Механизм подавления свободы развития личности в советском государстве

Победа диктатуры пролетариата означает подавление буржуазии, слом буржуазной государственной машины, замену буржуазной демократии пролетарской.

В чем состоят характерные  черты советской власти?

В том, что советская власть является наиболее массовой и наиболее демократической организацией в  условиях сосуществования классов… является тем самым властью большинства  над меньшинством, государством этого  большинства, выражением его диктатуры»⁵.

 

Параграф 1.

^{Легализация террора как средство удержания государственной  власти}

 

Задолго до Сталина в российской социал-демократии интересы защиты революции  были поставлены выше традиционных преставлений представлений о законе, демократии, выше норм морали.

Так, еще в начале века провозглашалась особая революционная  законность, особая мораль, ставившая  превыше всего «успех революции».

Троцкий пошел всего лишь на один шаг дальше, поставив успех революции не только выше суверенитета народа, но и выше принципов общечеловеческой, как он писал, нормативной морали. Руководствуясь этим же принципом – «успех революции превыше всего»,- он обосновал правомерность репрессий к политическим противникам, не отказавшимся от соперничества в борьбе за власть, правомерность превентивной защиты сложившегося политического режима.

Впервые этот подход приобрел для Троцкого практический характер в 1918 году, когда речь шла о репрессиях по отношению к представителям коалиционной партии, попытавшейся стать  правящей. «… Вопрос о личной репрессии в революционную эпоху, - писал он, разъясняя мотивы, побудившее его настаивать на казни руководства левых эсеров, несмотря на просьбы Клары Цеткин и других европейских коммунистов сохранить жизнь обвиняемым, - принимает совсем особый характер, от которого бессильно отскакивают гуманитарные общие места».

Нетрудно понять, что этот новый шаг, который сделал Троцкий, уже приближал общественное сознание к восприятию расправы над проигравшим политическим противником как к абсолютно оправданной мере.

«Красный террор», учиненный Сталиным и Зиновьевым в Петрограде 1919 году, состоял в расстреле заложников, в ведении принципов коллективной ответственности класса, сословия,  в массовой резне лиц непролетарского сословия. Убивали офицеров царской армии только за то, что они были офицерами, священников за то, что они были священниками, и так далее, вплоть до бывших воспитанников кадетских училищ, по сути детей, лишь за то, что они ходили в кадетских фуражках. Как совершенно справедливо заметил В. Голованов в своей статье о батьке Махно, «… «интоксикация» общества насилием в годы гражданской войны заставила надолго забыть о приоритете общечеловеческих ценностей, заменила их суррогатами «классового подхода», породила целый слой мутантов, людей, сделавших «идеологию» оправданием собственной безнравственности. Это на них потом в первую очередь опирался Сталин, из них рекрутировались «заплечных дел мастера».⁶

Во имя идеи в стране царило массовое безумие. Так, например, материалы Особой комиссии по расследованию  злодеяний большевиков при Главнокомандующем  вооруженными силами на юге России открывают следующие  ужасающие  факты.

1.6. « В г. Екатеринодар большевики вступили 1 марта 1918 года. В тот же день была арестована группа лиц мирного населения, преимущественно интеллигенции, и все задержанные в числе 83 лиц были убиты, зарублены и расстреляны без всякого суда и следствия. Трупы были зарыты в трех ямах тут же в городе. Ряд свидетелей, а равно врачи, осматривавшие затем убитых, удостоверили случаи  зарытия недобитых, недорубленных жертв. В числе убитых опознаны: член городской управы Пушкарев, нотариус Глоба-Михайленко и секретарь Крестьянского союза Молинов, а также дети 14-16 летнего возраста и старики свыше 65 лет. Над жертвами издевались, отрезали им пальцы рук и ног, половые органы, обезображивали лица.

Изложенные данные основаны на показаниях свидетелей  судебно-медицинских  осмотрах».⁷

1.9. « … Политику террора  проводили в жизнь созданные  большевиками в Новочеркасске  учреждения – Совет пяти и  железнодорожный военно-революционный  трибунал.

Совет пяти заменил собой  городскую полицию, избранную населением уже во время революции, и исполнял, кроме того, функции суда. Это  Совет, руководствуясь, согласно директивам центральной Советской власти, «революционной совестью», но не законами, выносил  постановления об арестах и расстрелах жителей и сам же приводил в  исполнение свои приговоры. Палачами выступали  иногда находившиеся в его распоряжении вооруженные рабочие… Суд революционной  совести превратился в сплошной самосуд толпы или отдельных  красноармейских банд по самым различным  поводам и предлогам. Прежде всего уничтожали своих боевых противников, хотя бы они складывали оружие и беспомощно лежали на больничных койках. Затем истребляли богатых и просто обеспеченных людей, как «буржуев», священников за их несогласие с разбойным большевизмом и за духовный сан, просто интеллигентных людей за их интеллигентность и по доносам как «контрреволюционеров»… В конце февраля 1918 года в Персияновке, дачной местности близ Новочеркасска, было убито 6 мальчиков-партизан в возрасте от 14 до 18 лет, преимущественно учеников средней школы. Большевики-красноармейцы раздели их донага, выстроили в ряд на улице и тут же расстреляли, а их одежды поделили между собой… Все вышеизложенное основано на данных, добытых особой комиссией со строгим соблюдением Устава Уголовного Судопроизводства»⁸.

В ходе красного террора  была также расстреляна царская  семья Николай II (вместе с ним  была убита вся его семья, доктор Боткин и прислуга) .

Великие князья: Михаил Александрович, его секретарь англичанин Брайан Джонсон, Николай Михайлович, Павел  Александрович, Николай Константинович, Дмитрий Константинович, Николай  Михайлович, Георгий Михайлович.

Великая княгиня Елизавета  Фёдоровна, великий князь Сергей Михайлович; князья императорской крови  Иоанн Константинович, Константин Константинович (младший), Игорь Константинович (дети великого князя Константина Константиновича), князь Владимир Павлович Палей (сын великого князя Павла Александровича от его морганатического брака с Ольгой Пистолькорс).

Согласно Постановлению  Конституционного Суда РФ № 9-П от 30 ноября 1992 года, «идеи диктатуры  пролетариата, красного террора, насильственного  устранения эксплуататорских классов, так называемых врагов народа и советской  власти привели к массовому геноциду населения страны 20 — 50-х годов, разрушению социальной структуры гражданского общества, чудовищному разжиганию социальной розни, гибели десятков миллионов безвинных людей».

 

 

 

 

 

 

 

^{Параграф  2.}

^{Конституционное право РСФСР}

 

Конституция РСФСР 1918 года была принята вскоре после Октябрьской  революции. В основу Конституции  была положена «декларация прав трудящегося  и эксплуатируемого народа».  Однако в декларации наличие прав было весьма прозрачным. В первых трех главах среди  многочисленных обязанностей (всеобщая трудовая повинность, служба в Красной Армии и т.д.) находит отражение лишь одно право – право трудящихся на пользование национализированными средствами и землей, что не делало рабочих и крестьян их собственниками. Стремясь восполнить данный пробел, составители текста Конституции решили включить во второй раздел положения о свободе совести (ст. 13), свободе выражения мнений (ст. 14), о праве граждан Советской Республики свободно устраивать собрания, митинги, шествия и т.п. (ст. 15). Исходя из солидарности трудящихся всех наций, РСФСР предоставляла права российского гражданства иностранцам, проживающим на ее территории (ст. 20).

Как видно из приведенного перечня, круг регламентированных прав и свобод был весьма кратким. Он ограничивался  лишь политическими правами и  совсем не затрагивал – личные и  социально-экономические. К тому же закрепленные в тексте Конституции 1918 года конституционные права и свободы носили ярко выраженный классовый характер и предоставлялись только трудящимся. Статьи 13-17 начинались со стереотипной фразы: «в целях закрепления за трудящимися действительной… (свободы совести – ст. 13, свободы выражения своих мнений – ст. 14, собраний – ст. 15, свободы союзов – ст. 16, действительного доступа к знанию – ст. 17)». Статья 9 Конституции прямо закрепляла «диктатуру городского и сельского пролетариата и беднейшего крестьянства», ставившее своей целью полное подавление буржуазии, уничтожение эксплуатации человека человеком и построение бесклассового общества – социализма.

Конституция предоставляла  государству право лишать отдельных  лиц или целые социальные группы конституционных и иных прав, в  случаях пользования ими «в ущерб  интересам социалистической революции». Наиболее яркое выражение это нашло в разделе четвертом «Активное и пассивное избирательное право». В соответствии со ст. 65 не могли избирать и не могли быть избранными лица, прибегавшие к наемному труду с целью извлечения прибыли; лица, живущие на нетрудовой доход (проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества и т.п.), частные торговцы, торговые и коммерческие посредники, монахи и духовные служители церквей и религиозных культов, служащие и агенты бывшей полиции.

Конституция закрепляла право  Советской власти «вторгаться в  право частной собственности», осуществлять по своему усмотрению национализацию, конфискацию и иные формы отторжения частной собственности в доход  государства. Одновременно закреплялось право центральных органов власти на определение видов доходов  и сборов, входящих в общегосударственный  бюджет, и самостоятельное расходование бюджетных средств на общегосударственные  потребности. По подсчетом Ю.П. Титова, гражданских прав по Конституции  РСФСР 1918 года были лишены около 5 млн. человек⁹. Заметим, что Конституция РСФСР 1918 года закрепляла неравное избирательное право среди самих трудящихся, о чем в историко-юридической литературе советского периода ничего не говорилось. Так статья 25 гласила: «Всероссийский съезд Советов составляется из представителей городских Советов, по расчету 1 депутат на 25000 избирателей, и представителей губернских съездов Советов, по расчету 1 депутат на 125000 избирателей». Неодинаковые нормы представительства устанавливались и при выборах на областные и губернские съезды Советов.

Таким образом, уже первая Конституция РСФСР устанавливала неравные права граждан республики, позволяла на законных основаниях вторгаться в сферу частной собственности,  носила ярко выраженный классовый характер.

^{Глава II.}

^{Недемократический политический режим 1922-1985-х  гг. как способ подавления свободы развития личности.}

Тоталитарная система  власти сложилась в СССР на рубеже 20—30-х гг. Предпосылки ее возникновения возникли в 1918 г., когда РКБ(б)-ВКП(б) стала единственной правящей партией в стране. После ликвидации оппозиции ее власть стала бесконтрольной. Руководители партии одновременно занимали руководящие государственные должности.

В 30-е гг. сложился культ  личности Сталина. К 1935 г. сторонники Сталина заняли все ключевые посты в государстве. Партийная линия превратилась в догму. Принижалась роль судов и прокуратуры. Органы НКВД были наделены правом внесудебного решения дел, создавались такие внесудебные органы, как «двойки» и «тройки». Грубо нарушался принцип презумпции невиновности. Усилились политические репрессивные меры, была установлена уголовная ответственность для семей репрессированных и т. д. В результате политики произвола и беззакония пострадали миллионы невиновных людей.

Складывалась административно-командная  система управления, при которой государственные и хозяйственные органы действовали под жестким контролем партийных органов.

 

 

 

 

 

 

^{Параграф 1.}

^{Создание  советского человека с помощью идеологического  воздействия}

 

Чтобы вникнуть в механизм разрушения свободы личности, нужно прежде всего принять во внимание специфику политического мышления тех, кто после смерти Ленина боролся за господство в партии. Без этого невозможно понять механизм нравственного разоружения партии, позволивший Сталину безнаказанно истреблять миллионы людей, невозможно понять созданные им механизмы тотального разрушения человечности.

Призывы к репрессиям по отношению к поверженным руководителям  оппозиционных движений в партии раздавались задолго до того, как победил «сильнейший». Еще в 1924 году, например, Л.Б. Каменев настаивал на расправе с руководителями троцкистской оппозиции, и это вполне соответствовало умонастроениям эпохи. Экономист Л. Крицман в книге «Героический период великой русской революции», которая была в буквальном смысле одой революционному насилию, предлагал измерять нравственный уровень революции количеством жертв, разрушением исторически сложившейся структуры общества, уничтожением непролетарских классов. Книга утверждает, что «беспощадная классовая исключительность, социальное уничтожение классов эксплуататоров было источником высокого нравственного подъема, источником страстного энтузиазма пролетариата и всех эксплуатируемых»¹⁰.

Вот где истоки сталинизма. Вот где причины терпимости к  сталинским преступлениям многих представителей старой большевистской гвардии. Никто, конечно, не снимает вины с тирана, но все же основная вина на принципе «во имя». Причина трагедий в убеждении, что счастье будущих поколений  оправдывает террор, насилие над  ныне живущими.

На трагические последствия  этого ложного убеждения, что  можно расстреливать «для блага  народа», еще во время гражданской  войны обращал внимание А.В. Луначарского Владимир Короленко. «Я думаю,- настаивал писатель, - что не всякие средства могут действительно обращаться на благо народа, и для меня несомненно, что административные расстрелы, возведенные в систему и продолжающиеся уже второй год, не принадлежат к их числу»¹¹.

В 30-годы эту же мысль в  поэтической форме выразил Осип Мандельштам.

«За гремучую доблесть грядущих веков,

За высокое племя людей, -

Я лишился и чаши на пире отцов,