Стратификационная теория П.А. сорокина и концептуальная модель этносоциальной стратификации

художников эпохи Возрождения. В то же время нельзя говорить и  о том, что

человек какой-то этнической группы, не владеющий языком своего народа,

по уровню развития и выраженности национального самосознания всегда

ниже, чем его соплеменник, хорошо говорящий на родном языке.

Проведенный нами анализ функционального  значения социальной стратификации  в отечественной и зарубежной социологии позволил выделить

три основных типа дефиниций. Во-первых, это структурно-институциональный  подход, при котором стратификация  рассматривается либо как структурированное (Гидденс 1999: 154; Асп 2000), либо как институциональное

(Дэвис 1992: 198) неравенство  между различными социальными  стратами.

Во-вторых, это подход Н. Смелзера, который мы называем процессуальной

концепцией, когда стратификация  рассматривается не просто как ранжирование, а как способы сохранения и  передачи этого ранжирования от одного

поколения к другому (Смелзер 1994: 274). В третьих, выделяется подход,

который условно можно назвать аксиологическим, когда в качестве главного функционального показателя стратификации рассматривается не само

неравенство и даже не способы  его передачи, а социальная оценка этого

неравенства обществом и  отдельным человеком (Парсонс 1992:114). Последний показатель приобретает в современных условиях возрастающее значение в связи с тем, что по мере формирования гражданского общества, раз-

вития процессов демократизации несправедливое неравенство все  больше

воспринимается как негативное, требующее преодоления явление, хотя ранее считалось большей  частью социума неизбежным злом.

Мы исходим из того, что  этносоциальная стратификация — это непрерывно развивающийся процесс, основанный на структурированном и иерархизированном неравенстве этнических групп, способах передачи этого неравенства от одного поколения к другому и его социальной оценки индивидом и обществом в целом. Статусными индикаторами на всех этапах

процесса этносоциальной стратификации выступают различные факторы,

в том числе такие, как место в общественном разделении труда, доход,

уровень жизни, демографические  показатели, перспективы социального

роста, доступ к власти, а  также характеристики физического  существования этнических групп. Таким  образом, этносоциальная стратификация,

на наш взгляд, представляет собой прежде всего процесс эволюции этнического неравенства, а не только это неравенство как таковое.

Из приведенного нами определения  хорошо видно, что мы подчеркиваем

в первую очередь динамические, процессуальные характеристики этносоциальной стратификации, т. к. даже структурированное неравенство этнических групп относительно достижения тех или иных социальных параметров не может быть постоянным, оно непрерывно эволюционирует, в какой-

то части выравнивается, а в какой-то усугубляется. Эволюция эта происходит

как под влиянием объективно развивающихся социальных процессов (урбанизация, глобализация и т. д.), так и под воздействием общества как саморегулирующейся системы.

При этом мы считаем, что этническая стратификация имплицитно включает в себя не только этническую иерархию, но и способы воспроизведения

этого неравенства, передачи его от одного поколения к другому, а также его

восприятие обществом, социальную оценку рассматриваемых этнических

различий. Именно осознание, оценка социальной роли неравенства  этнических групп в степени доступа  к тем или иным социальным ресурсам при-

обретает в системе  этнической стратификации на современном  этапе ключевое значение, т. к. является доминирующим фактором потенциальной

конфликтности. Как справедливо  подчеркивают зарубежные конфликтологи Р. Фишер и У. Юри, «…в конечном счете, причиной конфликта является не объективная реальность, а происходящее в головах людей» (Фишер,Юри 1990: 38). Степень выраженности этносоциальной стратификации зависит даже не от масштабов неравенства этнических групп, а от отношения

к этим различиям и от степени  толерантности к их восприятию. В  то же

время, мы считаем, что необходимо отличать этносоциальную стратификацию от этнической. Этническая стратификация задается различием развитости преимущественно собственно этнических показателей народа (куль-

тура, язык, традиции и т. д.) и больше характеризует внутренние для данной

этнической группы различия. Например, в каждом этносе существуют различные по степени усвоения этнической культуры, владения языком и т. д.

группы. Этносоциальная же стратификация формируется главным образом

уровнем социальной развитости того или иного этноса (классовая  структура, преимущественные сферы  занятости, уровень образования  и т. д.) и основывается на неравенстве  в этом смысле между различными этническими

группами, проживающими на одной  территории.

В непосредственной связи  с проблемой оценочного аспекта этносоциальной стратификации находится такой важный ее статусный индикатор,

как безопасность и стабильность физического существования представителей этнических групп (термин В.И. Ильина). В данном случае имеется в

виду, конечно, не угроза физического  уничтожения человека как такового, а

характеристики существования  и гармоничного развития этноса как особого полноценного социального организма. Как известно, формирование и развитие этнической общности предполагает наличие исчерпывающего набора определенных характеристик. Сам набор этих характеристик в современной науке является дискуссионной проблемой. Однако, несмотря на все

различия в определениях этничности примордиалистских, инструменталистских и конструктивистских концепций, по признанию специалистов, хотя

«…среди ученых нет единства в подходе к определению феномена этничности, но есть некоторые характеристики, свойственные для общностей, которые позволяют считать их этническими или говорить о присутствии этничности как таковой». Поэтому, видимо, вполне возможно выделить исчерпывающий набор показателей, характеризующих что тот или иной этнос

находится на достаточном  уровне «безопасности и стабильности» (Тишков

2001: 229). Конечно, в зависимости от концептуальной позиции (примордиализм, инструментализм, конструктивизм) этот набор будет отличаться. Но в

то же время не вызывает сомнений факт наличия характеристик, являющихся

универсальными для признания того, что существованию того или иного этноса угрожает опасность. Это, например, степень этноязыковой и этнокультурной ассимиляции, масштабы утери этнической самоидентификации и т. д.

Однако если исходить из безусловно верного вывода о том, что этнос

представляет собой постоянно  развивающуюся динамическую общность, а

в условиях современной цивилизации  эта динамичность многократно возрастает, нельзя не признать того, что набор идентифицирующих признаков

этничности постоянно  меняется или, во всяком случае, преобразуется с точки зрения иерархии. Как вполне справедливо пишет по этому поводу В.А.

Тишков, на современном этапе  индустриального и постиндустриального производства, новых «…цивилизационных форм в жизни людей, этничности в

ее материализованном  виде как бы становится меньше, а национализма (имеется в виду система взглядов и устремлений) — больше» (Тишков 1997:35).

Таким образом, и набор  индикаторов, определяющих степень «безопасности и стабильности физического существования представителей этнических

групп» в системе этносоциальной стратификации должен будет постоянно

изменяться, как с точки  зрения полноты набора, так и с позиций их иерархического взаимодействия. Очень важную роль в рассмотренном аспекте

играет и фактор самоощущения, самовосприятия пределов допустимой безопасности и стабильности. Например, если представители старшего поколения современных нерусских жителей российских городов (особенно в

национальных регионах), родившиеся и социализировавшиеся в моноэтничной сельской среде, воспринимают утерю родного языка своими деть-

ми как прямую угрозу своей  этничности, то молодежь (т. е. дети этих родителей) считает данный факт не таким значимым, что не мешает им не

только декларировать  свою этничность, но и реально осознавать себя представителями таковой.

Выше уже отмечалось, что  этносоциальная стратификация рассматривается нами прежде всего как процесс, имеющий в значительной степени этническое содержание. В отечественной этнологической литературе из всего

многообразия социально-экономических, социально-культурных и других

процессов этническими процессами принято считать те, которые относятся

к возникновению и изменению (вплоть до полного исчезновения) этнических общностей или их крупных подразделений (Козлов 1999:257). Несмотря на то, что и в русскоязычной, и в зарубежной научной литературе термин

«этнические процессы» вплоть до середины XX в. употреблялся мало и отсутствовала его развернутая типологизация, сами этнические процессы под

различными названиями (ассимиляция, консолидация, аккомодация, интеграция и т. д.) признавались и исследовались. В разработанной позже отечественной концепции этнических процессов стало принято их разделять на

эволюционные и трансформационные. При этом «…эволюционные процессы

выражаются в значительном изменении любого основного признака или

компонента этноса, прежде всего — языка и культуры, но не приводят к

перемене этнического  самосознания <…> к трансформационным этническим признакам относятся такие изменения основных этнических признаков и компонент, которые ведут к перемене этнической принадлежности»

(Козлов 1999:260–261). Нам представляется, что этносоциальная стратификация как процесс относится в большей степени к группе трансформационных процессов, хотя и не может быть отнесена к чисто этническим явлениям.

Нельзя не заметить и того, что в ходе эволюции социальных различий между

этническими группами происходит и некоторая трансформация народов, хотя

к изменению этничности она  не приводит. В противном случае сама этносоциальная стратификация потеряла бы всякий смысл, т. к. она может проявляться только в различиях, в неравенстве различных этнических групп, обладающих соответствующими показателями, в сравнении их друг с другом.

Подводя итоги, необходимо подчеркнуть, что стратификационная концепция П.А. Сорокина, вопреки распространенному мнению, не только не

отрицает существование  модели этносоциальной стратификации в теории,

но и способствует исследованию конкретных ее проявлений в практике развития современных обществ. При этом подход П.А. Сорокина к проблематике этничности, находящийся, по-видимому, между инструменталистской

и конструктивистской концепциями, оставляет возможным исследование

этнической, как и других «конкретных форм социальной стратификации,

которые разнообразны и многочисленны» (Сорокин 1992а: 302).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Литература

Асп Э.К. Введение в социологию. СПб, 2000.

Бороноев А.О., Скворцов Н.Г. Социология этнических отношений // Социология. Учебное пособие / Под ред. Сальникова В.П., Ковалева Г.Д., Степашина С.В.

СПб.: Фонд «Университет», 2000.

Гидденс Э. Социология. М.: Эдиториал УРСС, 1999.

Гилязитдинов Дж. М. Этническая стратификация и проблемы ее оптимизации /

/ Вестник Башкирского  университета. 1996. № 1.

Дэвис К. Ответ М. Тьюмену // Социальная стратификация. М., 1992. Вып. I.

Иванов В.Н. Социология сегодня: опыт и проблемы социологических исследований. М.: Наука, 1989.

Ильин В.И. Государство и  социальная стратификация советского и постсоветского обществ. 1917–1996 гг.: опыт конструктивистско-структуралистского анализа.

Сыктывкар: Сыктывкарский  университет, Институт социологии РАН, 1996.

Козлов В.И. Этнос. Нация. Национализм. Сущность и проблематика. М.: Старый сад, 1999.

Национальная политика России: история и современность. М.: Русский  мир, 1997.

Парсонс Т. Аналитический подход к теории социальной стратификации / Социальная стратификация. М., 1992. Вып. I.

Смелзер Н. Социология / Пер. с англ. М.: Феникс, 1994.

Сорокин П.А. Социальная и  культурная мобильность // Человек. Цивилизация.

Общество. М.: Политиздат, 1992а.

Сорокин П.А. Проблема социального  равенства // Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992б.

Тишков В.А. Очерки теории и политики этничности в России. М.: Русский мир,

1997.

Тишков В.А. Этнология и  политика. Научная публицистика. М.: Наука, 2001.

Фишер Р., Юри У. Путь к согласию или переговоры без поражений. М.: Прогресс, 1990.