Сущность социального неравенства и его причины

способной к самоорганизации и  революционному действию, а во - вторых,

признание в какой-то мере неизбежности и “естественности” такого резкого

неравенства. В результате пришлось бы пересматривать коренным образом  взгляды

на роль и характер классовой  борьбы.

Но элитаристский подход направляется против демократического парламентаризма.

Он вообще по природе своей антидемократичен. Демократия и аксессуары

предполагает правление большинства  и всеобщее равенство людей как

самостоятельных граждан, достаточно организованных  для реализации

собственных целей и интересов. И в силу этого поборники демократизма к любым

попыткам элитарного правления  относятся довольно холодно.

Многочисленные подходы к понятию  можно условно разделить на две  основные

группы- властные и меритократические. В соответствии с первыми, элитой

являются те, кто обладают в данном обществе решающей властью, а в

соответствии со вторыми - те, кто  обладают некими особыми достоинствами  и

личными качествами, независимо от того, располагают ли они властью или  нет.

В последнем случае элита выделяется по талантам и заслугам . Иногда властные

и меритократические подходы условно  обозначают как “линию Лассуэла”  и “линию

Парето”. ( Хотя первый подход может  быть с не меньшим успехом назван “линией

Моска” или “линией Миллса”.)

Одной группой исследователей элита  понимается как слои, обладающие высшими

властными позициями или высшей формальной властью в организациях и

институтах. Другая группа относит  к элите харизматических личностей, бого -

вдохновленных, способных к лидерству, представителей творческого меньшинства.

В свою очередь, властные подходы подразделяются на структурные и

функциональные. Выбирающие более  простой с эмпирической точки  зрения

структурный подход считают элитой круг лиц, занимающих высшие должностные

позиции в рассматриваемых институтах ( министры, директора, военноначальники

)

Те же, кто останавливаются на функциональном подходе, задают себе более

трудную задачу: выделить группы, обладающие реальной властью в принятии

общественно важных решений ( многие представители этих групп, понятно, могут

не занимать сколь - либо видных общественных постов, оставаться в “тени”).

Остановимся коротко на позициях классиков  властного и меритократического

подходов.

4. Социальная мобильность.

Изучение социальной мобильности  было начато П. Сорокиным, опубликовавшим в

1927 году книгу “ Social Mobility , Its Forms and Fluctuation”.

Он писал: “Под социальной мобильностью понимается любой переход индивида или

социального обьекта ( ценности ) т.е. всего того , что создано или

модифицировано человеческой деятельностью, из одной социальной позиции в

другую. Существуют два основных типа социальной мобильности: горизонтальная и

вертикальная. Под горизонтальной социальной мобильностью, или перемещением,

подразумевается переход индивида или социального объекта из одной  социальной

группы в другую, расположенную  на одном и том же уровне. Перемещение  некоего

индивида из баптистской в методистскую религиозную группу, из одного

гражданства в другое, из одной  семьи ( как мужа, так и жены ) в  другую при

разводе или при повторном браке, с одной фабрики на другую, при  сохранении

при этом своего профессионального  статуса - все это примеры горизонтальной

социальной мобильности. Ими же являются перемещения социальных объектов (

радио, автомобиля, моды, идеи коммунизма, теории Дарвина ) в рамках одного

социального пласта, подобно перемещению  из Айовы до Калифорнии или с некоего

места до любого другого. Во всех этих случаях “перемещение” может  происходить

без каких -либо заметных изменений  социального положения индивида или

социального объекта  в вертикальном направлении.

Под вертикальной социальной мобильностью подразумеваются те отношения,

которые возникают при перемещении  индивида или социального объекта  из одного

социального пласта в другой. В  зависимости от направлений перемещений

существует два типа вертикальной мобильности: восходящая и нисходящая, т.е.

социальный подъем и социальный спуск. В соответствии с природой стратификации

есть нисходящие и восходящие течения  экономической, политической и

профессиональной мобильности, не говоря уже о других менее важных типах.

Восходящие течения существуют  в двух основных формах: проникновение  индивида

из нижнего пласта в существующий более высокий пласт; создание такими

индивидами новой группы и проникновение  всей группы в более высокий пласт  на

уровень с уже существующими  группами этого пласта. соответственно и

нисходящие течения так же имеют  две формы: первая заключается в  падении

индивида с более высокой  исходной группы, к которой он ранее  принадлежал;

другая форма проявляется в  деградации социальной группы в целом, в понижении

ее ранга на фоне других групп  или разрушении ее социального единства. В

первом случае падение напоминает нам человека, упавшего с корабля, во втором

- погружение в воду самого  судна со всеми пассажирами  на борту или крушение

корабля, когда он разбивается вдребезги.

Социальная мобильность может  быть двух видов: мобильность как  добровольное

перемещение или циркуляция индивидов  в рамках социальной иерархии; и

мобильность, диктуемая структурными изменениями ( например индустриализацией

и демографическими факторами). При  урбанизации и индустриализации происходит

количественный рост профессий  и соответствующие изменения  требований к

квалификации и профессиональной подготовке. Как следствие индустриализации

наблюдается относительный рост рабочей  силы, занятости в категории “белых

воротничков”, уменьшение абсолютной численности сельскохозяйственных рабочих.

Степень индустриализации фактически коррелирует с уровнем мобильности, так

как ведет к росту числа профессий  высокого статуса и к падению  занятости в

профессиональных категориях низшего  ранга.

Следует отметить, что многие сравнительные  исследования показали: под

влиянием сил изменения в  стратификационных системах. Прежде всего возрастает

социальная дифферентация. Передовая  технология дает толчок возникновению

большого числа новых профессий. Индустриализация приводит в большее

соответствие профессионализм, подготовку и вознаграждение. Иными словами  для

индивидов и групп становится характерной  тенденция к относительно устойчивым

позициям в ранжированной стратификационной  иерархии. В итоге усиливается

социальная мобильность. Уровень  мобильности возрастает в основном в следствие

количественного роста профессий  в середине стратификационной иерархии, т.е.

за счет вынужденной мобильности, хотя активизируется и добровольная, так как

большой вес приобретает ориентация на достижение.

Столь же, если не в большей мере, влияет на уровень и характер мобильности

система общественного устроения. Ученые давно обратили внимание на

качественные различия в этом отношении  между обществами открытого и  закрытого

типа. В открытом обществе нет формальных ограничений мобильности и почти

отсутствуют ненормальные.

Закрытое общество, жесткой структурой препятствующее увеличению мобильности,

тем самым противостоит нестабильности.

Социальную мобильность правильнее было бы назвать обратной стороной той же

проблемы неравенства , ибо, как  отмечал М. Бьютл, “социальное неравенство

усиливается и узаконивается в  процессе социальной мобильности, функцией

которой является отвод в безопасные каналы и сдерживание недовольства.

В закрытом обществе мобильность вверх  ограничена не только количественно, но

и качественно, поэтому индивиды, достигшие  верхов, но не получающие той доли

социальных благ, на которую они  рассчитывали, начинают рассматривать

существующий порядок как помеху к достижению своих законных целей  и стремятся

к радикальным изменениям. Среди  лиц, мобильность которых направлена вниз, в

закрытом обществе часто оказываются  те кто по образованию и способностям

более подготовлен к руководству, чем основная масса населения, - из них и

формируются вожди революционного движения в тот период, когда противоречия

общества приводят к конфликту  в нем классов.

В открытом обществе, где сохранилось  мало барьеров, мешающих продвижению

вверх, те, кто поднимаются вверх, имеют тенденцию отходить от политической

ориентации класса, в который  они перешли. Аналогично выглядит поведение  тех,

кто снижает свое положение. Таким  образом , те кто поднимаются в  высшую

страту, менее консервативны, чем  постоянные члены высшей страты. С  другой

стороны, “сброшенные вниз” являются более левыми, чем стабильные члены  низшей

страты. Следовательно, движение в  целом способствует стабильности и  в то же

время динамизму открытого общества.

     Динамика социальной стратификации в России

9О-е годы ХХ века, по всей  видимости, войдут в историю  России как эпоха трех

революций, или, возможно, трех стадий одной революции, жестко

предопределяющих друг друга. Первая, политическая, завершилась в августе 1991

года; вторая, экономическая, дает первые ощутимые плоды. Однако параллельно  с

ней и обгоняя ее будет набирать ход третья -  социальная революция, которая

станет реальностью очень скоро, но окончательно изменит облик России лишь на

исходе тысячелетия.

Подобная расстановка приоритетов  вполне естественна: политика и экономика -

это злободневные темы, а злобой дня  сегодня является задача "накормить

народ". Нет ничего очевиднее  с точки зрения здравого смысла. Согласно

уверениям некоторых политиков, правительство  может достаточно быстро

осуществить свои декларации: стабилизировать  рынок, укрепить финансовую

систему и сбалансировать госбюджет. Исполнится сон реформаторов: народ  будет

"накормлен" (то есть удовлетворит  критический минимум своих потребностей),

так и не восстав.

Очевидно, однако, что за эту идиллию, по всей вероятности, стране придется

расплачиваться долго и мучительно. Удары топора, которым строят светлое

рыночное завтра, неминуемо чем-то отзовутся в нашей судьбе: будущее  имеет

обыкновение жестоко мстить за легковесность, с которой решаются проблемы

настоящего.

Самым ужасным результатом реформ будет сокрушительный удар по социальной

структуре, унаследованной от советской  эпохи. Эта структура оказалась

настолько стабильной и ударопрочной, что выдержала падение "реального

социализма"Падение властвующей  элиты не привело к сколь-либо серьезным

социальным     конфликтам или катастрофам (о чем предупреждали  некоторые

социологи) не в последнюю очередь  и потому, что наиболее резкое расслоение

осуществлялось в советском  обществе именно по признаку обладания  властью.

Падение партократической элиты было сравнительно мягким, поскольку другие

признаки, расслаивающие общество индустриального типа (доход, обладание

собственностью, образование, профессия, социальный престиж и т.д.) в

советском обществе не были значимыми  в той степени, которая с неиэбежностью

обуславливает жестко конфликтные  отношения социальных страт.

Прочное сцепление разнородных  слоев в советских условиях имело  место не

только благодаря короткой социальной дистанции между ними, но и в  силу такого

явления как определенная взаимоуравновешенность статусов: низкая зарплата и

абсолютное безвластие интеллигента обесценивали его высокий образовательный

ранг и относительную свободу  в глазах рабочего, имевшего, по крайней  мере,

более солидный доход, - что не позволяло  подспудной недоброжелательности

перерасти в открытую ненависть. Напротив, представитель умственного труда

компенсировал свое унижение сознанием  престижности высшего образования  и

интеллектуальной профессии, карьерными перспективами и большей свободой

распоряжения своим рабочим  временем.

Иными словами: материальное положение  не было доминирующим фактором

расслоения, противовесом ему служили  не менее значимые - внеэкономические -

параметры.

Вот этим-то основаниям общественной интеграции сегодня на наших глазах

стремительно приходит конец. Переход  контроля над собственностью от

государства к гражданам грозит пойти по самому худшему варианту: гигантская

часть национального продукта неудержимо поступает уже даже не в распоряжение,

а в легальную собственность  новых и старых экономических  элит, а

непропорционально малая течет  сквозь пальцы большинства населения. Уровень

дохода становится главным параметром стратификации, не сбалансированным

никаким противовесом. Происходит выравнивание статусов по уровню дохода, а

это означает, что на смену высокоинтегрированной, устойчивой социальной

структуре грозит прийти наиболее нестабильная разновидность классового

общества.

Общество такого типа обречено постоянно  балансировать на грани социальной

войны. Чем резче и одномернее социальное расслоение, тем выше заряд