторского анализа основных подходов
к определению социальной стратификации, сформировавшихся в зарубежной и отечественной социологии (структурно-институциональная, процессуальная и аксиологическая концепции), в статье предлагается оригинальная дефиниция этносоциальной стратификации общества, рас-
сматриваются ее сущностные и функциональные характеристики.
Одним из самых выдающихся достижений социологического наследия
великого русско-американского социолога П.А. Сорокина по праву считается теория социальной стратификации. Начав работать над этой проблемой
еще в российский период своего творчества, особенно в таких трудах, как
«Проблема социального равенства» (1917) и «Система социологии» (1922),
П.А. Сорокин развивает идеи о социальной стратификации общества в но-
ваторской по своему жанру публикации «Социальная мобильность» (1927)
уже после окончательного переезда в США. Дальнейшие многочисленные
его научные публикации лишь уточняют и дополняют сформулированную
именно в этот период стратификационную концепцию.
П.А. Сорокин определял
социальную стратификацию как «
слоев. Ее основа и сущность
— в неравномерном
хотя в качестве основных ее типов выделял экономическое, политическое и
профессиональное расслоение общества. При этом в более ранних своих
работах, посвященных проблемам социального равенства, П.А. Сорокин
отмечал: «…так называемое “национальное” неравенство (понимаемое прежде всего как этническое — Р. Г.) есть лишь частная форма общего социального неравенства», исходя из утверждения, что «национальности как единого социального элемента нет, как нет и специально национальной связи»
(Сорокин 1992б: 248–249). Таким
образом, П.А. Сорокин считал, что
национального (этнического)
«разлагается на иные более простые ограничения» социального порядка.
Вместе с тем Сорокин
признавал существование
из этого — право этих групп бороться за уравнивание в социальных правах,
оговариваясь только по поводу того, что «…как только национальный принцип становится средством угнетения одной группой других групп, мы поворачиваемся к нему спиной, памятуя, что высшая ценность — равноправная
человеческая личность» (Сорокин 1992б: 252).
С конца 80-х гг. ХХ столетия, вслед за «реабилитацией» так называемых
западных социологических концепций, в российской науке возрождается интерес к стратификационной теории П.А. Сорокина и его последователей (К.
Дэвис, У. Мур, Т. Парсонс и др.). Одновременно начинается изучение этнического аспекта социальной стратификации как в теоретическом смысле, так
и с позиций осмысления конкретных форм ее проявления на всем постсоветском пространстве. Анализ исследования феномена этнической стратификации за последнее постперестроечное десятилетие приводит нас к выводу о
том, что слабая теоретическая разработанность этой проблемы в отечествен-
ной науке вызвана главным образом двумя группами причин. Во-первых, как
известно, сам стратификационный подход к анализу социальной структуры,
введенный в научный оборот
и разработанный П.А. Сорокиным
и его последователями, долгое время
находился в нашей стране под
запретом как «лженаучная теория»
и получил академическое
с конца 1980-х гг., в связи с освобождением отечественного научного социологического пространства от идеологических догм и клише советской эпохи.
Во-вторых, объективное теоретическое и эмпирическое изучение этносоциальной стратификации долгое время (вплоть до конца 1980-х гг.) не могло осуществляться в отечественной науке еще и потому, что исследование
этнонациональных отношений находилось под жестким партийно-политическим контролем, а главной задачей специалистов-этнологов было, в основном, лишь комментирование и «научное подтверждение» официальных
документов по национальному вопросу. Центральной проблемой большинства работ по национальным процессам оставалось, как отмечали руководители социологической науки, «…сближение социальных характеристик
различных этнических общностей» (Иванов 1989: 52). Поэтому смысл этносоциальной стратификации, наличие которой в многонациональной
стране было бесспорным, исследовался в советской обществоведческой
науке без применения самого термина, в рамках изучения «неравномерного социально-экономического развития народов», «социально-культурных
различий и их стирания», «проблем формирования новой исторической
общности — советского народа» и т. д.
Всплеск этнонациональной активности населения в большинстве регионов Советского Союза, начавшийся с конца 1980-х гг., вновь поставил
перед наукой и практикой проблему этнической стратификации, которая в
сложившихся политических условиях стала своеобразной социальной основой стремительно развивающейся межэтнической конфликтности. Стало очевидным, что именно этносоциальная стратификация, в результате
общественного осознания многообразных различий в уровне демографического развития, преимущественных сфер занятости, уровня образования, представленности во властных структурах и т. д. различных этнических групп является главной причиной этноконфликтогенности в отдельных регионах и во всей стране в целом.
Уже в течение последнего десятилетия теоретические исследования проблем этносоциальной стратификации в российской обществоведческой науке привели к формированию нескольких направлений при определении ее
сущности. Однако каждое из этих направлений отличается от других только
набором стратификационных признаков и придаваемым им доминирующим
значением. Например, сыктывкарский исследователь В.И. Ильин в качестве
главного статусного индикатора выделяет безопасность и стабильность физического существования представителей этнических групп, уровень жизни, престиж, перспективы социальной мобильности, объем власти, место в
общественном разделении труда. Соответственно, при наличии этносоциальной стратификации индивиды, принадлежащие к тому или иному этно-
полю, оказываются в
именно «в силу своей этнической принадлежности» (Ильин 1996: 279). Социологи из Санкт-Петербурга А.О. Бороноев и Н.Г. Скворцов основными и
главными факторами этнической стратификации считают количество общественного богатства, власти и престижа (Бороноев 2000: 165). Уфимский
профессор Дж. М. Гилязитдинов называет ведущими признаками этнической стратификации «…показатели национально-культурного развития и
другие этнические характеристики» (Гилязитдинов 1996: 71–74), не раскрывая при этом смысл этих характеристик.
В 1990-е гг. среди отечественных специалистов завязалась своеобразная
дискуссия о соотношении этнической стратификации как одного из важнейших показателей общественного развития и социальной стратификации
в целом. Одна группа авторов считает, что этническая стратификация является лишь одной из форм проявления социального расслоения. Другие специалисты (например, А.А. Празаускас) выделяют этническую стратификацию наряду с политической, культурной и узкосоциальной в отдельную группу общественных различий (Национальная политика России 1997:390).
Наконец, третья группа исследователей, подчеркивая, что этническая стратификация тесно связана с уровнем экономического, социального и политического развития, считают, что рассматриваемое явление объективно выделяется в самостоятельный феномен общественного развития, имеющий как
детерминирующие факторы, так
и специфические тенденции
Наш анализ теоретических проблем этнической стратификации также
подтверждает вывод о том, что она является самостоятельным процессом
социального развития и не может быть сведена к различиям в уровнях экономического, социального, политического развития различных народов. Подчеркивая именно процессуальные, динамические характеристики, а не статусные показатели этносоциальной стратификации, мы считаем, что она
определяется взаимодействием двух основных групп тенденций социального развития общества. Во-первых, сам этнос является способом социоприродной адаптации определенного населения к условиям какого-либо ландшафта и климата. Например, уже с эпохи зарождения современного типа
цивилизаций существовали народы,
занимающиеся преимущественно земледелием
(ирригационным, «подсечным» и т.
д.). Одновременно зарождались и бурно
развивались социокультурные
скотоводстве. Позднее, с вступлением человечества в индустриально-урбанизационный период, сформировались промышленно-городские этнические
культуры, причем значительная часть народов сохранила в качестве преобладающей формы трудовой занятости аграрное производство. В указанном
смысле своеобразие и различие этносов, а, следовательно, этническая стратификация неизбежна и уже сама по себе сущностна.
С другой стороны, этническая стратификация уже на следующих этапах
эволюции этноса детерминируется факторами, которые задаются объектив-
но-цивилизационными процессами, т. е. явлениями, не зависящими от воли
и сознания личности и групп людей: индустриализация, урбанизация, маркетизация, глобализация и т. д. Естественно, что в силу неравномерности
исторического развития различные этносы отличаются по степени вовлечения в указанные процессы, а, следовательно, по уровню развитости феномена этнической стратификации. Если говорить о современных примерах
подобных различий, достаточно сравнить башкир и русских Башкортостана. Башкиры, по крайней мере в пределах Башкортостана, до сегодняшнего
дня и в расселенческом, и в производственном смысле фактически являются аграрно-деревенской этнонацией. Русские же, в подавляющем своем большинстве занятые в индустриальном производстве и проживающие в городах, представляют собой промышленно-городскую этническую группу.
Во-вторых, значительную группу факторов, задающих этническую стра-тификацию, составляют тенденции социального развития, которые в боль-шей степени зависят от субъективного, самоуправляющего воздействия социума, поддаются социальному регулированию. Это, в первую очередь, различная представленность в органах власти, различный уровень образования,
различная этноязыковая компетентность, различный уровень доступа к другим общественным ресурсам и т. д. Данные факторы, в отличие от первой
группы, имеющей более объективный характер, находятся в прямой зависимости от принципов организации и функционирования социальных институтов, а поэтому более подвержены социальному регулированию и более
конфликтогенны.
Своего рода промежуточной группой социальных различий, формирующих этническую стратификацию, являются социальные показатели национально-культурного развития, т. е. уровень потребления духовных богатств,
степень развитости современных и традиционных типов культуры и искусства, разнообразие и уровень развития традиций, обычаев, обрядов, уровень адаптированности к модернизированным формам культуры, степень
самоидентификации со своим народом и т. д. Несмотря на то, что данная
группа социальных показателей этнической стратификации в значительной
степени находится под влиянием развитости двух вышеприведенных, она
все же обладает относительной самостоятельностью и, что самое главное,
трудно сопоставима и измерима. Так, и в культурологическом, и в цивилизационном смысле невозможно сравнивать, что выше по своему художественному уровню: резьба по кости северных народов или картины итальянских