Конституционное право РФ

2.2 Особенности правотворческой деятельности судов

Судебную систему Российской Федерации в соответствии со ст. 4 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. «О судебной системе Российской Федерации» (с последующими изменениями и дополнениями)[4] составляют федеральные суды, к которым относятся Конституционный Суд РФ, суды общей юрисдикции, арбитражные суды и суды субъектов Российской Федерации, включающие в себя конституционные (уставные) суды субъектов федерации и мировых судей.

Проблема судебного правотворчества для Российской Федерации не является новой, однако подходы к ней в последнее время изменились достаточно радикально. В отечественной теории права долгие годы превалировала точка зрения, согласно которой суды могли осуществлять лишь официальное толкование закона, не создавая новых норм, поскольку они не наделены действующим законодательством нормотворческой функцией и являются по своей природе органами правоприменительными, а создание норм согласно классическим канонам теории разделения властей, лежащей в основе государственного устройства РФ, остается прерогативой законодательных органов. Вместе с тем никто не отрицает права органов исполнительной власти издавать нормативные акты, несмотря на то, что это также противоречит данной теории.

Общеобязательным (нормативным) характером обладают и такие акты органов судебной власти, как решения Конституционного Суда РФ, постановления пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, подлежащие соблюдению всеми субъектами права.

Конституционный Суд Российской Федерации

Особое значение решений Конституционного Суда РФ обусловлено, с одной стороны, его специфическими по сравнению с судами общей юрисдикции и арбитражными судами правомочиями, ограниченными решением исключительно вопросов права, а с другой - характером юридических последствий, определенных непосредственно в Конституции РФ, согласно которой акты или их отдельные положения, признанные судом неконституционными, утрачивают силу, а не соответствующие Конституции международные договоры не подлежат введению в действие и применению. Более того, признание нормативного акта или договора либо отдельных их положений не соответствующими Конституции является, согласно ст. 87 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»[5], является основанием отмены в установленном порядке положений других нормативных актов, основанных на нормативном акте или договоре, признанном неконституционным, либо воспроизводящих его или содержащих такие же положения, какие были предметом обращения. Положения этих нормативных актов и договоров не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами. Прекращение действия нормативного акта, в свою очередь, влечет возникновение, изменение либо прекращение правоотношений для неопределенного круга лиц, то есть вызывает последствия, аналогичные последствиям принятия закона или иного правового акта. Суд, отменяя действие актов либо их отдельных положений, фактически осуществляет нормотворческую деятельность в рамках своих «негативных законодательных полномочий», установленных Конституцией. В силу положений ст. 6 и 79 Закона «О Конституционном Суде РФ» решения Суда обязательны для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений на всей территории страны. В соответствии со ст. 78 Закона постановления и заключения Конституционного Суда, как и иные нормативные акты, принимаемые органами государственной власти, подлежат незамедлительному опубликованию в официальных изданиях. Данное положение аналогично требованию, предъявляемому ч. 3 ст. 15 Конституции РФ к нормативным актам. Таким образом, заявления отдельных ученых о том, что постановления Конституционного Суда РФ являются исключительно интерпретационными актами (актами толкования) и, следовательно, не содержащими норм права, представляются не вполне убедительными, и, напротив, совершенно логичен вывод о том, что решения Суда, признающие те или иные положения правовых актов неконституционными, обладая всеми признаками нормативного акта, таковыми в действительности и являются.

Суды общей юрисдикции и арбитражные суды

Возможность судебных органов самостоятельно создавать правила, пригодные для регулирования споров, заложена в действующем законодательстве. Ст. 11 Гражданского процессуального кодекса РФ гласит: «В случае отсутствия закона, регулирующего спорное отношение, суд применяет закон, регулирующий сходные отношения, а при отсутствии такого закона суд исходит из общих начал и смысла советского законодательства”.[6] Аналогичное положение содержится и в Арбитражном  процессуальном кодексе РФ.[7]

Из этого следует, что суд при отсутствии надлежащей нормы должен в основу решения положить правило, выведенное самим судом из общих начал и смысла законов, то есть фактически создать правило, пригодное, по мнению судьи, для регулирования спорного правоотношения. Судья в подобных случаях руководствуется, прежде всего, сложившейся судебной практикой или, точнее, правилами, которые применялись судами ранее при рассмотрении аналогичных дел. Лишь при отсутствии такой практики судья самостоятельно формулирует соответствующее правило, позволяющее разрешить спор.

Степень устойчивости правопорядка любого государства во многом зависит от соблюдения принципа единообразия судебной практики. Игнорирование судом правил, созданных им самим, ставит под сомнение законность вынесенных решений, в основу которых это правило было положено. С другой стороны, при подтверждении судом высшей инстанции правильности принятого решения либо при использовании вышестоящим судом при рассмотрении аналогичного дела правила, созданного судом низшей инстанции, авторитет этого правила усиливается и оно становится образцом разрешения таких дел в нижестоящих судах. В таких обстоятельствах любой судья при вынесении решения обязан руководствоваться правилами, выработанными практикой.

Требование о необходимости единообразия при рассмотрении дел судами нашло отражение и в Конституции РФ, согласно которой на Верховный Суд и Высший Арбитражный Суд возложены функции осуществления судебного надзора за деятельностью нижестоящих судов и дачи разъяснений по вопросам судебной практики. Такого рода разъяснения обычно оформляются как постановления пленумов. Данные разъяснения носят юридически обязательный характер, и суды в своей практике используют их наряду с законом в качестве оснований для принятия решений.

Вопрос нормативности постановлений уже давно обсуждается, но этим не исчерпывается проблема нормотворчества судебных органов. В частности, судам общей юрисдикции подведомственны дела о признании недействительными нормативных актов, не соответствующих закону. Однако действие правовой нормы не может быть прекращено правоприменительным актом (решением суда). Следовательно, данные решения содержат в себе нормы права, в связи с чем, совершенно логично отнести их к категории источников права.

Рассматривая проблему судебного нормотворчества, следует обратить внимание и на такую категорию актов, как письма Высшего Арбитражного Суда РФ, вопросы юридической силы которых в литературе практически не исследовались. Вместе с тем такие письма, применяемые в арбитражной практике, представляют особый интерес. Условно можно все письма разделить на два вида. К первому относятся информационные письма, разъясняющие отдельные положения законодательства. По существу, они могли бы выступать лишь в качестве актов толкования, но на практике в некоторые из них включаются новые правила, не содержащиеся в разъясняемой норме. К другому виду писем относятся письма с обзорами практики рассмотрения споров по отдельным категориям дел. В чем заключается цель, преследуемая Высшим Арбитражным Судом при издании таких писем? Очевидно, в том, чтобы на примерах судебной практики указать на ошибки, допускаемые судами при разрешении споров, и показать правильный выход при разрешении подобного спора, который может возникнуть в будущем. Более того, в обзоры включаются дела (примеры дел), правильность решения которых подтверждает Высший Арбитражный Суд. Все приведенные выше случаи говорят о том, что Верховный Суд и Высший Арбитражный Суд на практике принимают акты, подлежащие обязательному соблюдению судами, а, следовательно, и регулирующие определенным образом конкретные правоотношения. Соответственно, можно сделать вывод, что фактически данные судебные органы в действительности осуществляют нормотворческую функцию.

2.3 Реализация международно-правовых актов в российской правовой системе

Нарастающие интеграционные процессы обусловливают более тесное взаимодействие национального и международного права. Их взаимовлияние становится мощным фактором правового развития в современном мире. В метафорическом плане это  «пересекающиеся параллели», когда две правовые системы то сходятся, то расходятся. Причем взаимовлияние внутреннего права и «внешних» правовых систем весьма своеобразно. К отраслям национального права как бы примыкают соответствующие международные нормативные массивы или отрасли (международное образовательное, экологическое право и др.), становясь в известной степени их источником. В свою очередь, отраслевая система национального права воздействует на отраслевую специализацию международного права. Да и общую теорию государства и права теперь нельзя развивать сугубо на национальной основе, ибо международное право и сравнительное правоведение расширяют ее источниковедческую базу. В советской истории длительное время выдерживалась ориентация на признание приоритета за национальным правом. С принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик вводится новелла о приоритете правил международного договора, которая постепенно получает широкое распространение и в других отраслях законодательства. Конституция России 1993 г. ввела принцип «включенности» международно-правовых актов в правовую систему и признала приоритет правил международных договоров над нормами законов в случае их противоречия. И все же в государственно-правовой практике возникают острые проблемы, для решения которых необходимо творчески разрабатывать систему международных норм и механизм их реализации и действия в национальной правовой системе, в том числе в российской. Причем акцент делается на имплементации преимущественно международно-договорных правил. Спецификой международно-правовых актов и норм объясняются особенности способов и процедур их реализации. В правовой системе страны эти акты «встречаются» с другими, связанными между собой, и оказывают влияние, как на законотворчество, так и на правоприменение.

В международных актах, например в Европейской энергетической хартии, признаются суверенные права государств. Отсюда неизбежен главный вопрос: каковы критерии соответствия международно-правовых норм Конституции и российскому законодательству?

а) обеспечение национально - государственных интересов, закрепленных в ст. 1, 2, 3, 4, 8, 10, 15 Конституции РФ;

б) соответствие принципам российской правовой системы и построения законодательства и его отраслей, основным юридическим понятиям;

в) сохранение устойчивой компетенции субъектов российского права и их взаимоотношений;

г) охрана прав и свобод человека и гражданина;

д) обеспечение устойчивости национальных параметров экономики;

е) наличие процедур реализации норм и защиты законных интересов граждан и юридических лиц.

Все международно-правовые акты «входят» в правовую систему РФ только после их ратификации, одобрения, присоединения. Таковы конституционный императив и процедуры, установленные в Конституции РФ и в Федеральном законе «О международных договорах Российской Федерации». Своеобразна юридическая природа федерального закона о ратификации. Не выделяясь из всей массы законов, он, тем не менее, имеет свои содержательные особенности, поскольку конституционные нормы о приоритете положений вводимого им договора дают повод для такого вывода.

Рассмотрим механизм реализации международно-правовых актов, который складывается пока медленно и противоречиво. Их нормы весьма своеобразно «расплавляются» в нормах национального права. Обратим в этой связи внимание на еще одну конституционную норму, которая часто предается забвению. Речь идет о п. 6 ст. 125, согласно которому не соответствующие Конституции РФ международные договоры РФ не подлежат введению в действие и применению. В данном случае имеются в виду возможные дела в Конституционном Суде об оценке конституционности федеральных законов о ратификации. Органы государственной власти субъектов РФ не только участвуют в подготовке международных договоров. Они обеспечивают в пределах своих полномочий выполнение международных договоров РФ. При этом возникают немалые трудности, когда в конституциях, уставах и других актах эти функции либо почти не отражены, либо закреплены в преувеличенном масштабе. Возрастает роль суда в применении ратифицированных или одобренных международно-правовых актов. Конституционный Суд нередко ссылается на них, реже - Высший Арбитражный Суд и Верховный Суд РФ. Особую остроту приобретает проблема разрешения юридических коллизий между международными и национальными нормами. Признание приоритета первых, согласно п. 4 ст. 15 Конституции РФ, не дает всех оснований для ее решения.

Заключение

Под правотворчеством необходимо понимать организационно-оформленную деятельность государства по возведению, государственной воли путем выявления потребностей в нормативно-правовом регулировании общественных отношений и создания в соответствии с потребностями новых правовых норм, замена и отмена действующих.

Законотворчество же следует определить как деятельность по подготовке, обсуждению, утверждению и опубликованию законодательных актов, совершаемая компетентными органами.

В современном законотворческом процессе РФ можно выделить как положительные, так и отрицательные аспекты.

- в современной России законодательный процесс является демократическим институтом, воплощающим части как представительной, так и непосредственной демократии;

- определены концептуально-теоретические элементы, определяющие законодательный процесс, как звено механизма сдержек и противовесов в системе разделения властей.

Современной России необходимо создать такой законотворческий механизм, чтобы законотворческие ошибки выявлялись непосредственно в процессе законотворчества.

В заключение хотелось бы подчеркнуть следующее. Исследователи проблематики законотворчества делают правильный вывод: совершенствование законотворчества возможно только с совершенствованием науки и развитием гражданского общества. Можно с уверенностью заявить: совершенный закон - это некий эталон, к которому должен стремиться законодатель. Но стремление это практически никогда не достигает идеала. Причин тому множество. Это и ограниченность человеческих возможностей в познании окружающей действительности, и разного рода недочеты и недостатки, объективные и субъективные, проявляющиеся на стадии разработки проекта при переводе теоретических положений в нормативно-оценочные суждения о дозволенном и предписанном законом поведении субъекта. И, наконец, просто досадные случайности. А поэтому, чтобы рос уровень законотворчества, нужно не только повышать качество законодательной техники, и правовых основ законотворчества, не только слепо копировать законодательные приемы из зарубежного опыта, но и бороться с правовым нигилизмом в стране, и в целом повышать значение и роль юриспруденции в Российской Федерации.