Происхождение государства

    Но особенно широкое распространение данные идеи получили на стадии перехода многих народов к феодализму и в феодальный период. На рубеже XII — XIII вв. в Западной Европе развивается, например, теория «двух мечей». Она исходит из того, что основатели церкви имели два меча. Один они вложили в ножны и оставили при себе. Ибо не пристало церкви самой использовать меч. А второй они вручили государям для того, чтобы те могли вершить земные дела. Государь, по мнению богословов, наделяется церковью правом повелевать людьми и является слугой церкви. Основной смысл данной теории в том, чтобы утвердить приоритет духовной организации (церкви) над светской (государством) и доказать, что нет государства и власти «не от бога».

    Примерно в тот же период появляется и развивается учение широко известного в просвещенном мире ученого-богослова Фомы Аквинского (1225—1274). Он утверждал, что процесс возникновения и развития государства и права аналогичен процессу сотворения богом мира. Сам божественный разум, согласно учению Ф. Аквинского, управляет всем миром. Он лежит в основе всей природы, общества, мирового порядка, каждого отдельного государства.

    Автор выступал за активное проникновение богословской идеологии в науку и философию, за неразрывную взаимосвязь светских и религиозных институтов. Религия, по логике Ф. Аквинского, должна обосновывать необходимость возникновения и существования государства. В свою очередь, последнее обязано защищать религию.

    Призывая светские власти беспощадно бороться с еретиками, Ф. Аквинский писал, что «извращать религию, от которой зависит жизнь вечная, гораздо более тяжкое преступление, чем подделывать монету, которая служит для удовлетворения потребностей временной жизни. Следовательно, если фальшивомонетчиков, как и других злодеев, светские государи справедливо наказывают смертью, еще справедливее казнить еретиков».

    Религиозные учения о происхождении государства и права имеют хождение и поныне. Наряду с ними продолжают существовать идеи, высказанные еще в Древнем Риме, о том, что на возникновение и развитие государства и права, а также на закат отдельных государств и правовых систем решающее влияние оказали человеческие слабости и страсти. Среди них жажда денег и власти, алчность, честолюбие, высокомерие, жестокость и другие отрицательные человеческие черты и страсти. «Что послужило главной причиной упадка Римского государства? — спрашивает, например, римский историк I в. До н.э. Гай Саллюстий Крисп в известной его работе «Заговор Кателины». И тут же отвечает — «упадки нравов, стяжательство, страсть к распутству, обжорству и прочим излишествам»[17].

    После того, пишет Саллюстий, когда «трудом и справедливостью» возросло Римское государство, когда силою оружия были укрощены великие цари и смирились дикие племена, когда исчез с лица земли Карфаген — соперник Римской державы и «все моря, все земли открылись перед нами, судьба начала свирепствовать и все перевернула вверх дном». Римляне, которые с легкостью и достоинством переносили лишения, опасности и трудности, не выдержали испытания досугом и богатством.

    Сначала, подмечает Саллюстий, развилась жажда денег, за нею — жажда власти, и обе стали как бы общим корнем всех бедствий. Так случилось потому, что корыстолюбие сгубило верность, честность и остальные добрые качества. Вместо них «оно выучило высокомерию и жестокости, выучило презирать богов и все полагать продажным». Честолюбие многих сделало лжецами. Заставило «в сердце таить одно», а вслух говорить другое. Дружбу и вражду оценивать «не по сути вещей, а в согласии с выгодой. О пристойной наружности заботиться больше, чем о внутреннем достоинстве».

    Начиналось все с малого, продолжает Саллюстий. Иногда встречало отпор. Но затем зараза расползлась, точно чума, народ переменился в целом, и римская власть из самой справедливой и самой лучшей превратилась в жестокую и нестерпимую.

    С той поры, заключает историк, как богатство стало вызывать почтение, как спутниками его сделались слава, власть, могущество, так с этой самой поры и начала вянуть доблесть, бедность считаться позором и бескорыстие — недоброжелательством.

    Особенно сильно падение нравов отразилось на молодежи. Ее легко было подтолкнуть на преступление, лжесвидетельство и мошенничество. В ней легко было воспитать презрение к верности. По вине богатства «на юность напала роскошь и алчность, а с ними и наглость: хватают, расточают, свое не ставят ни во что, жаждут чужого, стыд и скромность, человеческое и божественное — все нипочем, их ничто не смутит и ничто не остановит» [18].

    Все сказанное о падении нравов населения окончательно подорвало моральные основы Римского государства, и оно было обречено. Так может случиться с любым государством. Нравы — положительные и отрицательные, добрые и злые — несомненно, играли и играют значительную роль в процессе возникновения и развития государства и права. Важную, но не решающую. Они являются скорее следствием, но не первопричиной. Хотя и выступают иногда, как в случае с Римской империей, на первый план.

Как показывает исторический опыт, главные причины возникновения  и развития государства и права  лежат вовсе не в сфере морали или религии. Они коренятся в  области экономики и в социальной сфере жизни людей.

Научные исследования и выводы свидетельствуют о том, что государственная  организация приходит на смену родоплеменной  организации, право — на смену  обычаям. И происходит это не в  силу самого по себе изменения общественных нравов, религиозных воззрений и  взглядов, а в силу коренных изменений  в экономической сфере и в  самом первобытном обществе. Именно они привели к разложению первобытнообщинного  строя и к утрате способности  первобытными обычаями регулировать общественные отношения в новых условиях.

    Известные во всемирной истории крупнейшие разделения труда, связанные с отделением скотоводства от земледелия, ремесла от земледелия и с появлением торговли и обмена, привели к быстрому росту производительных сил, к способности человека производить больше средств к существованию, чем это было нужно для поддержания жизни. Становится экономически выгодным использовать чужой труд. Военнопленных, которых раньше убивали или принимали на равных в свой род, стали превращать в рабов, заставляли работать на себя. Производимый ими остаточный (сверх необходимого для прокормления) продукт присваивали [19].

    В обществе сначала наметилось, а затем по мере разделения труда быстро усилилось имущественное расслоение, появились богатые и бедные. В целях получения остаточного продукта стал широко использоваться труд не только военнопленных, но и своих сородичей. Имущественное неравенство повлекло за собой социальное неравенство. Общество постепенно, в течение многих тысячелетий расслаивалось на различные, со своими собственными интересами и своим собственным, далеко не одинаковым статусом, устойчивые группы, классы, социальные прослойки [20].

    Во всей Галии писал по этому поводу еще в глубокой древности Гай Юлий Цезарь (100 — 44 гг. до н.э.), «существуют вообще только два класса людей, которые пользуются известным значением и почетом, ибо простой народ там держат на положении рабов: сам по себе он ни на что не решается и не допускается ни на какое собрание. Большинство, страдая от долгов, больших налогов и обид со стороны сильных, добровольно отдается в рабство знатным, которые имели над ними все права господ над рабами».

    Об аналогичной ситуации, складывающейся между различными классами и слоями населения в связи с имущественным неравенством, во все последующие столетия писали многие авторы. Но особое значение данному фактору, оказавшему огромное влияние на процесс возникновения государства и права, уделялось в период становления капитализма и в последовавшие за этим годы. В частности, всемирно известный английский экономист Д. Рикардо (1772—1823) обращал внимание на то, что «продукт земли — все, что получается с ее поверхности путем соединенного приложения труда, машины и капитала, — делится между тремя классами общества, а именно, землевладельцами, собственниками денег или капитала, необходимого для ее обработки, и рабочими, трудом которых она обрабатывается» [21].

    К. Маркс и Ф. Энгельс исходили из того, что с возникновением и существованием классов неразрывно связано возникновение и существование государства и права. Государство, писал Энгельс, существует «не извечно. Были общества, которые обходились без него, которые понятия не имели о государстве и государственной власти. На определенной ступени экономического развития, которая необходимо связана была с расколом общества на классы, государство стало в силу этого раскола необходимостью» [22].

    В.И. Ленин рассматривал государство как «продукт и появление непримиримости классовых противоречий». Государство, писал он в работе «Государство и революция», возникает там, тогда и постольку, где, когда и поскольку классовые противоречия объективно не могут быть примирены [23].

    В отличие от многих буржуазных авторов, считавших, что государство и право существуют на всех стадиях развития человеческого общества, пролетарские ученые и идеологи придерживались иного мнения. С их точки зрения, государство и право имманентны лишь классовому обществу. Что же касается доклассового, первобытного общества, то в нем существуют лишь зачатки государства и права. «Доклассовое общество без государства и классовое общество с государством», — заключал Ленин [24].

    При первобытном строе начавшееся расслоение общества первоначально ведет к тому, что из общей массы членов рода выделяется знать — обособленная группа вождей, военачальников, жрецов. Используя свое общественное положение, эти люди присваивали себе большую часть военной добычи, лучшие участки земли, приобретали огромное количество скота, ремесленных изделий, орудий труда. Свою власть, ставшую со временем наследственной, они использовали для защиты не столько общественных интересов, сколько личных, для удержания в повиновении рабов и неимущих соплеменников. Появились и другие признаки разложения первобытнообщинного строя и соответствующей ему родоплеменной организации, которая постепенно стала вытесняться государственной организацией [25].

    В новых общественно-экономических условиях прежняя система организации власти — родоплеменная организация, рассчитанная на управление обществом, не знавшим имущественного разделения и социального неравенства, оказалась бессильной перед растущими изменениями в сфере экономики и социальной жизни, усиливающимися противоречиями в общественном развитии, перед углубляющимся неравенством. «Родовой строй, — писал Ф. Энгельс в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства», — отжил свой век. Он был взорван разделением труда и его последствием — расколом общества на классы. Он был заменен государством» [26]. Государственные органы и организации частично появились в результате преобладания органов и организаций, сложившихся в рамках первобытнообщинного строя. Частично — путем полного вытеснения последних.

О появлении признаков  государства в любой стране свидетельствует, прежде всего, выделение из общества особого слоя людей, не производящих материальных или духовных благ, а  занятых лишь управленческими делами. Об этом же свидетельствуют наделение  данного слоя людей особыми правами  и властными полномочиями; введение различных налогов и всевозможных податей, займов; подразделение членов общества не по кровнородственному признаку, как это было при первобытнообщинном строе, а по административно – территориальному признаку; появление на постоянной основе особых отрядов вооруженных людей, дружин, призванных, с одной стороны, защищать территорию и общество от нападения извне, а с другой — вести самим новые территориальные завоевания [27].

    О появлении признаков государственной организации общества и вытеснении ею первобытнообщинной организации свидетельствуют и другие факторы. Помимо всего прочего они указывают на то, что государство не навязывается обществу извне. Оно возникает на его основе естественным путем. Вместе с ним оно развивается и совершенствуется. «Все древнейшие государственные организации, — писал в середине XIX в. Немецкий историк Г. Ландау, — возникли не из человеческого произвола, не благодаря организационным эдиктам. Как раз наоборот. Они выросли, словно растение из зерна, брошенного в землю, в силу объективной необходимости, в силу неизменных, самой природой данных законов».

    Аналогично обстоит дело и с государственной (или публичной) властью, являющейся признаком государства. Право в силу тех же причин, что и государство, появляется в мире и под воздействием тех же экономических, социальных и политических процессов изменяется. До появления имущественного разделения населения и социального неравенства общество не нуждалось в праве. Оно вполне могло обходиться и обходилось с помощью обычаев, опиравшихся на власть авторитета советов старейшин и регулировавших все общественные отношения. Однако положение коренным образом изменилось, когда появились группы, слои и классы со своими собственными противоречащими друг другу и противоборствующими интересами.

    Прежние обычаи, рассчитанные на полное равенство членов общества и на добровольное соблюдение содержащихся в них правил, в новых условиях оказались бессильными. Появилась жизненная необходимость в новых правилах — регуляторах общественных отношений, которые учитывали бы коренные изменения в обществе и обеспечивались не только силой общественного воздействия, но и государственным принуждением. Таким регулятором стало право [28].

    Важнейшими признаками, свидетельствовавшими о его появлении, стали, по мнению исследователей, следующие: социальное и имущественное расслоение в обществе, появление классов-антагонистов — бедных и богатых, угнетенных и угнетателей; постепенное сосредоточение частной собственности и права на нее в одних руках и полное их отсутствие в других; появление наряду с имущественными семейно – брачных и иных правоотношений; придание действующим социальным нормам общеобязательного характера, обеспечиваемого принудительной силой со стороны возникающих государственных органов, и др.