Характеористика и анализ основных теорий власти и влияния

Коллинз и Равен отмечали, что прямых свидетельств в пользу существования власти, требующей уступок, вознаграждающей за подчинение и принуждающей к нему, на удивление мало (Collins & Raven, 1969). Исследователи считают эти процессы настолько очевидными, что не находят даже нужным доказывать их существование. Более того, теория подкрепления (reinforcement theory) и идеи социального обмена (social exchange ideas) столь хорошо известны социальным психологам, что предположить, будто обещанием вознаграждения можно контролировать поведение, значит позволить себе повторить избитую истину. Однако проблема заключается в отсутствии четкого определения понятия «вознаграждение» (или «затраты»), поскольку невозможно воспользоваться для этого каким-либо объективным классом стимулов. Например, кто-то считает вознаграждением деньги, но при определенных условиях предложение денег, воспринятое как взятка, способно вызвать у него резко отрицательную реакцию (Schlenker et al., 1980). Что будет признано вознаграждением, зависит от психологического смысла стимула в определенных условиях (от того, как именно воспринимается объективный стимул), и именно поэтому нередко бывает гораздо легче объяснить потом, почему то или иное вознаграждение удовлетворило человека, чем предсказать заранее, какое вознаграждение удовлетворит его. Те, кто придерживается теории подкрепления, заведомо не способны ошибаться, потому что редко заранее оговаривают, что будет сочтено вознаграждением и почему. Даже в тех случаях, когда вознаграждения и затраты правдоподобно объясняют социальный контроль, они могут не быть точным объяснением. Например, «кондиционирование» вербальных реакций (т. е. увеличение частоты желаемых ответов с помощью «подкрепляющего» одобрительного шума) можно объяснить и по-другому, если предположить, что испытуемые просто догадались, чего ждет от них экспериментатор или что он хочет услышать (Collins & Raven, 1969). Нередко бывает трудно сказать, что является наиболее правдоподобным объяснением происходящего: подкрепление или некий более когнитивный процесс. 
Конечно, это банальность -- утверждать, что в известной мере при определенных условиях один человек, контролируя вознаграждения, может контролировать поведение другого человека. Теории подкрепления и социального обмена объясняют все социальные контакты как контролируемые через вознаграждения (Ng, 1980). Шленкер считает, что в любой ситуации индивидуум действует таким образом, чтобы добиться предпочтительного для него соотношения вознаграждение/затраты (Schlenker, 1980). Подобная генерализация чревата опасностью тавтологии. Ключевой момент заключается в том, что в некоторых ситуациях поведение индивидуума контролируется уступчивостью, превращенной им в инструмент достижения некоторых субъективно значимых целей. В других ситуациях подобный контроль способен вызвать «реактивность» (Brehm, 1966), агрессию или иные ответные действия. Некоторые исследователи полагают, что реактивность и неуступчивость тоже являются примерами максимизации вознаграждения. Понятно, что если все объяснять как максимизацию вознаграждения, то будет возможность предсказать, почему индивидуумы предпочитают добиваться разных вознаграждений разными способами.

То, что угрозы всегда приводят к уступчивости, менее очевидно. Весьма вероятно, что использование принуждающей власти может привести к негативной оценке того, кто ее использует, и к другим негативным реакциям по отношению к нему, в результате чего он может утратить свое влияние (Collins & Raven, 1969; Worchel & Brehm, 1971). Свидетельства в пользу существования референтной власти были рассмотрены в главе 2. Модель реализации референтной власти, снабженная полезными деталями, разработана Коллинзом и Равеном (Collins & Raven, 1969). 
Пример экспертной власти приводят Бохнер и Инско (Bochner & Insko, 1966). Когда испытуемым было сказано, что информация о том, что им нужно спать по ночам значительно меньше, чем они привыкли, исходит от психолога, лауреата Нобелевской премии, это произвело на них гораздо более сильное впечатление, чем тогда, когда ее источником был назван менее престижный и не заслуживающий такого доверия автор. Испытуемым было трудно подвергнуть сомнению компетентность Нобелевского лауреата, поэтому чем более «экстремистской» становилась его позиция, тем активнее они соглашались с ней, и это продолжалось до тех пор, пока «рекомендации» не перешли границу правдоподобия (т. е. до тех пор, пока «лауреат» не посоветовал вообще не спать по ночам).

Московичи пишет о трех разных способах разрешения конфликтов: рациональная демонстрация правильности или неправильности мнения (т. е. предоставление доказательства с использованием согласительных процедур), использование власти для навязывания решения и взаимное влияние во время переговорного процесса (Moscovici, 1985). Информационная власть -- это власть, направленная на изменение мнения людей с использованием вариантов первого метода. Человек предъявляет факты и свидетельства, сами по себе достаточные для того, чтобы мнения изменились. Если это так, то можно ли назвать такую власть настоящим влиянием в том смысле этого слова, какой вкладывают в него теоретики? Она изменяет поведение, но только в контексте ранее установленного набора норм, ценностей и правил. Информация может оказать влияние только тогда, когда уже задействованы остальные процессы влияния. На человека, скорее, влияет не просто информация, а валидная информация, и он всегда может поинтересоваться тем, насколько валидна та или иная информация. Информационная власть всегда должна зависеть от других процессов, которые определяют информацию как валидную или хотя бы намекают на то, что доступна такая информация, которая внутренне валидна (подробнее эти вопросы будут рассмотрены в главе 6). Наиболее известный пример легитимной власти содержится в исследовании подчинения авторитету, выполненном Стэнли Милграмом, и будет рассмотрен в этой же главе, но в другом разделе (Milgram, 1974).

Кайслер и Кайслер (Kiesler & Kiesler, 1969) попытались объединить идеи Фестингера (Festinger, 1953), Келмана (Kelman, 1958) и Френча и Равена (French & Raven, 1959). Они высказали гипотезу, согласно которой трактовки личного принятия человеком групповых норм, принадлежащие этим исследователям, можно совместить, если принять, что легитимная, референтная и экспертная власть увеличивают привлекательность источника и что влияние привлекательности на личное принятие зависит от продолжающихся социальных отношений с источником. Иными словами, они предположили, что членство в позитивной референтной группе может привести к личному принятию ее норм, а не только к уступчивости. Однако более традиционная точка зрения заключается в том, что групповая взаимозависимость и привязанность к другим ведут к уступчивости и что для личного принятия индивидуумом групповых норм более важно сходство других с ним самим и их «достоверность». Экспериментально доказано, что привлекательность других людей для индивидуума связана с «достоверностью» через воспринимаемое им сходство этих нравящихся ему людей с ним самим и доверие к ним.

В общем, исследователи согласны с тем, что уступчивость индивидуума отражает тот факт, что в достижении желаемого результата он зависим от других: если другие контролируют желаемые результаты и индивидуум находится под наблюдением этих «других», уступчивость неизбежна. Привязанность к другим может облегчить принятие непосредственно (если она является выражением идентификации референтной группы) или косвенно (если она влияет на восприятие «достоверности» других); она также увеличивает значимость результатов, контролируемых группой (т. е. чем больше индивидуум привязан к группе, тем выше цена его «изгнания» из нее).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

6. Заключение

В моей работе я рассмотрел различные теории власти и влияния. На настоящий момент существует множество различных подходов к рассмотрению этих понятий как социальных,  экономических и политических феноменов.

Существует огромное количество различных трактовок власти.  И с каждым годом появляются новые и новые определения власти и ракурсы ее рассмотрения. Ученые так и не пришли к единому мнению о сущности власти, именно по этому в настоящее время развивается новая наука - Кратология, которая пытается систематизировать различные учения о власти в единую, взаимосвязанную  концепцию.

Меня, как студента факультета «Социальное управление» более всего интересовала власть в организациях. Как я показал в своей работе, в науке нет единого мнения, какая из форм власти является наиболее предпочтительной. У каждой из форм власти существуют свои плюсы и минусы, а значит, нет и единого рецепта по сочетанию этих форм. Ясно, что для успешного существования организации нельзя придерживать только одной, определенной, формы власти. Нужно употреблять каждую из них в различных ситуациях, и именно от адекватности применения той или иной формы управления во многом зависит успех организации в целом.

Информация, полученная в ходе практической работы, была необходима, чтобы выявить глубинные представления студентов средне-специальных и высших учебных заведений об экономической власти на микро и макро уровне с помощью контент-анализа.  Использование данного метода позволило выявить некоторые глубинные аспекты отношения студенческой молодежи к экономической власти. Проведенный анализ показывает, что существуют как общие качества, приписываемые власти нашими респондентами, так и различия. Общими являются нечеткий и размытый характер власти, отсутствие ярко выраженного субъекта, пассивность. Многие воспринимают ее как выполнение определенных функций, прежде всего стремление богатой власти (или власть предержащих) еще больше обогатиться за счет бедного и неимущего населения. Можно заметить и достаточную инфантильность людей в восприятии и осмыслении таких категорий, как власть и экономика. 

При изучении теорий влияния, была проведена граница между властью и влиянием, рассмотрены конформность, уступчивость и авторитет - понятия, которые, безусловно заслуживают внимания, но на удивление редко становятся предметами как специализированных, так и обобщающих исследований.

В целом можно точно сказать, что студенты имеют лишь отдаленное представления о сущности экономической власти на различных уровнях. К сожалению, подавляющее большинство сопоставляет экономическую власть с деньгами, что является не совсем верным.  К положительным тенденциям можно отнести то, что власть в сознании российской молодежи все менее ассоциируется с криминалитетом и прочими антисоциальными элементами.  Но в целом представления студентов о власти на различных уровнях остаются нечеткими, и не всегда соответствующими действительности. Отчасти это зависти от сложности проблемы, и недостаточной информированности респондентов.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

7. Список использованной литературы:

 

Авторханов А. Технология власти. М., 1992.

Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

Власть. Очерки современной политической философии Запада / Под ред. В. В. Мшвениерадзе. М., 1989.

Герчикова И.Н.  Менеджмент. М., «Юнити», 1997

Карташова Л.В. Никонова Т.В. Организационное поведение М., 2001г.

Курс Экономической Теории, учебник, под ред. Проф. Сидоревича А. В. «ДИС» 1997г.

Литвинюк А. А. Организационное поведение М., «МГУК» 1998г.

Мескон М., Альберт М., Хедоури Ф.. Основы менеджмента. -  М.: «Дело» , 1994 г.

Ноймар А. Президентская власть. Ростов на Дону, 1997.

Панарин А.С. Философия политики. М., 1996.

Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. Л., 1940.

Философия власти / Под ред. В.В. Ильина. М., 1993.

Философский словарь. - М.: Политиздат,  1980 г,

Халипов В.Ф. Введение в науку о власти. М., 1996.

Халипов В.Ф. Власть: Кратологический словарь. М., 1997.

Шестопал Е.Б. Психологический профиль российской политики 1990-х.  М.,2000.

Юрьев А.И. Психология власти. СПб., 1995.

 

 

 

 

 

8. Приложение 1. Контент-анализ -- описание метода

 

Контент-анализ (от англ. contens содержание) -- метод качественно-количественного анализа содержания документов с целью выявления или измерения различных фактов и тенденций, отраженных в этих документах. Особенность контент-анализа состоит в том, что он изучает документы в их социальном контексте. Может использоваться как основной метод исследования (например, контент-анализ текста при исследовании политической направленности газеты), параллельный, т.е. в сочетании с другими методами (напр., в исследовании эффективности функционирования средств массовой информации), вспомогательный или контрольный (напр., при классификации ответов на открытые вопросы анкет).

Не все документы могут стать объектом контент-анализа. Необходимо, чтобы исследуемое содержание позволило задать однозначное правило для надежного фиксирования нужных характеристик (принцип формализации), а также, чтобы интересующие исследователя элементы содержания встречались с достаточной частотой (принцип статистической значимости). Чаще всего в качестве объектов исследования контент-анализа выступают сообщения печати, радио, телевидения, протоколы собраний, письма, приказы, распоряжения и т.д., а также данные свободных интервью и открытые вопросы анкет. Основные направления применения контент-анализа: выявление того, что существовало до текста и что тем или иным образом получило в нем отражение (текст как индикатор определенных сторон изучаемого объекта -- окружающей действительности, автора или адресата); определение того, что существует только в тексте как таковом (различные характеристики формы -- язык, структура, жанр сообщения, ритм и тон речи); выявление того, что будет существовать после текста, т.е. после его восприятия адресатом (оценка различных эффектов воздействия).

В разработке и практическом применении контент-анализа выделяют несколько стадий. После того, как сформулированы тема, задачи и гипотезы исследования, определяются категории анализа -- наиболее общие, ключевые понятия, соответствующие исследовательским задачам. Система категорий играет роль вопросов в анкете и указывает, какие ответы должны быть найдены в тексте. В практике отечественного контент-анализа сложилась довольно устойчивая система категорий -- знак, цели, ценности, тема, герой, автор, жанр и др. Все более широко распространяется контент-анализ сообщений средств массовой информации, основанный на парадигматическом подходе, в соответствии с которым изучаемые признаки текстов (содержание проблемы, причины ее возникновения, проблемообразующий субъект, степень напряженности проблемы, пути ее решения и др.) рассматриваются как определенным образом организованная структура.